Российская Конфедерация. Антиутопия. Глава 13

 
  Ожидание  выдачи багажа  затянулось надолго. Впрочем, вся ситуация не давала оснований рассчитывать на лучшее. Приятели  толпились вместе с остальными пассажирами, надеясь  в числе первых получить свою скромную поклажу.
  Народ с трёх рейсов нетерпеливо толкался вокруг неподвижной резиновой змеи, шумно возмущался, носился неизвестно куда  с жалобами и претензиями, а возвращаясь  заново скандалил у транспортёра. Однако этот шум и гам  ни на толику не помогал делу.
Город  Залуговск, куда прилетели соратники, являлся одной из полутора десятков  эрзац- столиц, расположившихся на пространстве исторической России квази-государств. 
Статус города, как и всё в этом  огромном гуляй-поле был совершенно не отрегулирован. Однако к порядку, как политическому, так и экономическому никто и не стремился. Для тех, кто привык ловить рыбку в мутной воде, грязь идеальная среда обитания.


— На выходе, - информировал друга Вован  едва они   вывалились из  кучи-малы со своими вещами,- упрёмся в толпу. Там бомбил будет ещё больше чем в Мин-Водах. Ни с кем не разговариваем,   не поворачиваемся, рожу кирпичом и вперёд. Даже если будут хватать за руки. Главное никого не бить, ввяжешься – не отвяжешься.   
Алекс понимающе кивнул.
Жёстко структурированное  криминальными законами скопище вызывало не только отторжение, но и страх. Такая махина переварит любого: и тапочек не сыщешь.  Впереди стояли полноправные хозяева аэропортовской логистики:  наглые рожи развращённых монополизмом и полной безнаказанностью хамов с неизменными  крутящимися брелоками в руках.
 В этом загоне уставший от перелёта пассажир должен был почувствовать себя точно баран на скотобойне: растеряться, плюнуть на плохо видимых за спинами в кожанках встречающих и согласиться на предложение бомбил.
Вскоре от колонны прилетевших не осталось никого. Впрочем, не  всех растащили по нелегальным таксомоторам.   Ибо общественный транспорт существует везде и всегда. Однако знать об этом положено не  каждому. 
 И хотя в данном случае в основном это были  маршрутки  частные «Газели», принадлежащие таким же пиратам вольного промысла, исправно отстёгивающим долю своей крыше, разница в  цене просто ошеломляла.
Для справедливости отметим, наличествовали даже муниципальные автобусы, появляющиеся крайне   редко и совершенно непредсказуемо.

   
Пряхин прекрасно знал предстоящий маршрут и уверенно набирая скорость, соратники  двинулись вдоль бесконечной череды ярких торговых ларьков, мимо манящих   рекламных щитов и безумствующих в оргиастической пляске огней игральных аппаратов. 
Всё вокруг весьма походило на растревоженный пчелиный улей.  Разношёрстная публика хаотично двигалась в самых разнообразных направлениях.  Людские потоки  бестолково сталкивались, бранились, не стесняясь в  выражениях, закручивались невообразимыми водоворотами, свивались в кратковременные скандалы и на удивление послушно расплетались по команде информационной системы аэропорта.
 Челноки, прибывшие очередным рейсом из Стамбула, торопливо шли с тележками и огромными клетчатыми сумками. Немного  в стороне шествовали  презентабельные мужчины в дорогих костюмах. Рядом с папиками, распространяя вокруг ароматы дорогого парфюма, гордо вышагивали знающие себе цену разодетые супруги и дочери.
Из каждого ларька доносилась плохого качества громкая музыка, соответствующая личным вкусам владельцев.   


Боковым зрением Алекс  заметил большую группу людей, столпившихся чуть дальше секции регистрации — обычных зевак, а также представителей соответствующих происшествию служб. Что-то случилось прямо в огромном зале. 
Ситуация прояснилась быстро.  Это было тело   мёртвого мужчины. Накрывать труп полностью никто не спешил, лишь на лицо  небрежно набросили кусок ткани.  Руки убитого были раскинуты в стороны. Впрочем, не совсем так.

 Правая рука покойника оказалась  ровно, будто сабельным ударом, обрублена почти по плечо.  Для выполнения такой задачи мало даже недюжинной  силы,  нужны  квалификация, мастерство, практические наработки.
  — Вот тебе и «подстрахуй, от подстрахуя слышу», -  пробормотал Вован, и с пренебрежением посмотрев на жертву спросил Стрелова,  — узнал? 
— Ещё бы, - слегка  растерянно ответил Алекс, - ты его «списал»  ещё в полёте.
Ни блестящего наручника со стальной цепочкой, ни рифлёного чемоданчика в наличие конечно же не было.
- В таких ситуациях бодрит лишь одно,- резонно заметил Воха, - не очутился на месте терпилы и тому радуйся. Ну пойдём быстрее.
 Однако преступное деяние вовсе не оказало шокирующего воздействия на окружающих. В толпе  разве что не лузгали семечки. Рядом с телом стояли спокойно беседующие полицейские и деловитые медики.
Некоторые  из проходящих мимо людей наскоро фотографировали труп  камерами сотовых телефонов.  Отдельным кадром  непременно  брали кровавый след, ярко-красной дугой протянувшийся от лежащего тела до лестницы, спускающейся к туалетам.
 Профессионалы называют такую кровавую дорожку  следами волочения, она и указывала  откуда бедолагу  притащили.
— Тут недавно в кафешке, - донеслось до Алекса, -  мужики-таксисты рассказывали о таких мудаках. — Насмотрятся голливудских фильмов, ну и цепляют чемоданчики к руке. Бомбилы говорили, что месяц назад одного приезжего точно так же грохнули, с ампутацией, а вели с момента приземления. «Дипломат» вскрыли, а там одни шмотки. Так и выкинули на стоянке.
«Да, - передёрнул плечами Стрелов, - комок тряпок  за такую цену».


— Сворачиваем, наш выход, — скомандовал Вован.
Уже без всяких эмоций Алекс посмотрел на двух охранников, повернувшихся спиной к потоку входящих-выходящих и увлечённо болтавших с парой девиц в боевой раскраске. На рамке контроля  висела табличка «Не работает». 
При таком подходе ни о каких успехах в противодействии терроризму не могло быть и речи.
На  маршрутном такси соратники быстро и недорого добрались до городского вокзала.
После известных событий, связанных с потерей партии анаши и бегством в армию, Пряхин вовсе  не считал Залуговск своей малой родиной и готов был смириться с её полной потерей полагая что при наличии почти бескрайней родины большой, малой можно и пожертвовать.
Однако прежде, чем окончательно сказать прошлой жизни «hasta la vista» необходимо было перерезать жирную пуповину которой Воха был крепко привязан к минувшему. И выражалась она в тайнике, находящемся в не самом удобном для вскрытия месте.
Как бы высоко индивид ни поднимался по лестнице духовного роста, но реалии жизни в категории «бабло побеждает зло»  в условиях рыночной экономики преодолеть не так-то просто.
Решили в городе вообще не светиться, перекантоваться пару-тройку дней в недорогой гостинице и выпотрошив тайник сразу направиться в Москву, где как у Пряхина, так и у Стрелова имелись определённые наработки. Но куда важнее для них было обнуление  прошлого: знакомств, связей, долгов и обязательств.
   
В ожидании рейсового автобуса направляющегося на окраину города, где цены на гостиничные номера были вполне комфортными друзья пригрелись на скамейке в  сквере, с интересом глазея на округу. По сравнению с подземным схроном и даже лесом, в котором он находился железнодорожный вокзал просто фонтанировал информацией.

 
***
Поезд "Оренбург - Залуговск" прибыл по расписанию. Среди  многочисленных пассажиров на перрон сошел ничем не приметный  мужчина с такой же не выразительной  сумкой в руке.
 Людской поток выплеснулся в подземный переход, и уже под вокзалом стал распадаться на ручейки. Кто-то направился к автобусным и трамвайным остановкам,  другие вышли на привокзальную площадь. В их  числе  оказался и мужчина с сумкой. Он двинулся по тротуару вдоль стоянки машин и при этом несколько раз беспокойно оглянулся по сторонам.


Пряхин в полурасслабленном почти дремотном состоянии едва не успевший произнести от переполнявших его чувств «хорошо-то,  как, твою мать», вдруг весь напрягся, сосредоточился. В глубине памяти колыхнулась сцена произошедших на армавирском вокзале событий. Он попался ментам как последний лох.
Дальше следовали сизо, потеря товара, бегство в армию, попадание в плен к имаратовцам, смертельный поединок и невероятное спасение. В сухом остатке невозможность жить в Залуговске и весьма  сомнительное приобретение в виде знакомства с Сашей Стреловым,   которому «собраться в путь – только подпоясаться». Друзей, хорошо знал Вован, нельзя купить, но продать можно. Однако он находился не в том положении, чтобы разбрасываться тем малым, что имел.  Оставаться на всём белом свете одному было просто страшно. 


Вовочка чутьём профессионала понял кто этот подозрительный человек.
 Не заметив ничего  опасного, курьер  пересек проезд и подошел к грузовому микроавтобусу. Возле него тоже никого не было. Мужчина оглянулся и аккуратно постучал в стекло кабины. Оно тут же поползло вниз и в проёме  показалось настороженное .лицо водителя.
- Я от  Рагима, - вполголоса произнёс  мужчина.
- Один? – зорко оглядывая округу, отозвался  водитель. – Ничего подозрительного?
- Всё тихо, -  уверенно ответил курьер.
- Ладно, идём! 
Дверь кабины распахнулась, шофёр спрыгнул на асфальт. Оглянувшись по сторонам, он повел курьера к задним дверям микроавтобуса, по пути доставая  из кармана ключ. Едва дверь приоткрылась, в грузовом отсеке тут же вспыхнул свет.
Хозяин  сделал приглашающий жест. Курьер заскочил внутрь, водитель следом.
Пряхин, не говоря ни слова незаметным жестом привлёк внимание соратника к разворачивающимся событиям. Алекс весь обратился в слух и зрение.
Шофёр  мгновенно  закрыл за собой дверь, приведя в действие запор, не предусмотренный конструкцией автомобиля. Откидные лавки вдоль стен также были не заводского производства. Хозяин устроился на одной из них, посыльный - напротив. Он молча  протянул водителю сумку. Тот отработанным движением расстегнул молнию, сдвинул небрежно наброшенную сверху одежду и  один за другим достал пять герметичных  пластиковых пакетов.  А затем тщательно и придирчиво изучил  синие печати на каждом из них.
- Не первый же раз, - с лёгкой обидой проговорил нарочный, -  всё честно, как всегда.


Водитель кивнул в знак согласия и спокойно ответил.
- Для порядка всё равно  проверить нужно.
Положив  товар на лавку, он полез в кучу хлама  в углу, извлек оттуда тёмный пластиковый пакет и бросил его на колени курьеру. Тот вскрыл упаковку  и пересчитал пачки серо-зеленых купюр. Каждую при этом проверил на "куклу". Хозяин не мешал, только слегка незаметно ухмыльнулся.
Закончив подсчет, посыльный подтянул к себе  сумку, сложил в неё деньги, прикрыл их одеждой и застегнул молнию. Шофёр засунул  пакеты в груду тряпья.
- Разбежались?
Рассыльный согласился. Водитель открыл двери и спрыгнул на асфальт. Курьер - следом. И в этот  миг раздался оглушающий рык.
- Стоять! Ни с места! Работает ОМОН.


Подельники дернулись, но отскочить не успели. Налетевшие люди в масках закрутили им руки за спины и уткнули лицами в борт автобуса. Один из омоновцев подобрал выроненную курьером сумку, прогнал бегунок по молнии.
   Сдвинув одежду, боец тут же обнаружил полновесные пачки денег и от удивления даже присвистнул. В это время двое его сослуживцев запрыгнули в автобус и начали быстро, но тщательно перетряхивать тряпье в куче.  Вскоре  все пять белых пакетов легли в ряд на полу у дверей, образовав своеобразный порожек.
- Ни фига  себе, сказала я  себя! - не сдержал    эмоций омоновец.
Эта фраза в действительности звучала несколько иначе и  из репортажа, показанного в ночных новостях, её конечно же вырезали. Видеоряд смонтировали быстро: студия МВД работала профессионально. Новость о захвате крупной партии наркотиков показали и другие каналы.
Через три дня на российско-казахстанской границе остановили фуру, следующую транзитом в Эстонию.  Её отогнали   на подготовленную  площадку, где болгаркой вспороли  борта прицепа. Из профессионально оборудованных тайников достали более трёхсот  килограммов первосортной кашгарской анаши.
Ни в какую Прибалтику наркотик конечно же не везли, он предназначался  российским потребителям.
Но всех этих тонкостей и деталей ни Стрелов, ни Пряхин знать не могли по определению. К тому же их скоро захлестнули другие заботы.
- Валим отсюда быстрее! – тревожно произнёс Воха, не хватало ещё под раздачу попасть.

 
  Пряхин предполагал закончить все дела в Залуговске буквально за несколько суток. Стрелов  не  был обременён какими -либо заботами и решил навестить своего дальнего родственника, седьмая вода на киселе, который проживал на одной из рабочих окраин. Никаких чувств к Никифору Семёновичу Алекс вовсе  не испытывал, цель визита была более прагматична.
Предполагалось  выяснить примут ли его за всё того же Сашку или смешение двух реальностей даст непредсказуемый сбой. В случае прокола «разлука будет без печали».
 Встреча с родственником отсылала память  к прошлому. Тревожные события колыхнулись в сознании яркими сочными красками…

***

 

 …В кафе, где Стрелов работал охранником,  по росту и весу рассматриваемых  кандидатур   однозначно действовало правило «чем больше, тем лучше». И  Алекс не совсем подходил на предлагаемую должность.
 Но хозяин заведения, старый прощелыга Диамар (диалектика марксизма!), не особо печалился.  Он прекрасно знал реальную цену ромбовидных мужчин. Тех, что  путём неимоверных ухищрений смогли добиться определённого приближения к извращённому идеалу.
  Кое-кого напугать своим видом им,  несомненно,  удастся, но с каждым днём таких дилетантов становилось всё меньше и меньше.
Воспринимались же семьдесят лет назад, в голодные годы «развёрнутого строительства социализма», жирные телеса  партсовхозначальников как олицетворение не только   экономического благополучия, но и крепкого здоровья. Впрочем, как и тела, по сути дела, страдающих дистрофией фотомоделей, в наши дни.
 Говорят, что имя откладывает отпечаток на всю судьбу человека. Не углубляясь в обобщения, стоит отметить: в случае с Диамаром было именно так. Коммерсант оказался диалектиком до корней волос.
  Даже после того, как он в реальности увидел разбитые кулаком кирпич и ногою доску, Диамар счёл необходимым более подробно ознакомиться с бойцовскими качествами   претендента на вакансию.    
Делец сразу же выстроил логическую цепь из давно проверенных практикой умозаключений:  «не всё то золото, что блестит»,  «мал золотник, да дорог» и  «наш пострел везде поспел». Затем Диамар вспомнил что-то смутное насчёт несовпадения формы и содержания, а также возможных различий между видимостью  и  реальной действительностью.
 Впрочем, последние всполохи   мыследеятельности уже не имели выраженных границ.

 
 Хорошо работать дегустатором вина человеку по природе не склонному к алкоголизму. Или трудиться поваром,  не являясь обжорой. Ночной мир, в который попал Стрелов, беспощаден, и коварен. Здесь было вовсе не сложно в любой миг уподобиться наркодилеру, так и не сумевшему понять, как же он стал наркоманом.
Алекс, в принципе не имел слабостей,  дающих основания полагать, что он в какой-то миг может сломаться.
Поэтому ему не было цены. То есть, конечно же, цена была, и выражалась она во вполне конкретной цифре. Но подлинный вклад нового работника в дела фирмы оказался  несравнимо выше.
  Во время его дежурств, практически никогда не происходило серьёзных инцидентов.  Они гасились в самом зародыше. И начальство, и сам Стрелов уже привыкли к этому комфортному состоянию.  Остановленный стремительной рукой на полпути пистолет или выбитый нож всегда сохраняли и жертве, и преступнику шанс не переступить порог, за которым путь превращается в тупик.


 Но идиллия прервалась в один миг, когда тёплым майским вечером всё как-то сразу, вдруг, пошло наперекосяк. Круг клиентов кафе, в принципе, был весьма ограничен. Случайные люди приходили туда редко. А «калифы на час», пожелавшие «почувствовать себя людьми», погоды в заведении не делали.
Алекс практически каждого посетителя знал в лицо, и был вполне осведомлён, кто на что способен.   
Появление двух новичков сразу бросилось в глаза. Оба высокие, жилистые,  чуть сутулые. В жгучих взглядах полыхала гнетущая, давящая ненависть. От них распространялась такая волна превосходства и презрения, что многие из клиентов сразу почувствовали себя неуютно.
 Стрелов  с первого взгляда узнал новых посетителей. Это были двое из шести братьев Аиоховых:  Халид и  Умалт! Алекс воспринял их появление с равнодушием обречённого. Они не могли не прийти!  Но имаратовцы, хотя и проживали в  Старокаменске,  его не  знали. Он был значительно моложе их, к тому же уже почти три года появлялся в городке лишь изредка. 


 Стрелов  немедленно взял  «земляков» под усиленный контроль, точно зная, что конфликта не избежать. Кавказцы с самого начала повели себя дерзко и откровенно вызывающе, явно провоцируя окружающих на скандал.
 И когда в разгар вечера  Халид нервно выхватил девятимиллиметровую «беретту»  и направил её в грудь «обидчика», Алекс уже был абсолютно готов к этому. 
 Вылетевшее ниоткуда ребро ладони  пришлось точно по запястью держащей пистолет руки. Кусок смертельной стали упал на пол.
 От неожиданности и внезапного охватившего его ощущения уязвимости, зачинщик драки  на миг растерялся. Не останавливая движения руки, Алекс вставил открытую ладонь  в подбородок и добил падающего врага ударом пятки в голову.
В это время Умалт оказался справа и немного сзади Стрелова. Выхватив «Стечкин», он тут же   перевёл флажок на автоматическую стрельбу наверняка полагая, что обоймы как раз хватит завалить и «обидчика», из-за которого разгорелся весь сыр-бор, и «перепутавшего   рамсы» охранника.   
Стрелов вспрыгнул на грудь поверженного   Халида.  Используя правую ногу как опорную ось, он закрутился спиной вперёд против хода часовой стрелки.
 Наклоняя корпус вниз, Алекс описал напряжённой, как натянутая струна, левой ногой, полуокружность и обрушил пятку прямо на челюсть разворачивающегося для стрельбы Умалта.
Падая на пол, кавказец повалился на спину и безвольно разбросал руки. Наступив ногой на  всё, ещё не выпускающую пистолет  кисть  руки,
 Стрелов просто выдавил оружие из судорожно сжатых пальцев Умалта носком ботинка. Взглянув в переполненные злобой глаза, Алекс встретил хищный оскал зверя, от которого исходила   смертельная опасность.


Блокируемый многочисленной толпой, затеявший всю свару Халид быстро пришёл в себя. По-волчьи взвыв от бессилия, он, с трудом встав на четвереньки, попытался укусить ближайшую к зубам руку. Но чей-то   быстрый кулак опередил его движение. Голова тут же откинулась назад.
 Неудачник заскулил точно шакал. А затем выплюнув выбитый зуб, он завизжал в безумной ненависти: «Падлы, ненавижу! На клочки всех порву, козлы, на куски порежу!» Терзаясь от бессилия, он набрал полный рот кровавой слюны и вогнал плевок прямо в глаз ближайшего к нему человека.
 В этот же миг на него обрушился хаотичный шквал ударов. «Не стращай, мразь, уже пуганные! - Молотя ногами по почти безжизненному телу, в исступлении кричал похожий на спецназовца парень.  - Я вас, уродов, в горах немало из щелей наковырял.  А бояться я ещё в детском садике разучился!»
Стрелов знал: кавказец не запугивает.  Алекс сразу понял,  что впутался в крайне неприятную историю. Подоспевшая полиция увезла преступников, но рано было обольщаться. В последний раз, взглянув в глаза врага, Стрелов вспомнил отпечатавшуюся в подкорке  фразу из учебника: «Психопатическая личность, утрачивающая вменяемость при актуализации комплекса неполноценности, связанного с внешностью и уровнем развития». 


Алекс слишком хорошо знал своих «земляков», и ошибся в расчётах лишь на двадцать четыре часа. Для того чтобы «уладить дела» с ментами и залечить раны, им понадобилось не семь, а восемь дней.
Возвращаясь с работы далеко за полночь, Стрелов заметил, а скорее почувствовал, что   его «девятку» неотступно  держат под наблюдением .  Свернув в тёмный переулок, он смог окончательно убедиться, что и на этот раз предчувствие не подвело.
Тёмно-синяя «Ауди»  устремилась следом. 
Не имея никакого оружия, кроме крепко сжатых кулаков, Стрелов так же не питал надежды на то, что сможет оторваться от погони. Цель преследователей  была совершенно ясна. А вот средства?
Он хотел верить, что у потерпевших фиаско в кафе кавказцев хватит благоразумия   не открывать пальбу во время движения автомобилей.   
По логике вещей, они сначала должны были выследить жертву, а уже спустя некоторое время (сутки, двое, трое?!) напасть из засады. Но чем дальше длилась погоня, тем отчётливее  осознавал Стрелов, что от людей, из среды, которых выходят шахиды, последовательности в поведении ждать не стоит.
Алекс понял: если он не предпримет что-то экстраординарное, его обязательно прикончат.
Мозг лихорадочно работал, анализируя пласты информации. На память пришёл Штирлиц, которому жизненно необходимо было вспомнить, как появились отпечатки его пальцев на чемодане русской радистки. 
Но там ситуация была несравнимо проще. Если не Штирлиц с Мюллером, то Тихонов с Броневым уж точно бы договорились.
Искать компромисс с парнями, уже показавшими своё истинное лицо,  можно было, лишь впав в полный самообман.
 Стрелов понял, что экзамен, лицом к лицу, с которым его поставила жизнь, придётся сдавать с первого раза: дубля не будет. И он «вспомнил то, что не знал».



Вильнув в проулок, Алекс тормознул возле одиноко стоящей между домов частного сектора трёхэтажной «хрущёбы». В некие времена здание являлось олицетворением технических и экономических достижений «общества победившего социализма».
 В квартирах, было точно известно, имелось централизованное обеспечение горячей водой и канализация.
 По мере физического и морального старения здания, жильцы постепенно менялись. И проживали в нём теперь уже не средней руки начальники, а люди, для которых различные льготы и социальные пособия  служили  основным, а часто и единственным источником доходов.
Чердак же был оккупирован малолетними хулиганами. Вели они себя вполне сносно, и раздувать проблему никто из жильцов не спешил; чем бы  эта активность закончилась, надо было ещё хорошо подумать.
Люк на чердак никогда не закрывался на замок. Именно в этом Стрелов видел своё спасение.
 В тот миг, когда Алекс, выскочив из машины, метнулся к подъезду, от преследователей его отделяло не менее пятидесяти метров.
Ночью стрелять по движущейся цели с такого расстояния практически бессмысленно. Взметнувшись на третий этаж, беглец тут же поднялся вверх по пожарной лестнице и, бесшумно приоткрыв люк, осторожно поднялся на чердак. 
Преследователи  в ночи могли и не разглядеть, в какой подъезд заскочил  их враг, но они не ошиблись. Прильнув ухом к щели, не до конца прикрытого люка, Стрелов прислушался к отовсюду доносившимся  звукам.
 Громко хлопнула дверь подъезда, и раздался топот двух пар ног. Алекс приготовился к схватке. Нащупав кусок арматуры, он взвесил в руке стальной обрубок и немного успокоился.
Врагов необходимо было ликвидировать без всяких условностей, потому что ни одна промежуточная стадия на пути от жизни к смерти не решала возникших проблем. 
Всеми силами, пытаясь сохранить спокойствие, Алекс прорабатывал в уме различные варианты нападения на двух вооруженных бандитов.
При любом раскладке, даже с учётом неожиданности атаки,  на чердаке шансов на победу у него было крайне мало. Проверив баллончик с газом, «си-эс», Стрелов замер в ожидании.
 Поднявшись на третий этаж, преследователи остановились в растерянности. Видимо, жизненный опыт не позволял им оценить значение чердака.


 Беглец мог спрятаться в любой из расположенных в подъезде девяти квартир. Окончательно признаться себе в том, что погоня прошла впустую, было не так-то просто.
Бандиты стояли в раздумье, о чём-то перешёптываясь. Братья, понял Алекс, не знали, где он живёт. В противном случае они просто устроили бы засаду на пути.  Долгая, неудачная погоня говорила не только о безмерной дерзости, но и об отсутствии опыта.
«Врагов необходимо уничтожить, и обязательно прямо сейчас, - будто молния, сознание беспрерывно прожигала одна и та же мысль, - завтра будет уже поздно!» Не выпуская из рук арматуры, Алекс бесшумно прокрался к люку, выходящему на крайний подъезд дома.   Спустившись на первый этаж, он на секунду, остановился у двери.
Оценив опасность, он выскользнул из подъезда и замер рядом с широким кустом сирени, нависающим над расположенной у самого входа в дом  скамейкой.
По всему периметру здание утопало в сирени, жасмине, шиповнике и уйти незамеченным было несложно. Намного труднее оказалось не делать этого.
 Стрелов объективно оценивал свои силы и знал, что, напав из засады на двух, даже равных себе противников, он, орудуя стальным обрезком, сможет вывести их  из строя за долю секунды.


 Но реально воспринять людей, имеющих при себе огнестрельное оружие, ему было крайне нелегко.
Хлопнула дверь. Бандиты вышли из подъезда и в растерянности остановились. Алекс понял, что если не сможет заставить себя в этот миг напасть на   врагов, от которых ждать можно лишь одного – смерти, то сделать это позже будет просто невозможно.
Скользнув вдоль стены, он, прячась в ветвях кустарников, преодолел два десятка шагов и затаился. Вдали послышался чей-то пьяный голос, имаратовцы с тревогой направили взгляды в сторону предполагаемой опасности.
От врагов Стрелова отделяло не более семи шагов, к тому же они стояли к нему спиной. Сама судьба давала безусловный шанс… 

***
 
…Впереди показался барак, в котором проживал Дядька Никифор. За последние годы жилое строение, заведомо возводившееся не  на века, развалилось окончательно. Родственник долго не мог сообразить, кто это такой озадачил его нежданным визитом.
 Наконец разобравшись, Никифор Семёныч твёрдо и властно заявил.
- А пузырь-то принёс?!