Утро президента

     Иван Иванович Бидонов открыл глаза и сладко потянулся. Посмотрел
на часы, висевшие на стене с кукушкой и медленно ужаснулся. Они показывали ровно 9.00
- Я, как первый человек всего мира и своей, конечно, страны, - подумал он, или сказал вслух, - должен вставать в 6.00.
И поскрипывая несмазанными суставами, пошёл исправлять ошибку. Перевернул цифру девять и удовлетворённо крякнул. Теперь всё встало с головы на ноги и можно начинать день.
   
     Пока пил кофе и хрустел круассаном, разглядывал секретные документы, сваленные в беспорядочную кучу тут же на столе. Какие считал ненужными и несекретными выкидывал под кровать и во двор через открытое окошко.

     В комнату проник мертвый друг. С ним они когда-то протестовали против войны во Вьетнаме, и за это его забили насмерть дубинками добрые полицейские. Последнее время Бидонова часто посещали мертвецы. Он с ними здоровался и раскланивался. Его раздражало, что кроме него их никто больше не видит.

     Мертвечина глупо подмигивал и крутил шеей, словно приглашал на молодёжную вечеринку с наркотиками и несовершеннолетними шлюшками. Бидонов указал ему на стул. Тот присел осторожно на краешек.
- Слушай, Бидоныч, - воровато оглядываясь, начал мертвец, - тут такое дело. Арабы совсем оборзели!
- Тоже мне, проблема, - равнодушно прожевал бесцветными губами Иваныч. - Разве это не те арабы, которые наши?
- Те-то, они те, - как-то трусливо и уклончиво согласился друг, - да только они сильно распоясались. Мы думали попугать друзей, а они, прикинь, целое стадо коров угробили!
- Что? - возмутился Бидонов.
Он был готов простить этим дикарям и мерзавцам многое но только не убийства священных животных Индии. И с друзьями мертвец поторопился.
- Какие они нам друзья? - скривил в усмешке рот президент. - Друзья до сего дня!

     Иван Иванович вспомнил, как они вместе с этим мёртвым другом хипповали по молодости: как отращивали длинные волосы, носили цветные рубашки с широкими, отложными воротничками, курили марихуану, исповедовали индуизм...

     А теперь эти смуглолицые негодяи покусились на самое ценное! На ни в чём неповинных коровок!
- Послать к берегам земли обетованной кораблик! - приказал железным, чуть задетым ржавчиной голосом Бидонов.
- Во! - поднял радостно вверх большой палец его дружок. - А залп дадим?
- Зачем? - удивился Иваныч. - Пусть стоит немым укором в память о коровах.
- Наш бы учитель по-другому сделал, - расстроенно отозвался мертвец.
- Учитель? - переспросил Бидонов.
- Ну, этот со стальным взглядом и усиками под носом. От которого восемьдесят лет назад ничего кроме зубов не осталось.
- Как же, не осталось? - возразил ему Иваныч.
И вспомнил окраину. Там ещё таких с усиками, косым пробором чёлки налево, вооружённых по образу и подобию исключительной и незаменимой нации, много по кустам пряталось. А главное - жива идеология!

    Бидонову не понравилось упоминание про восемьдесят лет. Он судорожно стал вспоминать, а сколько же ему сейчас исполнилось, но так и не вспомнил. Разозлился и прогнал мертвеца. Потом натравил верного пса на охранников. Вытащил из сейфа фанерный чемоданчик, наподобие развивающией игры, где были закреплены шнурки, пуговицы, молнии, различные замочки, и стал с упоением давить на пластмассовую красную кнопку, лампочка внутри которой загоралась от пальчиковой батарейки, приговаривая:
- Вот вам всем! Вот вам всем! Вот вам всем!

     В дальнем и тёмном углу комнаты пылились прежние, надоевшие ему игрушки: тряпичный клоун с окровавленными ладошками и недоеденный кем-то кусок ливерной колбасы.