Послесловие к роману Александра Онищенко Притворщи

 
     Вступление

     Мужчина и женщина. Две любви, посаженные автором романа на привязь: одна /Крапивин/ - на цепи религии, другая /Роза/ - на цепи института семьи.

     Она, как волчица, попавшая в капкан, воет, находясь в разлуке; а он - боится сбежать из своего рая. И финал /смерть Розы/ закономерен.

     А возможно ли другое развитие сюжета? Да! Но для этого, надо взять в соавторы поэта. Тогда, герои романа, как Адам и Ева, сброшенные с религиозной вершины, сбежали бы в дорогой, их сердцу, лес.

     Но автор /Александр/ - прозаик, отличный прозаик! но - не поэт. Его сила в диалогах персонажей, через которые те оживают.

     Другой недостаток романа: отожествление себя, автора /Александра/, с главным "героем" /Крапивин/. Из-за чего масса "блох" вылезает, которые приходится постоянно "ловить" при чтении.

     Думаете, он /Крапивин/ не сможет бросить курить, если главная героиня /Роза/ попросит его об этом? "Ну, Петрович, брось курить! И тогда, я стану твоей в любую ночь, в любой миг! Умоляю тебя! Брось, эту вредную привычку!"

     Почему такого диалога нет в романе? Ведь она /Роза/ знает о своей скорой гибели от матери /Клеопатры/.

     Потому что это похоже на наставление жены, а не любимой женщины. Хотя она /Роза/, в конце, себя так и ведёт, собирая чемодан и беспокоясь о деньгах да важных документах, которые он /Крапивин/ должен обязательно забрать с собой в аэропорт.

     Но автор /Александр/, очевидно, не собирается бросать курить сам. Напротив, посредством курения, он /Александр/ стремится сделать для читателей своего "героя" более земным, грешным.

     К сожалению, автору, невдомёк, что главными лицами являются читатели. Он, автор /Александр/, - доктор, доктор-гомеопат, а его персонажи романа - малые дозы лекарства. А от плохого лекарства читателя надо оберегать: в больших дозах, оно "смертельно" для бессмертной души.

     Семья - прототип рая: небесного и земного

     Как мне, читателю романа, понимать прочитанное: "Татьяна Николаевна, жена Крапивина, встретила его унылой улыбкой". Затем она "...подставила щёку для поцелуя..."? По-видимому, романтических отношений в этот вечер ждать не следует. Правда, затем, небольшой всплеск: "Она прижалась щекой к его руке...", но - на этом, всё. Просто небесный рай, какой-то: она не видит в нём мужчину, а он - женщину. Не рановато ли? Разве, не в 45 - баба ягодка опять?

     Частично, автор оправдывает жену Крапивина тревогой, которую она испытывает в связи с командировкой мужа: "... который день она была не своя". Далее, мне, читателю, из разговора супругов сообщается об их взрослом сыне /Вовка/, которого "... давно не видно" и дочери /Иришка/, которая живёт в гражданском браке. Грустная картина, однако. Пожалуй, она соответствует слову брак (в значении: недоброкачественный), который сохранился при отсутствии любви.

     В связи с прочитанным, у меня, читателя, появляются вопросы к автору:
-почему от жены /Татьяны Николаевны/ не пахнет яблочным шампунем, как позднее от официантки, Елены? Каким мылом она моется? небесным?
-почему жена не приглашает на танец? в раю не принято танцевать?
-почему, зная какие вертихвостки на курортах промышляют, жена не пытается затащить мужа в постель? Он - бабник? алкоголик предпоследней стадии?
-чтобы соответствовать статусу мужа, есть ли время у жены сходить к визажисту? массажисту? парикмахеру?
 
     И мне, читателю, автор даёт ответ: герой /Крапивин/ живет дома, в раю небесного типа, где дети под ногами не путаются, внуков нет (надо думать - пока), любимая запаха не имеет, давно не танцует и примеряет роль живой библии: читает наставления: как провести неделю на курорте без грехопадения; даже прячет плавки, но вынуждена их найти и вернуть мужу, так как польза купания в море бесспорна.

     Всё хорошо, но есть два земных недостатка: герой - курит, а жена - смотрит сериалы по телевизору. Если они избавятся от вредных привычек, то - поднимутся ещё на одну духовную ступень.

     Кроме семьи главного героя, в романе показана жизнь ещё трёх семейных пар: бизнесмена Газаева, который три года как состоит в повторном браке с 25-летней Ларисой, бывшей парикмахершей; юриста Рыльского с Ксенией /Ксюшей/; и Альбины с моряком /без имени/.

     Единственная, где живёт земная любовь, это семья Рыльского. Он - актёр, мастеровитый актёр. Но дома - он не играет. Он просто любит свою Ксюшу; и поэзия появляется в этой главе, без которой настоящей любви не передать. Там, она имеет запах лекарств, к сожалению. Спасибо, автору! Кто он? Муза, пришедшая к нему?

     Люди - ходячие библии

     Если б молодость знала? Когда и от кого беззаботная молодость должна узнавать любовную и семейную премудрость? из книг, религиозного содержания? Без надёжных проводников, эдаких шерпов, библии пылятся на полках книжных шкафов /как, например, в квартире Елены/. А значит, нужны живые носители житейских /в романе религиозных/ истин.

     И в романе такие персонажи есть. Их трое: Савишна, Васильевна /покойная жена Липко/ и Клеопатра. К этому образу приближается Татьяна Николаевна /жена Крапивина/, поскольку читает книги. Но из-за просмотра /сериалов/ телевизора, который муж никак не удосужится выбросить, она не дотягивает до такой роли. Да и сам Леонид Петрович /Крапивин/ почти готов к роли деда; надо только бросить курить.

     К сожалению, эти второстепенные персонажи /разумеется, за исключением  Крапивина/ отодвинуты на обочину курортной жизни приморского города /Прибойск/. Мне, читателю, объясняют, что они слегка старомодны. Их проповеди /Савишна, Клеопатра/ для зрелых людей бесполезны. Подзатыльники же, хотя и приносят пользу тому кто их получает /Липко без них: "Так вот и лечу вверх ногами"/, оказываются крайне вредными для того кто их отвешивает /смерть Васильевны от инсульта/. Почему так происходит? Потому что они, проповеди, с подзатыльниками, нужны внукам, а не детям и мужьям.

     В романе же эта связь дедушек и бабушек со своими внуками разорвана. А причины могут быть: дети далеко живут с родителями /у Савишны/; ранняя смерть ещё не пожилых людей /муж Савишны, инсульт Васильевны/; отсутствие внуков /у Клеопатры и Крапивиных/.

     Страдание - суть земной жизни в древних религиях

     За то, что меня, читателя, знакомят с названиями религиозных книг индусов /"Бхагават-гита", "Шримад-Бхагаватам", Каббала/ - спасибо автору /Александру/. Однако уверен, что читать их в ближайшие лет 10-12 не буду. Зато некоторые главы этого романа, возможно ещё прочту, через какое-то время; персонажи уж больно разнообразные и колоритные.

     Тем не менее, благодаря упоминанию этих древнейших библий, автору /Александру/ удаётся донести до меня, читателя, главную мысль: страдание центрального персонажа /Крапивина/ является сутью его духовной жизни. Необходимость страдания выступает путеводной нитью, следуя за которой мы, читатели, должны лучше понимать логику поступков главного персонажа /Крапивина/.

     Но что получается в результате, следуя за этой "нитью Ариадны"?

     В результате начинают страдать все персонажи романа за исключением самых надёжных и работящих /шофёра-охранника Василия, телохранителя Павла, официанта Костика/. Неслучайно от главного персонажа /Крапивина/ сбежала некая цыганка близь аэропорта Прибойска, взглянув на его ладонь. Она увидела сколько страданий несёт этот мужчина женщинам. "Дурной знак на тебе, красивый,"- пробормотала она и не стала дальше гадать.

     К сожалению, будучи читателем, могу только посочувствовать женским персонажам романа, но помочь - ничем не могу.

     А вот задать вопрос автору могу. Правда он заключён не в плоском, двухмерном пространстве, а существует в объемном, трёхмерном мире. Как, придерживаясь постулатов своей индусской древнейшей религии, их население достигло полутора миллиардов? и является сейчас относительно молодым по своей структуре? Может причина в другом: в семьях индусов царит любовь земного типа? А страдания им несла Ост-Индская компания, просуществовавшая в прошлом два с половиной столетия?

     Кстати, наши предки, например, времён Алексадра Ш, любили и страдали тоже в больших семьях. По расчётам учёного Дмитрия Менделеева, население нашей страны сейчас могло бы достигать 650 миллионов человек. А при большей конкуренции среди мужчин - женщины могли бы меньше страдать. Ведь мальчиков рождается, как правило, больше девочек.               

     Персонажи романа

     Леонид Петрович Крапивин

     Рассматривая указанный персонаж чисто по-человечески, охватывая его обыкновенным земным взглядом, сразу убеждаемся: перед нами положительный герой /Леонид Петрович/. Он деловой человек, возглавляющий предприятие, с отлаженной экономикой, уверенно смотрящий в будущее. Добился он своего респектабельного положения, надо думать, собственным упорным трудом и организованностью.
    
     Разумеется, такой успешный мужчина не может оставаться вне особого внимания женщин. Но он женат; у него уже взрослые дочь и сын, что оберегает его /Леонида Петровича/ от чрезмерной назойливости женского пола. Остаётся только выяснить: сохранилась ли земная любовь у него в семье? А то, не ровен час: жена - не стена, можно и подвинуть.

     По делам своего предприятия он отправляется в дальнюю командировку. Городишко, куда герой /Леонид Петрович/ прилетел является курортным, что предполагает особо романтическую атмосферу в нём. И тогда, начинается настоящее испытание героя. Герой ли он /Леонид Петрович/? Или он кто-то другой: мужчина-актёр, обжигающий женщин /Крапивин/?

     Сюжет романа развивается стремительно. Внимание читателя захвачено полностью. С появлением главной, по мнению автора, героини романа /Розы/ читатель догадывается, что испытание предстоит нешуточное.

     Здесь, вынужден сделать пояснение по вопросу героини романа. Для меня, читателя, это три женских персонажа: жена Крапивина /Татьяна Николаевна/, жена Рыльского /Ксения/ и официантка /Елена/. Они не играют в своей жизни, а просто любят своих мужчин; любят, как могут, как умеют. Поэтому они для меня, читателя, настоящие земные героини романа.

     Роза же для меня, женщина-фантом. А для героя романа /Леонида Петровича Крапивина/ она /Роза/ становится живым предметом восхищения и потому - главной героиней.

     Первоначально главный герой /Леонид Петрович/ успешно проходит испытание красивой внешностью героини /Розы/. Автор /Александр/ убедительно показывает, что он /Леонид Петрович/ не бабник, а мужчина, несущий свой крест в окружении женщин. И если те обжигаются, то только по своей вине, "трогая крапиву". Обсуждая с Розой свой возраст, он убедительно говорит, что не завидует молодым. Отсутствие же зависти у героя романа /Леонида Петровича/ говорит о главном: идя по жизни, он делал всё вовремя и не хочет заново проходить этот путь.

     Уже тогда становится очевидным, что он не женится на девушке /Розе/ никогда. Он не играет. Но он любит, ценит женскую игру. Он /Леонид/ жаждет настоящего театрального искусства и Роза, нащупывает в нём эту слабость, предлагая себя на роль влюблённой девушки-дочери. С этой минуты герой романа становится Петровичем. В разыгрываемой пьесе он получает роль отчима-отца, к которому можно время от времени и прижаться, а главное: с любимым отцом можно увидеться в любое время. И главный герой /Петрович/ не в силах противиться этому.

     Зная о скором возвращении героя /Петровича/ домой, героиня добивается для себя новой роли, роли любящей женщины. После этого герой /Петрович/ получает роль влюблённого мужчины и становится Крапивиным. Актриса из цыганской семьи /Роза/ играет роль любящей женщины столь проникновенно, что уже влюблённый мужчина /Крапивин/ без сомнения верит в это. То, что она /Роза/ девственна, оказывается для героя /Крапивина/ не просто неожиданным, а неожиданно неприятным. После завершения этих игровых сцен, главный герой /Крапивин/, как на выходе из театра, вновь возвращается в себя и становится Леонидом Петровичем Крапивиным.

     А к такому герою /Леониду Петровичу/ в общем-то рано присылать смерть. Напротив, Высшие силы награждают его тем, что он желал в своей вере: страданием на всю оставшуюся земную жизнь /любовь к образу /Розе/ в написанной им картине в эпилоге романа вместо земной любви/. А как будет после физической кончины героя - Бог знает.
    
     Роза

     По мысли автора /Александра/ она /Роза/ героиня романа. Но реальна ли эта девушка /Роза/ для меня, читателя романа? Нет, много раз нет. Для меня, читателя, она /Роза/ актриса. Жар-птица, да и только!

     С первой минуты появления главной героини на страницах романа в компании молодых людей из 12, а может и больше, человек, главный герой /Леонид Петрович/ "...перехватил несколько брошенных ею /Розой/ взглядов".

     "А кого она собственно ищет, находясь в такой многочисленной компании?",- задаюсь я, читатель, вопросом. "Мужчину?", - да, разумеется. Но, думаю, не это главное для неё. В тот момент она ищет глазами зрителя, достойного зрителя-мужчину. А не тех, которые в те минуты подле неё. Так, "... всякий раз, когда он /довольно плечистый парень, с симпатичным лицом/ лез к ней /Розе/ со своими нежностями, она сердито дёргала плечиком...".

     Когда же он /настоящий ценитель её искусства актрисы, мужчина, Леонид Петрович Крапивин/ появляется, она начинает играть по-настоящему вдохновенно, а главное очень естественно и живо. Так естественно - что ещё один важный зритель /её сестра Зоя/ вынуждена признать это.

     Но сначала девушка /Роза/ выпытывает важнейшие сведения о мужчине /Леониде Петровиче/. Её знакомство с ним протекает так обыденно, что мне, читателю, непросто заметить её театральную игру.

     Узнав, что он женат, "... она /Роза/ переменилась. Перестав дурачиться, она наклонила голову и стала катать орешек по столу". В этот момент она /Роза/ вышла из роли обольстительницы и сестра, зритель её игры /Зоя/, "... вместе со стаканчиком отвернулась от стола - верно, чтобы скрыть злорадную усмешку".

     Некоторое время их знакомство ещё продолжилось, когда он /Петрович/ узнал 25-летний возраст девушки, допустив ошибку на 6-7 лет.

     А затем, разыгрываемая героиней пьеса продолжилась. Причём она /Роза/ интуитивно учла желание зрителя /Петровича/ видеть в ней 18-летнюю девушку и повела себя с ним соответствующе: капризно упрашивала остаться, дёргала за руку, предлагала спеть песенку.

     Почему мне, читателю, так важно уже в первой части романа видеть, что передо мной актриса? Потому - что тогда финальная часть романа понятна и не столь болезненна. Это герой романа видит в ней несчастную случайную жертву, а читатель, вместе с матерью героини /Клеопатрой/, заслуженное, хотя и болезненное, наказание актрисы за игру в жизни, а не на сцене.

     Если тебе дан талант от Бога, нельзя его использовать в личных целях. Вот поэтому главная героиня и погибает в конце романа. Она, актриса, начала играть в любовь и не справилась с этой ролью. Она /Роза/ полюбила по-настоящему, не имея на то права. И поэтому была наказана. А вот что будет с душой героини - только Бог ведает. Возможно, своей смертью, она /Роза/ искупила свою вину. Неслучайно мать Розы /Клеопатра/ поделилась с героем романа /Леонидом Петровичем/ своим видением: "А моей девочке... ей сейчас хорошо". Почему? Потому что та /Роза/ испытала настоящую любовь и не захотела употребить свои особые способности /по словам сестры, Зои/ во зло.

     И возможно, бог её веры, Христос /90 процентов цыган в России православные/, осуществил её страстное желание оставить след в искусстве: правда не в театральном, а всего лишь в литературном жанре романа, где читатель не может услышать её голоса.

     Рыльский Роман Анатольевич

     Искренняя любовь столь одиозного персонажа /Рыльского/ к жене /Ксении/ столь сильно поражает меня, читателя, что не могу не присмотреться к этому персонажу /Рыльскому Роману Анатольевичу/ пристальнее. Ведь поэзия явственно звучит в этой главе романа. Её хочется перечитывать; она - одна из лучших!

     Так, кого же в нём больше? Рыльского, с которым читатель уже знаком ранее, или Ромы, который купил когда-то новый, "такой нарядный..." костюм своей возлюбленной /Ксюше/ в далёкой Москве?          

     Разумеется - Рыльского, который, только что перед встречей со своей любимой /Ксюшей/, выгнал из машины одну из многочисленных любовниц /Инну/. Но почему так случилось? И у автора есть объяснение, которое читатель может найти при внимательном прочтении романа. "Они с женой /Рыльский и Ксения/ жили в одном из тех респектабельных домов, которые в последние годы вырастали, как грибы после дождя".

     Сменив шалаш на дворец, ради которого /Роман Анатольевич/ транжирит свой талант, он утрачивает и земной рай. Сохранившаяся любовь увядает. И для меня, читателя, эта глава романа "...печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте".

     Это когда-то, в прошлой жизни, он /Рыльский/ был Ромой. А теперь он актёр, режиссёр и сценарист /Рыльский/, постановки которого происходят в реальной жизни, а не на сцене драматического театра. Здесь драмы и трагедии разыгрываются реальные, до людской боли.

     Вот и финал в эпилоге для них /Рыльского и Ксении/ заслужен. А встретятся ли их души и где? - Бог ведает.

     Вячеслав Липко

     Хотя указанный персонаж и представился в самолёте по имени-отчеству /Вячеслав Павлович/, по своему внутреннему содержанию являлся подростком /Вячеславом/, который с годами приобрёл внешнее сходство с мужчиной. Все его запросы, интересы, манера поведения говорят мне, читателю, об этом при ознакомлении с ним. К сожалению, люди, схожие с данным персонажем, не столь уж редки в современном обществе. Неслучайно он /Вячеслав Липко/, появляясь уже в третьей главе романа, проходит по нему насквозь; и даже, мельком, отмечен в эпилоге.

     Золотое время его жизни давно прошло. Скорее всего оно было связано с детством, когда его любили и баловали; да юностью, когда уже он любил и баловал себя сам. И теперь, в финале своей непутёвой жизни, он приехал в этот далёкий городок "умирать с музыкой". "Я /Липко/ ведь, как жену /Васильевну/ похоронил, так почти и не просыхаю совсем. ... верно, теперь уж до самой могилы. Да и скорей бы уже - опротивело всё...".

     Из рассказа о себе /Вячеславе Липко/ мне, читателю, становится понятна суть его жизни. Он в качестве самца помог жене /Васильевне/ родить детей, и главное их старшего сына /Алёху/, который "...ну вылитый в мать." /Васильевну/. А та /Васильевна/ тащила на себе несколько жизненных возов: торговый бизнес обувью, рождение и воспитание детей, включая своего муженька-подростка /Вячеслава/. Вот и надорвалась. "Её-то /Васильевны/ вот третий год как уж нет, а я /Липко/ всё её денежки проедаю".

     Любила ли она /Васильевна/ своего мужа /Вячеслава Липко/? По его мнению /Липко/ - да, любила. "Точно знаю, что любила. Может, потому и нянчилась со мной, непутёвым. Ух, и помотал же я ей нервы.".

     Моё же, читателя, мнение другое: возможно, при знакомстве она /девушка по имени Машенька, с отчеством Васильевна/ и испытала к нему /Вячеславу/ любовь, в основе которой было какое-то восхищение своим молодым человеком. Но с годами она /Васильевна/ не могла не разлюбить алкоголика-свинтуса, в которого тот превратился /Липко/. "Да, я скот, да я падаль,"- вдруг, словно протрезвев, объявил он /Липко/.

     А вот чувство благодарности за старшего сына могло жить в ней до самой смерти /инсульта/. Именно это чувство, в последние годы их совместной жизни, скорее всего, помогало ей /Васильевне/ заботиться о нём /Липко/.

     Наконец, данный персонаж /Липко/ вновь появляется в заключительной, шестой, части романа. В ней автор /Александр/ весьма правдиво описывает опустившегося мужчину, больного алкоголизмом /Вячеслава Павловича Липко/. Именно больного земляка видит перед собой главный герой романа /Леонид Петрович Крапивин/, а не некую возможность обрести дополнительную святость, на которую намекает персонаж /Липко/. Ведь, уже двадцать лет, как он /Леонид Петрович/ не пьёт спиртного. Поэтому сразу видит и стадию заболевания больного, белую горячку, и игру алкоголика, пытающегося любым способом раздобыть выпивку, чтобы продолжить запой. Здесь он /Леонид Петрович/ скорее врач-нарколог, желающий помочь земляку, чем святоша.

     Казалось бы, всё просто и ясно. Но - нет: автор /Александр/ с помощью выходок земляка /Липко/, играющего роль развратника, вновь погружает меня, читателя, в религиозную тему святости героя. Просто театр абсурда какой-то, а не реальность. И даже билет на самолёт, как билет на выход из дверей такого театра, не интересует персонаж земляка /Липко/. То ли дело: собирать пустые бутылки по городу-курорту. Со временем, возможно, бригадиром стал бы? Ведь здоровья Бог дал ему немерено!

     Газаев Рафик Тимурович

     Персонаж /Газаев Рафик Тимурович/ представляется мне, читателю, одним из самых реалистичных. Он /Газаев/, как Фигаро, везде нужен. Причём в роман он попадает, как бы временно, поскольку потом - продолжает жить в эпилоге.
   
     Автор /Александр/ подробно знакомит нас, читателей, с ним. Он /Газаев/ бизнесмен, деловой партнёр /Крапивина/; городской олигарх, главный мафиози /по мнению героини романа, Розы/; обычный человек, любящий жизнь /дважды женат; по настоянию кардиолога бросил курить, забросив пачку "Кэмела" в шкаф/, имеющий собственную службу охраны /шофёр Василий, телохранитель Павел/. Вместе с тем, он /Рафик Тимурович/ несчастен в личной жизни /самоубийство сына; нелюбовь к молодой жене-кукле с восковой  фигурой/; имеет проблемы со здоровьем /регулярно принимает таблетки валидола/.

     Помимо самых преданных людей из личной охраны и охраны бизнеса, на него работают важные профессионалы в своём деле /юрист Рыльский и главбух Маргарита Александровна/, которые, с приёмом на работу юриста /Рыльского/, стали его /Газаева/ компанию "Нептун" обворовывать, оплачивая фиктивные услуги некой фирмы "Сириус".

     Преступление указанной парочки /юриста и главбуха/ вот-вот вскроется, что заставляет важнейших персонажей /Газаева и Рыльского/ действовать бескомпромиссно. Попытка юриста /Рыльского/ подтолкнуть шефа /Газаева/ к убийству главного героя /Крапивина/ натыкается на резкую отповедь. "Я /Газаев/ легальный бизнесмен, а не бандит какой-нибудь".

     И тут, как в финале пьесы Николая Васильевича Гоголя "Ревизор", появляется налоговый инспектор /женщина лет сорока - с поручением произвести встречную проверку по расчётам между "Нептуном" и "Сириусом"/. Он /она/, словно наказание божие, наносит удар по главбуху /Маргарите, которая "Ха-ха! Валяется теперь в коме"./ и отправляет в бега юриста /Рыльского/ с больной супругой /Ксенией/. По некоторым сведениям, имеющимся у шофёра-охранника /Василия/, те /Рыльский с Ксенией/"... подались куда-то в Хохляндию... в Запорожье, кажется".

     Сам же /Рафик Тимурович/ держится молодцом. "Любой бы другой на его месте, учитывая всё, что на него свалилось, непременно бы раскис, либо наоборот, впал бы в неконтролируемую агрессию". Именно разумность поведения /Рафика Тимуровича/ в сложившихся в его жизни обстоятельствах говорит мне, читателю, о не утраченной им связи с Богом.

     Не столь важно - что он /Рафик Тимурович/ говорит о вере в него /Бога/, сколь то, что он делает для него /Бога/. "В конце концов, мы /Газаев с Крапивиным/ и враги, а всё же люди...".

     Поэтому Он /Бог/ и помогает бизнесмену /Рафику Тимуровичу/ справиться с сердечным кризисом, а позднее вновь сойтись со своей первой женой в эпилоге. Ему /Богу/ люди важны как вид /геном человечества/, а отдельный человек - лишь как сподвижник в этом деле!

     Олег

     А вот мимолётный персонаж, родной двадцатилетний сын от первой жены Рафика Тимуровича /Олег/, напротив, лишается Богом разума. Молодой человек, ведущий паразитический образ жизни, превращающийся в алкоголика, допускающий непреднамеренную гибель двух молодожёнов, не вызывает моего, читательского, сочувствия. Хотя главная героиня романа /Роза/, напротив, жалеет его /Олежку/. "Жалко его, - сказала она /Роза/ с грустью. - А ведь неплохой был парень... и добрый и чувствительный".

     Мне же, читателю, жаль погибших в ДТП двух молодых людей, которые, весьма вероятно, проводили свой медовый месяц у моря. А ещё немного - отца /Рафика Тимуровича/, потерявшего сына.

     Валерик

     Что не так с этим, на вид тридцатилетним, персонажем, местным плейбоем /Валериком/? Почему он мне, читателю, напоминает другого персонажа, из известного ещё со средней школы, произведения Михаила Юрьевича Лермонтова, безумного мальчишку Азамата. Тот тоже, так обезумел от "любви" к вороному Карагёзу, что и сам "сгорел" и сестру "погубил".

     Только предмет страсти /Альбиночка/ поменялся и теперь скакать приходится /по насмешливым намёкам подруг Альбины, Веры и Надежды/ не на коне, который, как известно со слов его хозяина, Казбича, у поэта: "... не имеет цены: он и от вихря в степи не отстанет, он не изменит, он не обманет".

     К моему, читательскому, сожалению, данный персонаж /Валерик/ так и не смог повзрослеть, чтобы стать мужчиной /Валерием/.

     Мой вывод - простой: если ребёнок своевременно, во время детских игр, не наполнился разумом, то наверняка лоб себе расшибёт, однажды, молясь своему божку. И шальные деньги папеньки не всегда спасут /гибель Валерика от недорогого автомобиля, "Жигулёнка"/.
 
     Альбина

     Одного взгляда главному персонажу /Крапивину/ хватило, "... чтобы оценить ... детородную силу её /Альбины/ тела". Однако сама, без малого сорокалетняя дама, /Альбина/ считает по-другому, говоря своему прилипчивому молодому кавалеру /Валерику/: "... я даже родить бы тебе не смогла". Тем самым она /Альбина/ отмахивается от последнего шанса, который предоставляет ей ею игнорируемый Бог. "Вы его видели, этого вашего бога?.. Бог, бог, глупости это всё".

     Вместе с тем, принцип свободы выбора всем женщинам предоставлен и Бог не собирается "мстить" ей /Альбине/ за её неправильный женский выбор точным попаданием пули в грудь. Напротив, Он /Бог/ сберегает её /Альбину/ за могучей фигурой главного героя /Крапивина/.

     Но и помощи ей /Альбине/ от Него /Бога/ не дождаться. Казалось бы ей удалось завязать отношения с мужчиной, мужиком, об которого можно было бы"... зубы обломать...". Но в самый решающий момент всё расстраивается из-за того, что главный герой /Леонид Петрович Крапивин/ становится противен сам себе. "И вдруг он словно увидел себя со стороны - трепещущего и жалкого в порыве вожделения... . Стиснув зубы, он даже застонал от презрения ...".

     В случившемся женщина /Альбина/ винит, хотя и не сильно, мужчину /Крапивина/. Мне же, читателю, представляется, что винить ей следует как раз того самого невидимку /Бога/, который, в самый неподходящий для неё момент, превратил мужчину в комплексатика; временно превратил.

     Так что не всегда справедливо крылатое выражение: чего хочет женщина - того хочет бог!

     Лидия

     А вот случайному женскому персонажу, поварихе, взявшей на работе отгул /Лидии/, напротив, Некто помогает. Она /Лидия/ и в номер, где он /Леонид Петрович/ ночует, проникает, и выпить с ней водки его "заставляет"; человека непьющего двадцать лет.

     И кто ведает: почему так вышло? Какая такая госпожа Удача ворожит ей в тот дождливый день? Ведь для неё, матери Димки /Лидии/, стать гостьей прозаика на один час - есть не что иное, как награда за пятилетний одинокий труд.

     Татьяна Николаевна /жена Крапивина, Танюша/

     Судя по телефонному разговору главного героя /Леонида Петровича/ со своей женой /Татьяной Николаевной/, у неё дома всё хорошо. Их дочь /Иришка/ вместе с нынешним /гражданским мужем без имени/ приводила в гости их внучку /Дашутку/. Мне, читателю, было приятно это узнать. "Всё же, какая она /Дашутка/ у нас, я /Татьяна Николаевна/ прямо не нарадуюсь - вот и лепечет всё и лепечет...".
    
     И хотя в эпилоге о жене главного героя /Татьяне Николаевне/ ничего не сказано, надеюсь внучка /Дашутка/ придаст ей жизненных сил в будущем.

     Лариса

     Полагаю, многоточие в эпилоге подразумевает некий слух о том, что её восковая фигура, раз в четыре года на один день, выставляется в музее мадам Тюссо.

     Оксана

     Образ этой женщины /Оксаны/, имя которой главный герой /Крапивин/ не хотел даже вспоминать, но, находясь под гипнозом главной героини /Розы/, оказался вынужден назвать, подобно занозе, вошёл в меня, читателя. Пришлось взять пинцет и извлечь её /занозу/.

     Это важно было проделать для того, чтобы пугающие слова, используемые автором /Александром/ - убийство, ад - навсегда ушли из вашей жизни. Поэтому, своему читателю послесловия, предлагаю представить этот персонаж /Оксану/ неодушевлённым предметом; например, резиновой куклой, сигарой, а ещё немного - табачным ларьком /киоском/.

     Вот, послушайте, какой диалог тогда получится:

     - Раз, как вы говорите, вас к ней /табачной лавке/ тянуло? Значит, вы всё-таки любили её?" /сигарету-сигару/ - спрашивает гипнотизёр /Роза/.

     - Любил? Я? - пустив дым, усмехнулся он /Леонид/ - Какая там, к чёрту, любовь! ... Да, и не мог я её такую любить.

     - Какую, такую? - продолжает допытываться гипнотизёр /Роза/.

     - Да, я таких развратных /в чьих губах она, сигарета, только не побывала/ за всю жизнь не встречал - вот какую. - И далее он /Леонид Петрович/ продолжает - ... мне даже убить её хотелось ... схватить её за шею, да так стиснуть, чтобы дух из неё вон /чтобы тлеющий огонёк сигареты наконец потух/.

     Согласитесь, что в отношении сигареты эта исповедь звучит лучше.

     А теперь послушайте про табачный ларёк /киоск/, все сигареты в котором мужчина /Леонид/ собрался выкурить за три года.

     Ведь именно из-за него /процесса курения/ у героя /Леонида Петровича/ появлялось нездоровое дыхание, которое всё это время чувствовала его жена /Танюша/.
    
     - ... что приходилось чувствовать моей жене, когда я сам куролесил... /курил сигареты, а иной раз и сигары/. Это ад, это хуже, чем ад.

     Мне, читателю, такой вариант кажется более конкретным и, как следствие, правдивым. Чем-то он даже мне напоминает красавицу княжну /резиновую куклу/, без имени, брошенную в набежавшую волну, Стенькой Разиным; после чего, вся его ватага испытала облегчение и грянула "удалую на помин её души...".

     Вот и мне, читателю, полегчало..., когда он /Леонид Петрович/ бросил своего менеджера по заказам /Оксану/ и остался с женой /Татьяной/.

     Зоя

     Если для главного героя /Крапивина/ данный персонаж, даже облачившись в цивильную одежду, являлся каким-то скрытым укором, то для меня, читателя, это просто старшая сестра в семье /Розы/.

     Цель её разговора наедине с главным героем - уберечь свою сестру от гибели. Но Кто-то мешает ей избрать правильную стратегию в разговоре, чтобы он /Крапивин/ скоропалительно уехал из их города. Она была нацелена на запугивание мужчины, хотя по ходу разговора узнала о его /Леонида Петровича/ влюблённости в её сестру /Розу/.

     Ей следовало изменить первоначальный план и сказать о смертельной угрозе не ему, а её сестре, о которой предупреждала их мать /Клеопатра/. И тогда, он действовал бы решительно: вплоть до того, что поехал домой "одиннадцатым номером" /исторический совет врача-терапевта Сергея Петровича Боткина/.

     Елена

     Она /Елена/ - замечательнейший персонаж девушки, готовой и на постоянную "роль" любящей жены, матери, домохозяйки. Проблема в наличии парней. Может Василию, шофёру Газаева, порекомендовать  заходить к ней в кафе почаще, где она подрабатывает летом официанткой? или Павлу, приставленного к нему /Крапивину/ охранника?

     Рад за неё. Даже главный герой /Леонид Петрович/ со своей религиозной догмой  не устоял. Она /Елена/ заслуживает здоровых отношений с настоящим мужчиной, жаль непродолжительных только. А главный персонаж /Крапивин/, если бы перестал смотреть на проведённую ночь с ней /Еленой/, как на нравственное падение, то совсем был бы молодцом.

     А так, своим неправильным видением ситуации, на мой взгляд, читателя, он только незаслуженно её обижает. А мог бы её оставить, хоть капельку счастливой: скажи, что только с ней в этом городе он был вместе. Остальное она и сама знала: что женат, и скоро уедет к своей семье. Почему нельзя ей было это сказать в кафе и сразу уйти? В тот момент это было правдой и сильно польстило бы ей. Уж, не мужчине ли /Крапивину/ это не знать? Для неё это была бы музыка, которая потом ещё долго звучала: значительно дольше, чем /на пластинке/ дома у неё вечером.

     А свои проблемы, в дальнейшем, она решила бы сама /См.: эпилог/.

     Выводы читателя романа:

- в жизни не следует играть чужую роль: это опасно - можно не выйти из неё;
               
- искренне желать себе и своим близким только доброго: заветные желания исполняются;
               
- жить земной жизнью и не стремиться раньше времени стать живой библией для внуков;
               
- не следует относиться к предмету искусства, как к чему-то живому;
               
- древние книги написаны, в первую очередь, для древних людей.