Блок. Осенний день... Прочтение

Осенний день





 
                Идем по жнивью, не спеша,
                С тобою, друг мой скромный,
                И изливается душа,
                Как в сельской церкви темной.
 
                Осенний день высок и тих,
                Лишь слышно – ворон глухо
                Зовет товарищей своих,
                Да кашляет старуха.
 
                Овин расстелет низкий дым,
                И долго под овином
                Мы взором пристальным следим
                За лётом журавлиным…
 
                Летят, летят косым углом,
                Вожак звенит и плачет…
                О чем звенит, о чем, о чем?
                Что плач осенний значит?
               
                И низких нищих деревень
                Не счесть, не смерить оком,
                И светит в потемневший день
                Костер в лугу далеком…
 
                О, нищая моя страна,
                Что ты для сердца значишь?
                О, бедная моя жена,
                О чем ты горько плачешь?
                1 января 1909


 

     В черновиках были и дополнительные подробности унылого осеннего пейзажа глубоко больной страны.

А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
                В последний раз близь этих мест
                Шел мелкий дождь, мой конь устал
                И ворон сел на серый крест
                И братьев – воронов сзывал.
                Овин расстелет низкий дым,
                Бывало, за овином
                Мы долго, пристально следим
                За летом журавлиным…
     »

     – «Идем по жнивью…» – “жнивье” – поле, на котором сжата рожь, пшеница или другие зерновые.

      – «И изливается душа, // Как в сельской церкви темной» – то есть как на исповеди.

     – «Овин расстелет низкий дым…» – “овин”  – ОвИн или КлУня — хозяйственная постройка, в которой сушили снопы перед молотьбой. Овин обычно состоял из ямы, где располагалась печь без трубы, а также из верхнего яруса, куда складывали снопы. Согласно народным поверьям, в овине обитает овинник. Овины строились в районах с недостаточным числом солнечных дней, например, в центральной и северной России.
     (см. иллюстрацию. Овин-садило из деревни Вахонькино Кадуйского района Вологодской области. В настоящее время находится в музее народного деревянного зодчества «Витославлицы» (Великий Новгород))

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     – «О чем звенит, о чем, о чем?» – Возможно, реминисценция из "Слова о полку Игореве": "Что ми шюмить, что ми эвенить ( ... )". См.: Ильина (Сеферянц) А. Непостижимая (К эйдологии Блока). С. 317.

     – «О, нищая моя страна ~ О, бедная моя жена ...» – Ср. в стих. "Река раскинулась. Течет, грустит лениво ... " из цикла "На поле Куликовом" (1908): "О, Русь моя! Жена моя!". В рецензии на "Ночные часы" С.М. Городецкий писал об этой строфе: "Изумленно видим, что это не рифма: страна – жена, что это, действительно, новое раскрытие символа Вечной женственности".
     [
     «О своих "Стихах о Прекрасной Даме" Блок говорил мне: "Только это я еще люблю".
     Неожиданно он спросил: "Как вы думаете, правильно ли говорят о переходе образа Прекрасной Дамы в образ Незнакомки, а потом России?".
     Я ответила: "По-моему, нет". Он успокоенно сказал: "Конечно, нет! Они противоположны. Незнакомка – антитеза. Никакого перехода от одного образа в другой нет. А Россия – это особая статья".
     Другой раз, когда мы шли однажды по Невскому, он вернулся к этому разговору:
     – Когда я слышу об этом переходе образов одного в другой, то только машу рукой. Значит, ничего не поняли. Кто их смешивает, ничего не понимает в моих стихах.
                Павлович Н. А. Воспоминания об Александре Блоке.»
     ]
     »

     Да, согласен, здесь две отсылки к циклу «На поле…», но интерпретация второй неверна. Напомню, что в моем прочтении «О, Русь моя! Жена моя!» – реплика Мамая. Это ему Русь представляется взбрыкнувшейся степной кобылицей, женой, с которой у него “вечный бой”. Хотя именно такую он и любит. Однако, простой русский воин из второго стихотворения цикла с ним не согласен: какая, там, “воля”, какие ещё “кобылицы”?! – «Долго будет родина больна…»
     Вот и имеем пейзаж родины едва ли не глазами того самого, вернувшегося, уцелевшего-таки в битве воина. Оно заканчивалось:

                «Помяни ж за раннею обедней
                Мила друга, светлая жена!
                8 июня 1908»

     А исходное стихотворение начинается:

                Идем по жнивью, не спеша,
                С тобою, друг мой скромный
                И изливается душа,
                Как в сельской церкви темной.

    Далее:

                Мы взором пристальным следим…

     И в конце стихотворения это “мы” раскрывается напрямую.
     Сначала он обращается к стране:

                О, нищая моя страна,
                Что ты для сердца значишь?

     И поворачивается к своей “скромному другу”, для которой и он – “мил друг”, к своей “светлой жене”, которая до сих пор не может поверить, что он вернулся, что он жив, что он с нею:

                О, бедная моя жена,
                О чем ты горько плачешь?

     Правда, есть и более грустное прочтения исходного стихотворения. Вот улетающие, прощающиеся с этими местами журавли:

                Вожак звенит и плачет…
                О чем...
                Что плач осенний значит?

     А вот герой-воин:

                О, нищая моя страна,
                Что ты для сердца значишь?

     Он тоже с Русью прощается?
     И жена плачет, потому что от её мужа здесь, рядом  с нею была только бесплотная, еле видная тень, а теперь он, как те журавли, вместе с теми журавлями из необъятных высей смотрит вниз и видит свою нищую Россию...

                И низких нищих деревень
                Не счесть, не смерить оком,
                И светит в потемневший день
                Костер в лугу далеком…
 
...и свою рыдающую жену.