Врачам от Бога

ВОСПОМИНАНИЯ
         
               
                Любовь Андреевна, СПАСИБО...
   
 Её  пригласили  на врачебный консилиум* в ОКОД после полного обследования и окончательной постановки грозного диагноза с  прогнозом  «неоперабельна».  По бесконечным лабиринтам коридоров областного клинического диспансера  почти уже «приговорённая» (в сопровождении  сына) добралась до той двери  конференц-зала, где светилами медицины всякий раз принимались  судьбоносные  решения в отношении сложных больных.

Хорошо, что ещё никого из приглашённых  нет…        Но в самом зале уже шла работа (это было понятно по нерезким, приглушённым, неразличимым звукам,  доходившим до слуха).  Какое счастье побыть ещё некоторое время    в неведении…   Как говорят,  пожить «в отсеке сегодняшнего дня».

 Родные уже знали, что в такие  «подаренные свыше»  минуты, часы  воображаемого  спокойствия, разговаривать с ней ни о чём не стоит: просто надо рядом помолчать. Её же личное безмолвие - состояние ума, не тревожимого помыслами, тишина  отрады душевной, стояние сердца в Боге,  светлое созерцание; это  сосредоточение для преодоления страха и тревоги; возможность взять свою волю  в кулак  перед трудными переменами, «прыжком в неизвестность»; это готовность к вызову судьбы, чтобы при необходимости  стойко «держать удар».

У двери зала за час собралось человек тридцать.  Здесь решался вопрос о лечении больных с  диагнозом – онкология (операция, химиотерапия, лучевая терапия).  Понятно, не всех возьмут  на лечение…          Многое  берётся во внимание: возраст, стадия болезни, тяжесть сопутствующих заболеваний и прочее.
 
Начался консилиум.  Присутствующих пофамильно стали приглашать одного за другим… Иные выходили  радостными, воодушевлёнными, почти счастливыми (есть повод - взяли на операцию).  Другие  были нахмуренные, сумрачные  (до операции предписывали химиотерапию или облучение). Третьих...  долго уговаривали,  успокаивали...
 
 Её, «женщину из В/томки (К/ский район), прибывшую  самой первой,  приняли в последнюю очередь…  Думалось: «В чём же дело? Не забыта ли история болезни? Но ведь такого быть не может…»
Сын интуитивно чувствует неладное, прячет от матери взгляд - глаза предательски выдают, краснеют, наворачиваются слёзы; отойдёт в сторону, поспешно смахнёт мужскую слезу, чтобы вернуться назад  как ни в чём не бывало.  А мать  ситуацию давно понимает, но плакать, расслабляться ей нельзя, надо только молиться в душе и надеяться  на чудо – другого выхода нет…

 Всех приняли, все разошлись и разъехались…  За дверьми  осталась только она,  «женщина из В/томки…» Может, действительно, забыли…   Минуты затяжного молчания казались  бесконечными.    Однако, наконец-то...  вежливое:

-  Женщина, вы из В/томки? Войдите…

Пространство высокого конференц-зала  отличалось особенным, благотворным сиянием то ли из-за лучей весеннего солнца, проникающих сквозь сероватые тучки и створки оконного жалюзи, ореолом опоясывая сидящих;  то ли сама ослепительная белизна одежд  присутствующих так высветлила это пространство. В  зале царила рабочая атмосфера.  Вглядываясь в  умные, светлые, одухотворённые лица «людей в белых халатах», женщина сама себя убеждала:

- Смогут,   обязательно помогут… Рак – не приговор!
 
В зале её задержали надолго. С ней работали лучшие специалисты, врачи от Бога, которые  время от времени  отходили в сторону, совещались, перебрасываясь медицинскими терминами, недоступными пониманию пациента.    Взглядом её просвечивали,  словно рентгеном, в надежде увидеть  «стержень» – а, может быть, рискнуть?  Выдержит? Ведь в схватке с болезнью, в борьбе  за жизнь многое зависит от  характера самого  больного, его  настроя, желания жить…

 Задают вопросы про возраст, самочувствие, настроение, спрашивают про  сопутствующие заболевания (инсульт, инфаркт, сахарный диабет). Затем определяют   направление…  Её сердце настойчиво бьётся,  в такт осмотру: быть… быть…  БЫТЬ!!!

Наконец, просят  выйти и ожидать…

Через  неплотно закрытую дверь доносятся обрывки слов, коротких фраз, неясных словосочетаний участников консилиума, и по темпу,  интенсивности звучания  речей  можно было  предположить -   в отношении  «женщины из В/томки»  возникли серьёзные  разногласия…

Сын с матерью переживают нелёгкие минуты ожидания...  …  Безмолвие…  И, не дай Бог, никому ведать картин подобных ожиданий: родные люди, стоящие  спиной друг к другу, чтобы не видеть глаз, которые вот-вот обоюдно  прольются морем слёз…  Наконец, обсуждения  стихли, из зала  длинной чередой выходят люди в «Белых Одеждах»…
 
Долгий и трудный  консилиум завершён… сколько таковых бывало…

-  Это незримые чистые одежды высоконравственных людей, печать добра на их лицах,- мыслилось вслед уходящим суждениями писателя В. Дудинцева.

   Каков же итог?- тревожимся мы...

Попробуем спросить  у  врача-хирурга,  ведущего  данную историю болезни…  Суровый, неулыбчивый, всегда погружённый в себя… кандидат наук…   Он и сейчас завершающим бредёт в   задумчивости,  будто вышел не из зала консилиума, а уже из операционного блока, только что закончив эту очередную  сложную операцию…

 Врач замедлил шаг, приостановился… Строгий, но далеко не безучастный взгляд «светоча»  медицины, казалось, потеплел…  Он тихо произнёс:
- Не переживайте… Вам сейчас всё скажут…
-  Будут лечить???
- А вы что, не желаете этого?-   светлея взглядом, негромко произнёс «эскулап» и неспешно продолжил свой путь.

-  О,  лучик надежды! Скупое обнадёживающее слово, тёплый взгляд  врача… и  сероватое  мартовское небо в огромных окнах  заиграло всеми лучами солнца!..

 С кипой бумаг, для выдачи их больному,  последней из зала вышла   миловидная приветливая медсестра, которая  с ходу огласила окончательный врачебный вердикт:

-  Вам назначено лечение...  как подготовка к операции...
(и попросила исполнить ряд  бумажных формальностей)


* март, 2016г.