Жизнь российская Книга-1, Часть-3, Гл-15

Глава 15

"Бушующие в голове фантазии"
Обострённые ощущения и недвусмысленные восприятия



     Глядит, ровно семерых проглотил, осьмым поперхнулся.

     Русская пословица



Кульков не успел ничего путного сказать в ответ на прощальные слова Евгения Никандровича. Он только как замороженный барсук выдавил из себя неосознанно что-то типа «Ага! Пока! До встречи! Ауфффф… видер… зейн…»

Василий Никанорович хотел другое сказать. Совсем иное.

Он вообще сперва хотел всё по-другому сделать, он хотел жёстко выдать всё, что думал. Но в какой-то момент смягчился… рассиропился… поддался на уговоры своего партнёра… своего компаньона по теневому бизнесу… Он снова отчего-то поверил обещаниям этого прощелыги. Тому каким-то образом удалось уговорить Васю-Василька.

Евгеше удалось навесить Васе лапшу на уши. В который уже раз! В пятый! В десятый! В двадцатый! В сотый! В двухсотый! В пятисотый! В тысячный…

Да! Евгеша обладал неким умением уговорить человека, заставить поверить ему и подчинить поверженного бедолагу своей воле.

Почему так происходило? Неизвестно и непонятно.

Кулькову не хотелось прощаться с Евгением. Ему хотелось ещё поговорить с ним и настоять на своём, чтобы тот немедленно заплатил ему за уже проделанную работу, за продажу определённого количества телефонов. Или… или чтобы Евгеша назвал дату такой оплаты. Конкретное число чтобы тот озвучил. Чтобы понятно было, когда деньги в почтовом ящике появятся! Хоть в конвертах! Хоть без оных…

Василий Никанорович готов был принять свои заработанные денежки в любом виде и в любых купюрах. Даже в рублях. Даже в копейках. Хоть мешок копеек пусть отдаст этот хлыщ. Им с Тонечкой всё равно. Им любые сгодятся. Лишь бы бабки были. Мелочь на бумажки можно в любом магазине обменять. Хоть по счёту. Хоть по весу. Какая тут разница, когда речь о деньгах идёт. Особенно, когда их катастрофически не хватает. Жить когда не на что… Да! Такая вот ситуёвина пополам с морковиной…

Василий Никанорович ещё много чего хотел сказать этому пройдохе Евгеше, но не получилось, не срослось. Почему? Неизвестно и непонятно. Вася-Василёк пролепетал вышеприведённые слова и всё… дверь закрылась. Даже захлопнулась. Чуть нос Василию не прищемила двёрка эта. Замок щёлкнул на два полных оборота. Вжик-вжик. Цепочка звякнула. Дзынь-дзынь. Что-то брякнуло за дверкой. Бряк-бряк. И засов протяжно и звонко скрипнул. Ыыы-эээ-ооо-ууу-иии-еее-ёёё-ююю. Музыкальненько: от ноты «до» и кончая «си» первой октавы. А ещё там… внутри где-то… раздалось: «Милый! Ну ты где? Я же жду тебя…. Жду… Жду… Жду… Иди ко мне… Скорей… Скорей… Скорей…»

Да, так и произошло, к великому сожалению. На прощальное немецкое слово «Ауфвидерзейн», вылетевшее из уст Евгения Никандровича, Василий не так хотел ответить. А он хотел! Он тоже хотел выделиться. Он думал сперва Евгеше про деньги опять напомнить, чтобы тот не забывал, что Васе должен… должен… должен… А уже потом показать партнёру, что он тоже шпрехает кое-что на иностранном. Кульков хотел на польском с компаньоном проститься: «До видзеня! Пан Евгений…» Рот уже Вася-Василёк раскрыл, но… не судьба… не удалось Кулькову попрощаться с работодателем – дверь перед носом захлопнулась. Жжжжах! Бабах! Ах-ах-ах! Эхом гулко разнеслось…

Какие тут слова… К тому же он сам передумал прощаться по-человечески. Да-да! До него вдруг дошло, что и на этот раз его развели. Самым обычным способом. Лапши на уши навалили! Послали! Да-да! Его снова послали! Опять! И… ничего не дали.
Только и успел пролепетать Вася-Василёк… только и смог вымолвить старший охранник Кульков Василий Никанорович… как пацан испуганный и перепуганный: «Ага! Пока! До встречи! Ауфффф… видер… зейн…» Фу! Противно слушать даже.

Что делать? Как теперь быть?

А ничего не надо! Не будешь же опять ногами колотить по кожаной обшивке да выкрикивать разные непотребные слова. Нет. Нельзя. Не культурно это. И не красиво.

Во-первых, совесть ему не позволяла этого делать. Воспитание и образование тоже. Нет. Не такой он человек, чтобы буянить в подъезде. В парадном. На то оно и парадное, чтобы в нём не хамить. Никому. Соседям, в первую очередь. Это же соседи! Свои люди! Почти как родня… Уважать их надо. И любить…

А во-вторых, люди могли услышать его площадную брань и милицию-полицию вызвать. А потом что… А потом разборки… дознание… следствие… суд… приговор… пятнадцать суток в лучшем случае… а то и срок реальный: год… два… три… четыре… пять… вышел зайчик погулять… Да уж… Вот и до зайчика дело дошло…

А ему это надо? Шум… Гам… Милиция-полиция… Стоять! Руки вверх! Молчать! Потом наручники. Затем уазик. Вход сзади. За решётку. Арест… Допрос… Суд… Срок…

Нет! Ему это не надо!

Что делать? Как быть? Как поступить?

А ничего. Подождать пока.

Подождать??
Да! Подождать!!

Может… само оно всё рассосётся…
Может… образуется всё… в норму придёт…

Ну вот. Ответ есть на поставленный вопрос. Его и надо придерживаться.

Василий Никанорович вздрогнул, очухался, понял, что именно так надо делать, тряхнул головой и подался к лестнице. К себе домой пошагал. Опять несолоно хлебавши.

Пешком стал подниматься на свой этаж. Ступал не спеша. Не торопился. Резину тянул. Думал про Токио… про Японию, про другие города и страны. Про Женеву… про Альпы… про озеро… про швейцарочку… Тут на ум пришла другая женщина. Та! Жена Евгеши. Ему захотелось помедлить, погодить, повременить, чтобы успокоиться, волнение унять, пыл сбить. Он был весьма возбуждён. И взбудоражен до умопомрачения. От того услышанного. От не! увиденного.

«Ого! Вот так гром там прозвучал среди ясного неба. Вот так дамочка… Вот так фифочка… Вот так булочка… Как она сказала? Горю вся!! Ого-го!! Пылаю!! Хочу!! Да-а… так она кричала… без удержу. Ну и дела… творятся… в той квартире… Содом! И Гоморра! Не иначе. Ну и ну!! Вот так баба… Ну и женщина… Огонь!! неугасимый! Пламя!! Стерва!! жаркая! Сучка! Надо же какая… Похотливая! Ненасытная! Ничего себе… Извращенка сексуальная… Откуда она там появилась? Сама пришла? Или он пригласил. И кто она? Жена? Или нет…» – без конца вертелось в голове.
Лица её Василий не видел, поэтому не мог оценить красоту (или уродство) жены (или не жены) соседа Евгения Никандровича.

Пред глазами мелькали изображения разных девушек, дам, мадам, женщин. Даже старушек, бабушек и прабабушек. Седых… с крючковатым носом… на бабу Ягу похожих.

И знакомых. И неизвестных.
Красивых. И не очень. И так себе…
Брюнетки. Шатенки. Блондинки. Рыжие…
Разные. Лысые… Бородатые… И усатые… Ох, каких баб только не было…

Появлялись и исчезали… Появлялись и исчезали… Появлялись и исчезали…
Но… ни на одной он, Вася-Василёк, не остановился.

«Какая же она?.. Может, точно… лысая?.. Это модно сейчас. И сексуально…»

Фантазии вселились в разум пожилого мужчины. Разбушевались. Завладели душой и телом. На небо закинули. На облака. Туда… где летать можно…

Рассудок уже не осмыслял действительность. Его просто не было. Он бесследно растворился… исчез… испарился… в прозрачность превратился…

Измышления разные полезли изо всех щелей. Оргии. Вакханалии. Разврат. Распутство… Б… Бесстыдство… Ох… И ах… Что же это такое…

Страстные ощущения не убавлялись. Лишь увеличивались. Росли. Множились.

Что делать? Как быть? Как пыл внутренний унять? Как? Как это сделать…

С великим трудом удалось, наконец-то, избавиться от навалившегося тяжёлым грузом сексуального наваждения. Слава тебе, Господи!

Тут же на ум прибежал (явился – не запылился) сам партнёр собственной персоной (но уже в халате узбекском и чалме). Стал Евгеша про телефоны говорить, которые завтра утром забрать надо обязательно.

Теперь воспалённый мозг обессиленного Василия Никаноровича, измученного страстными интимными фантазиями и изощрениями, сменил направление мыслей и начал выстраивать производственно-финансовые отношения между компаньонами. Отношения эти оказались однобокими, напоминающими велосипедный ниппель: туда дуй – оттуда… ничего! Ноль оттуда. Ни копейки, ни рубля – иными словами.

Кульков зубами заскрипел, заскрежетал:

«Ну вот… Опять засранец этот про мои деньги ничего определённого не сказал… Наглец. Ничего конкретного… Фраер в галстучке атласном… Утешил только. Болезнь сюда приплёл. В шутку всё превратил. И обещания. Снова одни обещания. Ля-ля одно! Трепач! Трепач! И ещё раз трепач! Но, ничего не поделаешь. Надо ждать. Он сегодня хозяин положения. Он сегодня на коне. А может… на слоне… или на верблюде».

***
Неожиданно на Кулькова напустилась тревога. Беспокойство вселилось. Волнение. Мандраж завладел всем телом. Да ещё какой! В мозги влез. В сознание. Злость захватила в плен весь трясущийся и трепыхающийся организм. Сковала. Связала. Скукожила.

Василёк чуть не помер от этой дикой злости, занервничал, задёргался, запереживал. И было за что… Так точно. За всё, что случилось с ним в последнее время. А случилось многое. Он стал вспоминать, анализировать, рассуждать. Всегда он так делал, когда до истины пытался добраться.

«Тэк-с… Что со мной происходило? Посмотрим… Сначала Перелыга, этот людоед африканский (или австралийский), хотел под себя подмять. Гадёныш. Засранец! Козлина! Чёрт рогатый. Слава Богу, что не вышло. Сплавили его. В никуда!! Отправили чувака сено косить. Хи-хи! Затем этот… хмырь среднеазиатский… Воришка! Скотина. На базаре все карманы обчистил. Гад! Всю мелочь выгреб. Всю! До копейки! Шалопай. С перчатками вместе умыкнул. Следом в магазине такой же шалопут гаманок вытащил. Затем в трамвае козёл какой-то карман бритвой распорол… Чик! И нету содержимого… После в автобусе сумку с документами оставил. Я! Сам! Раззява!! Потом где-то портфель посеял. Может, вырастет. Хи-хи… Шутка!.. Маньяк снова объявился. Женщин грабит. И насилует. В Битцевском парке это происходит. Хорошо! – что не в нашем! Слава тебе, Матерь божья… Под самый праздник соседи, поганцы сексуальные, затопили!! и не признаются, говнюки, в содеянном. Коммунальщики, черти болотные, на «бам» послали, отказали в помощи. Деньги, оказывается, они вымогали. Стервецы! Бандиты! А поначалу так хорошо приняли. С пониманием… С сожалением… Поддержку и помощь свою сердечно мне обещали… А потом послали! Откровенно. Вежливо. Любезно. Галантно. Но, послали!! Сено косить отправили! Кого? Меня! Старшего охранника! Заслуженного работника! Уважаемого! И… сено косить… Вот они какие… нехорошие… люди! Редиски!! Другого слова нет. И тут… за мою напряжённую работу по сбыту телефонов… не заплатили ни копейки. Вот как получилось! Тоже почти послали. На все четыре стороны. Сказали, правда, что это временно. Но… нет ничего постоянней, чем временные сооружения. Это учёный один так сказал. Да! Правильно сказал. Но он-то учёный. А мы… А я… Мы-то простые люди. Из народа. Нам-то за что? Как нам-то быть? Что нам-то делать? Каким фертом деньги свои получить? А?? Как их истребовать? Как выкарабкаться… из этого порочного круга? Как? Как? Как? Вопросы так и роятся передо мной одни за другими. Что? Где? Когда? Почему? И снова как… И так по кругу. Опять и сызнова. В который уже раз. Такая вот карусель… Такая вот канитель… Такая вот фисгармония…»

Старший охранник ещё раз прокрутил все эти нехорошие ситуации (особенно про неоплату за тайную продажу сотовых телефонов) у себя в буйной голове (семь раз отмерь, и только потом отрежь! не навреди! – звучало из всех щелей).

Кульков перебрал кучу вариантов и постановил: ещё немного подождать, а затем – и в бой можно!.. с открытым забралом!

«Но смотри, Васенька дорогой, не переборщи, – сказал он сам себе, – гневайся, да не согрешай. Точно так. А не то потом оправдываться придётся… извиняться… прощение просить… грехи свои замаливать… на карачках пред Богом ползать…»



Продолжение: http://proza.ru/2023/08/29/555

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/08/28/910

Начало 3-й части: http://proza.ru/2023/08/21/655

Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378

Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023