Осенняя сказка

Куда бы я ни собиралась, какие бы планы на день ни строила, при малейшей возможности ноги сами несут меня в лес. Десять заветных шагов от подъезда - и я уже дома! Лес - мой дом. Пагубная ли это страсть, граничащая с помешательством, или рай, дарованный мне на Земле - не знаю. Знаю только одно - это счастье, которому нет предела.
 На рассвете лес уже гудел от ауканья. Мимо меня проносились деловитые, закутанные по самые уши женщины, серьёзные и суровые, молчаливые мужчины, большие компании, вооружённые вёдрами, корзинами и мешками - опята пошли.
 Откуда у русского народа такая страсть к этому грибу? Такая безоговорочная целенаправленность?
 В дни опятного безумия я ухожу поглубже, туда, где опята не предполагаются. Там будет на удивление тихо и можно будет ходить неспеша, бормотать себе под нос волшебные лесные мантры и  выискавать редкие уже, но прекрасные белые, польские и подберёзовики.
 Опят я конечно всё равно нарезала - мелких светлых гвоздиков с круглыми головками. Немного. Ровно столько, чтоб хорошо поесть разок.
 Сегодня я пошла вообще не за грибами - у меня была другая цель.
Тропинка виляла меж вековых елей, притенённая от солнца мохнатыми, седыми от лишайника ветками, уводя меня всё дальше в сказку. В осень. Я вспоминала  все прошедшие осени, свежий запах опавшей разноцветной листвы, спелую рябину... И конечно осенний эль!
 Вот и огромная упавшая сто лет назад сосна. Под её вывороченными корнями - знакомый вход в пещерку, края которой заросли кислицей и мхом.
 Меня уже ждали.У входа был разложен маленький костёр.
 Мои лесные друзья всегда знают, когда я приду. Ну и готовятся - по своему.
Два больших ежа сновали туда - сюда, принося всё новые веточки для костра. Белки, стрекоча, складывали горкой принесённые сверху орехи. В большой круглой берестяной миске благоухали мелкие лесные яблочки - а рядом, в миске поменьше, источал аромат уходящего лета густой, тёмно - золотой осенний мёд.
 Кикимора обняла меня наспех и сказала - "Помогай!"
А леший уже тащил из пещерки большущий, с закопчёными боками, глиняный горшок.
Я спустилась вниз, захватила деревянные ложки и  миски, а когда поднялась, леший ласково потрепал меня по взьерошенным волосам, попутно высвобдив из них пару паучков.
 А дальше началось священнодействие. Горшок наполнили опятами, лесными травами и картошкой, которую я вытряхнула из рюкзака,сверху положили листья черемши - и  закрыли его плотной, тяжёлой глиняной крышкой.
 Потом мы все вместе затащили его на угли костра, поставили рядом  горшок поменьше, наполнив его лесными яблочками  и полив сверху мёдом и доверху засыпали теми же горячими углями, а потом ещё присыпали землёй. Утёрли трудовой пот - и уселись в кружок - поговорить в ожидании обеда.
 -" Скоро осенний эль. Придёшь?" - поднял на меня глаза леший.
 -" Конечно! Ну что ты спрашиваешь!" - ответила я, поглаживая крылышки эльфийки, прикорнувшей у меня на коленях.
 Гномы, о чём - тихо шептавшиеся, подошли ко мне - и старший, покраснев, подал мне красивую берестяную коробочку.
 В коробочке, на моховой подушке лежала необыкновенной красоты диадема. Казалось - не камни вставлены в полированное, тёмное дерево - а капли росы - и кровавые ягоды калины, и голубые огоньки незабудок.
 -"Какая красота!" - восхищённо выдохнула я, примеряя диадему. Она оказалась впору.
 Гномы - хозяева всех лесных подземных угодий. И замечательные ювелиры.
 Младший гном тоже покраснел - и сказал -" Мы старались. Очень!"
 -" На праздник наденешь!" - сказал строго леший - и все заулыбались.
 Я расцеловала всех друзей по очереди.  А потом положила коробочку  с подарком на колени, рядом с эльфийкой - и притихла от осознания важности доверенной мне роли на празднике.
 Это в городе я  - простой диспетчер и затюканная мама. А тут...
От остывшего костра пошёл волшебный дух. Мы аккуратно раскопали землю, сняли тёплые ещё угли - и открыли наши горшки.
 От умопомрачительного аромата, с ближайшей сосны свалилась белка, чуть не потеряв сознание. Две любопытные сойки подлетели поближе - и выжидательно уставились на нас. Парочка толстых лесных мышей с тёмными полосками на спинках с готовностью подвинула к нам половинки пустых скорлупок от грецкого ореха.
 Кикимора, вооружившись  деревянным черпачком, разложила в миски угощение - и начался пир!
 Это было божественно! Особенно с серым хлебом, солью - и луком, появившимися из недр моего рюкзака.
 Как жаль, что дома нельзя приготовить такую вкуснятину! Это можно сделать только на костре - и в кругу друзей.
 Когда все опустошили свои миски, а потом - миски с добавкой - а потом ещё доели всё, что оставалось в горшке, пришёл черёд яблочек, томлёных в меду.
 А потом я поняла, что не могу встать - так наелась. И похоже, все остальные почувствовали то же самое.
 Мы сидели, молчали, потягивали горячий травяной чай - и блаженно поглаживали свои животы - а на нас тихо опускаля предосенний вечер.
 Загорались на небе первые звёзды, где - то заухал проснувшийся филин, ежи свернулись клубочками у наших ног.
 И в эту минуту мне казалось  дурным сном всё, что происходит в городе. Выборы какие - то, ковид. А война - вообще полный бред.
 Мы перемыли посуду, и друзья пошли меня провожать - до самой опушки. Не потому, что в лесу дикие звери, а потому, что там бродят всякие странные люди, которые в тысячу раз опаснее зверей.
 Я поднялась домой, вышла на балкон - и в кромешной тьме всё -таки разглядела маленькую, тесно сбившуюся удивительную компанию - прямо подо мной, на краю лесной опушки.
 Они помахали мне руками и лапками - и медленно растворились среди тёмных стволов елей.
 А я пошла спать. И под подушку положила коробочку с диадемой.