Судьба таланта

-Шура, заплатите за кефир, - говорит  за всех  тезка Ершов, самый заводной  малый нашей  компании.

Причем, сохраняя невозмутимое  серьезное лицо.

Читали и полюбили Ильфа и Петрова  ребята давно - не без участия Шурика Шишова,  кому адресовал «Ерш» известную фразу.
 
- А что, мы могем, - ответил голосом артиста Герда, игравшего роль Паниковского, наш товарищ ,  спокойно вынул из кармана всю наличность и вручил ее кассирше заводской  столовой.

-Да пошутили мы, Саш, - извиняющим голосом отреагировал за всех гитарист Коля Ливенцев.

-Нет, дорогой, Николь, сравнивая с героем романа «Золотой теленок» вы сделали комплимент, за что готов платить отечественной валютой, - заявил со своей фирменной улыбкой брюнет, похожий кудрями на самого известного в стране поэта.
Все дружно засмеялись, что они всегда любили делать, и находили разные поводы для шуток, розыгрышей, приколов.
 
Многие сверстники  городка на быстрой реке «Сосна» мечтали попасть в компанию «Раки и пиво», но без намеков на интеллект сюда не принимали, хотя большинство участников были выходцы из заводской молодежи. Шура, например, точил на станке детали для насосов.  Меня, начинающего электрослесаря и стихоплета, мурыжили долго, считая  графоманом, не соблюдающим падежей и рифм.  Но заметив прогресс , милостливо  дали «добро». Самым самым все считали очередного тезку Александра Сундукова, слово которого приравнивалось к закону . Некоторые фразы цитировались неоднократно, а на волейбольной площадке лучшей подачей и пасом не обладал никто, кроме него. Названный любителем кефира, обладатель двух «Ш», также имел массу достоинств, среди которых преобладали дружелюбие, юмор, а главное – супер-начитанность.  К каждому случаю у парня имелась соответствующая цитата знаменитого поэта или прозаика, философа или мудреца.
 
- Не человек, а ходячая энциклопедия, - так считали многие, кто общался с Шишовым.

Были у книгочея и авторы -любимчики   – Саади, Вазех, особенно  Хайям, а главное богатство — обширная библиотека. Как только наклевывалась дружеская сходка, банное мероприятие, токарь  сыпал афористичными строками Омара как из рога изобилия. Мы старались некоторые запомнить.   До седых пор не забылись некоторые. «Рано утром я слышу призыв кабака, о, безумец проснись, ибо жизнь коротка…» Само собой возникал интерес  к столь оригинальным восточным поэтам,  жизнелюбивым, умным до мудрости. Лично я «запал» на произведения Мирзы Шафи, восточного певца любви, вина и добродетелей, чей небольшой томик искал очень долго. Излагал он кратко, легко, с глубоким смыслом. В несколько строк вкладывалось столько, что хватило бы на приличную повесть.
 
Уже потом, когда мы по воле судьбы попали в один трудовой коллектив, выпускающий районную газету, узнал от Александра значительно больше. О  том, что есть такой писатель-историк  Юрий Тынянов, написавший отличный роман о Грибоедове, Виктор Конецкий, умнейший прозаик –маринист.  Как-то незаметно сам начал находить нужную книгу и пристрастился к чтению, расширяющего  кругозор. Да и символический клуб любителей пива и раков продолжал множить познания. Однако наиболее дотошные его активисты как-то с некоторым сомнением принимали всезнайство Александра. Считали, что в 22 года просто невозможно прочитать все, о чем он рассказывал. Они  однажды поставили вопрос ребром : «Как так?!»

- Все очень просто для тех, кто освоил скоростное  чтение, - ответил Шишов, - у меня получилось, можете проверить.
 
Сомневающиеся охотно согласились на проверку, сами отобрали книги и предложили показать  процесс чтения.  Он вылился у Саши в быстрое листание, на страницу отводил лишь несколько секунд. Потом предлагал желающим вернуться в тексте назад и назвать любой абзац  для просмотра. Контролеры согласились, и началось самое  интересное. Содержание воспроизводилось дословно, фраза к фразе, словно их испытуемый сам написал.
 
- Быть такого не может! - воскликнул атлетически сложенный и всегда спокойный Коля Лютиков, тренер и педагог.

- Факт налицо,- у  товарища большие способности, успокоил его Сундуков, - у нас в каждом, в смысле талантов, клад зарыт, просто в Сашке их целая коллекция. Он не только спринтер в чтении, еще научился стенографии, глубоко осведомлен в спорте, на машинке печатает словно пианист. А как ухаживает за девушками — роман можно написать.

Еще наш герой свято чтил В.Высоцкого, при всяком удобном случае пел его песни, что сдружило нас. И конечно же спорт, тема которого иногда преобладала в публикациях обоих. Очень часто в редакцию заглядывали знаменитые ливенские  чемпионы, велосипедисты, лыжники, футболисты, руководители спортивных обществ «Урожай» ( Ю.Савельев) и «Труд». Редакция также стала вроде чемпиона в области и не раз завоевывала первые места и кубки по освещению спорта. И драйвером, как выражаются сегодня, можно  смело назвать Шишова. Как только стал развиваться в городе (не без помощи комсомола)  мотоспорт, в первом походе по местам боевой славы отцов и дедов в качества комиссара принял в нем участие именно Шурик, активный член горкома ВЛКСМ.

Прошло пару лет молодого задора и кипения: мы продолжили интересное  общение, благо оба поступили на заочные отделения  ближайшего университета ( факультеты истории и филологии), а наши жены оказались родными сестрами. На сессии летали на «кукурузнике»  из  городка Ливны в Воронеж, а работая, копили деньги на дорогу, жилье - на все время сдачи экзаменов. Снимали комнату у одинокой старушки в ее домике на берегу искусственного водохранилища. Рано утром  товарищ отправлялся  на песчаные отмели на регулярную пробежку.

- Давай, Юрик, составь компанию, вдвоем веселее, - как-то предложил коллега и новый родственник,- тебе, футболисту, это не помешает.

-А почему нет, - решил я, солидарно надевая кеды ранним туманным утром.

С тех пор  стали мы на манер известных  российских бегунов  Знаменских братьями.  Знакомые буквально понимали клички и сомневались что это братья: слишком разные на вид – один жгучий брюнет с карими глазами, другой блондин с голубым.
-А у нас отцы разные , - озорно шутил первый, второй  согласно кивал головой.
Народ не знал чему и кому  верить, словам или личному впечатлению. А «братья» только довольно ухмылялись. Девушки задерживали на них взгляды, особенно на городском пляже рядом с Комсомольским парком, куда они  заглядывали в период отпуска строгого редактора Ивана Федоровича  Лохматова.  И надо ж такому случиться, что «сладкая парочка» как-то попала на глаза  шефа, который на этот раз неожиданно не поехал, как раньше на юг, а решил отдыхать в родном краю. Его подчиненные быстро ретировались и покинули пляж.

- Ну, брат, вляпались  мы с тобой в историю, - выдыхнул после  крутого подъема в гору Саша. – Нам это дорого обойдется, нужны защитные контрмеры.

Уже в прохладном кабинете редакции обоим пришла в голову неплохая мысль – резко усилить натиск на трудовом фронте, перевыполнить план по строчкам, подготовить к печати несколько ударных материалов. И тут же кинулись на  заводские и сельскохозяйственные объекты брать интервью, писать зарисовки и заметки.
Через пару недель посвежевший и загорелый шеф вернулся в свой просторный кабинет, где окна выходили на центральную улицу города, Ленинскую. Первым делом он попросил ответственного секретаря подготовить справку напечатанных строк каждым сотрудником.  Прочитав отчет и увидев  в лидерах «пляжников», многоопытный и тактичный Иван Федорович лишь почесал затылок и не стал давать ход случаю. Лишь удивился «способностям творческой молодежи». Редактор имел нюх на таких ребят и приглашал на работу перспективных, с потенциалом.  Всего один раз ошибся в демобилизованном  парне Иване. Вчерашний солдат прямо в дебюте начал писать вполне профессиональные вещи, и очень оперативно, но вечером его «застукали» корректоры за плагиатом. Брал старые подшивки газеты, вырезал нужные заметки, вставлял новые цифры, фамилии передовиков. Все — репортаж готов. «Передовика» газетной полосы сразу же уволили, а редактор старался не вспоминать свой «кадровый прокол».
Нам обоим здорово повезло с коллективом, ведь питательной средой в становлении личности для молодых можно считать именно окружение.  Во главе  – умный и опытный руководитель. Душой его был парторг Иван Сергеевич Зубцов, прекрасный чуткий человек, компетентный во многих отраслях, готовый помочь каждому. Что ни сотрудник, обязательно личность. Александр Сергеевич Самойлов считался самым авторитетным и плодовитым репортером, писал, что называется, с колес, текст, практически без правки шел в набор. Шеф нам, молодым,  ставил его в пример. Заведующая отделом писем Муза Сергеевна Севрюкова, интеллектуал  высокой пробы,  классно работала с внештатниками, создавала среди них своего типа объединения по интересам. Чего только стоил ее детище – поэтический клуб «Проталинка». На него приходили врачи, учителя, рабочие, инженеры с многочисленных городских предприятий, кто на досуге любил корпеть над словом или полотном. Обсуждались их произведения, лучшие работы попадали на страницы газеты, а такие ребята, как талантливый поэт Леня Агибалов и не менее талантливая поэтесса Ольга Сафонова, приглашались в штат редакции.  В некотором смысле наша «районка» сама являлась кузницей кадров для комсомола, других печатных изданий.  Вчерашние новички из Ливен (в том числе и автор) попав в других края страны, на севере и юге, становились  главными редакторами газет и журналов.
 
Шишов, отучившись на истфаке университета и получив красный диплом, продолжил образование в высшей партийной школе в Нижнем Новгороде, которую тоже закончил с отличием. Как и в университете предложили преподавательскую работу, аспирантуру, но брат Знаменский отказывался,  ведь он любил сам принимать решения. Став редактором в Колпне,  не поладил с первым секретарем райкома партии, пришлось вернуться в Ливны, где друзья устроили в многотиражку. Опять что-то не срослось, уехал с новой семьей на родину жены, в Костромскую область.  С этих пор в общении  мы перешли  на  эпистолярный жанр и телефонные разговоры. Кстати, связь несмотря на расстояния , коллега регулярно поддерживал и с другими ливенцами, чьи фамилии были на слуху — Г. Алдобаевым, В. Селитренниковым, В. Гомжиным, В. Мартиросяном.   А мы с ним часто  вспоминали много веселых историй  воронежского периода. Назову только самую интересную.

 В одну из сессий в Воронеже нас навестил отец Шурика, руководитель автотранспортного предприятия, привез голодным студентам всякой снеди. Холодильника в нашей маленькой комнатушке не было, и мы старались успеть все съесть. Стояло жаркое лето, мясо курицы подпортилось, но студенты столь печального факта не заметили. Обоих сильно «пронесло». Терпели до утра. На заре друг мой перестал бегать «до ветру», чего не скажешь про себя. Саша не на шутку озаботился состоянием товарища и вызвал «скорую».  Прибывший врач, выслушав жалобы, уверенно скомандовал, указывая на меня: «В стационар!»  Шустрый УАЗик с красным крестом, по названию «буханка,» резво запылил в сторону городской больницы. В ее стенах пришлось начать с питья воды с марганцовкой для промывания желудка. К обеду все болезненные симптомы вдруг прошли и я осведомился у дежурной сестры о выписке.
 
- Какая выписка, соколик, - воскликнула женщина в белоснежном халате, - ты, парень, попал в номерную инфекционную больницу, откуда раньше двух недель не выпускают. В Воронеже, если не  слышал, зафиксированы заболевания холерой. Пока единичные случаи, но чем черт не шутит.

Вот так, вместо сдачи экзаменов,  попал в карантин, где пришлось сдавать анализы. Они оказались в норме, но на сроках выписки сие не сказалось. Но как же быть с сессией, к которой готовился полгода?!  Ничего дельного придумать не мог. Зато Шура, первый примчавшийся проведать (общались мы  дистанционно) сразу предложил свой вариант решения проблемы.

- Завтра принесу одежду и попытаюсь  передать ее за бутылку водки через водителя, в больничной пижаме в университет не пустят, - хохотнул не унывающий студент истфака.

-  Палата на втором этаже, Саш, минуя охрану не выйдешь- опять засомневался я.

- Спустишься по водосточной трубе, как поступают настоящие папарацци, - предложил на полном серьезе коллега.  - Трубы крепкие, выдержат. Про твои физические данные не сомневаюсь ни на секунду.

«Побег» прошел без сучка и задоринки, с акробатическим этюдом и переодеванием. Вот только товарищ не нашел мою обувь и пришлось на первый экзамен к доценту М.И.Стюфляевой явиться в тапках. Внимательная женщина хмыкнула, заметив на ногах больничную обувь и поинтересовалась: « Прикалываетесь?»
 
- Нисколько, из больницы прямо сюда, просто не успел переобуться, - не стал лукавить ваш покорный слуга.

-Из какой же больницы? - заинтересовалась Стюфляева.

Пришлось назвать номер.
 
- Все-все- все , замахала она руками и отодвинулась от экзаменуемого, быстро (зная мою хорошую успеваемость) поставила оценку «хор» в зачетку и предложила побыстрее удалиться.

Не хотели заразиться и другие преподаватели отделения журналистики, поэтому все экзамены были оперативно «сданы», сроки содержания  в «инфекционке» выдержаны.

...Сама обстановка в ВГУ  также способствовала нашему творческому росту, ведь на сессии съезжались журналисты с Воронежской, Липецкой, Орловской и других областей Центральной России и Поволжья. Интенсивно шел обмен опытом, знаниями, чему способствовали прекрасные преподаватели — Л.Е.Кройчик, Г.В.Антюхин, Г.В.Колосов, А.Т.Смирнов. Большинство из них мастерски владело пером, а некоторые организовывали встречи с литературными знаменитостями, например, с известным воронежскими писателем Г.Н.Троепольским, автором знаменитой и экранизированной повести «Белый Бим Черное ухо».  А у Саши  были не менее интересные контакты с маститыми историками.

...Мы и дальше многие десятки лет  дистанционно общались  друг с другом. Я писал ему письма с Севера на Орловщину, потом в города Нею и Кострому. Два раза довелось встретиться в Питере и Нее, по традиции попариться вместе в баньке, попить пивка. Карьера у Александра не задалась, видимо, по причине его всестороннего развития, независимого характера, прямоты. Партийному начальству такой кадр не нравился, и в итоге человек с двумя красными дипломами и журналистским талантом оказался на рядовых должностях в маленьких газетах. Иногда он показывал товар лицом в центральной прессе (например, в «Советском спорте»   печатал классные очерки), но предложений оттуда, увы, не последовало. Как кому воздается в российской жизни мы  знаем  - нашинские начальники любят себя, родственников и льстивых подчиненных. Каждый раз, когда  получал очередное письмо от друга, не мог избавиться от недоуменной горечи. Но почему, самые умные, честные грамотные люди  не могут применить талант?  Без них ведь почти невозможно   добиться всеобщего прогресса и развития! Хитрая Америка ищет способных специалистов по всему свету, а в России своих вундеркиндов не берегли во все времена, в том числе и нынешние.

...Уйдя на небеса  по причине сердечной болезни мой товарищ, наверное, уже нашел там выход своим многочисленным талантам.  Слава Богу у его сына Бориса  и дочери Юли с самореализацией   дела на земле обстоят неплохо, один квалифицированный таможенник, другая умелый управленец, большие надежды подает и внучка. И это, наверное, самый лучший итог жизни яркого и неповторимого Александра Шишова, чья редкая звезда, сверкнув, слилась с вечным Млечным путем.