Мужья бывают разные. 2

---Фрагмент детективной повести ВЕРЫ ПРОТАСОВОЙ "Госпожа Чужбина"---

...Отца Света не слишком любила: вечно контролировал её, да и всю их жизнь.
На свой окладишко завхоза больницы он умудрился и двухэтажный дом построить, и машина была, и отдыхать всегда ездили на море. Не то что Лоркины: то на дачу, то к родственникам в дождливую Прибалтику.

Классе в восьмом Света уже понимала, что мать спекулирует, да и отец что-то финтит в своей больнице. Так тогда жили почти все, но как им с матерью удалось нафинтить на двухэтажный дом, Свете было непонятно.

В десятом классе она решила, что ей на это наплевать, пока мать и отец хорошо её одевают, и перестала ломать себе голову.

Работа у Светы была непыльная.
Отец пристроил юридическим консультантом на мебельной фабрике после первого семестра в институте. Сиди себе, почитывай журнальчики, попивай чаёк.
Она не любила посетителей.
Начнут расспрашивать, а она как раз запланировала сделать пятнадцатиминутный массаж пальцев. Или почитать в «Силуэте», как ухаживать за кожей на локтях и коленях.
А тут принесёт их: «Светлана Ивановна, скажите, а если на полставки, отпуск сохраняется? А если неполный день? А если неполная  неделя?» Вот наглые, всё им знать надо.
Иногда отделаться от таких помогал Пётр Анатольевич, замдиректора.
У Светы был с ним служебный роман, инициатором которого стала она сама.
Увидела его и подумала: красивый, лет сорок, глаза горят.
Именно такие – накачанные, с золотыми часами, на дорогих машинах – нравились ей больше всего.

Гибриды сексуальных тренажёров с кошельками, короче говоря.

И жену его Света видела.
Баба и баба, талия заплыла, туфли немодные, колготки бронетанковые. Платья по колено. Это с ее-то икрами! Точно как в анекдоте: какая разница между женой и любовницей? Ответ: минимум двадцать пять кило.

Прошла мимо него вплотную, как бы нечаянно прижалась грудью и извинилась, глядя прямо в глаза, с таким сладострастным выражением лица, будто их уже связывала давняя история.
Вечером этого же дня Пётр Анатольевич ждал её около фабрики. Света спокойно села в машину, уверенная, что от этого мужика получит всё, что ей надо.

И получала вот уже несколько лет, и в комнате отдыха для гостей, и в своем кабинете. Она называла его Толиком. «Петя» ей казалось слишком деревенским.
У неё, конечно, бывали и другие поклонники. Пётр Анатольевич ревновал, но в меру: сам был женат.

...Света к нему привыкла.
Она читала, что секс молодой женщине нужен для здоровья, регулярно. Аппетит у Светы был отменный. Пылкий замдиректора её вполне устраивал. Женатый, здоровый. По работе прикроет.
Баба его догадывалась, но помалкивала.
Однажды, в самом начале, она пришла было к Свете выяснять отношения. Но таких Света заглатывала не жуя. Увидев на пороге жену «Толика», Света сказала холодно:

--Забудь сюда дорогу, или в два счёта останешься без мужа.

И так припечатала взглядом, что женщина побледнела и вышла, переваливаясь неуклюже, как побитая собака. Только что не скулила.

На фабрике на Свету поглядывали с опаской.
Люди видели, что замдиректора живет как во сне, а стервозная юристка вертит им, как хочет.
Бывало у них несколько серьёзных командированных из Москвы. С теми из них, кто ей нравился, Света спала и особо не скрывала этого. Когда «Толик» пытался упрекнуть её, то получал лаконичный ответ:
--Считай, это был эксперимент по сравнению. Ты оказался лучше.

Но ни один из её романов не увенчался свадьбой.
Она вела себя холодно, получала физические удовольствия и материальные выгоды и никому не хотела быть верной.

До тех пор, пока не встретила Вадима. Его назначили к ним главным инженером.
Вадиму было около тридцати, видный, высокий, пышные волосы, наглый взгляд. Ну просто молодой Пётр Анатольевич!
Света «запала» на Вадима сразу и поняла, что вот за этого она хочет замуж. Вадим повёл себя так же, как и сама Света вела себя с мужчинами: без обиняков предложил поужинать и завершить вечер в домике на турбазе. Света мягко отказалась.

Но на время она приостановила встречи с мужчинами, даже со ставшим частью её рабочего дня «Толиком».
«Толик» всё видел. Однажды в обеденный перерыв он вошёл, сел напротив и уставился на неё умоляющим взглядом.
--Светик, мы уже целую неделю... Почему? Я всё для тебя сделаю.
Света помолчала, переваривая это «всё для тебя сделаю»...А почему бы нет?
--Я хочу замуж, Толик.
Петр Анатольевич замер. Вскочил, снова сел и взволнованно сказал:
--Я подаю на развод.
Света снисходительно засмеялась:
--Да зачем мне ты? Ползарплаты в алименты, квартиру жене. Жить в моей квартире будем? Нет уж, такая жизнь не для меня.
И через двадцать лет тебе будет шестьдесят один, а мне всего сорок два. –

Она сделала паузу, а затем проговорила, не отрывая взгляда от лица Петра:
--Я хочу замуж за Вадима. Помоги мне.
Пётр Анатольевич оторопел:
--Как за Вадима? А как же я? Я же люблю тебя, Света.

Света вздохнула. Люблю, люблю.
Как будто ей есть до этого дело...
--Пётр,-- она изо всех сил старалась говорить с теплотой, -- Ты хороший человек и прекрасный любовник. Но ты женат, у тебя дети, и ты намного старше. У нас ничего не получится, разве ты не видишь?

Пётр Анатольевич слушал ее с болезненным вниманием и понимал, что она права. Но она вросла в его жизнь...

--Помоги мне, Пётр, -- продолжала между тем Света. – Сделай так, чтобы ты с Вадимом куда-нибудь поехал вместе. Заведи разговор обо мне. Скажи, что я  достойная женщина. Что мне завидуют и распускают слухи.
Пётр Анатольевич и раньше не был ангелом и изменял своей Танюше.
Но тут он почувствовал в груди тупую боль, и в его мозгу впервые в жизни промелькнуло что-то вроде смутного сочувствия жене. Ведь то, что он испытывал сейчас, его Таня наверняка испытывала много раз. При всей её кротости дурой она никак не была.

--Ты говорил, должность зама - твой потолок, -- продолжала Света. – А Вадим - сын генерала. Он станет директором, а ещё через пару лет снова пойдёт на повышение. И тогда директором станешь ты. Уж об этом я позабочусь.

--Света,- взмолился Пётр,- избавь меня от этого. Я не хочу тебя терять, а ты просишь помочь, чтобы это случилось как можно раньше. Неужели тебе меня нисколько не жаль?

--Ну почему терять, - безжалостно, как кобра, глядя ему в глаза, сказала она, -- я тоже не хочу тебя терять.
 -- И не буду,- добавила она выразительно. Встала и, начав расстёгивать свою юбку со сквозной молнией на боку, прошла к двери и заперла её. Повернулась к Петру с юбкой в руках, распахнула чёрную блузку...

У него, как всегда, пересохло во рту от созерцания ее большой, с двумя симметричными коричневыми родинками слева и справа, молодой груди в чёрном декольтированном бюстгальтере и от прозрачных чёрных колготок, которые вот-вот будут брошены на тёмно-зелёное велюровое кресло для посетителей. Их обычное место.

Когда Света, облизывая свои вишнёвые губы, взобралась к нему на колени и начала расстёгивать его рубашку, Пётр Анатольевич решил, что сделает всё, чтобы она вышла замуж за Вадима.
...Хорошо, что она не знает про три моих дачи, оформленных на жену, тестя и тёщу и про два трёхэтажных дома, на гектаре каждый, в Подмосковье и на Рижском взморье, не говоря об антиквариате и доле в алмазных приисках, подумал Пётр Анатольевич перед тем как снять со Светы последнее, что было на ней надето.

Продолжение здесь http://proza.ru/2020/10/29/172