Без амбиций! Я жил тогда в Одессе пыльной Глава 16

Глава 16. Назвался Поизитисом- полезай в драку…

В первых номерах по Дерибасовской, где во дворе вместо колонки можно застать бюст Людвига Лазаря Заменгофа, в огромной коммунальной квартире я познакомился с чудаком-Поизитисом:
- Где тебя носит? Я уже битый час жду! - с претензией встретил меня дядечка лет шестидесяти, невысокого роста, с крепкой седой шевелюрой.
- Извините, я задержал вас? - начал я, выкладывая на кухонный стол пилюли.
- Не задержал, а чуть не погубил! Зря не раскладывайся, а послушай, что я тебе скажу, - я остановился, внимая его предложению, - Тут мне болезная оставила семь рублей на твой халоймес, так вот, отдавать их тебе, не входит в мои планы.
- Это почему же?
- Есть мировая идея, в накладе никто не останется. Ты забираешь свои пилюли, на складе или где там, скажешь, мол пациентка отказалась. Мы на 60 копеек покупаем аскорбиновой кислоты, пересыпаем в твои коробки, а шесть «рэ» с мелочью можем пропить. Если ты медик, то должен понять, спасать в первую очередь нужно того, кто больше нуждается. Анатольевна всю жизнь лечится и переживет нас с тобой. Аскорбинка ей в самый раз, а вот если меня сейчас не поправить, то считай, пропал Поизитис!
- Кто?
- Поизитис! Это фамилия у меня такая греческая. Ты что, не местный? Меня тут каждая собака...
- А Анатольевна ваша скоро будет?
- Не думаю, иначе бы мне деньгу не доверила.
- А она вам кто?
- Родной человек. Двадцать лет одним толчком пользуемся, столы на кухне рядышком, только спим за разными дверями, а так все общее. Соседи по коммуналке, куда еще ближе-то, - в двери что-то щелкнуло, и на пороге появилась грузная женщина с кошёлками.
- Ну вот, всё твоя нерешительность, могли бы уже на румынской границе закусывать, - буркнул он, протягивая, зажатые в кулаке деньги, - Натольевна, я тебя на полгода здоровьем обеспечил, молодой человек не даст соврать. Все расспросил и выведал, не дай погибнуть во цвете лет.
- Будя с тебя. Сидишь на больничном, сиди! - буркнула соседка и, не глядя в мою сторону, принялась выкладывать покупки.
- Пошли отсюда эскулап, нас здесь не любят! - он вышел со мной во двор, - Ну что, угостишь бокалом пива? Компенсируешь, так сказать, утерянную выгоду?

Мне было неловко, и я согласился.
- Пошли на Польскую, там мне всегда нальют, - повеселев, предложил он. Где Польская, я не знал и покорно поплелся следом. Дело в том, что старые одесситы продолжали оперировать прежними названиями улиц, частенько ставя меня в затруднительное положение. Всю дорогу он делал комплименты встречным прохожим, чем-то интересовался у них, желая убедить меня, что все его здесь знают. Внезапно остановился у какого-то распределительного шкафа, лихо открыл его чем-то извлеченным из кармана, затем ловко оторвал проводок и триумфально сообщил:
- Будет знать, как с Поизитисом ссориться. Посидит денек-другой без телефона, остынет. Участковому она звонить собралась, ага! Крути теперь диск в обратную сторону, а лучше кричи «Караул».
Я неодобрительно глянул на него.
- Ничего страшного, это мой бывший участок. Я здесь каждого абонента знаю. Не тот случай! Не на того нарвалась!

Кафе на углу двух спусков Кангуна (Польский спуск) и Лизогуба (Карантинный спуск) было типичной забегаловкой. Несколько столиков, застеленных промасленными клеенками, сизый туман от дешевого курева и прогоревшего масла и постоянный гомон разговорчивой публики. Поизитис громко поздоровался со всеми, не исключая дворового кобеля, сидевшего у входа. Меня честной компании представил врачом-гомеопатом, не добившись тем самым ожидаемого фурора. Видимо, завсегдатаи здоровьем не интересовались, и без того держа его в постоянном тонусе. Мы присели у окна. Своих денег у меня было четыре рубля с мелочью, я высыпал их в блюдце, Поизитис моментально повеселел:
- Нинон! Нам по стаканчику сухенького и закусить, - скомандовал он крупной буфетчице в кружевном переднике. Она кивнула в ответ и загремела стаканами. Сухенькое оказалось жутким шмурдяком, коим в моей родной Молдавии старые водители промывают радиаторы, а беляши неожиданно порадовали.
- Ты где живешь? - уточнил Поизитис.
- На Островидова, - ответил я.
- Отдельная или коммуна?
- Общага!
- Жаль, а то устроил бы тебе телефончик, неофициально разумеется, но самостоятельный. Ну что, давай закрепим? - я кивнул в ответ. Закрепляли «Портвейном» из соседнего бидона. Поизитис раскраснелся, и потирая руки принялся солировать, пытаясь участвовать во всех разговорах заведения. Кто-то с ним спорил, кто-то грозил кулаком, но обижался Поизитис лишь на тех, кто игнорировал его. А уж когда за соседним столом речь зашла о политике, он и вовсе вскинулся и прищурив левый глаз, словно прицеливаясь, рванул в гущу событий.
 - Ты с Поизитисом пришел? - склонившись надо мной, уточнил лысоватый мужчина в очках.
- Да! - подтвердил я.
- Уводи его, пока не началось. Он, видать, свою норму принял, теперь жди приключений, - предостерег бывалый.
- Как уводить? – спросил я, глядя, как отчаянно и нецензурно жестикулирует в толпе Поизитис.
- Вопрос! - согласился сердобольный, но было уже поздно!

Седовласый телефонист полутораметрового росточка вскочил на стол и с криком: «Какие они тебе Фолклендские, они Мальвинские!», словно с бассейновой вышки, «рыбкой» кинулся на детину, мирно попивавшего пивко, отстаивая в полете чужие геополитические интересы и демонстрирую при этом разгоряченной общественности изрядную спонтанность подошв.

Нужно заметить, что в любой заварушке в среде благородных алкоголиков неизменно сохранялась возрастная субординация, и обошлось без кровопролития. Бугай кулакам волю не дал, а просто скрутил буйного телефониста, вернув за наш столик. Поизитис попытался кинуть пару реплик с места, но его уже никто не слушал. Он тут же обмяк, долго перед всеми извинялся, неловко отщипывая кусочки беляша, а вскоре и вовсе затих. Нас быстро рассчитали. На прощанье он заверил:
- Устроишься с жильем- обращайся, телефончик, как обещал, организую.


Продолжение  http://proza.ru/2023/08/22/801