Жаклин-Марисоль

Предисловие

Милена вспомнила холостяцкий интерьер спальни Менестреля. Шифоньер. Молчаливый свидетель нескольких исторических эпох. Сломанная радиола. Она служила Менестрелю попеременно то столом, то стулом. Ложе в виде разложенных на полу матрасов, накрытых простынёй. И громадный парусник, пигментом по штукатурке, вместо обоев. Мечта о прекрасном будущем, зародившаяся посреди обломков прошлого. В обстановке дома, повсюду, Милена замечала нечто от духа Менестреля: и печальное и, в то же время, невероятно трогательное.

Милена вспомнила неловкость первых прикосновений, и как у неё перехватило дыхание, когда Менестрель выключил телефон, и расстегнул на её рубашке пуговицы. Он любовался её обнажённой грудью, а Милена наблюдала за его лицом: ничего, кроме вожделения, на нём не отобразилось.

Из соседней комнаты донёсся скрип. Милена поспешно запахнула рубашку.
- Кто там ворвался?
- Сквозняк, - успокоил её Менестрель.
Он раздвинул полы её рубашки и снова завладел грудью. Милена обмякла и повисла у Менестреля на плечах.
- Люблю тебя, - Милена впервые услышала от Менестреля признание.
“Врёт! Зачем он врёт? Знает ведь, что без десерта не останется!”, - подумала Милена. Нет, он не любит её, а она не любит его - но одолеть взаимное притяжение они уже не могут. Так суть их отношений понимала Милена.

Милене хотелось отреагировать на приглашение к разговору о любви, но она не нашла в себе сил, и не нашла подходящих слов, а потому решила не рисковать и свернула на более безопасную тропинку лести.
- Спасибо тебе, Менестрель!
- За что?
- За деликатность.
- Бабочку бульдозером не поймаешь, - прошептал Менестрель...

Наутро, проснувшись, Милена увидела перед собой серебряный поднос. На нём стояли две чашки с горячим липовым чаем. Милена нащупала одну из них, но Менестрель отбросил с неё одеяло, подхватил на руки и направился к зеркалу. Они разглядывали друг друга с ног до головы, не стесняясь наготы и не скрывая любопытства.

- Как мы с тобой смотримся?
Менестрель переминался с ноги на ногу, меняя ракурс и угол падения света от старенького ночника. Из зеркала на Милену смотрела красивая, но измученная стрессом женщина. Женщина, утратившая интерес к своему телу. Забывшая дорогу к парикмахеру, а по сути, забывшая дорогу к себе самой. “На кого я стала похожа?”, - изумилась Милена.
- Красавцы!, - воскликнула она, показав большой палец руки и наскоро поправив причёску пятернёй, - Где моя сумочка? Мне нужна расчёска.
- По-моему, с нас можно лепить монумент “Аполлон, держащий на руках Афродиту”.
- Аполлон! Афродита интересуется: что у нас на завтрак, кроме пустого чая?

Милена и Менестрель, не одеваясь, отправились на кухню и набросились на вчерашние пресные лепёшки. Они по очереди скребли ложками по донышку банки с мёдом. Менестрель кормил Милену, а Милена - Менестреля. Голод не отступал. Холодильник оказался пустым, а магазины в такую рань ещё закрыты, и они вышли в сад, нарвали крапивы, и сварили суп. Супа вкуснее, чем тот, Милена не ела никогда, ни до, ни после. Она думала о том, что в постели Менестрель всё делал не так, как её муж, Всеволод, к которому за несколько лет супружеской жизни она успела приспособиться и привыкнуть. Удовольствия от секса Милена не получила, но как ей было хорошо с Менестрелем! Как же ей было хорошо!

Их близость была не случайна: ей предшествовали семь лет взаимной симпатии. За это время отношение Милены к Менестрелю претерпело много метаморфоз. Иногда чувство Милены обострялось и возвышалось до платонической любви, а однажды, во время вечеринки в честь дня рождения Милены, они чуть не стали любовниками.

Милена вспомнила, как они умылись, оделись и Менестрель протянул ей руку:

- А теперь идём со мной, красавица!
- Куда, если не секрет?
- К твоим родителям. Сдаваться.
- С тобой - хоть на край света.

Они шли по мосту через реку, обнявшись. Менестрель заставлял Милену млеть от счастья, осыпая её лицо поцелуями. Ей казалось, что на противоположном берегу их ждёт иная жизнь, новая, сказочно прекрасная. Ей казалось, что к ней пришло нечто настоящее, и с Менестрелем она познает любовь в высшем проявлении. Любовь-абсолют. Чувство, которое ей тогда внушал Менестрель, было скорее предчувствием - но предчувствовать не означает выдумывать то, чего нет. До Менестреля, с другими мужчинами, Милена ничего подобного не испытывала.

Идеальная любовь. Совершенная любовь. Нам не дано знать наверняка, что это такое, потому о ней бытует столько небылиц. “И жили они долго и счастливо, не изменяя друг другу, и к оргазму всегда приходили одновременно, и умерли в один день”. И прочая чепуха. Никто не знает где и как искать идеальную любовь, хотя желание встретить её, более или менее властное, есть у каждого - осознанное или неосознанное.

В Милену природа заложила настолько жгучую жажду идеальной любви, что встречу с ней Милена считала своим предназначением. Идеальную любовь она понимала как слияние двух разрозненных половинок в единое, завершённое, целое. Между обретением идеальной любви и познанием самой себя Милена ставила знак равенства. Она никогда не видела перманентно счастливых пар - но ведь и Антарктиду тоже никто не видел, а она существует, тем не менее.

Милена изменила мужу. Раньше словосочетание “супружеская неверность” наводило на неё ужас - теперь ей было всё равно. С Менестрелем она испытала тот безудержный восторг, который хорошо известен узнику, оказавшемуся на свободе. Всеволод давно не приносил Милене ни денег, ни удовольствий, и, положа руку на сердце, превратился для неё в обузу. Кроме того, Всеволод изменил первым, и поступок Милены был выстрелом по нарушителю границ - тех неписаных границ, которые они установили перед заключением брака. Менестрель! Все надежды Милена теперь возлагала на него.

Она вспомнила всё это почти двадцать лет спустя, и заплакала.

Глава первая

Как могло случиться, что Милена и Менестрель расстались? Почему двадцать лет поисков потерянного рая не дали результата? Оба эмоционально и интеллектуально зрелые, оба с солидным жизненным багажом. Быть может, ярко выраженная гетеросексуальность Милены не совпала с предпочтениями Менестреля? Он никогда ни словом не обмолвился о гендерном конфликте, если таковой имел место. Неужели им помешала разница в возрасте? Когда они познакомились, Милене исполнилось восемнадцать, а Менестрелю было за тридцать.

Менестрель. Красавец-мужчина, увлечённый женщинами и восточными духовными практиками. Поэт по призванию, без литературного образования и без ложных амбиций. Менестрель - творческий псевдоним, заменивший ему имя, с лёгкой руки почитателей его таланта. Отрывки из его стихотворений Милена запоминала наизусть, не зазубривая. Она собирала вырезки из газет с его публикациями. Список обязательного чтения, составленный Менестрелем от руки на листе бумаги, и подаренный ей после поступления в консерваторию, Милена хранила двадцать лет.

Студентка и не знавший отказов ловелас. Пигалица и светский лев. Они проводили вечера в кафе “Парнас” - приюте местной богемы. Поэты. Музыканты. Актёры. Танцоры балета. Художники. Питомцы муз. Вольные граждане вольного мира. В чём-то похожие, в чём-то разные. Менестрель блистал эрудицией и красноречием, как Демосфен, был душой компании, и Милена взирала на него снизу вверх - так заурядность взирает на гения.

- Прошу внимания, дети мои!, - Менестрель встал, как будто готовился произнести тост, - Откройте тетради и запишите тему сегодняшнего занятия: “Любовь”.
Менестрель иногда превращал вечеринки в “Парнасе” в импровизированный хэппенинг.
- Итак!, - продолжил Менестрель, - Что такое любовь? По каким симптомам можно диагностировать сей душевный недуг? Чем любовь отличается, например, от влюблённости или от созависимости? Как любовь зарождается? Как развивается? И чем завершается? Кто знает ответ, прошу поднять руку. Активнее, дети мои. Не стесняйтесь, сегодня я добрый и избиения интеллектуальных младенцев не будет.
Со всех концов стола к Менестрелю потянулись руки.
- Можно рассказать анекдот про любовь и про школу? Школа. Идёт урок. Учитель вызывает ученицу отвечать урок и говорит: “Дети! Посмотрели все на доску!”.
- А я, например, далеко не уверен, что любовь - повод для клоунады. Что такое любовь? Реки пота, слёз и крови. Сплошная жуть.
- Менестрель! А какую любовь ты имеешь в виду? Когда мальчик с девочкой или когда мальчик с мальчиком?
- Чур меня! Чур! Ты меня в могилу сведёшь. Изыди, нечистая сила!
- Не будем демонизировать обычную химическую реакцию. Любовь - всего-навсего гормональный коктейль. Дофамин. Серотонин. Окситоцин. Пьётся легко, но поутру, когда протрезвеешь, гарантировано чудовищное похмелье.
- Что я делаю за одним столом с пошляками? По-моему, вам должно быть стыдно нести чушь, поскольку вы все тут, как ни крути, творческие личности. Разве не способность любить отличает человека от животного? Разве человек рождается не для того, чтобы духовно возвыситься? И что может быть прекраснее самоотверженной любви?
- О чём мы спорим? Есть ли у нашего учёного диспута предмет? Небезызвестный Ларошфуко сказал: любовь похожа на привидение - все о ней говорят, но никто её не видел.
- Не души авторитетами. И не прячь собственную глупость за умными цитатами. Если ты, убогий, никогда не любил и не был любим, тебе можно только посочувствовать.
В самый разгар перепалки Менестрель поднял руку, шум на мгновенье затих, и он обратился к Милене:
- А почему отмалчивается наша юная красавица? Милена! Что такое любовь?
- Сдаётся мне, что ради этого заброса удочки всё и затеяно. Да, Менестрель?
- Цезарь вне подозрений. Милена, не обращай внимания на провокации - мы тебя внимательно слушаем.
- Кого люблю, тот среди нас!, - выпалила Милена и в её глазах запрыгали чёртики.
- Сказанное слышат не только окружающие, но и вечность. Будь осторожна!
- Я не склонна к мистике и к предрассудкам, Менестрель. Пустых вёдер и чёрных кошек не боюсь.
- Похвально. Тогда - имя! Назови имя твоего избранника!, - предложил Менестрель.
- Вермут.
- Немец, что ли?
- Люблю вермут. Господа философы! Кто угостит даму вермутом?, - отшутилась Милена.

Политикам, при содействии клерикалов, удалось заполизитизовать понятия “гендер” и “любовь”, и превратить их в источник вражды. Гендер - не тумблер с двумя положениями, “вкл” и “выкл”, то бишь, “мужчина” и “женщина”, как утверждают “мудрецы” от церкви. Непредвзятый наблюдатель будет вынужден признать, что гендер - реостат, у которого есть крайние положения, “мужчина” и “женщина”, и десятки промежуточных.

Одна из популярных соцсетей, Facebook, в 2014 году при регистрации аккаунта предлагала американским пользователям пятьдесят вариантов гендерной идентичности, плюс опция “другое”. Учёными начала третьего тысячелетия установлено, что мозг мужчины анатомически ничем не отличается от мозга женщины, и что в организме мужчины постоянно присутствуют женские гормоны, и наоборот. Итак, что же такое “гендер”? И что такое “любовь”?

Милена увлеклась Менестрелем настолько, что стала вникать в подробности его жизни, и узнала, что он разведён. Его жена, иностранка, родила ему дочку, Жаклин-Марисоль, а потом уехала домой, в Панаму, с другим мужчиной. Друг Менестреля, художник, сделал по памяти портрет Жаклин-Марисоль и подарил его обманутому супругу в утешение.

- Держи, рогоносец!
- Что это?
- Да так. Моя мазня. Если понравится, станет номером один в твоей родовой портретной галерее.
- Пытаешься строить своё творческое счастье на моём семейном несчастьи? Мудро. Ладно, давай посмотрим что ты там наваял.

Впервые увидев портрет дочки, Менестрель чуть не вскрикнул. Он принял подарок, заказал для него резную раму с позолотой и долго искал в доме место, чтобы разместить. Выбрал простенок в спальне. Потом передумал и повесил иначе, в гостиной. Опять передумал и вернул полотно обратно, в спальню. Знатоки и приближенные утверждали, что Менестрель время от времени разговаривает с дочкой, глядя на портрет, словно на икону.

Быть может и так. Однако, через полгода после обретения прибежища в доме Менестреля, портрет исчез. Менестрель признался, что дух Жаклин-Марисоль, слетая с портрета, нагонял на него тоску, и он отнёс полотно в местный музей, с глаз долой. Менестрель оставил портрет в приёмной, поручив его заботам секретарши, и не удосужился поинтересоваться, зачислен ли он в анналы музея и выставлен ли в экспозицию.

Милена узнала про портрет от друзей Менестреля и предложила найти его. Как ни странно, автор портрета не проявил к судьбе своего детища ни малейшего интереса. Менестрель поблагодарил Милену за идею, улыбнулся какой-то странной улыбкой и сказал: “Хорошо! Только не сейчас. Как-нибудь потом!”. Остальным тоже не было дела до портрета девушки из далёкой Панамы - и Милена осталась со своей жаждой хэппи-энда один на один.

Она отродясь не бывала в музее изобразительных искусств, и впервые прошлась по его затхлым залам ради того, чтобы увидеть дочку Менестреля, ставшую для завсегдатаев “Парнаса” живой легендой. Лицо Жаклин-Марисоль Милену поразило. Неброская красота. Такая красота раскрывается не сразу. Как бутон цветка. Глаза, не способные излучать ненависть. “Так смотрит на мир человек, наделённый талантом целителя”, - подумала Милена. Несколько лет спустя Милена найдёт аккаунт Жаклин-Марисоль в соцсети, и узнает, что она служит медсестрой в госпитале, в Мадриде.

Стоя перед портретом, Милена утратила ощущение пространства и времени. “Не уходи, пожалуйста! Побудь со мной ещё немного!”, - неслышно говорили ей губы Жаклин-Марисоль. И уходить Милене не хотелось. Она трижды ушла, и трижды вернулась к портрету, не достигнув ворот музея. В тот день Милена безнадёжно заболела. Заболела мечтой родить Менестрелю дочку, такую же красивую, добрую и загадочную, как Жаклин-Марисоль.

Свою мечту Милена объявила несбыточной, и держала при себе, как драгоценное, и, в то же время, опасное сокровище. Она не верила в возможность серьёзных отношений с Менестрелем и не предпринимала никаких усилий для сближения - тем более, что вокруг него постоянно вились смазливые поклонницы, которым он щедро раздаривал стихотворные мадригалы. “Куда уж мне до них? Вон какие ноги длинные. А разодеты-то как! Вылитые куклы Барби!”, - думала Милена.

Милене захотелось оказаться поближе к Менестрелю в отсутствие вездесущих поклонниц, и она решила устроить вечеринку по поводу своего дня рождения.
- Мотылёк летит на пламя? Ладно, делаем что надлежит и будь что будет. Я приду, Милена. Кстати, я до сих пор не знаю какие цветы ты предпочитаешь!, - сказал Менестрель, выслушав от Милены устное приглашение.
- Несорванные!, - улыбнулась Милена.
У неё было такое чувство, что решившись подойти к Менестрелю и заговорить с ним о вечеринке в узком кругу, она подняла со дна океана “Титаник”. Она обратила внимание на особенный, долгий, взгляд Менестреля. Взгляд человека, который шёл по давно знакомой дороге, налегке, насвистывая что-то весёленькое, и нежданно-негаданно встретил судьбу.

Именинница встречала гостей в изящных туфельках на шпильке и в новой, почти прозрачной, блузке. Бюстгальтер телесного цвета не мешал ценителям красоты и молодости наслаждаться видом её бюста, тугого, как гитарная струна. Милена вскоре забыла про шумное застолье, про тосты за здравие и про чаепитие с тортом. Зато она хорошо запомнила, как разрешила Менестрелю задержаться, когда все стали расходиться по домам.

- Есть люди, которые любят открывать научные законы. Есть люди, которые любят открывать Америку.
- Есть люди, которые любят открывать бутылки.
- Да, Милена. Таких немало, по моим наблюдениям. Я люблю открывать для себя людей. Думаю, что подобное удовольствие знакомо астроному, открывшему новую звезду. Каждый человек, если вдуматься, планета. Свой, неповторимый, ландшафт. Климат. Флора и фауна. Свои чудеса и загадки.
- Менестрель! Для чего тебе открывать людей?
- Познавая другого человека, познаёшь себя. Увидеть себя можно только в зеркале - согласна?
- Если зеркало не кривое. Если зеркало кривое, в нём увидишь не себя, а карикатуру.
- А что, если моё идеальное зеркало - ты, Милена? Тогда я обрету, наконец, себя, настоящего. Можно ли совершить находку более великую?
- Обними меня, Менестрель.
- Уверена?
- Да.

Девушке, не искушённой в делах любовных, нужна отвага, чтобы на первом же свидании позволить мужчине раздеть её и уложить на диван - Милена позволила. Они долго целовались, готовые к тому, что казалось им неизбежным. Когда ситуация достигла точки невозврата, Менестрель уловил перемену в поведении Милены. Она перестала отвечать на его ласки. Как будто двое говорили о чём-то сокровенном и, в самый разгар беседы, один из них, ничего не объясняя, умолк и отвернулся. Попытка настоять на своём окончилась неудачей: Менестрель встретил активное сопротивление Милены. Он сумел превозмочь диктат инстинкта и остановился - по природе, и по убеждениям, он не был насильником.
- Милена! Что-нибудь не так?
- Моим первым мужчиной будет мой муж. Я так решила. Не обижайся, Менестрель.
Милена пустилась в пространные рассуждения об отношениях мужчины и женщины. Когда прозвучало слово “разврат”, Менестрель вскочил с дивана, как ошпаренный, оделся и ушёл.
- Дадим цветку немного подрасти!, - буркнул он себе под нос, сбегая по лестнице вниз.

После дня рождения Милены Менестреля как будто подменили: он демонстративно переключился на подругу Милены, над которой раньше потешался и называл “косолапой” и “грудастой”. Слова Милены отскакивали от Менестреля, как горох от стены, и она поняла, что Менестрель её вычеркнул. Отовсюду. Из памяти. Из записной книжки. Из жизни. Испугавшись необходимости бороться за воплощение своей мечты, Милена в конце концов предала её и избрала более простой путь: выйти замуж.

Подавляющее большинство девушек выходит замуж, следуя обычаю выходить замуж после достижения определённого возраста. Кем определённого? Тем же обычаем. Девушки, в силу разных причин, не отдают себе отчёт в том, что иногда, выходя замуж, они подчиняются не внутреннему побуждению, не искреннему чувству, а обычаю. Заимствованное есть чужое, и навсегда останется чужим, но на вопрос о причине замужества многие девушки лишь пожмут плечами: “Так делают все - так сделаю и я!”. Пресловутый психологический конформизм в действии.

Личность кандидата в мужья для Милены не имела значения, поскольку речь шла о браке не по любви. Идея Милены заключалась в том, что она полюбит, непременно полюбит, сильно полюбит - того, за кого выйдет замуж. То есть, сначала брак, а потом любовь, но не наоборот. Милена не видела смысла в любви авансом. Она решила поднажать на своего давнего знакомого, Всеволода, весьма заурядного внешне, но неглупого и раскрепощённого. С Всеволодом её связывало нечто среднее между дружбой и романом.

- Всеволод, я тебе нравлюсь?
- Думаю, да. Иначе я давно от тебя сбежал бы.
- У тебя есть кто-нибудь, кроме меня?
- Нет.
- Значит, в постели я тебя устраиваю? Только честно.
- Сгодишься. Конечно, я предпочёл бы иметь дело с женщиной, а не с девственницей - но и так пока сойдёт. А почему ты спрашиваешь?
- Готовлю я плохо, признаю. Но со временем научусь.
- Милена! Ты опять про это? Прошу тебя: не начинай. Давай обсудим наши планы на будущее в другой раз?
- Хорошо. Когда? Назови день и время.
- Не нуди. Ты же знаешь: у меня через месяц сдача спектакля, а я никак не выберусь из застольной читки.

В конце концов, Всеволод поддался на уговоры Милены. Он не любил Милену, зато привык к ней и хорошо её изучил. Торопиться Всеволод не хотел, но полагал, что обзавестись семьёй ему всё равно придётся, рано или поздно. Словом, заблуждения Милены и Всеволода оказались созвучными и они поженились.

Всё было так, как бывает обычно. Белое платье и фата. Белый лимузин с медвежонком и букетом цветов на капоте. Марш Мендельсона. Новенькие золотые обручальные кольца. Три десятка родственников и знакомых, часть из которых Милена и Всеволод были рады видеть, а часть - вынуждены потерпеть. Была первая брачная ночь и Милена, не без гордости, подарила себя мужу. Её первым полноценным мужчиной стал её законный супруг, как она и хотела. Всеволод не мог взять в толк, зачем нужен весь этот балаган, но согласился принять в нём участие, поскольку тратились сбережения не его, а Милены и её родителей.

Недолгое счастье молодожёнов. О его сладости слагают поэмы и легенды. У Милены и Всеволода медовый месяц продлился две недели, начавшись в день отъезда на море и окончившись в день возвращения домой. Свадебное путешествие - ещё один обычай, которому старательно следуют вновь созданные семьи, несмотря на его нелепость.

Фото с мартышкой на плече. Экскурсия в полуразрушенный замок, якобы построенный влюблённым князем для увековечения памяти о его безвременно умершей супруге. Ночной секс на берегу моря. Прощальный ужин на увитой виноградом веранде, с поддельным французским вином и настоящим видом на закат. Обычаи. Обычаи. Обычаи. И несть им числа. И несть числа деньгам, потраченным молодожёнами, которые жаждут подтверждения силы и взаимности их любви.

Когда вояж Милены и Всеволода окончился, волны моря сменились рифами быта. Милена перестала существовать для Всеволода, и вспоминал он о ней, когда терял дома носки или когда возникала потребность куда-нибудь пристроить образовавшийся избыток спермы. Всеволод дважды не состоялся: сначала как физик-ядерщик, а потом как режиссёр оперного театра. Зато он достиг впечатляющего успеха на поприще хронического алкоголизма.

То, что для Всеволода стало нормой поведения, Милене доставляло жестокие страдания. Она с ужасом наблюдала за деградацией мужа, но по утрам исправно бегала в магазин за пивом. Пиво было необходимо и Всеволоду, чтобы он мог опохмелиться, и Милене - чтобы удостовериться, что её семья всё ещё существует.

- Всеволод, выслушай меня, пожалуйста. Может быть, у меня не будет другой возможности тебе это сказать. И не будет желания. Я хочу ребёнка. От тебя.
- Миленчик! Ты не видела папку с эскизами мизансцен? Вчера положил в верхний ящик моего рабочего стола, а сегодня не могу найти.
- Хочешь знать правду? Я не люблю тебя. Но готова сохранить семью, если...
- Не любишь? Рад слышать, что моя жена меня не любит. Тогда давай мне любовь деньгами. Сгоняешь в магазин?
- Всеволод, послушай! Я серьёзно. У нас с тобой есть шанс. Быть может, последний. Подаришь мне ребёночка?
- Можешь ли ты понять, Милена, что мне сейчас не до памперсов с какашками, потому что я ищу своё творческое лицо, и свой творческий метод? Я ищу своё место в искусстве, если так доходчивее.
- А можешь ли ты, Всеволод, понять, что я не хочу рожать первого ребёнка в двадцать восемь лет, потому что мечтаю о двух?

Чтобы полностью вывести алкоголь наружу, организму человека нужен месяц - таких долгих перерывов в запоях Всеволод себе не позволял. Забеременев от него, Милена не испытала даже жалкого подобия радости, потому что не приходящий в сознание супруг на новость никак не отреагировал. Семейная жизнь Милены постепенно превращалась в абсурд. В довершение бед, она узнала, что Всеволод ей изменяет, и, чтобы отомстить супругу за неверность, бросилась в объятия Менестреля - благо, ей подвернулся подходящий случай.

Милена часто вспоминала свою вторую ночь с Менестрелем. Накренившийся под напором ветра парусник. Суп из крапивы, который показался ей нектаром богов. И долгий трудный разговор с родителями. Менестрель и Милена попросили у них благословения на брак. Ибо таков обычай предков, и они оба хотели его соблюсти. Как же без соблюдения обычая? Родители высказались против. Милена и Менестрель прочли им лекцию об особенностях брака в условиях постиндустриального общества. Родители, предпочитавшие “преданья старины глубокой”, не впечатлились и Менестрель ушёл со смотрин, не солоно хлебавши.

Милена уговаривала Менестреля сделать повторный визит, приурочив его к какому-нибудь религиозному празднику, чтобы взять родителей тёпленькими под хорошее настроение. Менестрель отказался, язвительно сославшись на неблагоприятный гороскоп. Тогда Милена отправилась к родителям одна, и пыталась уговорить их не ломать ей жизнь. “Ты сама ломаешь себе жизнь. И нечего валить с больной головы на здоровую”, - возразила мать, - “У тебя есть законный супруг, к нему и возвращайся. Поклонись ему в ножки. Вымоли прощение. Роди ему ребёнка. И живите, как все люди, от первого поцелуя до последнего. Послушай материнское слово - я ведь желаю тебе только добра. И перестань вести себя, как доступная женщина”.

Милена, задетая за живое, взбунтовалась и предупредила родителей: “Всё равно по-вашему не будет!”. Тогда ей дали понять, что в следующий раз на порог родительского дома она станет только в качестве законной жены Всеволода. Милена поссорилась с родителями, что случалось весьма редко, и ушла от них, хлопнув за собой дверью.

Менестрель не скрывал своего разочарования и стал избегать встреч с Миленой наедине. Всеволод не просыхал, а когда переставал пить - пускался во все тяжкие. Родители не отвечали на звонки. Когда терпению Милены наступил предел, она сделала аборт; развелась с Всеволодом; перестала бегать за Менестрелем; забыла о родителях - и занялась своей профессиональной карьерой. Жертвовать собой во имя сомнительных перспектив она не собиралась. Отныне она доверяла только себе, и рассчитывала только на себя.

Никаких выводов из череды своих женских неудач Милена не сделала, и не считала, что пришло время для выводов. Она полагала, что ей не повезло, и если бы на месте Всеволода оказался кто-нибудь другой, более подходящий к её характеру, к её запросу, то распада семьи удалось бы избежать. Менестрель? Он нечто изначально недосягаемое для Милены. “Я знала, что с Менестрелем у меня ничего не получится!”, - успокаивала себя Милена. Идеальная любовь? По-прежнему - да! Она существует! Мужская половинка Милены природой задумана и создана - надо продолжать её искать. Представление Милены об идеальной любви не претерпело никаких изменений, а решимость обрести её лишь окрепла.

Глава вторая

Нечеловеческим усилием воли, будто в тумане, Милена сдала выпускные экзамены и получила консерваторский диплом. Джинсы, которые недавно были ей в обтяжку, после выпускного бала она снимала и надевала, не расстёгивая пуговицу. Она узнала, что в оркестр одного из театров набирают музыкантов разных специальностей, прорвалась на прослушивание и заняла вакантное место скрипачки.

Начались репетиции. Вхождение в репертуар. Спектакли и концерты. Освоение искусства театральной интриги. Споры с бухгалтером театра по поводу правильности начисления подоходного налога. Милена трудилась с утра до ночи, как проклятая. Её личная жизнь отошла на второй план. Она испытывала лишь одно желание: поскорее избыть боль, которую ей причинил Менестрель, и забыть унижения, которым её подвергал Всеволод.

Принято считать, что перемена мест благотворно влияет на человека, стоящего на грани нервного срыва или пребывающего в поиске чего-то нового. Если так, то Милене повезло: её зачислили в состав группы, выезжающей в гастрольный тур за границу. Испания! Автобусом через всю Европу, до Мадрида, а там - спектакли с переездами в нескольких больших городах.

Впечатления от поездки, впрочем, были отвратительными, вопреки ожиданиям. Из-за низкого уровня бытового комфорта Милену преследовала усталость. Спать приходилось сидя. Душ и еда приемлемого качества иногда были недоступны сутками. Надежды на удовольствие от осмотра всемирно известных достопримечательностей тоже не оправдались. По сути, и Милену, и остальных гастролёров, включая заслуженных и маститых, администрация театра превратила в оплачиваемых рабов.

Чтобы вырваться из тесноты автобуса, Милена познакомилась с Виктором, обаятельным, лощёным и неунывающим дальнобойщиком. На новеньком, блистающем хромированными деталями, тягаче, Виктор вёз театральные декорации, сценические костюмы и реквизит. В просторном, обжитом и приятно пахнущем салоне его “Рено” Милена обнаружила спальный отсек - и наконец-то начала высыпаться. Благодаря Виктору, его толстому кошельку и зверскому аппетиту, Милена стала наедаться, а иногда ей везло побаловаться и подлинными шедеврами испанской кухни.

Виктор не переносил дешёвые суррогаты, не признавал еду быстрого приготовления, а суп-доширак люто ненавидел и называл “язва-с-первой-ложки”. Не признавал он и любую другую еду сомнительного качества и вкуса. Гурман? Да, это про него. Виктор любил поесть сытно и обильно, а желательно - в хорошей компании. Во время стоянок он с азартом возился у газовой горелки, жарил свежее мясо, и они вдвоём с Миленой устраивали пикники - под аккомпанемент чаек и уличных исполнителей фламенко.

Нет, Милена не влюбилась в Виктора, но его грубоватая галантность голову ей всё же вскружила. За купеческую щедрость и за своеобразное чувство юмора Милена причислила Виктора к сонму своих лучших друзей, а за малый рост наградила ласковым прозвищем “Гулливер”.

- Милена, ты замужем?
- Развелась несколько лет назад.
- Не сошлись характерами?
- Следи за дорогой.
- Не хочешь вспоминать - не надо. Ты в порядке?
- Да, у меня всё хорошо. У меня всё замечательно. Разве не видно?
- Извини, но у тебя глаза побитой собаки.
- Давай сменим тему?
- В самом деле. Не будем о грустном. Хочешь музыку послушать?
- Ой! Только не включай музыку. Пожалуйста. Мне музыки в жизни хватает. Виктор! Куда ты смотришь? Крути баранку и не отвлекайся.
- У тебя восточный тип красоты. Вылитая царица Тамара.
- Это комплимент? Спасибо! Но мои предки жили не в Грузии, а в Дагестане.
- Милена! Разрешишь тебя поцеловать?
- Ты женат?
- Нет.
- Врёшь!
- Не вру.
- Ладно. Посмотрю на твоё поведение.
- Посмотри лучше на моё достоинство. Гулливер, между прочим, не тот, кто постоянно набивает шишки о притолоку.
- Заинтриговал. Только не торопи меня. Договорились?
- Постараюсь.

После расставания с Всеволодом и с Менестрелем у Милены случались и ухажёры, и предложения. Столкнулась она и с домогательствами со стороны отдельных персон из администрации театра. Но ни близких отношений, ни брака она не хотела. Не вышла бы она замуж и за Гулливера. С ним Милена почувствовала себя пересохшим цветком, о котором вдруг вспомнили и обильно полили водой. Цветок ожил: захватывающий и яркий роман со случайным знакомым завершился для Милены рождением ребёнка. Мальчика.

Для Милены это был желанный ребёнок. Её ребёнок, и более ничей. Мнение биологического отца её не интересовало. Мнение окружающих - тем более не бралось ею в учёт. Никаких “залётов”! Милена прихватила с собой достаточное количество противозачаточных таблеток, чтобы не “залететь”. Первое материнство Милены состоялось благодаря осознанному решению, которое она приняла единолично, ни с кем не согласуясь. На участие Гулливера в воспитании ребёнка Милена не рассчитывала изначально и ни о чём его не просила.

Так Милена реализовала завоёванную ею финансовую независимость, пусть и относительную. Она сделала первый шаг к умению брать своё - то, что принадлежит по праву; чего хочется, если даже и колется; о чём мечтается. Современным женщинам свойственно находить и занимать своё место под солнцем самостоятельно, невзирая на традиционное засилье маскулинности. Наблюдая за внутренними и внешними переменами в Милене, некоторые знакомые называли её новый имидж “мужиковатым”. Милена воспринимала эту колкость как комплимент. Женственность эпохи Миллениум и есть, в некотором смысле, мужиковатость.

- Мама! Поехала масина “Фиат”. Джи! Джи!
- Правильно, сынок. В самом деле - “Фиат”.
- А вон “Мелседес”.
- Молодец! Ты много названий машин знаешь?
- Все.
- Все? Правда? А кто тебя научил? Дедушка?
- Нет. Я сам.
- Когда мне было полтора годика, как тебе, я не умела отличать “Фиат” от “Мерседеса”.
- Джи! Джи! “Зигули”.
- Ты мой умница. Давай-ка зайдём в магазин игрушек - мама подарит тебе машинку. Выбирать будешь сам. Хорошо?
- Да, мама!

Родители Милены ребёнка приняли, не высказав ни слова осуждения, предложили свою помощь, и отношения были восстановлены. Словосочетание “любовь к мужчине” исчезло из лексикона Милены, заменённое словосочетанием “любовь к ребёнку”. Несколько лет Милена провела, забыв о том, чего она так ждёт, и что считает целью своей жизни. Она полюбила сына, подаренного ей Гулливером. Она кормила его своим молоком до двух с половиной лет, а потом отвезла к бабушке и дедушке, чтобы перетянуть груди. Через две недели Милена услышала щебетанье сына, который появился на пороге её квартиры, и опустевшие груди снова налились молоком.

Когда сыну Милены исполнилось три года, отец перестал интересоваться им, не присылал ни денег, ни подарков, не приезжал в гости и не звонил по телефону. Милена не принимала поведение Гулливера близко к сердцу и не держала на него обид. Она была благодарна ему за сына и за те минуты блаженного забытья, которые он подарил ей в Испании.

Глава третья

Согласно распростанённому мнению, брак бывает двух типов: по любви и по расчёту. Слишком упрощённая классификация! Хотя бы по той причине, что брак не статичен: начавшись как история любви, он может окончиться циничным дележом имущества, и наоборот. Даже если отношения супругов построены на поднебесно чистой любви, она не исключает возможность получения ими законных материальных выгод. Кроме того, брак может быть заключён супругами случайно, импульсивно, и не являться ни результатом возникших чувств, ни результатом холодного расчёта.

Некоторые пары, в некоторых странах мира, полагают, что состоять в браке означает жить под одной крышей, растить детей под одной крышей и умирать под одной крышей. Однако, существует множество семейных пар, которые предпочитают раздельное проживание. Такой брак иногда называют гостевым и, возможно, ошибочно: если между мужем и женой есть устойчивая эмоциональная связь, то они друг для друга кто угодно, но только не гости. Дальше положишь - ближе возьмёшь. Супруги, стремящиеся сохранить тёплые отношения, ищут быт, который позволяет им долго избегать ссор, и останавливают выбор на гостевом браке.
 
Шведский брак - название, закрепившееся за групповым браком. Групповой брак в эпоху, последовавшую за сексуальной революцией, перестал быть чем-то скрываемым и экзотическим. Полигиния - многожёнство. Полиандрия - многомужество. У мусульман разрешён временный брак, мута, заключаемый супругами с целью узнать друг друга поближе.

В 1950 году француженка Ирэн Жодарт потеряла жениха, который погиб при крушении дамбы в городе Фрежюс. Ирэн Жодарт обратилась к Шарлю де Голлю, тогдашнему президенту Франции, и получила от него разрешение на брак с покойником. Во время церемонии рядом с невестой вместо жениха стояла его фотография.

Кто сказал, что брак есть фатальная необходимость? Обычай! Но обычай - всего лишь одна из форм коллективного заблуждения. Человек есть совокупность привычек, стереотипов и шаблонов, иногда самых дремучих. По здравом рассуждении, брак есть одна из возможностей, которыми можно воспользоваться для налаживания отношений внутри пары, причём не самая эффективная.

Известны случаи добровольного отказа от брака в пользу занятий творчеством, исполнения религиозной миссии или во имя обретения ничем не ограниченной личной свободы. Старая дева - не болезнь, и не отклонение от норм социального поведения, как принято считать, а пример отданного предпочтения. Можно иметь все основания предпочитать брак, но с таким же основанием можно предпочитать и безбрачие. Безбрачие - проблема, но и брак тоже проблема, только иного свойства. Многие пары отказываются нынче не только от брака, но и от зачатия детей в браке. Феномен “чайлдфри”.

СМИ начала эпохи Миллениум пестрят статьями о крахе института брака, по крайней мере, в странах с развитой экономикой. Мы привыкли к неиссякающему потоку эпитафий на могиле института брака. И всё же, вряд ли институт брака когда-нибудь отомрёт, поскольку природой задумано, что для рождения ребёнка нужны двое: мужчина и женщина. Скорей всего, речь может идти об изменении формы и содержания брака, вслед за изменением роли женщины в обществе. Женщины двадцать первого века более самостоятельны - и духовно, и материально - и зачать ребёнка они соглашаются только на определённых условиях. Впрочем, достижения науки таковы, что зачать ребёнка женщина может теперь и без непосредственного участия мужчины.

Любовь - не тот фундамент, на котором был основан второй брак Милены. Главными критериями при подборе нового мужа были соображения практические. Никакой лирики - подход к заключению брака, а точнее сделки, был сугубо утилитарным. Арсений тоже считал Милену чем-то вроде собственности, которая способна доставлять владельцу и приятное, и полезное. Экстазам Милена и Арсений предпочли оргазмы, вполне осознанно и добровольно. И, тем не менее, Арсений, невзирая на его многочисленные достоинства, стал для Милены очередным Мистером Разочарование.

От предыдущих мужчин Милены Арсений выгодно отличался крепким здоровьем, развитой мускулатурой, гигантской сексуальной потенцией и склонностью к активному образу жизни. За ним Милена почувствовала себя как за каменной стеной. В кои-то веки! А счастье не пришло. Материальные блага сыпались на Милену, как из рога изобилия. Дом - полная чаша. В постели - сплошная идиллия: Арсений позволял себе оргазм только после того, как оргазма достигала Милена. А счастья - нет. Семья Милены и Арсения напоминала дом с красивым фасадом и трухой внутри. Но сложность заключалась не в несоответствии желаемого и действительного, а в неспособности Милены принять это несоответствие как данность и согласиться с ним. С другой стороны, вариант одиночества, который вполне устраивает некоторых женщин, для неё был неприемлем.

Душевная неудовлетворённость. Милена столкнулась с парадоксом: чем благополучнее становилась её семья в материальном отношении, тем острее она ощущала одиночество. Её раздражали условия, которые выдвигал Арсений: ходить вместе с ним в церковь; перейти на вегетарианскую пищу; покоряться мужу, как главе семьи, не прекословя. Милена создавала видимость набожности, не испытывая ни малейшей потребности в религии. Её походы в церковь в угоду Арсению, по сути, ничем не отличались от походов в магазин за пивом для Всеволода.

Милена отдавала себе отчёт в том, что над ней в очередной раз совершается вербальное насилие, но старалась не заострять возникшие конфликты: не буди лихо, пока оно тихо. С другой стороны, Милена к тому времени сделала карьеру, убедилась в своей профессиональной состоятельности, и превратить её в домработницу, а тем более в рабыню, уже было невозможно.

- Жена, а ответь-ка мне на вопрос: почему у нас ванна грязная? Хотел искупаться вчера вечером, после пробежки, и не смог.
- А я тут при чём?
- Как “при чём”? Ты же у нас хранительница домашнего очага?
- Ничего, что кроме мужа, двух сыновей и престарелых родителей у меня есть ещё и работа? Ты разве не знаешь, где находится средство для мытья ванны?
- Милена, что за тон?
- Арсений, я не солдат, а ты не генерал. Не нужно мне команды подавать, как на плацу: “Равняйсь! Смирно! Шагом марш!”.
- Очень смешно.
- Бабочку бульдозером не поймаешь, Арсений.

Если годами испытывать жажду сильного чувства, и упорно игнорировать её, то она неминуемо проявится в поступках, которые стороннему наблюдателю покажутся странными и даже глупыми. В какой момент природа вскрикнет, предсказать невозможно. Душевная неудовлетворённость роет как крот: неслышная, невидимая и неторопливая. Пожалуй, ни один из нас не способен, как ни странно, вовремя заметить признаки надвигающейся невзгоды - не заметила их в себе и Милена.

Возвратившись из очередной деловой поездки, Арсений подарил Милене новый айфон. И первое, что она сделала, подключившись к сети Интернет - завела аккаунт в соцсети. Среди пользователей Милена нашла Менестреля, отправила ему запрос на добавление в друзья и поняла, что всё, произошедшее с ней за долгие годы, включая второй брак, было лишь длинным крюком, который она дала для того, чтобы снова вернуться к отправной точке, к Менестрелю.

К судьбе приходишь той дорогой, по которой убегаешь от неё. Мудрость японских самураев. Вновь оказавшись в объятиях Менестреля, Милена пришла в восторг от аромата, который источало его тело. Она распознала в Менестреле что-то родное. Невыразимо родное. Необъяснимо родное. Неотторжимо родное. Вторая ночь с Менестрелем, тогда, много лет назад, была нужна Милене в качестве бальзама на душевные раны, которые ей нанёс Всеволод - от третьей ночи она ждала большего. Гораздо большего. Стандартные перипетии отношений между мужчиной и женщиной Милена познала, и они её более не привлекали.

- В тот день я катал Жаклин-Марисоль в коляске по городу. Мы с ней гонялись за кошками. Хохотали как ненормальные. И я не знал, что вижу её в последний раз.
- Почему каждая история любви обязательно содержит главу о предательстве?
- Одна секунда - и вся жизнь перевернулась вверх дном. Я однажды наблюдал, как мужик на полном ходу упал с мотоцикла. Только что был человек. Кого-то любил. Чего-то ждал. На что-то надеялся. Раз! И передо мной отбивная котлета в собственном соку, на асфальте, в пыли. Вот такой отбивной котлетой я себе показался после отъезда жены с дочкой в Панаму.
- Поговори с Жаклин-Марисоль по телефону. Послушай её голос, и, может быть, тебе станет легче.
- Бывшая возражает. Возражает и угрожает. Не мне - дочке. Я с женщинами не воюю, Милена. Даже с отпетыми стервами. Не умею. Понимаешь?
- Менестрель, а хочешь… Хочешь...
- Ну? Договаривай!
- Хочешь, я рожу тебе девочку? Такую же прекрасную, как Жаклин-Марисоль. А, быть может, ещё прекраснее.
- Как это понимать? Ты разведёшься с Арсением?
- Ради брака с тобой? Да!
- Любимой женщине многое простится. Прошу тебя только об одном: не поступай со мной как моя бывшая. Я принадлежу тебе по праву любви, но не позволю вытирать об меня ноги.
- Я слышу тебя, Менестрель.
- Надеюсь.

Безграничная откровенность двоих - признак их подлинной близости. Рану на теле можно показать врачу. Рану в душе - только любящему человеку. Только любящий человек захочет взвалить на себя чужие страдания, и нести их как свои собственные. Колючий взгляд голубых глаз и вечная улыбка на губах - маска, под которой Менестрель прятал боль. Боль от ожога, который когда-то нанесла ему первая жена, бросив его, и разлучив его с Жаклин-Марисоль.

Милена и Менестрель, истосковавшиеся друг по другу, занимались сексом всю ночь. На диване в спальне. На столе в гостиной. У подоконника на кухне. Потом, обессилевшие и счастливые, они стали под струи душа, и Менестрель, преклонившись перед Миленой, целовал ей ноги. Наблюдая за ним, Милена не могла обнаружить ни тени позёрства - Менестрель в весьма необычном проявлении чувства выглядел совершенно искренним.

Менестрель искупал Милену, лаская её тело намыленными ладонями, а слух - словами нежности. Они провели ночь, не отходя друг от друга дальше, чем на вытянутую руку, и знали, что не забудут её никогда. Пока Менестрель стелил постель, Милена бесцельно бродила по дому и попала в комнату, которую Менестрель называл своим рабочим кабинетом.

- Ой! Это же я с папой! Менестрель, откуда у тебя эта фотография? Не помню, чтобы я её тебе дарила.
- А твой день рождения - помнишь?
- Когда я тебе всю спину ногтями исцарапала? Конечно, помню.
- Эта фотография попала в мои руки случайно и я увидел тебя будто другую. Вот такую маленькую красивую девочку. В обнимку с папой. И мне захотелось сделать всё возможное, и невозможное, чтобы ты всегда оставалась такой же счастливой.
- Ясно. Значит, фотографию ты у меня украл. И давно она стоит на твоём рабочем столе?
- С твоего дня рождения.
- Правда? Ты не вчера её выставил, чтобы меня, наивную, удивить?
- Полюбил я тебя гораздо раньше твоего дня рождения, но не сразу себя понял.
- Когда я зарегистрировалась в соцсети и нашла твой аккаунт, и когда ты улыбнулся мне с аватарки, я почувствовала, что все эти годы, пока мы не виделись, я с тобой не расставалась.
- В этой жизни надо хотя бы что-то одно сделать безупречно, хотя бы один раз. Я хочу любить тебя так, чтобы у меня потом не осталось сил на повторение.

“Неужели мне повезёт испытать с ним что-то настоящее?”, - думала Милена, засыпая на плече Менестреля, - “Неужели мне всё-таки повезёт?”. К унижениям привыкнуть нельзя, даже к повсеместно распространённым. И смириться с ними тоже нельзя. Чем сильнее гнёт унижений, тем сильнее жажда духовного возрождения. Та ночь с Менестрелем дала Милене ощущение свободы и могущества, ранее ей неведомое. В такие минуты отступают все страхи, преследующие человека на протяжении сознательной жизни, включая страх смерти.

Менестрель вознёс Милену на те высоты духа, где раньше ей бывать не приходилось - она даже не подозревала о существовании женского счастья такой всепобеждающей силы. Единственное, о чём она могла мечтать после сделанных ею открытий - о повторении. Ей хотелось, чтобы случайно обретённое ею состояние невесомости превратилось в повседневное.

Глава четвёртая

Назавтра Милена пожалела о том, что пообещала Менестрелю развестись с мужем. Она оказалась не готовой к такому развитию событий. Что она скажет детям, родителям и Арсению в своё оправдание? Как объяснит скоропостижность решения? С другой стороны, брать слова обратно ей не хотелось, и она рассудила, что ей лучше помолчать. Вспомнит ли Менестрель о данном ею обещании? Придаст ли ему значение? Пусть инициатива перейдёт к Менестрелю - а Милена будет действовать по обстоятельствам.

Их встречи стали ежедневными. И Менестрель непременно интересовался, говорила ли Милена с Арсением. Придумывать убедительные причины бездействия Милене становилось всё сложнее, поскольку краткие диалоги Менестрель со временем превратил в допросы с пристрастием. Настал день, когда вопрос “говорила ли ты с Арсением?” Милена получила с порога, едва войдя в прихожую.

Чудеса изворотливости, которые демонстрировала Милена, давали результат, обратный ожидаемому, потому что пробуждали в Менестреле дух соперничества. Менестрель откровенно мотал Милене нервы. Она терпела. Менестрель нагнетал обстановку, а она вместо внутреннего протеста испытывала странное удовольствие. Парадокс заключался в том, что если Менестрель так давит на неё, значит заинтересован в ней. Другими словами - любит!

- С Арсением ты проводишь гораздо больше времени, чем со мной. Он тебе дороже, чем я?
- Тебе постоянно звонят твои бабы, и ты мило с ними беседуешь - я же не закатываю тебе по этому поводу истерики?
- Они не мои. Я не рабовладелец.
- Если не секрет: сколько их было у тебя?
- Наверное, около трёхсот. Я не веду статистику своих мужских побед.
- Сколько, сколько?
- Ты ревнуешь меня к моему прошлому? А как насчёт твоего? Как насчёт Всеволода? Виктора? И кто там ещё?
- Невыносимо. Как у нас всё сложно, Менестрель.
- Что именно сложно?
- Всё!
- Милена! Не раздувай слона из мухи. Ты можешь упростить наши отношения до предела, отдав предпочтение Арсению.
- Я не могу отдать предпочтение Арсению.
- Зачем ты об этом говоришь мне? Иди и скажи ему!
- Менестрель! Пожалуйста, не злись.
- Я не злюсь. Я хочу определённости. Мне надоело стоять в очереди, Милена. Надоело! Знаешь, в чём правда?
- В чём? Просвети!
- Правда в том, что говорить с Арсением о разводе ты не будешь никогда.
- Правда в том, Менестрель, что поговорить-то я могу, но согласия на развод Арсений всё равно не даст.
- И в этом всё дело? Тогда подай на развод сама.
- У меня нет денег. Вернее, деньгами у нас распоряжается Арсений.
- Я дам тебе деньги. Назови сумму!
- Ночные сторожа стали много зарабатывать? Или ты подпольный миллионер?
- Я - подпольный Робин Гуд.

Милена и Менестрель договорились встретиться через несколько дней возле ЗАГСа, чтобы составить заявление и подать его. Милена не пришла. На телефонные звонки Менестреля она не отвечала. Из постов в соцсети Менестрель узнал, что Милена уехала отдыхать на море, с мужем и детьми.

Близок локоть, да не укусишь. Милена была уверена, что Менестрель - тот мужчина, которого она действительно любит. Но что-то опять шло не так, как ей было нужно. Милена и Менестрель утратили взаимопонимание, находясь на пике интереса друг к другу. Они стремились к достижению разных идеалов любви - и потому шли разными путями.

Не существует слова-понятия с более расплывчатым содержанием, чем “любовь”. Количество определений понятия “любовь” всегда равнялось, и будет равняться, количеству жителей, обитающих на планете Земля. Договориться о единой, строго научной, трактовке понятия “любовь” невозможно.

Что такое любовь? Для одних “любить” означает пребывать вместе, доколе смерть не разлучит их, для других - предоставить друг другу полную свободу. Для одних “любовь” означает секс, для других - творческое вдохновение. И так далее, до бесконечности. Стендаль в трактате “О любви” признался, что предложенная им классификация разновидностей любви между мужчиной и женщиной не может считаться исчерпывающей. Но разве любви покорны только пары, состоящие из мужчины и женщины? А геи? Лесбиянки? Возможно, об их существовании Стендаль даже не подозревал.

Как достоверно определить, любит человек или притворяется? Невозможно. Как узнать кто есть кто в смысле сексуальных предпочтений? У мужчины на лбу не написано, что он трансгендер, то есть, по сути, женщина. По поведению женщины невозможно догадаться, что она склонна к лесбийской любви или, например, фригидна. Да, всё сложно. Милена даже не подозревала, насколько была права, говоря, что в любви всё сложно. К её словам можно прибавить, что в браке всё ещё сложнее, чем в любви.

Глава пятая

Милена вспомнила сильные, трепетные, руки Менестреля. Вспомнила их первую совместную поездку на море, и нерукотворную россыпь камней в виде сердечка, которую Милена назвала местом её силы. То лето стало весной их любви - а, быть может, всей жизни. И вспомнила, как, вернувшись из отпуска, проведенного там же, на море, с Арсением, она умоляла Менестреля не бросать её, а он молчал. Милена вспоминала - и плакала.

Милена оплакивала свои несбывшиеся мечты. Прощалась со своими заблуждениями, столь привычными и милыми её сердцу. В музее, стоя перед живописным изображением Жаклин-Марисоль, она чувствовала себя былинным витязем на перепутье: направо, налево или прямо? Где её ждёт настоящая любовь? Любовь обетованная. “Какая восприимчивость к искусству!”, - изумлялись посетители музея, проходя рядом со взрослой женщиной, утирающей слёзы. 

Милена услышала едва различимый звон. Как будто издалека. Она прислушалась. Звон то раздавался громче, то затихал. Милена испытала странное чувство: ей показалось, что она слышит чей-то зов, обращённый именно к ней. Милена обернулась. У неё за спиной, в нескольких шагах, стояла девушка. В руке она держала маленький хрустальный колокольчик.

- Жаклин-Марисоль? Ты?
Девушка кивнула, приветливо улыбнулась, и протянула Милене руки.
- Я, Милена! Я! Когда потеряна надежда, когда потеряно всё, у человека остаётся только мечта.
- Рада тебя видеть. Ты стала совсем взрослой, Марисоль. Боже, как ты красива!
- Te quiero, Milena!
- Что?
- Я люблю тебя!
- И я тебя люблю, милая!
Жаклин-Марисоль и Милена обнялись. Бывают объятия, нежные, словно лебяжий пух, но прочнее асуанского гранита.
 
- Милена, я хочу сделать тебе подарок. Согласна? Тогда не будем медлить. Подарок уже ждёт тебя - там, в соседнем зале.
- Картина?
- Увидишь!
- Жаклин-Марисоль, как я выгляжу? Ничего, что я вся зарёванная?
- Ты выглядишь великолепно, Милена. Глаза исстрадавшейся женщины поистине бездонны.

Жаклин-Марисоль толкнула дверь, ведущую в соседний зал музея. Дверь подалась. Милена вошла, огляделась, и узнала интерьер кафе “Парнас”. Те же пластиковые лиры на стенах. Те же древнегреческие маски комедии и трагедии, пронзённые зигзагами молний. Большой букет искусственных розовых пионов, подсвеченный изнутри. Милена присела к столику у окна, похожего на крепостную бойницу, и настроилась на ностальгическую волну.

- Никогда в жизни я не получала в подарок чудо. Спасибо тебе, Жаклин-Марисоль!
- Чем тебя угостить, Милена?
- Чаем! Ужасно хочется пить.
- Я так и знала.

Жаклин-Марисоль позвонила хрустальным колокольчиком. Распахнулась дверь, ведущая в кухню, и появился Менестрель. Он заметно поседел и обзавёлся длинной бородой. На нём был строгий костюм с иголочки, белая рубашка и чёрная бабочка. Выглядел он солидно и немного смешно. Менестрель поставил перед Миленой серебряный поднос - тот самый. На подносе стояли чашки с горячим липовым чаем - точно такие, как в то утро, только на этот раз чашек было три. Менестрель услужливо расставил чашки на столе и присел напротив Милены.

Их глаза встретились. Милена взяла Менестреля за руку. Их пальцы переплелись. Милена уронила голову и её губы коснулись ладони Менестреля. Потом его запястья. Воссоединение. Одно из величайших таинств любви. Менестрель осторожно погладил волосы Милены, и она впала в блаженное забытьё.

- Прости, Жаклин-Марисоль. Наверное, женщина не должна целовать руки мужчине. Тем более, в присутствии его дочери. Дочери от другой женщины. Но мы с твоим отцом не виделись почти год. Мы почти год не прикасались друг к другу. Не созванивались. И не переписывались.
- Милена, я только теперь поняла, как сильно вы друг друга любите. И как страшно вы друг друга изранили.

- Менестрель! Я сделала тебе больно. Когда не пришла в ЗАГС. И когда сбежала от тебя с Арсением на море. Я помнила о своём обещании, но не смогла… не смогла разорваться надвое. Да, если называть вещи своими именами, я тебе изменила. Со своим мужем. Поверь, мне было так же больно, как тебе. Сколько слёз я тогда выплакала - знаю только я. Менестрель, я люблю тебя. А ты любишь меня - я ведь не слепая, вижу. Мы рождены друг для друга и переделать себя не сможем. Прости меня, если я перед тобой виновата, и вернись ко мне.

Милена заметила, что Менестрель её не слушает. Пока она говорила, он разглядывал перстень из белого золота с бриллиантом на её руке. Недавний подарок Арсения. Изящная бабочка с камешком вместо головы. “Ну, что скажешь? Научился я бабочек ловить?”, - спросил Арсений, когда Милена примерила перстень. Она перевернула руку ладонью вверх, но жест получился неуклюжим.

Лицо Менестреля побагровело. Он схватил со стола хрустальный колокольчик и сжал его в кулаке. Жаклин-Марисоль издала звук, похожий на вопль раненой птицы. Милена привстала, потянулась к Менестрелю и опрокинула поднос. Чай выплеснулся на скатерть. Менестрель размахнулся и с силой бросил хрустальный колокольчик об пол.

По паркету заскользили осколки разбитого стекла. Кафе “Парнас” исчезло, как по мановению волшебной палочки, а вместе с ним улетучились и воспоминания Милены. Растворились в воздухе Жаклин-Марисоль и Менестрель. Оглядевшись, Милена нашла себя в том же зале захолустного музея, откуда началось её путешествие в страну несбыточных грёз и небывалого счастья.

- Я размечталась. Я слишком размечталась, - прошептала Милена в пустоту.

Слёз больше не было. Милена шла по улице и думала о том, как теперь будет жить. Настало время для осмысления всего, что произошло между ней и Менестрелем, и нужно проделать работу над собой самостоятельно, никакие влияния со стороны ей теперь не помогут. Она погрузилась в нечто, похожее на публичное одиночество. Ретрит в толпе людей. Заглядывая внутрь себя, Милена искала подсказку и отбрасывала всё, что хоть чуть-чуть отдавало иллюзией. Только правда в чистом виде могла её убедить. Пройдя по логическому кругу в десятый раз, Милена обнаружила, что хочет любить Менестреля.

Любить! Невзирая на пропасть, которая между ними разверзлась. Любить! Не заглядывая в будущее, не видя перспективы и не строя никаких планов. Любить! Отдавая себе отчёт в том, что так вели себя камикадзе, идя на цель и на верную гибель. “Неужели мой опыт так ничему меня и не научил? Неужели я страдала недостаточно для того, чтобы отказаться от мечты о Менестреле? Неужели я хочу всё начать сначала?”, - вопрошала она себя. И получала один и тот же ответ. Любить! Любить Менестреля - иное Милене не было дано.

Tempora mutantur. Времена меняются. Мир погрузился в ужасы пандемии коронавируса. Глобальный экономический кризис бесчинствовал десятый год подряд, как техасское торнадо. СМИ вопили о невиданной волне пессимизма, захлестнувшей человечество. А Милена возрождалась и копила душевные силы для нового похода за идеальной любовью. Если бы она могла взглянуть на себя со стороны, то поняла бы, что страстный порыв к единению с возлюбленным возвышает её до небес. Но любовь, доставляющую много страданий, трудно воспринять как величайшее из естественных благ, доступных человеку. Подлинный смысл событий, как правило, открывается годы спустя. Милена была далека от восхищения своим положением, но верна своему призванию. Так была устроена она. Так устроен мир.

Послесловие

В 1641 году капитан Филипп Ван дер Деккен вёл парусное судно к юго-западной оконечности Африки, к мысу Доброй Надежды. Среди пассажиров судна блистала красотой молодая женщина, молчаливая и гордая. Чтобы овладеть ею, Филипп Ван дер Деккен убил её мужа - но вдова отказалась покориться насильнику, выбросилась за борт и погибла. Огибая мыс Доброй Надежды, судно попало в сильный шторм и потерпело крушение. С тех пор корабль-призрак, “Летучий голландец”, обречён скитаться в Атлантическом океане. На капитанском мостике легендарного парусника по-прежнему стоит Филипп Ван дер Деккен. Ему не бросить якорь в какой-нибудь гостеприимной бухте и не сойти на берег. Он никогда не избавится от своей любовной страсти, и никогда не удовлетворит её. Ему никогда не достичь желанного покоя и умиротворения. Никогда. Не в этом ли “никогда” смысл вечной, истинной, любви?