Про топоры

Про топоры

Перебираю в памяти о каких историях преступлений можно рассказать. И отбрасываю одно за другим.

А эти запомнила тем, что впервые увидела, как можно сойти с ума совсем внезапно.

На это место преступления я не поехала. Я пошла. Оно прямо за углом конторы случилось.
Тогда тоже был август, возле дома, на лужайке кучка колотых дров, в палисаднике лилии и пышные георгины. В доме жили пожилые супруги. 

В анамнезе дети, внуки и правнуки. На фасаде потертая табличка советских времен «Дом образцового содержания». Может кто помнит, были такие в сельских местностях и кварталах частного сектора.

Я до сих пор люблю рассматривать такие старые, ухоженные дома. У них есть ставни на окнах, чердаки со слуховыми окнами, старая груша или яблоня, ложащаяся ветками на прогретую солнцем крышу сеней.
Возле таких домов нет газонов, там выметенная метелкой трава и цветущий клевер.  А еще лавочка у забора. К сентябрю там стопкой лежат поспевшие подсолнухи для всех желающих составить компанию.

Такие дома не могут стать местом преступления, но, тем не менее.

Этих супругов я помнила.
По вечерам, если мне хотелось прогуляться пешком, я проходила мимо и кивала, здороваясь. Бабушка иногда угощала меня яблоками или кульком малины. Седой дед посмеивался над её лилиями и всегда был рядом. Я никогда не видела их на улице по раздельности.

Комната внутри была забрызгана кровью, до самого потолка. Из перебитой артерии кровь бьет в первые секунды под серьезным напором, как фонтан, заливая всё вокруг.  Бабушка лежала на кровати, с почти отрубленной головой. Дед сидел рядом, с топором в руках.
Он колол дрова и в какой - то момент просто вошел в комнату и перерубил своей супруге шею.  Всё. Таким его застал сын, приехавший проведать стариков в полдень.

Мотивы не известны. Дед замолчал целиком и навсегда.

Я передала уголовное дело другому следователю в производство, поскольку впереди был отпуск и поездка.
Позже, я узнала, что его экспертиза признала невменяемым и назначила принудительные меры медицинского характера. Собственно, это было ожидаемо.
***
На другое место преступления я ехала около часа по совершенным дебрям. И через реку. В какую - то забытую богом рыбацкую избушку, где лежали три трупа.  Убийца, перемазанный кровью, c блуждающей улыбкой на лице, спокойно рыбачил с удочкой на берегу. 

А обнаружил их пятый рыбак. Он на лодке уезжал на сутки с этой заимки, а вернувшись нашёл такое.
В милицию примчался перекошенный от ужаса и страха.
Думаю, он моторной лодке помогал плыть быстрее, загребая руками.
Я, на его месте, именно так бы и делала.

Экспертиза показала, что все трое убитых были в тяжелой степени алкогольного опьянения, а убийца кристально чист.

На вопрос, зачем убил друзей туристическим топориком, пояснил, что не выносит пьяных людей.

Экспертиза установила, что в момент совершения преступления он находился в невменяемом состоянии, однако это состояние, в его случае, не является необратимым.
После лечения в специальном стационаре ему должно быть уже назначено наказание с отбытием в тюрьме, поскольку в принудительных мерах медицинского характера он уже не нуждался.  А как оно потом было, если честно, не отслеживала.

Что характерно, в  обоих случаях я не нашла в экспертизах объяснения причин, по которым такое состояние у них наступило. Изучение личностей следственным путём тоже не выявило странностей, предшествующих совершению преступлений. Со слов близких, убийцы были совершенно обычными людьми. Ничего не предвещало, как говорится.