Тренды путинизма

         Существует мода на словечки и слова. Так в советское время широко использовалось, в том числе в науке, слово «направление». Затем более популярным стал его синоним «тенденция». Сегодня вместо них используется термин «тренд».
         В культуре тренд - это мода. Но само понятие это гораздо более широкое, чем просто, скажем, цвет года.
         В обществоведении тренды раскрывают то, куда развивается общество в настоящем времени. Если развитие происходит объективно, то тренды определяют сознание и, наоборот, сознание определяет тренды при социальном управлении – при планировании, проектировании и т.д.  Так если рабовладение, феодальная аренда, капиталистический наём это социально-исторические тренды, и они были придуманы людьми, а не возникли независимо от них, то тогда тренды это дело ума и рук людей.
         Экстраполируя объективно сложившиеся тренды можно предположить то, куда они заведут. Однако в данном случае этот метод определения будущего неприемлем, поскольку, определяя тренды, люди определяют своё бытие - прошлое, настоящее и будущее.
         И хотя изучением трендов занимаются серьёзные исследовательские институты, они не делают погоды, если не участвуют в их формировании.
         Каковы же современные тренды России? «Куда влечёт нас рок событий?»
         На ютубе размещён видеоролик, в котором эксперты-аналитики Михаил Хазин и Александр Казаков ведут речь об «образе будущего нашей цивилизации завтрашнего дня».
https://www.youtube.com/watch?v=6yE-ZCxFsp0
         Вначале выступил Хазин. Он сказал, что «мы должны в достаточно короткий срок сформировать тот образ будущего, который приведёт к той картине, которую обозначил президент РФ В.В.Путин».
         «Обозначил Путин очень важную позицию. Дело в том, что образ большой семьи это базовый архетипический образа русского человека. Большая семья это очень старый архетип. Образ, который выстроил Путин ультра консервативен. Большая семья должна быть основой общества».
         «Для того, чтобы существовала система, в которой могла бы существовать большая семья необходима экономическая модель, которая такую семью поддержит. Когда речь идёт о натуральном хозяйстве, всё понятно. Но ни одна современная экономическая система для этого не подходит».
         Из высказывания Хазина вырисовывается, что глава российского государства В.Путин как бы предложил «ультра консервативный» тренд «большой семьи», хотя актуализация его не подходит к существующей экономической системе.
         Дело в том, что большая трёхпоколенная многодетная семья существовала в патриархальное время натурального хозяйства. При коллективизации, пролетаризации мелких сельских собственников в России эта семья вымерла. В Европе во время индустриализации на смену патриархальной аграрной семьи пришла пролетарская семья, названная эгалитарной малодетной нуклеарной семьей.
         В результате объявился «демографический крест» - кривая рождаемости пересекла кривую смертности, так как рождаемость стала ниже смертности.
         Получилось, что как бы объективно возникшая вследствие индустриального перехода и демографического перехода хроническая вялотекущая депопуляция цивилизованных стран - это тренд, экстраполяция которого рисует неблаговидную демографическую картину, в частности в России. Поэтому этот тренд надо переломить.
         Но предложение сделать это вызвало, мягко говоря, возражение. Дело в том, что одно дело промышленная революция, породившая новые классы, другое дело порождение новой культуры классом буржуазии, либералами – культурная революция.
         Как известно, половая культура является составной частью социальной культуры. И она, половая культура подразделяется на просексуальную культуру, что способствует повышению рождаемости и на антисексуальную культуру, что способствует понижению рождаемости.
         Так вот появление на просвещённом Западе неомальтузианства, «планирования семьи», пропаганды абортов и контрацептивов, сексуальной революции – всё это было направлено для разрушения патриархальной, христианской половой морали, культуры, идеологии консерваторов, отстаивающих старые, добуржуазные ценности. Побочным эффектом этого тренда стала антисексуальность буржуазной половой культуры.
         Вот против антисексуальности, а по сути против самой либеральной половой культуры направлено заявление, что «большая семья должна быть основой общества».         
         Вслед за Михаилом Хазиным выступил Александр Казаков. Он сказал, что «большой семье, союзу таких семей не нужна идеология». «Запрос на идеологию, он ложный. Может быть даже, что это ловушка. Дело в том, что большие интегральные идеологии, которых две, это либерализм и консерватизм, остальные идеологии производны от них, всё это 19 век. У нас на дворе 21 век».
          Согласно учению древнегреческого философа Аристотеля семьи образуют государство. Поэтому, если семье не нужна идеология, то и государству она тоже не нужна, сделал вывод Казаков. Однако если базовой ячейкой государства является не семья, а отдельный индивид, как это есть при либерализме, то модель государства меняется. И если индивиду нужна идеология, то государству она тоже нужна.
         Поскольку, по словам Казакова, либеральная идеология это прошлое, архаика, то её и быть не должно, как, впрочем, и консервативной идеологии. Слова Казакова подводят к мысли, что отсутствие государственной идеологии, это новый тренд сверхсовременной, супермодернистской России.
         Что касается консерватизма В.Путина, то есть мнение, что «это не законченная, автономная концепция, а лишь часть того интеллектуального аппарата, который Путин использует в своей деятельности». Так сказать, это фигура речи

         Однако двух упомянутых трендов как неких пазлов  явно недостаточно для составления более целостной картины настоящего.
         Поэтому упомянем Владислава Юрьевича Суркова (род.1964г.) - заместителя председателя правительства Российской Федерации - руководителя Аппарата правительства Российской Федерации (2012—2013), помощника президента Российской Федерации (2013-2018).
         В октябре 2021 года свет увидела его работа «Безлюдная демократия и другие политические чудеса 2121 года», в которой он описал тренды «государства отдаленного будущего».
https://echo.msk.ru/blog/statya/2917812-echo/
         Сурков написал, что «ближайшие лет сто можно смело пролистать, так как с ними все достаточно ясно. Они станут временами i-империализма, то есть, активного дележа и «колонизации» киберпространства. Модели государственного устройства при этом еще долго существенно не изменятся. Политические мутации копятся медленно, и только в конце века реформы и революции (технологические конечно же) породят несколько новых видов государств, которые разовьются и окрепнут к началу следующего столетия».
         И это не что иное, как тренд. Обозначим его №1.
         «К 2121 году эти футуристические паттерны государственности дополнят, чтобы впоследствии окончательно вытеснить привычные для нас формы политической организации общества».
         Это тренд №2
         Господин Сурков считает, что «наблюдаемый сегодня кризис представительства уже породил дискуссию о целесообразности существования классических институтов народовластия, таких, как парламентаризм».
         «Депутат,- пишет Сурков,- в качестве средства коммуникации «народа» с «властью народа» выглядит, на взгляд некоторых экспертов, довольно архаично». «Зачем, спрашивается, кого-то выбирать и куда-то посылать, оплачивая посланному проезд и обильное питание, сегодня, когда есть Интернет, способный со скоростью света передать ваше мнение кому угодно, минуя упитанных посредников? Не риторический вопрос. На который есть и такой ответ: в общем-то, незачем».
         «В нашей электронной современности уже существуют технические возможности для того, чтобы граждане могли представлять себя сами, напрямую включаясь в процедуры принятия решений.  В этой схеме нет парламента.
         Это тренд№3
Вместо него — средства связи, алгоритмы и модераторы. Выборы, законотворчество, многие функции исполнительной власти, судебные и арбитражные разбирательства, дебаты и даже протестные акции — все это можно будет делегировать искусственному интеллекту».
         Это тренд №4
         Но не смотря на это к 2121 году «в результате неизбежной цифровизации и роботизации политической системы возникнет высокотехнологичное государство — безлюдная демократия».
         «Главной особенностью безлюдной демократии станет резкое снижение роли человеческого фактора в политическом процессе. Вожди и толпы постепенно покинут историческую сцену. А выйдут на нее машины».
         «Это будет техногенное государство, в котором иерархия машин и алгоритмов будет преследовать цели, недоступные пониманию обслуживающих ее людей».          «Безлюдная демократия станет высшей и финальной формой человеческой государственности в преддверии эры машин.
         Это тренд №5
         Здесь же нельзя не упомянуть, что на статью «Долгое государство Путина» В.Суркова вышла статья «Путин или Сверх-Путин» видного российского философа А.Дугина.
         В ней есть такие мысли. «Почему её написал Сурков, понятно: он снова, как и прежде, претендует на главного путинского идеолога-пиарщика и пытается обосновать эту роль в последней фазе путинской эры. Эта эра неминуемо приближается к логическому завершению, и элита стремится к тому, чтобы придать своему положению в обществе закреплённый статус «на века». Никакой особой политической модели он (Путин) не создал; он лишь исправил самые чудовищные формы прозападной либеральной демократии.
         В конце Дугин написал: «Сложив все соображения воедино, мы имеем следующую картину. Сурков и в его лице правящая элита начинает внедрять проект «вечного путинизма». «Нового «Путина», видимо в духе продвинутых технологий, которыми бредит российское правительство, предполагается напечатать на 3D принтере».
https://izborsk-club.ru/16492
         Эти высказывания Дугина ведут к мысли, что «путинская эра находится в последней фазе, и главный её, консервативный тренд состоит в «исправлении самых чудовищных форм прозападной либеральной демократии» или либерального тренда.
         Сам В.Путин сказал: "Мы не собираемся создавать государственный капитализм, это не наш путь».  https://www.vesti.ru/doc.html?id=151718
 «Создание госкорпораций в России не самоцель; они создаются для того, чтобы обозначить направление развития тех сфер, куда сам бизнес идет неохотно».
https://www.vesti.ru/doc.html?id=151718
         Это значит, что ни корпоративное государство, ни государственный капитализм не относятся к кремлёвским трендам. Трендом становится техногенное государство -  финальная форма человеческой государственности в преддверии эры машин – супермодерна или постгуманизма. По мысли Суркова, преддверие эры машин появится к 2121 году.
         К этому добавим разъяснение, что предмодерн это предгуманизм с теоцентризмом, верой в бога или богов. Модерн это гуманизм с антрпоцентризмом, верой в человека, его способности. Постмодерн это трансгуманизм с техноцентризмом, верой в безграничные технические возможности – переход к постгуманизму, сверхмодерну, где человека в биологическом смысле уже нет.
         Таким образом, как бы получается, что трансгуманизм приходится на последнюю фазу путинской эры, путинизма заканчивающегося к 2121 году.
         В общем, мы должны сказать, что А.Дугина можно рассматривать как стороннего наблюдателя, так как он не работал ни в администрации президента, ни в правительстве РФ. Именно поэтому в том, что российское государство исправляло чудовищные формы западной либеральной демократии, видит он основной тренд так называемого путинизма.
         Дугин также считает, что «современный российский консерватизм не может быть либерал-демократическим». «Современный российский консерватизм не может быть и чисто монархическим. Консерватизм при Путине зреет. Путин, безусловно, консерватор — таким его видят и хотят видеть и союзники, и противники; и он, безусловно, прагматик, но таким себя видит и хочет видеть только он сам. Прагматизм сдерживает превращение консерватизма в идеологию».
         Сурков же, вращавшийся в среде кремлёвских мечтателей, инсайдеров смог донести до нас данные включённого наблюдения. И эти наблюдения указывают на то, что кремлёвские мечты сконцентрированы вокруг так называемого шестого технологического уклада и технологического перехода - перехода к постгуманизму или супер(сверх)модерну в конечном итоге.
         Так постепенно выяснилось, что в постсоветское время учение о технологических укладах вытеснило учение об общественно-экономических формациях и способах производства. Предано забвению учение о классах и классовой борьбе.
         На уме у правящей элиты электронное правительство, такой же парламент и прокуратура, искусственный интеллект. В банковскую систему внедряется цифровой рубль. Появилось понятие виртуального, электронного, цифрового Я человека – «аватар». Я человека продолжило расщепляться.
         Развитие знаково-символической реальности в наше время набирает обороты. Мышление людей всё более становится абстрактно-символическим. Становится трудно разобраться, сориентироваться в реальном, или в параллельном знаково-символическом мире мы живём, так как большую часть времени молодёжь сидит за компьютером или пялится в мобильник, в котором заключена вся знаково-символическая информация, начиная с личных финансов.
         Надо сказать, ликвидация бумажных, предметно-символических денег в пользу беспредметных электронных, цифровых денег указывает на вытеснение предметно-символического мышления абстрактно-символическим мышлением. При этом исчезновение предметного мышления указывает на окончательный отрыв знаково-символической реальности от объективной реальности, на дереализацию. Но этот факт затмевается желанием государства, верхов централизованно контролировать денежные поступления и ежедневные расходы простых граждан, низов или масс, что ведёт к ограничению их свобод.
         При исчезновении пенсионного возраста и карманных денег легко актуализируется социалистический принцип, кто не работает, тот не ест. Кроме того введение лимита на ежедневный цифровой расход раскроет то, что цифровая величина единого для всех однодневного цифрового расхода похожа на карточку, по которой при коммунизме работник мог получить продовольственный паёк. Только теперь эта карточка виртуальная цифровая, только цифра в уме.
         Так мы подобрались к тому, что к нам скрытно приближается цифровой коммунизм. История движется по спирали.