ДРм Офелия

Пошёл уже третий час, как мы легли в разгон. Бежим. Бежим сломя голову. Только бы успеть. Гравикомпенсаторы на пределе, двигатели работают в форсированном режиме, и никто не скажет, сколько они смогут ещё протянуть с такой перегрузкой. Мы улепётываем от звезды, которая вот-вот должна вспыхнуть. Угораздило же нас вляпаться в такую передрягу…
Всё было как обычно. Практически, рядовой полёт. Доставить расходные материалы и медикаменты для экспедиции на Бетси. Они нашли там следы древней цивилизации и решили остаться ещё на два года для дополнительных исследований. Нет проблем, на Бетси, так на Бетси. Дополнительно, доставить нового врача на станцию на Альмаге. У тамошнего медика истёк срок контракта, а продлевать отказалась. Да оно и понятно, пять лет просидеть среди болот, практически взаперти… Я бы точно не выдержал, потому как по натуре любопытный непоседа. Хотя по любопытству мне куда как далеко до нашего капитана. Потому, кстати, и улепётываем.
Забыл представить наш скромный экипаж малого дальнего разведчика со смешным, для разведчика, именем «Офелия». Наш доблестный капитан и первый пилот, Бодров Николай Александрович, пятидесятилетний ветеран космических трасс, двухметровый атлет, в прошлом чемпион Управления дальней разведки по греко-римской борьбе, в трудные минуты успокаивает себя игрой на саксофоне. Его жена, Эмилия Алексеевна, старательно скрывает свой возраст, но выглядит лет на сорок, штурман и астрофизик. Музыкального слуха лишена напрочь, но очень любит слушать, как играет муж. Маленький Всеволод Петрович, второй пилот, компьютеры и связь. Маленький – это у него фамилия такая, словно в шутку дана. Точная копия капитана, даже родились в одном месяце. Со спины не отличить одного от другого. Ладонь, как моих две, но при этом виртуозный гитарист. И, наконец, ваш покорный слуга, Лапин Сергей Васильевич, самый молодой в команде, всего двадцать восемь лет. Бортинженер и оператор систем обороны, а также всего по чуть-чуть. В этом полёте мы без врача. Приспичило человеку жениться. Я, говорит, пять лет без отпуска. С невестой только по видео полтора года общаюсь. Она же меня бросит…
Между нами, и правильно сделает. Это же надо, полтора года только по видео? Как только терпения хватило? Короче, в этом рейсе мы без врача. Хотя, как сказать? Туда везли нового, обратно везём «старого». Я ещё говорил, что летим сменять шило на мыло, так как фамилия нового была Шилов В.Н. Именно так он нам представился и по-другому мы его не звали.
Только на Альмаге я услышал, как один из тамошних «аборигенов», увидев Шилова, закричал: «Вадюха, какими судьбами? К нам или пролётом?»
- К вам. Только рано радуешься. Специально для тебя я взял с собой раритетный клистир. Буду на твоём примере писать докторскую «О влиянии клизмы на бодрость духа космодесантника».
- Узнаю Вадюху! Вот такого мрачного зануды нам и не хватало. Идём, покажу твою комнату.
Странно. Не могу назвать его весельчаком, но и зануда, на мой взгляд, это слишком. Серьёзен и задумчив, это да, но ничуть не мрачен. Аккуратист и педант, в медблоке навёл абсолютный порядок. Нам даже как-то перед ним неудобно было. Нет, мусор у нас под ногами не валялся, но инструменты мы стали убирать в футляры, карандаши в пеналы… Нет, не завидую я тем, с кем он остался. В общем, «шило» мы сдали, а какое «мыло» получили взамен я и не увидел. В тот день была моя вахта на мостике. Увы, увы, увы…
Для всех устроили прощальный ужин в столовой базы. Хотя, что это за ужин? Ни капли вина… Только чай и торт. С другой стороны, и мне не так обидно. На мостике нельзя. Как-то так сложилось, что во время полёта у нас сухой закон. Капитану – нельзя! Пилоту, тоже нельзя, а остальные из солидарности. Чтобы не очень скучал для меня включили трансляцию концерта, который организовали силами работников базы. Разумеется, наш капитан со вторым пилотом не могли остаться в стороне и тоже приняли участие. Получилось очень здорово. Спели множество разных песен. Я тоже в меру своих сил подпевал, хотя, конечно же, меня никто не слышал. Очень мне понравился один женский голос. Такое чистое меццо-сопрано вообще редко можно услышать, а здесь, на далёкой станции… Жаль, что камера была закреплена неподвижно и мне не удалось посмотреть на обладательницу такого замечательного голоса. Потом моё внимание привлёк разговор нашего капитана с начальником базы
- Представляете, Николай Александрович, нам прошлый раз прислали спутник – телескоп. Небольшой, зеркало всего два метра, но столько всего интересного мы увидели… Мы сейчас готовим сообщение на Землю, что в трёхстах пятидесяти световых годах от нас, вокруг красного сверхгиганта вращается населённая планета.
- А с чего это вы решили, что она населена? Города, что ли, рассмотрели?
- Нет, городов отсюда не видно, а радиосигналы хорошо слышно. Да и средняя температура на планете около пятнадцати градусов. Но это не точно. Всё-таки для нас это скорее хобби.
- Интересно! Даже очень интересно! А не слетать ли нам туда? Топлива хватит с запасом, правда не очень большим. Не мешало бы заправиться. Завтра поговорю с экипажем. Уж очень хочется хоть одним глазком взглянуть на инопланетян.
- Думаете мне не хочется? Да только я привязан к базе и планете. Вам проще.
- Ага, проще! Это что, мой личный корабль? Вот если команда проголосует, тогда да.
Утром, сразу после завтрака, общий сбор в кают-компании. Кэп желает сделать экстренное сообщение. Знаю я это сообщение… Не нравится мне оно. Чую, что выйдет оно нам боком, не сейчас, так потом. Не любит наше начальство самодеятельности и, как пить дать, взгреет. Никому мало не покажется, но, как ни странно, я буду голосовать «ЗА»! Первыми увидеть инопланетян…
В кают-компании я первый. Впрочем, как и всегда. Не потому, что самый дисциплинированный, а самый любопытный. Мне всегда интересно посмотреть, как люди заходят, как выбирают место, о чём говорят… В общем понятно, я наблюдатель. Мне бы психологом быть, а не инженером. Сам я сажусь всегда на одно и то же место, справа от двери в углу. А остальные, по настроению. Если вы думаете, что здесь и выбирать-то нечего, весь экипаж – пять человек, то ошибаетесь. В нашей кают-компании свободно могут разместиться пятнадцать человек. Пусть никого не вводит в заблуждение, что мы малый дальний разведчик. Главное, что он дальний! В случае необходимости наш экипаж может достигать двадцати человек. Но это редко. При мне такого не было ни разу, а кэп говорил, что два раза так летал. Остальные места либо пустуют, либо кого-нибудь подвозим попутно, либо, вот как сейчас, вместо космического такси. Да и то сказать, не каждый день, как пишут журналисты, «героические первопроходцы космических трасс рискуют жизнями ради науки»…
Первым, после меня конечно, вошёл Всеволод Петрович. Оглянулся на меня, кивнул сам себе головой, дескать всё в порядке и уселся в левый угол от двери. Понятно! Всё знает, всё поддерживает, но будет молчать до последнего.
Следующей была Эмилия Алексеевна. Эта прошла ни на кого не глядя к самой дальней стене, уселась в кресло, потом оглядела всю комнату и почему-то подмигнула мне, типа «Держись! Если что, я рядом!»
Тут же, за ней вошёл капитан и, также молча, уселся рядом с женой. Несколько секунд рассматривал нас и только открыл рот, как дверь снова отворилась и вошла молодая девушка, красивее которой мне видеть не приходилось.
- Простите, я не опоздала?
То самое меццо-сопрано наяву.
- Нет-нет, Татьяна Игоревна, проходите и садитесь на любое свободное место. Да вон хоть рядом с тем молодым шалопаем.
Она оглянулась, внимательно посмотрела на меня и села рядом, слегка касаясь моего плеча своим. Капитан жестом показал мне, что надо закрыть рот.
- Итак, друзья, кто ещё не знает сегодняшней повестки? Что, все знают? Но, откуда? Хотя… Кто против? Никого! Тогда сообщение. У нас пополнение экипажа. Татьяна Игоревна, гм, Ларина, выразила желание полетать с нами в качестве корабельного врача. Я принял решение, оформить её пятым членом экипажа. Через час вылет. Стартуем в сторону звезды мю Зебры. Как все уже, откуда-то, слышали, там имеется планета с признаками разумной жизни. Через сорок минут всем быть на местах по стартовому расписанию. Вопросы? Вопросов нет! Все свободны!
Это было самое короткое собрание на моей памяти. Вопросов было море, но я боялся пошевелиться, чтобы, не приведи Господь, она не отодвинулась. Но тут все встали и пошли к выходу. Татьяна Игоревна тоже поднялась и повернулась ко мне.
- А почему я вчера Вас не видела на ужине?
- Планида у меня такая. Все веселятся, а я дежурный на ходовом мостике. Меня, кстати, Сергеем зовут, я тут бортинженер и от скуки на все руки.
- А меня, Таня. Только, пожалуйста, без отчества. А почему капитан назвал Вас шалопаем?
- Потому, что в нашем экипаже я неприлично молодой, а, следовательно, ко мне надо обращаться на «ты».
- Принимается. Соответственно и ко мне так же.
- Отлично! Увидимся после старта.
Старт прошёл, как говорят в таких случаях, без замечаний. Мы начали неторопливый разгон, с прицелом догнать небольшую комету и у неё разжиться льдом для топлива и бытовых нужд. Через несколько часов мы уже заправились под завязку и развернулись на разгон для прыжка. Обычно разгон при таком прыжке занимает около суток. Как раз, чтобы прыжок совершить утром, по корабельному времени, и целый день работай или озирайся в пространстве и дальше прыгай. Так мы и планировали. Обычно я на разгоне не сижу за пультом. Мой компьютер следит за рабочими параметрами генератора, двигателей и прочего оборудования гораздо лучше меня, а главное, быстрее реагирует. Я получаю сигнал, если что-то отличается от заданного режима. Тут ко мне на коммуникатор приходит развёрнутое сообщение со всеми отклонениями и даже с рекомендациями по устранению. Не работа, а синекура. Скоро мне вообще будет нечего делать, всё возьмёт на себя электронная железяка. Таким образом, где я нахожусь в каждый конкретный момент времени никого особенно не волнует. Разумеется, до тех пор, пока всё исправно работает. И к слову сказать, до сих пор я не всегда при старте находился за пультом. Все эти мои рассуждения о том, что я могу быть где-то ещё, служат единственной цели, оправдать моё нынешнее хождение около медблока. Куда бы я не пытался пойти, ноги сами приносили меня к двери, за которой сидела в одиночестве Таня. Наконец, я решился и постучал
- Таня, можно войти?
- Да, да! Конечно!
Только я открыл дверь, как меня обдало жаром, словно из парной.
- Что здесь случилось? Или решила попариться прямо на рабочем месте?
- Ой, Серёжа, как хорошо, что ты зашёл. Не могу справиться с климатической установкой. Что бы я ни делала, она только повышает температуру. Скоро будет как в сауне.
- А вызвать по интеркому нельзя? Это же аварийная ситуация.
Я подошёл к экрану и вызвал рубку
- Николай Александрович, в медблоке авария.
- Что случилось?
- Температура воздуха уже приближается к семидесяти, а по данным компьютера всего двадцать. На управление не отзывается. Прошу на проверку полчаса.
- Давай, не торопись. Время есть.
Из-за спины капитана показалось улыбающееся лицо Эмилии Алексеевны
- Успехов тебе, Серёженька.
И исчезло. В другое время я бы подумал, что это она подстроила.
- Всеволод Петрович, не подскажете, Шилов подключался к компьютеру базы?
- Подключался. Перекачивал свою базу данных и ещё что-то. Но там не может быть вируса. У них защита ого-го!
- Я думаю, что вирус мог быть у Шилова. Сейчас перейду на ручное, а Вы запустите проверку с центрального и по полной. Не хочется сюрпризов.
- Добро! Начинаю!
Я перевёл климат-систему на ручное управление и тут же температура стала падать. О жаре напоминало только раскрасневшееся лицо Тани и учащённое дыхание. Впрочем, моё тоже было далеко от нормального. Я украдкой любовался ей и втайне радовался, что помешать мне ухаживать за ней никто не сможет, по причине полного отсутствия конкурентов. Через несколько минут, когда температура уже пришла в норму, пришёл вызов с мостика от капитана
- Серёж, как там у вас дела?
- Всё хорошо! Температура в норме, оборудование исправно.
- Ты оказался прав. В системе вирус. Вовремя обнаружили. Он никуда ещё не успел распространиться. Только в медблоке напакостил, а может и не очень. Я уже сообщил на Альмаге. Благодарят! Перезапусти комп в медблоке. До связи!
Отключив связь с мостиком, я повернулся к Тане
- Всё хорошо. Сейчас компьютер перезагрузится и возьмет всё на автоматическое управление.
- Спасибо, Серёж! Рада, что всё так быстро исправилось. Я вся мокрая. Уже собиралась раздеваться от жары.
- М-да! Рановато я зашёл.
- Смеёшься? А мне было совсем не до смеха…
- Танечка, на корабле любое отклонение от нормы – ЧП. О нём надо немедленно оповещать капитана. Меня тоже желательно, как лицо крайне заинтересованное.
- Спасибо! Я учту.
Подошла ко мне и совершенно неожиданно поцеловала
- А теперь, извини, но мне надо переодеться.
Мне ничего не оставалось делать, как покинуть медблок и пойти на мостик. Там меня встретили почти как героя, а Эмилия Алексеевна подошла и вытерла щёку салфеткой
- Я смотрю, одну награду ты уже получил. Молодец! Продолжай в том же духе.
- Эмилия Алексеевна, это случайность…
- Серёженька, вся наша жизнь череда случайностей. Только надо некоторые из них обращать к своей пользе.
- Обещаю постараться не упустить эту случайность.
Тут к нашему разговору подключился капитан
- Серёжа, это не случайность. Это Её Величество Судьба! Уж я-то знаю, что говорю.
Корабль продолжил разгон и к утру мы прыгнули. Что сказать? Вполне удачно. Звезда – перед нами, планета, по счастливой случайности, на фоне звезды, как на ладони. Пока затормозимся будем рядом с ней. Я только посмотрел на экране её увеличенное изображение и хотел идти готовить исследовательский спутник для низкоорбитального облёта, как, вдруг, планета исчезла. Была и нет. Тут же раздался крик Эмилии Алексеевны
- Коля, назад, аллюр три креста. Мы влипли.
- Эми, что случилось?
- Скоро вспышка звезды. Видишь выползает белый карлик. Это тесная пара и готова взорваться. Быстрее Коля, быстрее.
- Всем занять кресла и пристегнуться. Через десять секунд перегрузка.
Я вскочил и кинулся в медблок. Там же Таня, она ничего не знает. С такой скоростью мне ещё бегать не доводилось. Через пять секунд я уже пристегнул её к противоперегрузочному креслу и сам упал на койку. Вдавило как на центрифуге. Несколько секунд не мог даже вдохнуть. Потом гравикомпенсаторы справились с внезапной нагрузкой и всё пришло в норму.
- Таня, ты как?
- Всё хорошо. Что это было?
В это время включился интерком
- Сергей, как там у вас, всё нормально?
- Нормально, Николай Александрович. Я успел.
- Молодец! Приходи на мостик.
- Иду.
- Танечка, не волнуйся, всё обойдётся. Мы убегаем. По словам Эмилии Алексеевны, звезда скоро вспыхнет.
- А как же планета?
- Она исчезла, прямо на глазах.
- Как это может быть?
- Не знаю, но сам видел. Извини, но меня ждут.
И я пошёл на мостик. Когда открыл дверь, меня встретил взрыв смеха. Маленький вытирал слёзы.
- Мы тут поспорили, насколько расстояние от мостика до медблока короче расстояния от медблока до мостика. Капитан определил точнее всех – в двадцать раз.
- Вот вы смеётесь, а человек мог покалечиться от такой перегрузки.
- Не думал, что ты такой слабый. Всего-то и было некомпенсированных восемь же
- Да не я, а Таня!
- Ах, Таня… Слушай, Серёж, ты на центрифуге во время медкомиссии, когда отключился?
- На десяти же!
- А она двенадцать выдержала.
- Не может быть…
- Ещё как может. И, при случае, поинтересуйся, почему она не стала продлевать контракт.
- Ну, это… Болота, скука взаперти и т.д.
- Во, во. Поинтересуйся.
- Серёженька, ты пойди, успокой Танечку. Скоро мы ляжем на курс. Если успеем, то скоро будем дома.
- Как это успеем? А если не успеем?
- Успеем до вспышки прыгнуть, то всё отлично. Не успеем, то будем долго выкарабкиваться, но в любом случае я ещё вернусь на Альмаге и лично кастрирую всех этих астрономов – любителей, во главе с их начальником. Это же надо, не увидеть двойную звезду!
- Иди, Серёж, мы тут без тебя обойдёмся. А где тебя теперь искать, мы знаем.
- Слушаюсь, товарищ капитан!
И я исчез, пока он не передумал. Вдогонку мне раздался взрыв хохота. Подойдя к медблоку я постучал. Дверь открылась, словно Таня стояла за ней.
- Ты? Что-то случилось?
- Пока ничего. Мне велели тебя успокоить и самому успокоиться.
- Меня, это хорошо. А тебе-то чего волноваться, такому космическому волку.
- Да какой я волк? Там, на мостике, да! А я только третий год летаю в экипаже.
- Третий? А до этого чем занимался?
- Был инженером – испытателем на третьей космической верфи.
- Это которая на Фобосе?
- Ты там была?
- Полгода стажировалась. Подменяла заболевшую подругу.
- Надо же, и не встретились…
- Ты же не болел.
- Если бы знал, то обязательно придумал бы себе какую-нибудь болячку.
- А что, по-другому нельзя? Подойти, познакомиться, на танцы пригласить.
- Можно, конечно, только боязно как-то.
- Я что, такая страшная?
- Что ты, Танечка, ты такая красивая! Потому и боязно.
- Зато сейчас ты точно не боишься. В кресло меня запихнул, чуть руку не сломал.
- Испугался, что ты перегрузки можешь не выдержать. Выходит, снова боюсь. А ты правда двенадцать же выдерживаешь?
- Уже рассказали? Правда.
- Здорово! А я на десяти отключился.
- Очень хороший результат.
- Но до тебя мне…
- А зачем? Я готовилась по специальной программе, для работы в составе экспедиции на Фрам.
- Погоди, там на поверхности около трёх же. Туда женщин не брали.
- Два и восемь. В итоге туда никого не взяли. Обошлись автоматами с дистанционкой. Я сгоряча и подалась на Альмаге. А там такая тоска. Туда не ходи, сюда не ходи, это не тронь. До того надоело… Взяла в кабинете капитана базы винтовку, вышла наружу и с одного выстрела убила какого-то там страшного хищника. Говорят, что его там все боялись. Какая-то шкура у него особая. Ни лучевики, ни иглы её не берут.
- А с какого расстояния?
- Метров шестьсот или семьсот. Да какая разница.
- Ничего себе… Да ты снайпер!
- Да ладно тебе. Я в тайге с дедом выросла. Он у меня знаешь какой охотник? Видел в московском зоопарке нового медведя? Это он в одиночку его поймал.
- Вот это да! У тебя, наверное, отбою от ребят не было.
- Точно, пока одному герою руку не сломала. Начальник базы и попросил, чтобы я тихо и по собственному.
- За что это ты его так?
- А чтобы руки и сплетни не распускал.
- Насчёт рук, я понимаю, а сплетни… Это низко и подло.
- Больше не будет.
- А с тобой надо быть осторожным.
- Что так?
- Уж больно руки чешутся…
- Тогда подойди и обними меня…
Следующие полтора часа нам было не до разговоров. Они пролетели в поцелуях и объятиях совершенно незаметно, пока не пришёл вызов с мостика. Я срочно понадобился капитану.
- Сергей, уж извини, что отрываю, но нам ещё часа три, а лучше четыре разгоняться. Реактор в норме, а, вот, двигатели начинают перегреваться. Проследи, чтобы они, не приведи Господь, не отключились. Хоть стой рядом и из ведра поливай. На крайний случай один можно будет отключить. Но это край!
- Я понял, Николай Александрович. Пойду посмотрю, что можно сделать?
А что я могу сделать за такой короткий промежуток времени. Из ведра облить? Стоп! А, ведь, это идея! Не двигатель, конечно, и не из ведра, но… Промежуточный теплообменник обдувать воздухом с добавлением распылённой воды на какое-то время поможет. Вода будет собираться на полу и стекать в дренаж, а оттуда её снова можно подать на форсунки. Глядишь, часок и выгадаю. Значит за дело.
Через час работы, когда указатель температуры уже значительно отклонился от нормы, я включил свою систему. Ура! Всё заработало. Температура медленно, но верно, пошла вниз. Через двадцать минут она уже была близкой к норме. Одно плохо, вода тоже стала горячей и скоро эффективность моей дополнительной системы снизится. А за час мне всю воду не охладить. Это не в каюте воздух… Эврика! Каюты! На складе лежат несколько секций радиаторов. Если их разложить по каютам и соединить шлангами, то они будут охлаждать воду климат-системами. Ещё сорок минут я таскал радиаторы и разматывал шланги и рукава по каютам и коридору. Наконец всё готово. Пока я собирал дополнительную систему, температура двигателей неумолимо росла, хотя до критической отметки было ещё далеко. Раз всё нормально, то меня никто не беспокоил. Я снова включил свою дополнительную систему охлаждения. На этот раз температура снизилась быстрее и больше не пыталась подняться. Меня так вымотала эта беготня по складу, каютам и коридору, что я без сил опустился на пол в коридоре и закрыл глаза.
Очнулся я от того, что кто-то легонько потрепал меня по щеке. Открыв глаза, я увидел перед собой Таню и капитана.
- Николай Александрович, извините, забегался. Температура в норме.
- Молодец, Сергей, я вижу. Что ж ты помощи-то не попросил?
- Ничего. Это моя работа.
- Работа… Татьяна Игоревна меня растерзать была готова, когда увидела тебя таким на полу в коридоре. Через полчаса, если всё нормально, прыгаем. Ты бы лучше пошёл и прилёг на койку в медблоке.
- Да, что я, больной?
- Иди, иди, ей виднее.
Делать нечего, поднялся, правда с трудом, и пошёл. Не скажу, что мне не хотелось побыть ещё с Таней, просто в момент прыжка моё место на мостике. В дополнение к прочим приятностям, Таня взяла меня под руку и повела в медблок. Там быстро уложила меня на койку и дала выпить какую-то неприятного вкуса настойку.
- Танечка, что это?
- Это таёжный настой. Меня дед научил его готовить. Хорошо восстанавливает силы.
- Мне очень хорошо восстановит силы твой поцелуй.
- Один, может и восстановит, но ты же одним не ограничишься. Поэтому лучше полежи и отдохни.
Так мы болтали все полчаса. Вдруг, появилось ощущение, что корабль скользнул боком и состоялся прыжок.
- Серёж, ты что-нибудь почувствовал?
- Тань, что-то случилось. Я на мостик.
- Я с тобой.
Я вскочил с койки, и мы побежали на мостик. А настойка и правда подействовала. Когда я вбежал в рубку управления, то увидел чёрный экран с редкими слабыми туманными пятнышками.
- Николай Александрович, что это? Где мы?
- Пока не знаю. Эми пытается определить.
В этот момент изображение на экране повернулось, и мы увидели перед собой красивую, но очень далёкую, спиральную галактику в окружении многих неправильных.
- Коля, если я не ошибаюсь, то наш дом там.
- Ты хочешь сказать, что мы…
- Именно! Мы не просто прыгнули. Мы сиганули на полмиллиона световых лет.
- Как это возможно?
- Ты капитан корабля, ты и объясняй. На мой взгляд – это физика будущего.
- Николай Александрович, может быть это как-то связано с боковым скольжением перед прыжком?
- Ты тоже заметил? Я думал, что мне показалось…
- Очень хорошо почувствовал. Я лежал на койке и, вдруг, как будто вбок повело и сразу прыжок. Я думаю, какая-то новая энергия выделяется при таких мощных вспышках.
- Всё может быть. В таких условиях ещё никто не был.
- Выходит мы первооткрыватели! Вот здорово!
- Жаль только, что об этом никто не узнает.
- Почему?
- Сергей, напомни всем, какую максимальную дальность прыжка можно выжать из этого корабля?
- До двух тысяч световых. После дополнительной тонкой настройки двигателей, до двух с половиной.
- Откуда такие данные? В паспорте указано до тысячи.
- Я работал на третьей космоверфи, а там их и строят.
- Отлично! За сколько времени мы, по-твоему, сможем сделать двести прыжков на максимальную дальность?
- В экономичном режиме за двенадцать лет, а в нормальном за восемь.
- Топлива не хватит.
- В усреднённом режиме можно долететь за шесть лет, но придётся максимально облегчить корабль.
- Что такое усреднённый режим? Впервые о нём слышу. Ты где этого нахватался? Только не ври мне про космоверфь. Я там всех знаю.
- Николай Александрович, я никогда не вру! Если Вы помните, то я там работал инженером-испытателем. Чем мы там занимались, не особо разглашалось, чтобы не разжигать лишних надежд. Одной из проблем, которой занималась наша группа, было нарушение закона сохранения энергии при внепространственных прыжках. Вот Вы, хоть когда-нибудь, сопоставляли вложенную энергию, затраченную на прыжок и оставшуюся?
- Нет, конечно! Делать мне больше нечего. Пускай этим учёные занимаются.
- Вот они и занимались, а я вместе с ними.
- Хорошо. Но, что это нам может дать?
- Если мы будем разгоняться до 0,8С и прыгать на две двести вместо двух пятьсот, то у нас каждый раз скорость на выходе будет около 0,3 С вместо 0,15С. Таким образом экономится и время и топливо. Сразу говорю, почему так происходит я не знаю. Но это шанс.
- Погоди, а почему 0,8, а не 0,6С?
- Потому, что тогда на выходе 0,1С и никакого выигрыша.
- А выше 0,8С?
- Двигатели не тянут или топливо жрут, но всё равно не тянут.
- Тогда, как на экзамене, последний вопрос. Ответишь и пятёрка.
На каком расстоянии возможна связь с Землёй.
- Ходят слухи, что пределов нет. Земля нас услышит откуда угодно, а мы её нет. Чувствительности не хватит.
- Серёж, а ты кораблём управлял?
- Доводилось! Только неофициально.
- Это ничего. Прилетим, оформлю официально. Будешь капитаном корабля. А сейчас принимайся за настройку двигателей. Сколько тебе нужно на это времени?
- Часов по 7-8 на каждый.
- Всеволод, тебе составлять отчёт обо всех событиях для Земли. Будем отправлять после каждого прыжка. Танечка, а ты что приуныла?
- Ничего, Николай Александрович, просто задумалась. Неужели мы будем шесть лет добираться до дома.
- Шесть или семь, неважно. Главное, что у нас есть цель и мы её достигнем.
- Тогда я пойду помогать Серёже.
- Иди. Ему твоя помощь очень нужна.
Через несколько минут по кораблю поплыли звуки саксофона под аккомпанемент гитары.
Двое суток я настраивал двигатели. Работа не то чтобы сложная, но муторная. Очень пригодилась помощь Тани, сэкономила мне несколько километров пробежек между рубкой управления и двигательным отсеком.
- Товарищ капитан, двигатели настроены и готовы к работе.
- Молодец, Сергей! Объявляю тебе благодарность от всего экипажа. чем бы нам тебя наградить?
- Николай Александрович, давайте начнём разгон, а потом у меня будет к Вам огромная просьба.
- Что за просьба?
- Пока ещё секрет.
- Секрет, так секрет. Запускаю двигатели. Второму пилоту вывести двигатели на режим через час. Прыжок со скорости 0,8С дальность две двести. После выхода двигателей на режим перейти на автоматическое сопровождение. Вахты на мостике по шесть часов всем, кроме врача Лариной.
Пока все обсуждали приказ капитана и распределяли очерёдность вахт, я сбегал в медблок.
- Танечка, пойдём скорее на мостик, есть срочное сообщение.
- Что-то случилось?
- Ещё нет, но вот-вот произойдёт!
Когда мы вошли в рубку управления все повернулись в нашу сторону
- Ну, что, Сергей, выкладывай свою просьбу.
- У меня их даже две.
Я повернулся к Тане
- Танечка, я тебя очень люблю и при всём экипаже прошу тебя выйти за меня замуж.
- Серёженька, это так неожиданно, но я согласна.
- Николай Александрович, а вторая просьба к Вам. Как капитан корабля, зарегистрируйте наш брак.
- Вот задал ты мне задачку. Никогда этого не делал.
- Коля, не морочь ребятам голову. Вспомни, мы с тобой тоже обручились на корабле.
- Так это мы с тобой. Я-то этого не делал. Впрочем, Эми, ты, как всегда, права.
- Дорогие наши Сергей и Татьяна! Властью, данной мне занимаемой должностью капитана малого корабля дальней разведки «Офелия», на основании личных наблюдений и свидетельских показаний членов экипажа, удостоверяю, что вы любите друг друга и объявляю вас мужем и женой. Таня, фамилию менять будешь?
- Согласна, во имя нашей любви, поменять одну букву.
- Значит заносим в бортовой журнал изменения:
Бортинженер Лапин Сергей Васильевич – семейное положение - женат
Корабельный врач Ларина Татьяна Игоревна, новая фамилия Лапина - семейное положение – замужем.
На основании вышеизложенного в 18.00 по корабельному времени объявляется свадебный ужин. Всем разрешается умеренная доза спиртного. Ура!
- Ребята, поцелуйтесь, что ли для начала.
Мы кинулись друг другу в объятья и несколько минут не могли оторваться, под восторженные замечания Всеволода Петровича и Эмилии Алексеевны.
Вдруг, непонятно откуда, раздался голос
- Коллеги, разрешите нашему представителю войти с вами в контакт.
В рубке наступила абсолютная тишина. Первым опомнился, разумеется, капитан
- Разрешаем, конечно, но кто Вы?
Посередине рубки материализовался средних лет человек, моего сложения и роста, с короткой стрижкой каштановых волос. На улице любого города Земли он не привлёк бы ничьего внимания.
- Прошу прощения за несвоевременный визит. Но, так как вы попали в это неприятное положение по нашей вине, мы сочли своим долгом исправить ошибку и помочь вам вернуться домой без сложных и утомительных многолетних прыжков.
- Но, всё-таки, кто Вы?
- Наблюдатели.
- То есть? За кем и за чем вы наблюдаете?
- Если коротко, то за всеми и за всем.
- Вы хотите сказать, что контролируете развитие различных цивилизаций?
- Мы наблюдатели.
- Но, вероятно, есть и контролёры?
- Может быть, но мне о них ничего не известно.
- А для чего нужно это наблюдение?
- Вы же видели, что чуть не погибла целая планета. А это люди с уникальной наукой и культурой. Есть множество других планет со своими достижениями и культурой.
- И вы держите под наблюдением целую галактику?
- Почему одну? Мы работаем со скоплением галактик, куда входит и ваш Млечный путь.
- Вы тоже её так называете?
- Это Вы её так называете! Другие называют по-другому, значит и мы называем по-другому. Мы не занимаемся экспортом знаний и названий.
- Значит, вы не поможете нам освоить новый быстрый способ перемещения на большие расстояния?
- А зачем? Главное вы уже поняли. Для тех задач, что вы сейчас решаете, вам и этого пока хватает. Появятся новые задачи, будут и новые решения. Сейчас мы перенесём ваш корабль в окрестности Солнца, и вы доберётесь до дома.
- Вы же понимаете, что мы расскажем о вас и вашей деятельности.
- Сколько угодно. Нам это никак не повредит и не поможет.
- А если мы освоим ваш метод перемещения в пространстве?
- Значит мы скорее встретимся на межзвёздных путях. Чуть не забыл. Сергей и Татьяна, мне поручили подарить вам эти кольца в день вашей свадьбы и в память о нашей встрече.
Он подошёл к нам и вручил коробочку, в которой лежали два красивых сверкающих кольца из неизвестного материала и исчез. Мы даже не успели спросить его имя.
Когда первый шок прошёл, Эмилия Алексеевна посмотрела на экран и вскрикнула
- Смотрите, мы почти дома…