Кролики-это не только

Кролики-это не только…
Старшее поколение наверняка помнит этот комический дуэт под названием «Кролики». Хотелось бы добавить, что пчёлы — это тоже не только мёд. Пчеловоды сразу поддержат. Ведь пчёлы дают пергу (пыльца), воск и маточное молочко. Даже укусами пчёл лечат различные заболевания суставов. В наше время модными стали пчелодомики, в которых поселены 4 семьи пчёл. На них ложиться человек и лечится магнитным полем и гулом пчёл.  Мудрые древние эллины говорили: «Метрон- аристон. Главное-мера»
Вот об этом и будет мой рассказ, потому что мой отец разводил кроликов и пчёл. Вначале были кролики. Обычно кроликов держат в клетках, но это был не наш вариант. На нашем крохотном участке вырыли для них яму размером 3х3х3 метра. Породы выбрали две: белый великан и советская шиншилла. Дело пошло благополучно. Кролики плодились «как кролики». Мне это не очень нравилось, потому что отец в это время работал шофёром, уезжал в рейсы. В самом разгаре были хрущёвские времена, не одобряющие подсобные хозяйства, поэтому никаких покосов не было. Приходилось мне рвать траву по краям арыков. Это было ещё нормально. Узбекам, которые выращивали курдючных баранов, приходилось гнать их на холмы за пять  километров. Баранам и так было тяжело носить курдюк. А уж при подъёме по склону холма они просто садились на задницу. Приходилось привязывать под курдюк площадку на двух колёсиках. Один тащил барана, а другой придерживал площадку в нужном положении. С кролами было проще. В норах они растили потомство. Старых отец забивал. Мяса у нас было много, а шкуры он сдавал, пошил себе куртку на кроличьем меху. В конечном итоге кролики прорыли нору за пределы участка и одной ночью совершили массовый побег. На этом кролиководство закончилось к моей радости. Отец ушёл на пенсию. Через какое-то время решил заняться пчеловодством и закончил курсы. Теория хорошо, но без практики она мертва. Поэтому сложился триумвират: двое были опытными пчеловодами и работали на автобазе какими-то начальниками. Значит могли использовать по выходным дням грузовые машины для поездки на пасеку и перевозить улики на новое место. Отец же присматривал за пасекой и набирался опыта. Ранней весной пасеку вывозили в горы. Дело в том, что горы нагревались дневным солнцем и сохраняли тепло, что способствовало бурному цветению, скудной по сути растительности. За добычей пчёлы могут улетать за 10 км. Нужно было только снабжать их водой из родника. Сразу после окончания учёбы отец забирал меня на пасеку. Жили мы в палатке. Так называется сборный домик площадью два на три метра. Меньше ямы для кроликов. По краям стояли ящики с различными инструментами: дымари, ножи для срезания воска перед выкачкой, вощина для новых рамок, на которой пчёлы строят соты, чашки, ложки, кастрюли. На проход оставалось 70 см. Ящики сверху одеяла прикрывали, на которых мы и спали. У стенки напротив двери был низкий столик, на котором стояла керосинка для приготовления пищи. Ей мы пользовались только во время дождя. Очень уж медленно готовилась еда, и копоти было много. Обычно использовали примус на улице. Жильцов было двое, но спаниель Рекс частенько требовал уравнять его в правах на жилплощадь во время сильной жары. Утром отец осматривал пчёл в ульях. Начиналось с того, что он раздевался до пояса и тщательно мылся. Пчёлы не любят резких запахов. После этого открывал улик, вытаскивал и осматривал рамки. Пчёлы были настолько заняты работой, что не обращали на него внимания. Укусить могла пчела, которую он мог придавить, вытаскивая рамку. Самыми болезненными были укусы под ноготь. Зачем же вытаскивать рамки? Дело в том, что при хорошем медосборе количество рабочих пчёл быстро увеличивается и они начинают готовиться к разделению семьи. Для вылета роя нужна матка и пчёлы вытягивают из воска маточники, ведь матка по размеру больше пчелы. Пчеловоду же совсем не хочется этого по двум причинам: не нужно ослаблять семью и нет гарантии, что получиться поймать рой и поселить в пустой улей. Поэтому маточники срезают, молочко собирают в баночки. Это весьма дорогое лекарство. Масса людей считает, что пчёлы очень злые, но ведут себя при этом так, чтобы их укусили: убегают, машут руками, кричат. Многие знают, что некоторые породы пчёл не злые, и это правда. Трудно поверить, но в мире существует более 20 000 пород со своими недостатками и преимуществами. В тропиках встречаются пчёлы без жала. Они не злобные, но вовсе не беззащитные, во врагов вгрызаются мощными челюстями. Я утверждаю, что даже пчёлы одной породы отличаются характером в зависимости от семьи, всё как у людей. И докажу на своём примере. Вернее сказать, на своём печальном опыте беспечности.
Примерно во второй половине июня медосбор в горах уменьшается, и пасеку перевозят на хлопковые поля, заранее договорившись с каким-нибудь колхозником. Работа очень трудоёмкая, поэтому компаньоны отца приехали со своими отпрысками. Два мальчишки лет 14-15 и девочка чуть помладше. До сих пор не понимаю зачем её взяли. Ещё и жёны. Улья закрывали только когда стемнеет, и пчёлы вернуться, но работа началась после обеда. Разбирали палатки, грузили их и всякий шурум-бурум в кузов. Затемно стали закрывать летки- вырезы в корпусе улья для пчёл. С двух сторон выреза закреплены скобки, в которые запихивают металлические пластинки. Ульев было около 50. Потом начали загружать их в кузова в два яруса. Естественно, что при этом они стукались о борта и друг о друга. Пчёлы жужжали, выражая протест, но вылезти не могли, чтобы задать жару. В путь отправились после полуночи. В кабины вместились только взрослые и девочка. Пацаны разместились в кузове на ульях. Это куда ни шло, но горная грунтовка- не асфальт. Машины раскачивались, подпрыгивали. Некоторые задвижки на летках приоткрылись. Пчёлы стали выползать и выражать свой протест жалом. К задаче удержаться добавилась борьба с террористами. Прибыли на место в пятом часу, когда небо посветлело. Надо было быстро расставить улья, чтобы на восходе солнца пчёлы сделали облёт, на месте сориентировались. Еле успели. Взрослые начали открывать летки, а дети без сил упали на брезент закрывавший кучку сена. Начали уже задрёмывать, и тут, проходивший мимо отец предупредил: «Ребята, открываем 23 улей.» Мы не вняли, до ульев было метров 50. А ведь знали, что в этом улье лютая семья. Только закрыли глаза, тут взвизгнула девчонка и вместе с младшим пацаном юркнула под брезент. Мы с приятелем бросились наутёк в разные стороны, чтобы разделить наступающее войско. Я летел стрелой, но пчёлы оказались быстрей. Тут я увидел арык. Вспомнил, что спрятаться от укусов можно в воде, и плюхнулся в него. То ли воду для полива хлопка уже перекрыли, то ли ещё не открыли, но в арыке была глиняная жижа. Я нырнул бы и в дерьмо, но жижа не закрывала меня полностью. Как я ни пытался в неё зарыться, спина и затылок оставались не прикрытыми. Десятки пчёл пикировали и жалили, жалили, жалили. Когда заканчивался воздух в лёгких, я поднимал голову и истошно орал: «Воду лейте на меня, воду лейте сволочи!» Не могу сказать сколько длилось это истязание, но наконец на спину вылилось ведро воды. Атака пчёл захлебнулась. Отец втянул меня из глины как пробку и повёл к речке. Парочку, укрывшуюся под брезентом, тоже укусили несколько пчёл, но потом они закрыли все щёлки и спаслись. Даже петуха, который бегал по брезенту, пытаясь спрятаться, не пустили. Мой приятель пробежал до соседнего аула 15 км. Потом возвратился пешком. Если бы пчёлы гнали его и в обратную сторону, мог бы стать рекордсменом марафонского бега. Во всей пасеке была только 23 семья такой лютой. Характер!
Хотел ещё рассказать, как я чуть было не стал капитаном-пчеловодом, но то, что я задумывал как миниатюру разрослась чуть не в повесть. В другой раз напишу « Воспитатель».