Без амбиций! Я жил тогда в Одессе пыльной Глава 34

Глава 34.  Опустошение

Возвратились мы в начале сентября. Однокурсники отбыли в колхоз, бойцов стройотрядов это не касалось. Впереди был месяц отдыха, опустевшие, но вполне теплые пляжи. Листенгорт оказался прав, деньги, заработанные тяжелом трудом, были мне ближе. Я чувствовал себя легко и непринужденно.

Случайно встретив Майку, я не сразу узнал ее. Она первая заметила и окликнула меня. Сделав стрижку, она повзрослела, веснушки растворились в загаре, лицо стало приветливым, но немного растерянным:
- Поднимемся к нам. Родители в отъезде, дома только бабуля, - предложила она и, ухватив для верности за рукав, поволокла меня к парадной.

За знакомой дверью с громкой табличкой многое переменилось. Квартира опустела, с привычных мест исчезла мебель, книжный шкаф зиял дырами. Из прежнего антуража осталась старуха и благородный пес, который, позабыв о голубых кровях, приветственно вылизал мне ладонь. Предвосхищая вопрос, Майка пояснила:
 - У нас большие перемены. Будем переезжать! - в пустой гостиной с высоченными потолками это прогремело набатом.
- Далеко? – машинально вырвалось у меня.
- Не очень. Во всяком случае, ближе, чем хотелось.
- Что теперь остается делать! Ты ведь нас бросил! Хоть и дурачок, но порядочный. А с этим идейным мы пропадем, - из своего угла отозвалась старуха, -  Ему все едино, кому служить: что комсомолу, что гитлерюгенду. Он и там был бы запевалой, - посетовала она, растирая затерпшие ладони.
- Напрасно вы так, - вступился я за Валерку.
- Не разберу, кто из вас больший мерзавец: ты, вечно молчащий, или дружок твой, поливший тебя здесь с головы до ног?
- О чем это старуха? - шепотом спросил я у Майки.
- Не обращай внимания, ты же знаешь ее. Пойдем отсюда!

Унылая картина опустошенного жилища наводила тоску. Мы вышли на лестницу. Мне хотелось проститься здесь, но Майка, не выпуская моей ладони, умоляла подняться наверх.

В квартирке со скошенным потолком был бедлам. На столе стояла початая бутылка вина. Майка сделала пару глотков, занавесила шторы и распахнула постель. Ей хотелось казаться раскованной и вульгарной…

… Не успев отдышаться, она закурила. Бисеринки пота покрывали ее лицо и тело, взгляд простирался в пустоту:
- Ты знаешь, я ведь с самого первого дня мечтала соблазнить тебя, - картинно выпуская дым, сказала она.
- У тебя получилось, - безразлично ответил я.
- Правда- правда, прямо навязчивая идея была. Ты был таким невинно девственным, у меня аж зубы сводило.
- Рад, что помог осуществить твои мечты, - буркнул я, натягивая джинсы.
- Ты злишься? У тебя, конечно, есть основания. Родители поступили гадко, не выслушав тебя, но виной тому твоя робость и твой заклятый дружок.
- При чем здесь дружок? Он меня выручил, взяв все на себя. Вам нужен был этот брак, вы его получили. Со мной или с ним, какая разница? Правда, после этого вычеркнули меня без объяснений, не пустив на порог, словно украл у вас что-то! - разошелся я. Она поднялась, приобняла меня за плечи и, склонившись, шепнула:
- Послушай меня и не будь впредь таким наивным. Когда ты исчез без всяких объяснений, папа был уверен, что тебе нужно время осознать предложенное. Но вечером явился Валерка и рассказал, что все знает о фиктивном браке, что ты струсил и решил отсидеться, не попадаясь на глаза. Но он понимает, что дело срочное и готов предложить свои услуги. Нам тогда действительно нужно было торопиться. Папа растрогался, усадил его за стол, скрепив договоренности коньяком. Немного выпив, Валерка быстро окосел, а затем говорит:
- Зря вы сразу ко мне не обратились. Он ведь человек ненадежный, к тому же ненавидит вас.

У родителей округлились глаза, мама удивилась:
- За что ему нас ненавидеть?
- А за все! - и все про тебя выложил.
- Что выложил? - не на шутку насторожился я.
- Как сбежал от нас, оскорбившись, что хотим замарать твою чистую биографию, помешав благородную молдавскую кровь с нашей еврейской!
- Ты шутишь! Какую молдавскую кровь? Мои родители украинцы! – нелепо, по-детски возмутился я.
- Что искал лабораторию, которая бы проверила состав пилюль, частенько рассказывая, что в наши хоромы хорошо приходить с ордером на арест хозяев либо на вселение, а лучше сначала с одним, затем с другим. Да и много другого. Не хочу я об этом!
- А все же хотелось бы разобраться. - настаивал я.
- Что несправедливо позволять пользоваться нам благами общества, когда мы ненавидим все вокруг. Что пора бабку сдать в психушку, а собаку на живодерню.

Не ожидая подлости от других, я больше всего боялся невольно сделать ее сам. Но Валерка и здесь меня обскакал. Что-то сжалось в груди, стало трудно дышать и захотелось на воздух. Я встал с кровати и накинул рубашку на плечи.
- И вы поверили?
- Не знаю. Поначалу была какая-то оторопь! – загасив сигарету о блюдце, пояснила Майка.
- Да он сроду не пьянел, а тем паче от пары рюмок коньяка, - заключил я.
- Тут ты прав! Это был продуманный спектакль. Я поняла это, когда выбежала вслед, чтобы отдать забытую им папку. Он шел вприпрыжку по переулку и что-то напевал. Я не решилась догонять его. На утро он явился и долго извинялся за вчерашнее, божась, что сгустил краски и наговорил лишнего. Но дело было сделано. Папа был категоричен, заявив, что самое правильное- изгнать обоих, но ситуация требует, чтобы этот прохиндей остался, - Майка поднялась с постели и, прижавшись ко мне, поцеловала в шею:
- Бог ему судья. Давай напоследок отомстим ему еще разок.

…Замотанная в покрывало, Майка вышла к порогу проводить меня. Я сбежал по лестнице, инстинктивно остановившись у высоченной двери с медной табличкой, которой оставалось блестеть совсем недолго:
- Ты действительно считаешь меня эпилептичкой? - неожиданно прокричала она сверху.
- Нет, скорее истеричкой! - попытался отшутиться я.
- Я серьезно!
- Что за глупости, с чего ты взяла?
- Валерка сказал, что ты предупреждал его, что со мной часто бывают эпилептические удары.
- Если честно, я даже не знаю, что это такое...

Маленькая, лишь на цыпочках достававшая мне до груди, смешная, задиристая девчонка, с которой мы были близки и далеки, скрип паркета, ворчание старухи и благородные манеры пса уходили в прошлое. Простившись с этим домом и его обитателями, я понимал, что даже случайная встреча не сведет больше нас. Опустошенный, словно книжный шкаф Листенгортовой библиотеки, я шагнул из парадной в переулок. Стоял теплый сентябрьский вечер...


Продолжение   http://proza.ru/2023/11/21/489