Благовещенский погост. Глава 12

ГЛАВА   12.  БЕГСТВО   МИСТЕРА  РЕКЛАЙТИСА,  ИЛИ   КАК   УЖИТЬСЯ   С   НЕЖИТЬЮ.

                Учись у меня воздержанию,
                Не суй, что попало, в рот,
                Не смотри, что я пью с утра, -
                Это йога наших широт.
                Просто перемыкает,
                И хочется выйти на мост.
                А выйдешь – и думаешь: «Нафиг!»
                Молитва и пост.

                Б. Г., внесён Минюстом РФ в реестр иностранных агентов

        Через несколько минут на столе стояла бутыль прозрачного, как слеза самогона. Йонас выпил стопку, крякнул от удовольствия и начал свой рассказ.

        - Вы, ребятки, можете со мной соглашаться или не соглашаться, но, на мой взгляд, у нас есть две перспективы – плохая и очень плохая. С какой начнём?

        - С плохой, она всё же лучше, - улыбнулся Колька.

        - С плохой, так с плохой! Она такова: лет через двадцать пять по нам нанесут массированный удар с тем, чтобы на месте России, по крайней мере, на месте основных её административных и промышленных центров, осталось сплошное ядерное пепелище.

        - Почему?! – в один голос спросили ребята.

        - А вот скажите мне, - вопросом на вопрос ответил Йонас, - нравится ли вам наш новый Президент?

        - Мне совсем не нравится, - ответил капитан.

        - А я считаю, что он – то, что нужно! – возразил отец Александр.

        Йонас хитро улыбнулся:

        - Ты, Кольша, про свои симпатии и антипатии поменьше распространяйся, особливо у себя на работе. А Вы, отец Александр, – обоснуйте.

        - Он и словами, и делами заявил, что собирается покончить с беспределом, который в стране устроили под руководством Ельцина. При нём страна начала возрождаться. Он эффективно борется с экстремистами и сепаратистами на окраинах страны…

        - А позволь я тебя прерву, отец мой. Вот ты сказал, что страна при нём начала возрождаться. А какая страна?

        - Как какая? – спросил Сашка очумело. – Россия, конечно!
 
        - А ты что за семинарию, дружище, заканчивал?

        - Московскую Духовную академию при Троице-Сергиевой Лавре.

        - Ага! – радостно воскликнул Йонас. – Отлично! Значит, совсем ты даже не от сохи. В таком случае, должен разбираться не только в истории религии, но и в самой истории, хотя бы немного. Так вот, слушай. Россию возрождать невозможно. Её история заканчивается в 1917-м году. А потом господа большевики всё, что от неё оставалось, ещё лет сорок добивали, в том числе и русский народ. Возрождать в нашей ситуации можно было Советский Союз, а возрождение России – это нечто из области научной фантастики.

        Сашка был совершенно не согласен:

        - А разве Советский Союз не являлся естественным историческим преемником и продолжением Российской Империи?

        - Молодец, батюшка! Очень правильный термин употребил. Вот именно, что «Российской Империи». Я тебе открою страшную тайну: Россия может существовать только в формате империи. В любом другом случае она прекращает своё существование. А на твой вопрос отвечу просто: СССР никак не продолжение Российской Империи. Видишь ли, зарождение, образование, развитие, деградация и гибель Российской Империи – это всё естественный исторический процесс государственного развития российского суперэтноса. А Советский Союз – тоже империя и тоже континентальная. Но абсолютно другая по своей сущности – она построена не по этническому принципу, а по идеологическому.

        Разговор захватил отца Александра. Меньше всего он ожидал таких умозаключений от этого рукастого литовского мужика.

        - Так подождите, Йонас, я не понимаю. Почему же тогда Президент не стал возрождать Советский Союз? По Вашей логике так должно бы быть.

        - Эх, отец Александр, святая ты простота! Ну-ка вспомни, откуда он появился? Он что, представлял какую-то общественную силу, которая шла к власти? Нет. Он появился, как чёрт из табакерки и фактически был назначен преемником Бориса Николаевича. А преемником просто так не назначают. Преемник – это, если хочешь, гарантия того, что люди, группировавшиеся вокруг Ельцина, которые не просто продали и разворовали страну, но и победили в битве разных кланов, рвавшихся к рулю, отдав ему власть, должны, по крайней мере, остаться при своих в этой карточной игре. Вот тебе и причина, по которой возрождать Советский Союз он никак не может. Ведь что такое восстановление Советского Союза хотя бы в границах теперешней Российской Федерации? Это признание, что одиннадцать лет в стране творился полный беспредел. Это признание, что на всех этажах власти стояли американские ставленники, бандиты и банальные воры, которые продали и ограбили страну и её народ, и которых надо кого расстрелять, а кого надолго посадить. И, наконец, это возвращение обнесённому до нитки народу всего того, что ему принадлежало. А кто это нашему Президенту позволит сделать? Те люди, которые оставили его на хозяйстве? Так не для того они его ставили. Вот и приходится несчастному Владимиру Владимировичу реализовывать свой индивидуальный проект под названием «возрождение России». А проект более чем спорный. Это всё равно, что пытаться оживить истлевший скелет.

        Сказать, что Сашка был удручён, значит, ничего не сказать.

        - Пожалуй, правы Вы, Йонас. Одного только не могу понять в Вашем умопостроении. А причём тут перспектива ядерной войны?

        - А тут всё очень просто, дорогой батюшка. Включи-ка мозги. Как мы с тобой уже доказали, коммунистом себя позиционировать Путин не может, люди, обладающие реальными деньгами и, соответственно, реальной властью, ему этого не позволят. Либералом он тоже быть не может. Такие слова, как «либерализм», «права человека», «свобода слова», «плюрализм мнений» и прочая либерастия за последние годы так себя показали, что у любого нормального жителя нашей страны при звуке этих слов возникает устойчивое желание взяться за вилы. Тогда что остаётся? Остаётся патриотизм.

        - А что, товарищ подполковник, разве патриотизм это плохо? По-моему, Президент всеми своими делами и позиционирует себя патриотом России. Мне кажется, это прекрасно.

        - А я тебе, сынок, скажу, что это страшно и опасно. Если бы он был патриотом страны, которой правит – это одно дело. А он – патриот в рамках собственного проекта по возрождению России. Если он Россию возрождает, как ни крути, он возрождает Российскую Империю. Другой России, кроме имперской, быть не может по определению. А русский имперский патриотизм, как ни цинично это прозвучит, в нашей ситуации приводит к возвращению исконно русских земель.

        - Не понимаю я Вас, Йонас! Что же плохого в возвращении исконно русских земель?

        - Плохого здесь ничего нет. Есть всего лишь одна сложность. А что такое «исконно русские земли»? Сначала исконно русскими землями стали территории, на которых жили мои братки из племени голядь, - это большая часть Московской области. Потом исконно русскими землями стали Новгородская земля, Тверь, Псковская земля и Рязанщина. Те народы, которые формировались на этих территориях, с жителями владимиро-суздальского ополья  сближало сходство языков, православие, и то, что в их этногенезе участвовала древнерусская народность. Но разница была велика, и векторы исторического развития очень разные. Потом исконно русской землёй стала вся Восточная Швеция. Что бы историки не выдумывали, археологию обмануть трудно. Потом исконно русскими оказались Верховские княжества и Смоленщина. За ними – левобережная Украина. Дальше – Ливония, Курляндия, правобережные земли Короны, Дикое Поле, Великое княжество Литовское и Русское. Потом оказалось, что Крым – это тоже исконно русская земля. Швецию окончательно раздербанили: Финляндия – тоже исконно русская земля. Ну, а уж с Польшей сам Бог велел, что может быть более исконно русским? И под Киевом жили поляне, и под Краковом. Обрати внимание, отец Александр, это я только о расширении на запад говорю.

        - Не согласиться с Вами сложно, Йонас. Историю Вы знаете. Но почему Вы всё-таки решили, что если мы начнём возвращать земли Российской Империи, нас разбомбят?

        Йонас длинно и непонятно выругался по-литовски.

        - Да потому, мать моя женщина, что мировые войны не надо проигрывать!

        - То есть Вы считаете, что проигрыш Холодной войны – это проигрыш Третьей Мировой?

        - А как я ещё должен считать, отец мой! Самая настоящая Третья Мировая! Мы её просрали. Просрали, потому что сначала к власти пришёл долбанутый КГБшник, а потом ублюдок меченый. Многие считают, что Михаил Сергеевич был самым выдающимся агентом влияния за всю историю человечества. А я считаю, что он был просто идиотом!

        Йонас слишком сильно расходился. Чтобы хоть как-то успокоиться, он махнул целый стакан и закурил. Слегка придя в себя, он продолжил, стараясь избегать эмоций.

        - Все страны, участвующие в мировой войне делятся на три категории. Победители – раз. Страны, не одержавшие победы, - два. И тут возможны самые разнообразные варианты. Британская Империя во Второй Мировой войне не победила, а всего лишь участвовала в боевых действиях на стороне победителя. И за какие-нибудь десять-пятнадцать лет рассыпалась, как карточный домик. То, чего достиг во Второй Мировой Советский Союз, настолько отличается от первоначальной задачи торжества Мировой Революции, что называть это победой невозможно ни при каких условиях. И что же? Коммунистическая империя была такой махиной, с таким запасом инерции и прочности, что прекрасно продолжала существовать и дальше. Но есть и третьи страны – те, кто однозначно проиграл мировую войну. Проигрыш мировой войны – перманентная катастрофа. Империя, проигравшая мировую войну, распадается в обязательном порядке, исключений не существует. В лучшем случае проигравшей стране победители навязывают унизительное существование, как Германии в результате Версальского мирного договора. В худшем – от страны отторгают половину территорий, делят её на части, вводят оккупационные войска и устанавливают оккупационный режим, как это произошло с Третьим Рейхом после проигрыша Второй Мировой…

        - То есть, Йонас, - перебил подполковника Колька, - Вы считаете, что, проиграв Холодную войну,  мы получили худший сценарий? А где же тогда оккупационные войска?

        - А оккупационные войска на территории бывшей ГДР, Польши, Венгрии и Чехии. Все эти «страны народной демократии» были частью нашей коммунистической империи. И попомните мои слова, ребята, пройдёт всего несколько лет, и НАТО будет в каждой стране бывшего Варшавского договора и во многих бывших республиках самого СССР.

        - Так-то оно так, - согласился Горюнов. – Но чтобы дошло до ядерных бомбардировок российских городов, как хотите, а этого я себе представить не могу.

        - А чтобы ты, Колюха, смог, я тебе нарисую одну гипотетическую аналогию. Вообще, аналогия лучше всего ответит на твой вопрос, потому что она обозначит прецедент. Представьте себе, ребята, что идёт 1950-й год. От потерпевшего поражения в мировой войне Третьего Рейха отрезаны Австрия и Чехия, Силезия и Померания, Данциг, вся Восточная Пруссия и весь Саар. А остальная территория Германии поделена на оккупационные зоны, Западных союзников и Советского Союза. И возникает в том, что осталось от Германии, некая политическая сила, которая заявляет следующее: «Мы, конечно, Третий Рейх возрождать не хотим и национал-социалистическую идеологию осуждаем. Но, давайте, восстановим историческую справедливость. А ну-ка, возвращайте нам весь Саар, а заодно – Эльзас, там тоже немцы живут. Бог с ней, с Австрией и Чехией, это не совсем наше. Силезию можете себе оставить, и Данциг называйте, как хотите. Но Померанию и Восточную Пруссию отдавайте обратно – это колыбель нашей государственности. И ещё: мы люди вежливые, но свои войска с нашей территории выводите». И как ты думаешь, Колюха, что бы было дальше?

        - В зависимости от того, что бы эта политическая сила реально из себя представляла.

        -   Совершенно верно! Если бы это были интеллигенты-говоруны, лидеров бы посадили, да и то не всех. На этом бы всё и закончилось. А вот если бы это были люди действия, которые, не торопясь, смогли бы поднять на восстание население, мобилизовать и хоть чем-то вооружить бывший Вермахт, окружить базы оккупационных войск и вежливо предложить им покинуть территорию… И что тогда, капитан?

        - А тогда бы Германия получила бы пару атомных бомб от Иосифа Виссарионовича и штук восемь от Гарри Трумэна.

        - Вот ты и сам ответил на свой вопрос, Коля, - подытожил Йонас.

        - Подождите, подождите, - не согласился Сашка. – Современная Россия – это вам не послевоенная Германия. Если кто-то решит по нам жахнуть, - получит ответку, и мало не покажется. Вряд ли такое возможно.

        - Не торопись с выводами, батюшка. Холодная война длилась сорок пять лет и победу в ней Соединённые Штаты одержали только благодаря открытому предательству наших правящих элит. Поэтому возрождения своего экзистенциального соперника, как птицы Феникс из пепла, они не потерпят. И всё будет зависеть от того, какие земли на этот раз будут объявлены исконно русскими. Если это будут Беларусь и Украина, на это глаза, скорее всего, закроют. Скажут: «Что делать? Историческая справедливость!» А вот если исконно русскими снова станут Прибалтика, Польша или Финляндия, а аппетит приходит во время еды, вот тогда – беда…

        Все трое выпили по чуть-чуть и закурили. Больше всех был удручён сам Йонас. Видно, все эти логические построения нелегко ему дались.

        - Вот что я скажу вам, ребятки. Мировые войны нельзя проигрывать. Ни «горячие», ни «холодные», ни какие.

                …………………

        - Ну, хорошо, - сказал Горюнов, немного придя в себя. – Это была плохая перспектива. Но Вы говорили, что есть ещё очень плохая. Хотя в голове не укладывается, что может быть ещё хуже.

        - Знаешь, капитан, такую прибаутку: «Когда я опустился на самое дно, снизу мне постучали»? Вроде бы, что может быть хуже ядерной катастрофы? А я тебе отвечу. Гражданская война всех против всех.

        - Ну, это уж Вы, любезный хозяин, лишнего хватили, - решительно возразил Сашка. – У нас лимит на революции и гражданские войны исчерпан после всего того, что происходило в начале XX века.

         - А ты, батюшка, не торопись с выводами, - хитро улыбнулся Йонас. – Правильно ли я понял, что ты – горячий сторонник проекта Владимира Владимировича Путина по возрождению России?

        - Да. Мне основной вектор его деятельности очень нравится. А в чём подвох-то?

        - Ну, нравится, - и слава тебе, Господи! До подвоха попозже дойдём. Давай-ка, пока детально разберём так понравившийся тебе проект. И, для начала, давай-ка, посмотрим, а что же мы возрождаем. Ты согласен, отец Александр, что идеальная и единственно возможная форма существования для государства Российского, произошедшего от Владимиро-Суздальской Руси – это империя, где решения принимаются одним человеком, назовём его самодержцем?

        - А куда деваться? Согласен. Размеры страны и её специфика делают самодержавие и имперскую форму неизбежными. Если бы государство Российское происходило бы от Новгородской вечевой республики или от Великого княжества Литовского и Русского, всё могло быть по-другому. Только к истории условно-сослагательное наклонение не применимо.

        - Хорошо, больше к этому вопросу не возвращаемся. Взглянем на Российскую Империю незадолго до того момента, как она прекратила своё существование. Во главе империи стоит элита. Она очень неоднородна, даже её верхушка. Титулованная аристократия, столбовое дворянство, финансовые, торговые и промышленные магнаты. При этом столбовое дворянство совершенно не понимает, чем оно хуже титулованной аристократии. А та, в свою очередь, этих представителей древних фамилий ровней себе не считает. И вместе они презирают крупных представителей буржуазии. Нувориши абсолютно справедливо подмечают всю степень деградации родовитого дворянства, в их руках сосредоточены колоссальные капиталы, они подумывают о том, что справедливо бы было, если бы реальная власть в стране принадлежала исключительно им.

        Но это только верхушка элиты. А под ними служилое дворянство, чиновничество и офицерство, всякие там специалисты, инженеры и вся прочая интеллигенция. То есть, все те люди, которые обеспечивают функционирование государства и делают власть верхушки элиты незыблимой.

        А внизу – народные массы. Их предки были лишены реформами Петра Великого любых человеческих прав и превращены в рабов. Крестьяне, которые из исторического русского народа были превращены в этнографический народ русских туземцев. Идейная продолжательница Петра, Екатерина, тоже Великая, пошла дальше и превратила этих людей в скот. Александр Второй, достойный правнук своей прабабки, их освободил, но так и оставил жить в средневековье – с общинной собственностью на землю и без образования.
 
        Правда, тут надо сказать, что, несмотря на деградацию верхушки элиты, в конце XIX и в начале XX века империя развивалась семимильными шагами, и реформы Столыпина вполне могли где-то годам к 30-м превратить все эти народные массы во вполне преуспевающее и образованное народонаселение, к которому термин «быдло» был бы неприменим. Но Столыпинские реформы подразумевали, что Россия не будет участвовать в крупных войнах. И ты сам сказал, отец Александр, что в истории не бывает «если бы да кабы».

        Как ни странно, социальных лифтов в Российской Империи было предостаточно. Сын простого сибирского мужика мог стать промышленным магнатом. Вспомни Прохора Громова из «Угрюм-реки». А начальник Штаба Верховного Главнокомандующего генерал Михаил Васильевич Алексеев, сыгравший роковую роль в принуждении Николая Александровича к отречению от престола, был сыном майора, выслужившегося из простых фельдфебелей в офицеры во время обороны Севастополя, и внуком крепостного крестьянина. И подобных примеров множество. Общество того времени вовсе не было закостеневшим кастовым.
 
        У меня нет сомнения, что наш новый Президент пришёл к власти всерьёз и надолго. Иначе его грандиозный проект возрождения России не осуществить. Так уж повелось, что в нашей стране добровольно отказываются от власти либо деграданты, как «прекрасный семьянин» Николай Второй и допившийся до зелёных чертей Борис Николаевич «я устал, я ухожу», либо законченные идиоты, типа Никиты Сергеевича «я вам покажу Кузькину мать» и Михаила Сергеевича «плюрализм – это настоящий пир духа».

        А для реализации его личного проекта Владимиру Владимировичу необходима власть абсолютная, императорская. Чтобы предать этой власти легитимность, ему необходима новая элита. С её формированием проблем нет. Вот только принцип, по которому она будет сформирована, несколько отличается от того, что был в Российской Империи. Там верхушка элиты формировалась по признаку родовитости и заслугам далёких предков. Здесь же всё будет совсем по-другому – личная преданность Владимиру Владимировичу. Причём личная преданность не его идеям. Идеологии как таковой у него нет, за исключением захвата и удержания неограниченной личной власти. Поэтому личная преданность - непосредственно ему, что бы он ни делал. Ни о каких профессиональных качествах верхушки новой элиты и речи не идёт. Профессионализм и личная преданность – это две большие разницы.

        То же самое будет происходить и с олигархами. Лично предан Президенту? Готов финансировать его проекты? Что ж, оставайся олигархом. Не понимаешь, что такое личная преданность? В чём-то не согласен? Не готов финансировать? Тогда с тобой произойдёт то, что уже произошло с Березовским, и то, что сейчас происходит с Ходарковским. Любую публичную порку олигархов народ воспримет «на ура».

        Будет и своё «служилое дворянство», обеспечивающее функционирование государства и делающее незыблимой власть верхушки. Оно тоже будет формироваться по принципу личной преданности. Только не личной преданности ВВП, а личной преданности человеку, который поставил тебя на хлебное место. И вот тут мы с тобой, отец Александр, подошли к первому подвоху. Всё, что не будет делаться Путиным в рамках его собственного проекта по возрождению России, будет исполняться плохо или очень плохо. Одно дело, когда вокруг тебя стоят «лично преданные», а этажом ниже – профессионалы и специалисты. И совсем другое, когда «лично преданные» - на любом этаже власти. Тут уж жди беды. При таком положении любое начинание, даже самое лучшее, за редкими исключениями обречено на провал. Правда, всегда найдётся оправдание – царь-то хороший, бояре плохие. Но, пусть бояре и плохие, один из принципов власти, построенной на личной преданности, - своих не сдаём.

        Теперь, ребятки, мы подошли ко второму подвоху. А какова же плата за эту личную преданность? Вот ты сказал, батюшка, что новый Президент решительно собрался покончить с беспределом ельцинских времён. А я тебе отвечу. Коррупция тогда и сейчас очень различаются. Тогда воровали, кто, как и сколько мог. Теперь и в будущем воровать будут строго по рангу, кому сколько положено. Принцип один – нормированный доступ к бюджетным потокам на определённых этажах власти. Вообще, ельцинское и путинское времена разнятся, как воровство глав Приказов при Алексее Михайловиче и грандиозное и колоссальное разворовывание казны «птенцами гнезда Петрова». В результате наша страна получит, с одной стороны, всякие праздники, типа Олимпийских Игр, Чемпионатов Мира и разных фестивалей (народ это любит) и некоторое приведение в благостный вид крупных и значимых городов (должны же быть хоть какие-то зримые результаты). А с другой стороны, разрыв в доходах между элитами и народными массами станет таким, что и представители аристократии в Российской Империи позавидовали бы. 

        А чтобы долго на эту тему не распространяться, расскажу анекдот. У владельца крупного бизнеса, долларового миллионера, дочь выходит замуж по любви за сына чиновника губернского уровня. Ну, соответственно папаша оплачивает роскошную свадьбу, где знакомится со своими новыми родственниками и их близкими друзьями. После свадьбы наш миллионер делится впечатлениями со своим приятелем, тоже долларовым миллионером: «Вот тут-то я и понял, Вась, - нищеброды мы с тобой!»
 
        Ну, с элитой, вроде бы, разобрались. Теперь осталось разобраться с быдлом, за счёт которого элита существует. И вот тут начинаются проблемы у нашего Президента по реализации его великого проекта. Сформировать элиту по принципу личной преданности и раздербанивания бюджета, как делать нечего. А вот попробуй сформировать быдло из народа, который ещё пятнадцать лет назад жил в стране, где каждый третий имел высшее образование, причём качественное высшее образование. Где серьёзные книги издавались стотысячными тиражами, но при этом были дефицитом. Где в любом институте государства руководили специалисты и профессионалы высокого уровня. Где была развита, как нигде, академическая и прикладная наука, а быть учёным было так же престижно, как быть членом партийной номенклатуры. Где была самая лучшая бесплатная медицина в мире (обрати внимание, я говорю именно о бесплатной медицине, а не о медицине вообще). Где человек, выходя на пенсию, мог позволить себе вполне достойное существование. Да много было достижений в брежневском Советском Союзе. Но мы сейчас не об этих достижениях говорим, а о том, как из народа, жившего в той стране, сделать быдло.

        Проще всего со специалистами и профессионалами, за счёт которых государство и его экономика функционирует. Достаточно выкинуть их и заменить «лично преданными», вот они уже и оказались в категории «быдло». Вижу, что ты хочешь мне сказать, отец Александр. Что же будет с институтами государства, которые на этих специалистах и профессионалах держались? А это не имеет никакого значения. Смысл индивидуального проекта нашего Президента не в совершенствовании государственных институтов, а в самодержавной личной власти.

        Пожалуй, сложно придётся с людьми, которые определённую часть взрослой жизни прожили в Советском Союзе. Не будет им хотеться в быдло превращаться. Но, как говориться, не умеешь – научим, не хочешь – заставим. Достаточно показать людям размером оплаты труда, что они лишние на этом празднике жизни. А размером пенсии показать, что до старости лучше не доживать. И пусть они потом хоть оборутся: «Мы не быдло!» Быдло, самое настоящее. А ещё – терпилы. Потому что позволили всё это над собой сделать.

        Ну, а что делать с теми, кто не знал другой жизни, кроме ельцинской и путинской России? А тут целый комплекс мероприятий, которые уже реализуются, и то ли ещё будет.

        Начнём с образования. Быдлу образование не нужно. Попомните мои слова, ребята, пройдёт ещё лет десять, и в университетах, как они сейчас поголовно называются, будут давать высшее образование хуже, чем во времена СССР давали в техникумах. Про школьное образование вообще говорить не хочется. В Советском Союзе в школах получали классическое гимназическое образование. А сейчас в школах чему учат? Как правильно героин и травку потреблять? Дальше будет ещё хуже. Животным грамота не нужна. Так что, мы с Мариной Викторовной не сильно переживаем, что наши мальчишки в школу не ходят. Тому, что нужно в мире будущего, мы их как-нибудь сами научим.

        Едем дальше. Важнейшим фактором превращения людей в быдло являются потребительские кредиты и ипотеки. Сначала человеку вдалбливают в голову, что он не должен быть хуже, чем все. А, значит, у него должна быть квартира в новостройке, машина и дача. Вопросы «почему у него всё это должно быть, за какие такие заслуги?» и «нужно ли это ему на самом деле?» опускаем, а то фокус не удастся. И вот, начинает человек работать не только на своего работодателя, но и на дядю, давшего ему кредит. И его уже не нужно закабалять, ставить в стойло. Он сам это сделает, сам будет работать по 12 – 14 часов в сутки. Будет грызть глотки за доступ к телу того, кто может прибавить ему зарплату. А по прошествии небольшого срока крепостной крестьянин из екатерининских времён посмотрит на нашего закредитованного любителя ипотек и скажет: «Ну и скотина же ты, братец!»

        Есть у кредитов и ипотек ещё одно замечательное качество. Если человек сам себя закабалил, поставил в стойло и превратил в скотину, - культура ему не нужна. Культура подразумевает работу души, чтобы продукты культуры пропускать через себя и осмысливать. А у животного души нет. Соответственно и культура ему ни в каком виде не нужна. Ему дешёвую развлекаловку подавай. И будет эта развлекаловка становиться всё тупее и тупей по мере процесса превращения людей в быдло.

        Теперь поговорим о сроке жизни. Скотина долго жить не должна. Она нужна только пока её можно эксплуатировать и доить. Сложно предположить, что работающие по 12 часов в сутки люди будут доживать до шестидесяти лет, но всё же надо подстраховаться. Поэтому реальная медицина будет доступна только тем, кто будет готов оплатить её недешёвые услуги. Для остальных вместо бесплатной медицины – чиновники, не позволяющие обманывать работодателя и удостоверяющие, что человек был на больничном, потому что действительно болел. Главным же фактором, следящим за тем, чтобы скотина не заживалась, будет пенсионный вопрос. Возраст выхода на пенсию увеличат с тем, чтобы, по крайней мере, мужики до него точно не дотягивали.
 
        И, наконец, размер пенсионных выплат. Конечно, ни у одного оккупационного режима совести бы не хватило платить людям такие пенсии. Это у проклятых оккупантов – совесть. А у представителей верхушки элиты, которые будут определять размер пенсионных выплат, - светлый разум. Разум, позволяющий чётко осознать, что платятся эти деньги не людям, а скотине, которая по непонятным причинам ещё не сдохла. Поэтому бабки и немногие дедки будут получать не столько, чтобы хоть как-то прожить, а столько, чтобы было им понятно – подыхать пора.

        Опять Йонас разошёлся и неизвестно, до чего договорился бы, если бы его не прервал Горюнов.

        - Слушайте, Микасович, но ведь ситуация, которую Вы описали, чревата социальным взрывом. Более того, он неизбежен.

        - А вот и не угадал ты, Колюха! Вся эта ситуация – в рамках личного проекта нашего нового Президента. А надо отдать ему должное, он очень умный человек. Он у нас и полиглот, и стратег, и в людях разбирается, как никто другой, и управлять ими умеет. Историю он реально знает и философа Ильина почитывает. Поэтому найдутся у него инструменты, чтобы любой социальный взрыв исключить. Да и нужно этих инструментов всего три.

        Первый инструмент. Зачистка политического пространства. Останется только системная оппозиция, то есть политические силы, поддерживающие индивидуальный проект Президента по возрождению России. А некоторое несогласие в методологии будет создавать видимость какой-никакой, а демократии. А вот те, кто против этого проекта, с пляжа будут удалены. Кто-то заграницу, кто-то навылет. Ну, и не стоит забывать о прекрасной статье 282-й УК РФ «экстремизм». Под определение экстремизма можно подвести всё, что угодно.

        О втором инструменте мы уже говорили. Это имперский патриотизм. Чудесная штука, которая оправдает все недостатки внутри страны. Бог с ним, что всё плохо и жить невозможно, и что «денег нет, но вы держитесь», зато мы Россию возрождаем. А повсюду враги, мешающие нам жить. Они и снаружи окружили нас плотной стеной. А уж внутри от врагов будет не продохнуть. Правда, по прошествии времени, дураков, высказывающих общую критику президентского проекта, будет оставаться всё меньше. Но мы запишем во врагов всех тех, кто позволит себе критиковать отдельные недостатки.
   
        А вот третий инструмент будет самым великолепным. Есть такое понятие «геббельсовская пропаганда». Для успешной реализации президентского проекта придётся создать пропагандистскую машину такого рода, что рядом с ней будет понятно: министерство Геббельса транслировало одну правду, хотя и несколько тенденциозно. У этой пропагандистской машины будет две основные особенности. Обычному американцу глубоко безразлично, как обстоят дела в Европе или на Ближнем Востоке. Гораздо больше его интересует, что происходит в его Штате. Поэтому новости в Америке на 80 % внутренние. У нас же всё будет наоборот. Все новости будут посвящены международным проблемам. Чуть-чуть местечка оставят репортажам о том, что «с каждым днём страна живёт всё краше, неизменно двигаясь вперёд». Второй особенностью этой пропаганды будет то, что вся она будет строиться на принципе имперского патриотизма с необыкновенно сильной эмоциональной окраской. Результат должен быть таким. Бабе Любе и деду Васе должно быть совершенно наплевать, что их пенсии хватает только на оплату коммунальных услуг, хлебушек и кефир.  Их должны занимать два вопроса. Не нападёт ли на нашу миролюбивую страну агрессивная Латвия? Иначе, зачем они у себя базы НАТО разместили? И второй вопрос: если сегодня не прижать к ногтю всех внутренних врагов (а они все педерасты), не навяжут ли нам завтра однополые браки?
 
        Пока Йонас говорил об очень плохой перспективе, Сашка в разговор не влезал. К сожалению, все доводы и построения Реклайтиса были довольно логичны. Только когда тот закончил, отец Александр позволил себе реплику:

        - И чем же, по-вашему, это всё закончится?

        Йонас закурил очередную сигарету.

        - А вот теперь, отец мой, мы с тобой и подошли к самому главному подвоху президентского проекта. Люди, к сожалению, не бессмертны. И смерть Владимира Владимировича будет началом смерти современной России.
 
        - Сами себе противоречите, Йонас. Вы же признали, что Президент – человек образованный, мудрый, неординарный. Так неужели человек, наделённый этими качествами, своевременно не озаботится вопросом преемника, который мог бы довести его проект до логического завершения?

        - Именно в этом, отец Александр, главный подвох и заключается. Конечно, своевременно озаботится и преемника подберёт. Только подбирать он его будет из своего ближайшего окружения, в котором, как мы уже говорили, люди лично преданные. И не просто лично преданные, а те, кому можно доверять, - окружение-то ближайшее. А если одна из главных целей проекта – неограниченная личная власть, то доверять можно только тем, кто не подсидит и не скинет. А для этого ближайшее окружение должно отвечать следующим параметрам: быть примитивнее, глупее своего лидера и быть худшими, чем он, управленцами. Если кто-то из них всем этим требованиям не соответствует, остаётся опасность, что подсидит и скинет, а значит доверять ему нельзя и он автоматически выбывает из ближайшего окружения.

        Дальше начинается катастрофа. Приходит к власти такой преемник со всеми перечисленными качествами, чтобы довести до конца проект ВВП. Первое, с чем он столкнётся, это прямые последствия реализации путинского проекта. На международной арене – изоляция. И хорошо ещё, если изоляция, как у Ирана. А то ведь может быть, как в случае с КНДР. Внутри страны – жесточайшее социальное расслоение. Такое, что только урони искру, - и заполыхает. Далее преемник поймёт, насколько он «не тянет» по сравнению с Владимиром Владимировичем. Он элементарно не будет справляться. И тут уже в дело вступают остальные лица из бывшего ближайшего окружения ВВП. Видя неспособность преемника управлять страной, они задают вполне логичный вопрос: «А почему преемник – он, а не я?»

        Как ни странно, решающую роль в организации перманентного апокалипсиса в отдельно взятой стране сыграют всё же низы. Сначала в игру вступят те, кого крайне не удовлетворяло отсутствие в системе, выстроенной Путиным социальных лифтов. А они в ней действительно не предусмотрены: у «лично преданных» свои дети, поэтому неофиты системе не нужны – количество мест лимитировано. Увидев разброд и шатание во власти, все те, кто хотел бы старую элиту заместить, полезут наверх.
 
        Скажут своё слово и приверженцы тезиса «Человек – это звучит гордо!», не приемлющие само деление на элиту и быдло. Вечные искатели справедливости сделают неимоверно много, чтобы началась война всех против всех. Я боюсь, что не пройдёт и четырёх лет с момента смерти Путина, как страна погрузится в такой кровавый хаос, по сравнению с которым Гражданская война начала XX века покажется детским лепетом на зелёной лужайке.

        И вот в этой ситуации, до которой осталось лет двадцать пять – тридцать, моим мальчишкам и мне, если я до этого доживу, лучше жить в неимоверной глуши, где прожить можно только натуральным хозяйством. Где, чтобы выжить, надо обладать специальными навыками. Куда любой власти добираться будет лень, потому что людей здесь станет всё меньше и меньше. За что отдельное спасибо отцу Иоанну.

        Сашка и Колька сидели огорошенные и потрясённые. Йонас говорил настолько уверенно, что не возникало сомнений в его правоте.

        - А что же ты меня, капитан, не спросишь, где я в усадьбе пулемёт заныкал? – со смехом спросил хозяин, чтобы разрядить обстановку.

        - Главное, что заныкал, - на полном серьёзе ответил Горюнов. – В плохую перспективу я не верю. А вот то, что правление Путина закончится кровавым кошмаром гражданской войны, очень вероятно. Я в то время, Йонас, тоже уже старым буду. Но, думаю, лишний лесной брат на хуторе вам не помешает.

        - Хороший ты парень, Кольша! Правильный. Я это вчера сразу понял. Ну а ты, батюшка Александр, что скажешь?

        - А я, товарищ подполковник, останусь при своём мнении и буду верить в лучшее. В то, что наш новый Президент не власть захватил под себя, а настоящий патриот и сумеет возродить страну.

        - Ну и верь, дорогой мой человек, верь! Тебе и саном твоим предписано верить во всё доброе и светлое. А я уж, с твоего позволения, буду готовиться к худшему. И мальчишек своих буду учить выжить, если в стране начнётся кровавое месиво. И уж, во всяком случае, не допущу, чтобы они погибли на чужой и не нужной им войне.

                …………………

        Грустная беседа получилась, даже не то, что грустная, - страшная. Прежде всего, осознавал это Йонас.
 
        - Да не слушайте вы, ребятки, старого дурака! Вон, видок у вас теперь, будто у каждого в доме по покойнику. А ну-ка, Кольша, давай вернёмся к нашим баранам, так оно повеселее будет. Что за расследование вы на пару с отцом Александром проводите?

       - Расследование, товарищ подполковник, не такое страшное по сравнению с тем, что Вы нам живописали, - ответил Горюнов. – Что Вы думаете по поводу легенды об отце Иоанне?

        Реклайтис грустно улыбнулся.

        - Что ж вы ребятки за народ такой? Нет, чтобы о бабах, например, поговорить. Всё вас на ужасы тянет. Что я думаю по поводу легенды об отце Иоанне? Давай, начнём с того, что никакая это не легенда.

        Колька аж встрепенулся:

        - Как так «не легенда»? Вы что, на полном серьёзе в это верите?

        - Сначала, когда знакомился с местными стариками, конечно, не верил. Тоже относился к этому, как к преданиям давно минувших дней. И мне эта легенда очень понравилась. Я уже объяснял, почему. При таком отце Иоанне наплыв народа в наши места явно не ожидается. Тут может поселиться только человек, который ни чёрта, ни дьявола не боится. Вроде меня. Однако всё изменилось после того, как четыре года назад мы здесь обосновались.

        - Вот с этого момента я попрошу поподробней, как говорят менты, - сострил отец Александр.

        - А в подробностях всё и дело. Девять человек тут в деревне стариков и старух осталось. Я так понимаю, батюшка, саму легенду ты знаешь хорошо?

        - Да, можно сказать, во всех деталях.

        - Так вот. Все старики в 1950-м были уже во вполне сознательном возрасте, все эту историю помнят. Обосновавшись здесь, я с каждым из них говорил о тех событиях по много раз. Легенда тем и отличается от реального происшествия, что она вся туманная, воздушная и оторванная от обычных бытовых подробностей.

        - И свой вывод Вы основываете только на отсутствии расхождений в показаниях свидетелей? – ввернул Горюнов шаблонную фразу.

        - Конечно, нет. Интересные наблюдения мне довелось сделать за прошедшие четыре года. Причём, все события почему-то привязаны к началу ноября, словно это какая-то важная дата. С чего бы начать? Пожалуй, с ворон.

        - А вороны-то тут причём? – удивлённо спросил отец Александр.

        - У русских отношение к вороне нейтральное. Ну, питается падалью. Ну, чужие гнёзда разоряет. В остальном – птица, как птица. Умная, и поддаётся приручению. Там, откуда я родом, ворона – верный вестник беды. И чем их больше собирается вместе, тем беда ощутимей. Кстати, у соседей, у поляков и у латышей, отношение к вороне такое же. Обосновались мы с семьёй тут в начале мая. А осень в том году выдалась затяжная, дождливая и пасмурная. По хозяйству в начале ноября дел немного. Вот я и бродил по окрестностям. Красота-то тут в любое время года неописуемая. И вот что происходило в первые семь дней ноября. На Благовещенский погост слетелась стая ворон. Да такая стая, что я отродясь не видел. Казалось, слетелись они сюда со всей Владимирской области. Ладно бы просто слетелись. Они, не переставая, кружили вокруг церкви Благовещения. Словно воронка, уходящая в небо, над ней образовалась. А восьмого числа смотрю – нету, ни одной вороны, все улетели. И всё время, пока мы здесь, в начале ноября – одно и то же, словно птицы с ума посходили.

        - Звучит романтично, Микасович, но конкретной связи с легендой не вижу, - сказал Горюнов. – Тем более, что все страшные события на Пасху произошли.

        - А я тебе так скажу, Кольша, много мы всего от этого отца Иоанна увидим. И всё это будет происходить в первых числах ноября.

        - Откуда такая уверенность?

        - А упыри тоже в это же время здесь начали появляться.

        Сашка истово перекрестился:

        - Какие упыри, Йонас?

        - Первым через год после нас, тоже, кстати, на ноябрьские праздники, Рейгель пожаловал.

        - Да Господь с Вами! – у отца Александра от души отлегло. – Какой же Пётр Петрович упырь. Мы сегодня с ним общались. По-моему, замечательный человек, душевный. Я не слишком разбираюсь в живописи, но его работы великолепны.

        - В том то и дело, отец Александр, что в душевности ему не откажешь. Или что там у них, у вурдалаков, вместо души. Даже, могу сказать, что сдружились мы. Хороший он… Только не человек. Против фактов, ребятки, тоже не попрёшь. Может человек вообще ничего не есть? А он только кофе пьёт. И всё. Может человек стоять на мосту через Урбушку, и в это же время идти мимо моей усадьбы на Благовещенский погост? А летать человек может? А я несколько раз видел ранним утром, как он над Шорной летает. За те три года, пока он тут живёт, ни один человек его не навестил, словно он из ниоткуда появился.

        - А Вы, Йонас, сказали, что сдружились с ним. Не пробовали задавать ему вопросы по поводу этих его странных способностей? – спросил Сашка таким тоном, как будто в полётах над Шорной не было ничего необычного.

        - А зачем злить нечистую силу? Мне достаточно того, что он, видимо, среди своих собратьев полное исключение. Добрый… чуть не сказал «человек». И уж на чету валашских вампиров, которые перебрались сюда в прошлом году и тоже, кстати, в первых числах ноября, он совсем не похож.
 
        - И чем же Вам так не понравились Степан Богданович Мушата со своей женой-красоткой? – спросил Горюнов.

        - Да, прежде всего, наглостью своей. Во-первых, смотрят на тебя, как на пищу, и не стесняются. Во-вторых, посмотри, Кольша, какую себе красивую легенду придумал Рейгель о том, как он здесь очутился. А Господарь Молдовы Стефан Великий, о котором современники писали, что он колдун и упырь, даже не удосужился хотя бы фамилию изменить. А больше всего мне его краля, Луминица, нравится. Знаешь, кому она родной сестрой приходится? Валашскому Господарю Владу Цепешу, тому самому Дракуле.

        - И Вы что, Йонас, на полном серьёзе уверенны, что Мушата – это Стефан Великий, умерший в 1504 году? – спросил Сашка.

        - А ты не смейся надо мной, отец мой. У каждого человека своё хобби, не так ли? Я вот всю жизнь историей интересовался. Так вот, сохранилось три прижизненных изображения Стефана Третьего. Что сказать? Одно лицо.

        - И я так понимаю, Микасович, - продолжил Горюнов, - что отношения с венценосными особами у Вас маленько не сложились?

        - Ну, отчего же не сложились? Достигли мы полного взаимопонимания. Они всё мимо моей усадьбы прогуливались, на моих мальчишек посматривали. Так я объяснил им вежливо, что ежели ещё раз посмотрят, или у меня падёж скотины начнётся, или ещё что в этом духе, так здесь осин много растёт. Мне кажется, мы друг друга поняли.
   
        Колька Горюнов горько усмехнулся:

        - Да уж, Йонас Микасович, отличное местечко Вы себе нашли, чтобы от ядерной катастрофы и гражданской войны спрятаться! Мы с отцом Александром пойдём, пожалуй. Хочу Вас попросить напоследок. Если в Тимошкине будет что-то происходить, связанное с этой треклятой легендой, Вы нас ставьте в известность. Да и Вам так спокойней будет. Какую-никакую, а помощь от нас всегда получите.

        - А на посошок?

        Выпили на посошок, Йонас стал прощаться с ребятами.

        - Ты мне, Колька, сразу понравился. И друг у тебя – человек стоящий, хоть и в рясе. Просьбу твою я понял. Исполню её, можешь даже не сомневаться. И вот, что я скажу вам, ребятки. Повезло мне, что в ближайшем селе такой мент участковый и такой батюшка. Я, конечно, парень не робкого десятка, да только один в поле не воин. Вот и будем держаться друг друга. И, сдаётся мне, многое нам тут предстоит пережить.

                …………………

        Они стояли на дороге, ведущей от Тимошкино к Благовещенскому погосту. Горюнов обратился к своему другу с некоторой обидой.

        - Смотри, Сашка, что получается. Ты здесь с 96-го и, похоже, об этом отце Иоанне знал с самого начала. И знал гораздо больше, чем мне вчера и сегодня удалось выяснить. А сразу ты не мог рассказать, какой замечательный во всех отношениях участок мне достался?

        - Не хотел травмировать твою неокрепшую детскую психику, - ухмыльнулся священник. – Представь себе, что обо всей ситуации ты не сам узнал, а от меня сразу после нашего знакомства. Что бы ты подумал? «Такой большой, а без гармошки!» И был бы, между прочим, совершенно прав. А теперь ты всё пощупал собственными руками, и мне не придётся тебе доказывать, что я не сказочник.

        - А ведь ты прав, Ваше Преподобное Преподобие! – хмыкнул Колька. – Ну, уж теперь давай говори всё от и до. Если я правильно понимаю, информации у тебя побольше, чем у Йонаса.

        - Всё скажу, начальник, не сумлевайси! Только, давай, чуть-чуть попозже. Ты меня кое с кем познакомил, и мне тут надо одного человека навестить.
 
        Они дошли до Благовещенского погоста. Даже августовское солнце ничего не могло поделать с этим гнетущим местом. Полуразрушенные Святые врата, на которых на старых прогнивших досках ещё виднелась выцветшая и полинялая икона Благовещения, казались порталом в мир, где жизнь уступает место тлению. Казалось, что из наглухо заколоченной деревянной церкви Знамения вот-вот вылетит целое полчище нетопырей.

        - Хочешь на могилу отца Иоанна посмотреть? – спросил Сашка.

        - Давай, поглядим.

        - Она сразу за апсидой. Только ты первый иди.

        Горюнов без труда отыскал могилу протоиерея Бодрикова. Отец Александр стоял на дорожке, ведущей к древней Благовещенской церкви.

        - Эй, Сань, ты чего, реально боишься, что ли? Я-то думал, ты, как лицо церковью уполномоченное, будешь меня от нечисти защищать.

        - Посмотри, Коль, он на фотографии улыбается?

        - Да вроде нет.
 
        Сашка подошёл к могиле. Всё то же умное и немного желчное народное лицо. Всё те же добрые и пронзительно глядящие глаза. Самая, что ни на есть, благообразная и располагающая внешность. Ни следа улыбки, как будто кошмарные воспоминания остались в снежном и морозном ноябрьском мороке.
   
        - А теперь, давай, пообщаемся с внучатым племянником отца Иоанна, - Сашка повёл Горюнова обратно к Святым воротам, напротив которых стоял дом священника.
 
        Дом выглядел так, будто никто не ухаживал за ним лет двадцать, не меньше. Когда-то он был выкрашен вишнёвой олифой, но теперь весь облупился. Крыльцо покосилось так, что страшно на него ступать. Стёкла сохранились не во всех окнах, пустые провалы были заткнуты каким-то грязным тряпьём. Крыша в нескольких местах провалилась. Единственное, что придавало старому дому сходство с человеческим жильём, так это деревянные наличники, облезлые, некрашеные, но до сих пор нарядные.

        Первым вошёл отец Александр. В нос шибануло такой вонью, что дух перехватило. Глаза долго привыкали к царящей в доме полутьме, поэтому неожиданно прилетевший и больно ударивший в грудь старый костыль стал для Сашки полной неожиданностью.

        - Славно Вы гостей встречаете, Фёдор Михайлович, - миролюбиво заметил Горюнов.

        - Не подходи! Сгинь, нечистая!
 
        Колька с Сашкой наконец привыкли к темноте и рассмотрели одноногого старого деда, сидевшего за столом у дальнего окна. Был он невысокого роста, лицом очень похож на выцветшую фотографию протоиерея Бодрикова и необыкновенно тощ. Так может исхудать только человек, который почти ничего не ест. Отец Александр перекрестился на стоящую в поставце икону и поздоровался:

        - Здравствуйте, Фёдор Михайлович! Я – отец Александр, настоятель флорищенской церкви. За кого это Вы меня приняли, что я заслужил такой тёплый приём?

        - А ну-ка, перекрестись ещё раз, - недоверчиво пробурчал старик.

        Сашка ещё раз сотворил крестное знамение и подал деду костыль.

        - Вестимо, за кого. Всё дядюшку дожидаюсь, - ворчливо ответил Проклин.

        - А Вы полагаете, он скоро должен появиться? – вступил в разговор Горюнов.

        - А как же! Времена-то последние уже настали. Вымер народ, никого в деревне не остаётся. Значит, его час наступает.

        - Что же Вы из деревни сюда перебрались? Чтобы поближе было встречать родственничка-то? – продолжил допрос Колька.

        - Эх, мил человек! Ничего ты, брат, не понимаешь! Ты ж не знаешь, какой страх тут был, когда он первый раз лютовал. А я всё видел и всё помню. И во второрядь глядеть на это не хочу. Лучше уж, пускай, сразу…

        - А как же Вы тут живёте, Фёдор Михайлович, чем питаетесь? – спросил отец Александр.

        - Да много ли мне, милок, надо. Семьдесят шесть лет уже на этом свете живу. Пора и честь знать. Бывает, доковыляю до деревни, люди добрые кто чем покормят. А ещё года четыре назад тут литвин один поселился. Они литвины-то народ крепкий и в хозяйстве справный. А этот добрый мужик, Йонас-то, аккурат через день мне чего-нибудь пожрать приносит.

        - Я ещё вот что хотел спросить, Фёдор Михайлович, - Сашка говорил на полном серьёзе, - правда, что тут в деревне упыри появились?

        - Что есть, то есть. Мужик с бабой, страшные такие. Считай, каждую неделю к дядюшке на могилу-то приходят. Я из окошка вижу, когда они идут, - прям мороз по коже.

        - А ещё один, здоровый такой, с меня ростом, лохматый, не ходит к нему на могилу?

        - Этот нет. Только, бывает, над церковью летает.

        - Ладно, пошли мы, Фёдор Михайлович.

        - Вы вот что, ребята. Когда дядюшка из могилы-то вылезет, во Флорищи его не пускайте. Всех ведь изведёт.

                …………………

        Сашка с Колькой отправились в обратную дорогу. После затхлой вони в доме Проклина августовский воздух казался волшебным напитком. Солнце уже потихоньку клонилось к закату. Не верилось, что посреди такой благодати может происходить то, с чем они сегодня столкнулись.

        - Одно из двух, - сказал капитан, - то ли мы у Йонаса слишком много самогона выпили, то ли у меня в организме происходит защитная реакция. Вроде и понимаю, что всё наяву происходит, а поверить в реальность ситуации никак не могу. Необходимо время, чтобы это принять. Ты, давай-ка пока, рассказывай всё, что знаешь.

        И всю дорогу до Флорищ отец Александр пересказывал Горюнову содержимое тетради отца Андрея, стараясь не упустить ни малейшей детали. Чтобы друг окончательно уяснил происходящее, пришлось Сашке рассказать ему и историю своего назначения на этот приход. Закончил он, когда они подошли к мостику через Палаксу, после которого начинался подъём во Флорищенскую гору. Они остановились, облокотились на деревянные перила, закурили и стали смотреть на закат, отражавшийся мириадами блёсток в водах речушки.

        - Поверить не могу, - наконец сказал Колька после долгого молчания. – Но ведь что получается, Саш. И церковные власти, и милицейские приблизительно представляют, что тут происходит. Не зря начальник Кольчугинского отдела про этот Благовещенский погост тоже упоминал, когда я к ним переводился.

        - Опа! А ты мне об этом ничего не рассказывал, - с удивлением подметил отец Александр.

        - А что рассказывать, и с самого начала, когда говорил о флорищенском участке, спрашивал, не из пугливых ли я, и Матвиенко сказал, что подобрал ему человека, который никакого Благовещенского погоста не побоится.

        - Я вот что, Коль, думаю. Наверняка при Кольчугинском отделе существует архив. Неплохо было бы найти материалы, относящиеся к тимошкинским событиям 50-го года. Больше всего меня интересует то странное заключение о причинах смертей, которое сделал судмедэксперт из Владимирского управления. Эта «скоротечная приобретённая дистрофия» мне до сих пор покоя не даёт. Если бы ты в архиве порылся и нашёл бы этому документальное подтверждение, стало бы понятно, что мы имеем дело не с мистикой чистой воды, а с природным явлением. Согласись, так всё же попроще.
 
        - Поищу однозначно. Только станет ли нам легче от этого? Ты же знаешь, я в Бога не верю, следовательно, в инфернальщину не верю тоже. Мошенский меня учил, что сыщик должен допускать реальность всего того, что напрямую подтверждается фактами. И вот, я сталкиваюсь нос к носу с тем, чего нет и быть не может по определению, но фактов столько, что не поверить в это невозможно.  И знаешь, дружище, что самое смешное в нашей ситуации? – Колька широко улыбнулся.

        - Что же? – отца Александра радовало, что его друг не открещивается от реальности, не впадает в истерику, а принимает вызов с открытым забралом.

        - Ты – неправильный поп, белая ворона. Я – неправильный мент, у которого нет нормального инстинкта самосохранения. Мы оба с тобой попали во Флорищи, как в ссылку. И столкнулись тут со всем этим… Похоже, место ссылки для нас выбрано неслучайно.

        - Возможно. Только теперь это не имеет значения. И сама ссылка, и случайно или не случайно. Что ж, закурим, брат-боец, нам от смерти не съ***ться. Здесь наш рубеж, Коля. Подмога не придёт, подкрепленье не пришлют. Но мы должны его удержать.