Царский солдат

В представленном материале приведен перевод с английского рассказа Курта Левианта  ”Царский солдат". Курт Левиант (Curt Leviant, родился 1932, Вена) — американский учёный и писатель, автор или переводчик с идиша на английский, им написано и переведено с идиша более двадцати пяти книг. Рассказ Курта Левианта “Царский солдат” был опубликован на сайте jewishcurrents.org 6 декабря 2017 года. Речь идет о еврейском мальчике, похищенном российской армией, и его судьбе.
В приведенном ниже  тексте рассказа автором перевода в скобках даны разъяснения смысла слов, которые   в рассказе даны на иврите или идише.

 
                Курт Левиант. Царский солдат
Эту историю рассказывал мне мой отец Яаков. Он слышал об этом от своего деда, Хаима, который жил там, в России, в местечке, когда происходило это событие во время правления царя.
В один бесснежный день ранней зимы, в конце ноября, как раз перед Ханукой, в нашем местечке Кариковке появился крепко сложенный человек - ему, казалось, было за тридцать. На нем был плащ цвета хаки, крестьянская шапка с ушами, на спине - рюкзак. Это была, очевидно, армейская форма, но в ней не было никаких знаков отличия или маркировки. Он говорил на грубом идише с таким же грубым русским акцентом. Первым группам евреев, которых он встретил, он сказал, что только что закончил свои обязательные двадцать пять лет службы в царской армии и возвращается домой. Он сказал, что его зовут Давид.  Судя по тому, как он говорил, люди смотрели на него скептически.
«Вы еврей?»
Он горько засмеялся. "Что? Ты думаешь, что я гой (не еврей)? В армии они точно не относились ко мне как к гою. Их бин а ид, добавил он на идише. – Я еврей".
Но люди не были убеждены. Вне его слышимости, они бормотали, что он русский, пытающийся получить деньги накануне Хануки, или, возможно, найти жилье в доме престарелых, который всегда принимал еврейских путешественников.
«Зачем вы пришли в Кариковку?»
«Куда еще мне идти? Здесь я родился, здесь жила моя семья, и именно отсюда меня захватили царские похитители. Мне еще не было тринадцати.
Это было правдой. Несколько лет назад похитители, хаперс (похитители), так их называли на идиш, были активны, хватая даже маленьких детей. Но Кариковка пострадала еще от редкого погрома около десятка лет назад, и многие евреи покинули местечко. Другие евреи, спасаясь от инцидентов в своих деревнях, искали убежище в Кариковке. Очевидно, евреи применяли старое еврейское выражение: измени свое место, тогда изменишь свою удачу. В любом случае, никто в местечке не помнил такого похищения двадцать пять лет назад. Более того, на протяжении нескольких лет некоторые молодые люди по собственному желанию покидали страну, чтобы попытать счастья в Америке.
«Отведи меня в дом моего отца Мотла».
"Который Мотл? Здесь есть и было много людей с именем Мотл."
«Мотл - плотник».
Мужчины посмотрели друг на друга. Один из них, самый старый из группы, мужчина лет семидесяти, медленно кивнул. «На самом деле их было трое. Но никто не жив".
"Никто? Ни один? Мой отец мертв?"
«У нас был погром около двенадцати лет назад, о котором вы, очевидно, не знали. И люди так тоже умирают».
Новичок, который сказал, что его зовут Давид, закрыл лицо руками и начал рыдать, как ребенок.
«А как зовут твою мать?»
«Ривка.»
«Ты знаешь, сколько у нас здесь Ривок?»
- Но замужем за плотником Мотлом?
Мужчины посмотрели друг на друга и пожали плечами.
 "Твоя фамилия?"
«Мы почти никогда не пользовались нашей фамилией», - сказал Давид. "Все называли моего отца плотником Мотлом, а я был сыном Мотла. И в армии никогда не использовали наши фамилии. Меня всегда называли еврей Мотл".
"Подожди минуту", - сказал пожилой мужчина. «Теперь я вспоминаю. Ривка была замужем за Мотлом-плотником. Я думаю, что его фамилия была Шацкий".
«Давид, твоя фамилия Шацкий?» - спросил я.
"Может быть."
«Что ты имеешь в виду, говоря "может быть?". Как мужчина может забыть свою фамилию?"
«Как я уже сказал, меня никогда не называли по фамилии. В любом случае, вы разве используете фамилии здесь, в штетле (местечке)? Вас здесь зовут по имени и по характеру работы. Как, например, Мотл Шнайдер, (портной) , или Аврам Шустер (сапожник). И если вы были в царской армии в течение двадцати пяти лет, и ваше детство и юность, а также многие ваши драгоценные взрослые годы были потрачены впустую, вы многое забудете. Это чудо, что я помню то, что помню".
Мы все смотрели на него. Он выглядел как гой, но говорил на идише. Он добавлял много русских слов, и порой казалось, что он переводит с русского на идиш. Если бы вы слышали его издалека, его язык не воспринимался бы как идиш. Его речь имела ритмы и звучание русского языка. И следует сказать, что его произношение на идише не указывало автоматически на него как еврея. У нас в местечке было несколько гоев, которые работали на евреев и которые свободно говорили на идише.
Давид, бывший солдат, утверждал, что он говорил только по-русски в течение двадцати пяти лет. Вероятно, именно поэтому славянский проглотил его идиш.
Затем кто-то из нашей группы достал маленький сидур (сборник молитв и благословений) и показал его Давиду. "Можешь прочитать?"
«Я не видел сидур двадцать пять лет. Я забыл, как читать".
«Как еврей может забыть читать?»
Давид подошел к мужчине и посмотрел ему в лицо. Человек, явно испуганный, отступил.
«Ты когда-нибудь был в царской армии двадцать пять лет? Все, что угодно, возможно ... Но я все еще помню Шма Исраэль (молитва). Что они не могли стереть у меня. Я говорил это себе каждый вечер. Каждую ночь. Я не пропустил ни одной ночи». И он поднес ладонь правой руки к своим глазам, накрыл их и горячо произнес эту молитву.
Даже это не убедило группу людей. Они сказали, что знали русских, которые могли подражать этим словам и этому жесту. Но почему русский должен хотеть выдать себя за еврея в стране, где было много антисемитизма, популярного и официального? Ответ в том, что еврейская община была известна своей заботой о своих людях.
Человек, который утверждал, что он - Давид, без сомнения надеялся на кровать в бедном доме или в доме престарелых, или на место в чьем-то доме, пока он не нашел работу. Он был еще молодым человеком и, вероятно, нашел бы работу плотником. «Их бин а ид» (я еврей), - продолжал он говорить, время от времени заявляя об этом прямо, иногда тоном жалобы.
«Они выхватили меня, когда мне было всего двенадцать лет, за год до моей Бар Мицвы (достижения еврейским мальчиком или девочкой религиозного совершеннолетия), и заставили меня пойти  в армию. Они хотели сломить меня, все эти антисемиты, но они этого не сделали. Они не могли сделать меня христианином. Я все еще еврей. Их бин а ид.
Мы обменялись взглядами. Он все больше и больше походил на еврея. Но какой еврей не знал своей фамилии? То, что еврей не может прочитать из сидура. Какой еврей имеет неприветливый вид гоя? А какой еврей говорит на идише, как будто из уст мужика , крестьянина?
Из-за суматохи, которую пережила Кариковка, и поскольку родителей Давида уже не было в живых, не было никого, кто бы мог вспомнить его похищение в царскую  армию.
"Я искал маленький дом моего отца до того, как встретил вас, сказал нам Давид, но я не смог его найти. Местечко изменилось".
«У нас здесь были беспорядки», - сказал я. «Погромщики.  Пожары. Новое строительство заказано властями».
Давид посмотрел вниз. «Я думал, что смогу вернуться в дом моих родителей».
Мы не знали, что сказать. Мне было жаль этого человека. Должен ли я пригласить его остаться с нашей семьей? Между тем Давид молча стоял, перенося свой вес с одной ноги на другую.
Один из мужчин рядом со мной вбежал в дом и вышел со стаканом воды для Давида, который он пил с нетерпением.
«Ты голоден?» - спросил другой мужчина.
Давид покачал головой. Затем он сказал бодрым голосом: «Аврам- учитель еще жив?»
Мы посмотрели на него с недоумением. Откуда он знал старого учителя?
"Почему ты спрашиваешь?"
"Он жив?"
«Да, он очень старый».
"Я знаю. Он не был молодым много лет назад. Где он?"
"Почему ты хочешь знать?"
«Почему вы мне не отвечаете? Хватит спрашивать меня, почему. Где он живет?"
«В доме престарелых».
"Он в порядке?"
«Для человека в его конце восьмидесятых, возможно девяностых лет, он вполне здоров и бдителен».
«Отведите меня к нему. Я хочу увидеть его."
Мы все шли по тихим улицам к двухэтажному общинному дому престарелых. Внутри несколько жильцов сидели в гостиной.
Мы подошли к комнате раввина Аврама, постучали в дверь и открыли ее. Раввин Аврам сидел за своим столом, изучая текст. Он был, без сомнения, удивлен, увидев так много людей, в том числе и похожего на солдата. Аврам был невысокий, худой человек с тонкой белой бородой и черной ермолкой на голове. Он спокойно посмотрел на всех нас, но пристально посмотрел на бывшего солдата.
Как только Давид увидел старика, он подбежал к нему и закричал, его голос прерывался: «Ребе, это я, твой ученик, Давид. Ты помнишь меня?"
Аврам поднялся с ловкостью, которая противоречила его годам, он подарил нам эту искреннюю широкую улыбку, которая была укоренившейся частью его личности. "Давид. Давид". Аврам покачал головой, что-то вроде качающего движения, которое не совсем указывало на то, согласен он или нет.
«Ребе(раввин), ты был моим учителем. Мне было двенадцать лет. Учился у тебя. Это было за несколько дней до Хануки, точно так же, как сейчас, когда внезапно вошли люди царя и похитили меня ».
«Сколько лет назад?»
"Двадцать пять."
Теперь реб Аврам кивнул. "Да. Звучит знакомо. Давним давно.."
"Двадцать пять лет, ребе», - сказал Давид со слезой в голосе. «Двадцать пять долгих лет с ними. Они пытались, но они не смогли сломить меня. Я - еврей.  Я остался евреем".
Реб Аврам хлопнул в ладоши. «Они ворвались. Я умолял их. Я единственный ребенок, сказал я. Царский закон запрещает брать единственного ребенка. Но они не слушали. Им было все равно. Это был холодный день. За несколько дней до Хануки».
"Я просил солдат, позвольте мне хотя бы попрощаться с отцом и матерью. Но они этого не сделали".
Глаза Давида расширились, и на его темном лице появилось сияние, как будто у него было откровение. Он посмотрел на лицо ребе Аврама, как будто он хотел поглотить его существо. «Мы изучали законы Хануки, когда они ворвались».
Реб Аврам прервал его. «Да, да. Это то, что я собирался обсудить с тобой. От Иосифа Каро это Шульхан Арух- Свод законов ».
«Вы читали, что случится, если у человека не будет достаточно денег, чтобы купить свечи на субботу, так и свечи на Хануку».
Реб Аврам начал петь и читать на иврите. "Это из главы 678 из Шульхан Аруха. Если у вас недостаточно средств для покупки свечей для Хануки и субботы…"
Давид закрыл глаза и продолжал петь на иврите со своим ребе. Теперь прозвучали оба их голоса и, как будто в репетированном дуэте, их два голоса соединились в песне:
«… Этот человек должен купить субботние свечи, потому что они приносят мир в доме. Но если кто-то уже владеет субботними свечами, но у него достаточно денег, чтобы купить вино для шашлыков Киддуша (кидду;ш.— «освящение»)или Хануки, тогда нужно покупать свечи для Хануки, так как это включает в себя демонстрацию чуда Хануки».
Со слезами на глазах реб Авром подошел к Давиду, обнял его и поцеловал в щеки. Слезы обоих мужчин смешались. «Это то, что мы изучали, когда они пришли ... И вы помнили каждое слово. Через двадцать пять лет».
"Дорогой ребе. Я всегда думал о тебе. Ты был для меня как второй отец". И Давид наклонился и поцеловал щеку своего ребе.
«Борух ха-бо»(Добро пожаловать), дорогой еврей. Добро пожаловать домой. И радостной Хануки».
Я посмотрел вокруг. Лицо каждого человека было мокрым; но все же каждый человек улыбался. Теперь и все мы обнялись с Давидом. И теперь все мы боролись за то, кто будет первым, кто будет приветствовать его и оставаться с нами на все время Хануки, пока он не поселится.
И с возвращением еврея через двадцать пять лет, это было действительно радостное празднование Хануки в Кариковке.