Слова о полку Игореве. Глава 8

==========================================================
  ОСМЫСЛЕНИЕ реалий  царствования Екатерины, выявление параллелей с  уже бывшим в истории - ВТОРАЯ цель создания  СПИ.
===========================================================

  109.
   Отсутствие  религиозной лексики в СПИ,  относительность  добра и зла в его персонажах  - следствие того, что Смута общественно-политическая имела результатом раздрай в духовной сфере, что в литературе второй половины 18-го века  дало отход от  канонов классицизма, отказ от религии и большинства старых традиций, взглядов и правил!
  Но без этого промежуточного этапа - литературы Смутного времени - СПИ не было бы создано.
 
  Важный итоговый вывод, к которому, по авторскому замыслу, неизбежно пришла бы  Главная Читательница "Слова.." (и всё остальное дворянство) - возможность повторения "Смуты" не исключена, если  не объединятся две основные дворянские группировки.

  110.
  Приходится  опять напомнить: никакое крупное литературное произведение, востребованное   современниками и потомками, НЕ является отражением точки зрения  ТОЛЬКО его авторов - это ВСЕГДА  манифест, кредо какой-то социальной группы.

 "Слово" явилось выражением  ТРЕБОВАНИЙ (как их понимали авторы) начавшего  формироваться в мощную общественную силу среднего и мелкопоместного дворянства, получившего после указа Петра III  "О вольности дворянства" определённую независимость  от государства и кланов высшей аристократии, то есть право каждому  дворянину  устраивать свою  жизнь  по собственному разумению.

  Одно из таких требований - обуздание политических амбиций  высшей аристократии,  её претензий на  исключительную  роль во внутриполитической жизни страны.
  Другое - читаемое между  строк - встречные  претензии "новых" дворян  на "место под солнцем"  НАРАВНЕ  со "столбовыми".
  Юридически "столбовое" и "новое"  дворянство были равны, но в реальности, в обыденной жизни "столбовые" не считали "новых" равными себе.
  Этот, изначально имевший  чисто  психологическую основу, конфликт, по мнению авторов, со временем  стал тормозить экономическое  и  культурное развитие страны.
  111.
  Вот, например, одно из  широко известных  столкновений интересов "новых"  и "столбовых" дворян - делёж чиновничьих мест после губернской реформы 1775 г.
  Екатерина, с целью укрепления позиций "новых" утвердила местное дворянское самоуправление, были учреждены губернские и уездные дворянские собрания для выбора должностных лиц местной администрации и суда, для обсуждения вопросов, предлагаемых от правительства.
  А это деньги, и для кого-то немалые.

  За два века до этого ещё Максим Грек выдвигал наряду с идеей ответственности царя перед Богом за страну   идею  налаживания конструктивных взаимоотношений  элит и верховной власти .
  Опора царя — боярство и воинство, которых тот щедро награждает за службу.
  М. Грек утверждал возможность компромисса между двумя  группировками элиты и достижения взаимопонимания,  желаемым и ожидаемым результатом этого было бы укрепление государственности московской Руси.
  Таких же взглядов придерживался Иван Пересветов, изложив их в двух  (Малая и Большая) челобитных, и потом переданных им Ивану Грозному.
 
  Эти  идеи Княжнин и Сумароков, знакомые  с произведениями М. Грека, сделали центральными в "Слове.."
  Упомянутые  выше противоречия между властными кланами - борьба элит профранцузской  ориентации,  пронемецкой и  группировок помельче аллегорически изображены в  "Слове" борьбой разных ветвей Рюриковичей между собой... и показаны печальные итоги таких противостояний  в  истории: "..О,  стонати  Руской земли.."
 
  112.            
===========================================================
Придание цельности и законченности этим требованиям, осознание необходимости   соответствия  им внутриполитического курса, становление их  программой дальнейшего развития страны и СПЛОЧЕНИЕ(!) на этой основе властных кланов - ТРЕТЬЯ цель создания СПИ.
===========================================================
  Но публично высказать эти требования  ВПРЯМУЮ, то есть языком 18-го века, было почти невозможно (а чуть позже стало и опасно - на ум приходят злоключения Новикова и Радищева!) при правительнице-немке, умной и проницательной читательнице и крупном политике,  ни в коей мере не желавшей ограничивать свою власть.

  Ещё раз повторю вышенаписанное:

  "Екатерина хотела иметь в стране ДВЕ, а не ОДНУ, равномощные, УРАВНОВЕШИВАЮЩИЕ одна другую (но ни в коем случае НЕ объединённые(!), как мыслилось авторам)  общественные силы.
  Недопустимость  объединения дворянских группировок  для Екатерины была ясна, она понимала, что сплочение "столбовых" и "нового" дворянства вполне могло бы закончиться предъявлением ей  чего-то вроде  "Кондиций-2".
  Для  большинства "столбовых"  Екатерина - узурпаторша,  взявшая власть путём переворота."

  113.
  А Княжнин во «Владимире и Ярополке»  прямо говорил, что "столбовые" должны быть опорой страны, руководителями ее, стоять у трона, ограничивая самовластие монарха.
  И КАК ЕКАТЕРИНЕ ОТНОСИТЬСЯ К НЕМУ ПОСЛЕ ЭТАКИХ ЭСКАПАД?

  О существовании подобных настроений у части высшей знати ей было хорошо известно.
  ОПАСЕНИЕ, что за словами могут последовать и дела, было для неё веским основанием  не  допустить реального объединения двух главных дворянских группировок.
  114.
======================================================
  Именно  предвидение почти гарантированных репрессий из-за призыва к объединению  дворянских группировок  (что, по мнению Екатерины, было бы прямым  покушением на её власть) - заставило Княжнина (вполне возможно, по совету опытного царедворца, прожжённого интригана и умнейшего человека Мусина-Пушкина) устроить эту мистификацию: перевести текст "Слова.." на древнерусский язык с предполагаемым ими последующим "обнаружением" сего артефакта среди других действительно старинных рукописей.
======================================================
 (Возможно, Пушкин А.С. прав, полагая причину смерти  Княжнина насильственной - розги, побывал, де, в лапах у Шешковского, руководителя тогдашней охранки - Тайной экспедиции. Но достоверно это неизвестно.)

  Его уход из жизни в январе 1791 г. мало изменил ситуацию с введением СПИ в публичный оборот - Мусин-Пушкин не горел желанием почти гарантированно подставиться.
  Исследователь Козлов В.П. выяснил, что он ознакомил близких друзей и единомышленников  с текстом  "Слова.." сразу после смерти Княжнина -
 - например, писатель Елагин И.П. привёл дословно фразу из  СПИ  "почнемъ братіе пов;сть сію, отъ стараго Владиміра до нын;шняго Игоря, иже истягну умъ кр;постію своею, и поостри сердца своимъ мужествомъ!" в черновике своей книги "Опыт повествования о России" в виде вставки, сделанной красными чернилами.
  Она датируется апрелем 1792 - маем  1793  г.
 
  115.
  Екатерина (а СПИ адресовано в первую очередь ей) - из "быстрых разумом Невтонов", она  не стала бы выяснять, кто такие  Карна и Жля, Див, что за  века Трояновы, харалужный и прочие авторские фантазии, нестыковки и кучерявости. Она все авторские посылы - ЦЕЛИ 1,2,3, ради публикации которых и создавалось "Слово..", прекрасно бы поняла, как об этом и мечтали Княжнин со товарищи.... попади ей "Слово.." в руки  до начала "затягивания гаек" - хотя бы до середины 80-х г.
  Но! Из рук Княжнина Екатерина ничего бы не приняла (социальная дистанция велика), да и относилась она к нему в 80-х очень неприязненно.
  Но история - она ведь не зря женского рода!

  Крупный политик умеет держать  чувства в кулаке - и Екатерина, несмотря на своё неприятие Княжнина, как человека, прекрасно понимала его значение как литератора.
  116.
  Известна её попытка прикормить талант  Княжнина-драматурга - а вдруг удастся "сделать" из него  не угодливого придворного рифмоплёта, а реального регулировщика умонастроений высшей аристократии  в направлении, выгодном верховной власти?
  С этой целью в 1785 г.  через директора театров  Бибикова Екатерина обязала Княжнина написать историю римского императора Тита, чей образ не однажды использовался драматургами эпохи классицизма для воспевания достоинств монархии и монархов.

  Драму "Титово милосердие" автор настрочил за три недели.
  Замысел императрицы удался - перспективы  сладкой жизни при таком прекрасном монархе были прописаны ярко и убедительно, да и зрителями пьеса была встречена благосклонно.
  Планы по  представлению "Слова.." императрице, увы, опять не сбылись.
  117.
  А всё потому,  что "почтальон" Мусин-Пушкин с головой дружил и ею дорожил!
  Общественность узнала о существовании СПИ, когда  политическая компонента "Слова.." утратила свою остроту, актуальность и возможную опасность, да и авторы давно ушли из жизни.
  Но его  идейная, образно-художественная  составляющая  оказалась очень востребованной.

    "Слово о полку Игореве.. " НА ДРЕВНЕРУССКОМ языке - это ГЕНИАЛЬНЕЙШАЯ МИСТИФИКАЦИЯ, а НЕ подделка.
      Но мистификация ВЫНУЖДЕННАЯ!!!
  Княжнин пошёл на это из опасения за судьбу общего с тестем и женой  труда и свою жизнь...

  То есть: инициатор - Княжнин, его же и стихотворная обработка сюжета.
  Сумароков - драматургия, тут он был много сильнее зятя.
  А напевность и лирическая сторона, фабула "Плача Ярославны" - вполне возможно - заслуга Екатерины Княжниной(для своего времени она была довольно сильной поэтессой, её творчество было оценено современниками достаточно высоко).

  Затем - уже после смерти Сумарокова - "перевод" на язык, представлявшийся Княжнину  древнерусским, - (ещё раз повторю:  "...начяти СТАРЫМИ словесы..."  ясное указание  на это).
  118.
  И, нате вам, недалёкие умом современники и потомки, разбирайтесь, что такое "харалужный", почему этот термин использован ещё в "Задонщине" и более нигде, какими такими "клюками подпръся о кони" Всеслав, почему воспитанная в христианской традиции Ярославна  не Христа и Богородицу  молит о помощи мужу, а, как ярая язычница, обращается к силам природы, то есть к языческим  богам?...
 
  Посмотрим теперь на содержание "Слова.." с другой стороны.

  Чем объяснить выбор авторами основой сюжета СПИ  неудачный поход войска нескольких некрупных феодалов 12-го века  на своих... то ли действительно врагов, то ли оплошавших родственников - с целью добыть себе "..красных девушек половецких,..золото,..оксамиты" и прочие, нужные в хозяйстве  вещи?
  (Из таких походов состояла  жизнь  всех князей Руси 9 - 13 вв.)
  119.
  Объяснений авторского выбора в  литературоведении несколько.
  Наиболее логичной причиной представляется совпадение Игорева похода и редкого астрономического явления - затмения солнца.
  Разумеется, такие совпадения были и раньше, но под авторскую задумку именно  неудачный поход Игоря по представлению Сумарокова и Княжнина подходил в наибольшей степени.
  Сразу выстраивается ассоциативный ряд:
  своевольство Игоря - это неприятие екатерининских новшеств бОльшей  частью высшей аристократии,
  затмение - не только общество, но даже природа высказывает таким своеобразным способом своё недовольство  афронтом  Игоря - чем в сущности и являются  его действия по отношению к не участвовавшим в походе князьям и Святославу и т.д.

  Опять же, это своего рода  аллегория - излюбленный российскими авторами  18-го в. способ выражения отвлечённого понятия в конкретном художественном образе, даже нескольких  таких понятий:
  тут и скрытое восхищение моральной  стойкостью  Игоря, его мужественностью - идти к своей цели, несмотря на плохие предсказания и гарантированное недовольство других князей впоследствии,
  тут и осуждение его поступка и княжеских усобиц вообще - то есть, заботы  только о своих интересах, в ущерб интересам подданных, оставшихся без защиты (дружина-то погублена, а новых воинов ещё надо набрать и обучить!),
  тут и ущемление интересов других князей, они вправе были рассчитывать на войско Игоря в каких-то совместных проектах.
 
  120.
 *1*. Чем скреплялись на Руси 12-го века  и позже всякого рода договоры - межличностные и  межгрупповые?
  При  разборе всякого рода взаимных претензий и конфликтов?
  Несколько столетий  действовал упомянутый в начале статьи  обычай - ЦЕЛОВАНИЕ КРЕСТА (или распятия) - в знак нерушимости даваемого обещания, точности слов при описании каких-то событий  и т.д.
  121.
  В СПИ много  ситуаций, когда сей ритуал  был  бы их логическим завершением - но о целовании креста НИ ОДНОГО  слова!
  Это как? Что за нежелание  авторов  привести примеры   такого распространённого  обычая?
  Ситуация легко объяснима:
  Частое  нарушение многими людьми из разных социальных слоев клятвы на кресте стало причиной отказа большинства населения страны считать этот ритуал чем-то важным, гарантией исполнения  чего-то обещанного. К 18-му веку даже  упоминания о нём ушли в прошлое...
  122.
========================================================
  То есть, крестоцелование ПЕРЕСТАЛО быть элементом  тогдашнего КУЛЬТУРНОГО КОДА.
========================================================
  Высказывание Лихачёва Д. С.: "История человечества - это история культуры", то есть, изменения культурных кодов.
  Ну, и...?
  Что  это? Авторская душевная  опустошённость, религиозная апатия, переходящая в нигилизм?  Своего рода "старение"?
  Рановато для 12-13 веков... А для 18-го - самое то!
  Авторы, по всей вероятности,  много раз наблюдали, как  ОБМИРЩЕНИЕ  "верхов" (с сопутствующим
нравственным развращением)  передавалось  "низам",  становясь всё более массовым,  но для этого нужен "путь" в несколько столетий.
***************************************************
  То есть,  НЕупоминание клятвы на кресте  в тексте - в таком ТЕКСТЕ! - это ситуация для 18-го века, но никак не ранее...
***************************************************
  123.
  *2*. Ещё одной особенностью литературных  произведений (очень важной), остающихся в памяти современников и востребованных их потомками, является: обя-за-тель-ное(!) духовное изменение героев по ходу сюжета, причём, неважно, что именно -  развитие или, наоборот,  деградация или даже катарсис  (мало ли, какие сюжетные повороты придумают авторы...)
  Без акцентированно прописанных  этих личностных деформаций героев ( со знаком + или -) произведение  уходит в небытие.

  В настоящее время  почти всё, написанное в стиле  классицизма, сентиментализма, романтизма (где духовная неизменность персонажей - их стилевая особенность) интересно лишь историкам литературы.
 ("Уж сколько их упало в эту бездну..").
  124.
  Тем удивительнее литературная судьба "Слова о полку Игореве" - центральный его персонаж  никак и ни в чём не меняется до конца повествования!
  И, тем не менее, "Слово.." уже два с лишним века привлекает внимание читателей,  специалистов-литературоведов, композиторов и художников!

  Духовная неизменность Игоря - не исторического, а героя "Слова.." - кажущаяся, это аллегория на  консерватизм и упрямство большинства представителей высшей аристократии, не принимавших многое из того, что было внесено в российскую жизнь правлением Екатерины 2-й.
  Игорь - в значительной степени их обобщённый образ.
  В его характере:  мужество, смелость, героизм и в нём же - своеволие, пренебрежение договорённостями с равными себе и верховной властью.
  125.
  Неизбежно будущему читателю  вспомнились бы попытки высшей знати ограничить власть предыдущих монархов, например,  упомянутые "Кондиции", как условие восхождения на трон Анны Иоанновны  или неоднократно  случавшееся в истории Руси/России насильственное отстранение правителей от власти.
  Образ Игоря, будучи сюжетообразующим фактором,  имеет всё-таки в бОльшей степени функциональное значение, нежели информационное или эстетическое...
   
  Авторы "Слова.." отнюдь не стремились умалить вклад представителей родовой российской знати (в СПИ им соответствуют различные ветви Рюриковичей) в политические,  военные и иные успехи  страны,  рисовать образы её представителей только чёрной краской, нет, использована вся палитра, все известные им художественные средства.
  Ими ощущалось скрытое, но упорное сопротивление этих элитарных группировок действиям Екатерины, направленным на превращение  юридического равноправия "нового" дворянства со "столбовым" в равноправие  фактическое.

  Именно для  достижения реального  равновесия  между двумя этими, как она рассчитывала, опорами трона  Екатерина, в дополнение к Манифесту Петра III "О вольности дворянства", издала  в 1785 г. Жалованную грамоту дворянству.

  126.
  "Святослав грозный великий киевский" - обобщённый образ российских монархов  Петра I, Елизаветы,- как и он, побивших "..своими сильными плъкы и харалужными мечи.." шедших с запада врагов.

  Лингвистические особенности СПИ.

   Фраза "..начяти СТАРЫМИ словесы..." означает,  что язык "Слова.." и обиходный язык его авторов - это отличные один от другого лексические пласты, бытовавшие  в  РАЗНЫХ  исторических эпохах.

  Для сравнения: в "Задонщине" - "..начати поведати ИНЫМИ словесы...".
 "Иные" - то есть, лексика  специально подобрана:  подчёркнутый драматизм, легко  воспринимаемый стиль, торжественность - их присутствие в тексте тоже создаёт у читателя желаемый автору эмоциональный настрой.
  Но слова эти, пусть и не обыденные, всё же привычны создателю "Задонщины" - в отличие от авторов "Слова..".

  127.
  Древнерусский язык своего перевода для Княжнина  действительно был СТАРЫМ, но для всех  ПРЕДПОЛАГАЕМЫХ авторов 12-15-го веков  это язык ежедневного общения (РАЗУМЕЕТСЯ, МЕНЯЮЩИЙСЯ СО ВРЕМЕНЕМ, НО НЕ НАСТОЛЬКО, ЧТОБЫ ОНИ НЕ МОГЛИ  ПОНИМАТЬ ТЕКСТЫ ПРЕДЫДУЩИХ ВЕКОВ), ну, и с чего бы им величать СПИ "старыми словесами", если бы "Слово.." действительно создавалось в 12-13 вв.?
 
  Так сложилось, что подспорьем для перевода СПИ на древ.рус. язык  Княжнину послужили преимущественно рукописи 15-16 вв (  в том числе и коллекция Мусина-Пушкина и др. хранилищ) с диалектными особенностями северо-белорусских писцов, также произведения, где заметно влияние южно-славянской орфографии и прочие особенности - например, употребление двойственного числа, расположение в предложениях  местоимений-энклитик и т.п.(всё это Княжнин использовал в своём переводе, крайне бережно подгоняя под нужный ему смысл каждую вычитанную фразу, использовал в полученном переводе).
 
  Эти нюансы  и обнаружил А.А. Зализняк в тексте "Слова..".
  Его добросовестность учёного, лингвиста не вызывает сомнений, но защищаемая им версия о древности "Слова.." аргументирована  выявлением указанных особенностей, ну, и, повторюсь, его неколебимой уверенностью в факте переписывания "Слова.." некими писцами в 14-16 вв..

  128.
  Допустимость ограничительного/расширительного толкования определяется не авторитетом  учёного, а должна соответствующим образом аргументироваться.

  Количество рукописей, которыми могли пользоваться Княжнин и Сумароков ЗАВЕДОМО   больше и разнообразнее по характеру, чем доступный лингвистам (Зализняк А.А. и др.) 20-го века массив древнерусских литературных источников.
  Страшно представить, сколько их погибло за прошедшие 250 лет!

  129.
  То есть, однобокость суждений  Зализняка (ставших базой неверного вывода о датировке СПИ) не вина его, а беда.
  И беда всей нашей лингвистики и истории в целом.

=========================================================
  ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, НО ДЛЯ УЧЁНОГО ЛЮБОЙ СПЕЦИАЛЬНОСТИ НЕДОПУСТИМО РАСПРОСТРАНЯТЬ ВЫВОДЫ, СДЕЛАННЫЕ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ЧАСТИ КАКОГО-ТО БЛОКА ИНФОРМАЦИИ, НА ВЕСЬ ВОЗМОЖНЫЙ ЕЁ ОБЪЁМ!
=========================================================
 
  Арсенал изобразительных средств, доступных литераторам 18-го в., много богаче,  чем имевшийся у авторов русского Средневековья!

  Информационная наполненность, эмоциональная насыщенность оригинала "Слова..", несомненно, несколько поблекла при переводе его  текста на древнерусский язык.

  Причина сего весьма прозаична: Княжнин, будучи хорошо знаком с историей Руси, с рукописями 10-17 вв и списками с них,  тем не менее талантами переводчика не обладал.
 
  Скорее всего,  он обращался за помощью к Мусину-Пушкину, но и тот мог помочь лишь предоставлением  образцов текстов на древнерусском языке  из  своей коллекции, ранее неизвестных или недоступных Княжнину.
  Хотя, возможно, тут имел место некоторый психологический расчёт со стороны Княжнина в отношении дальнейшей помощи со стороны графа.
 
  То есть, если Мусин-Пушкин  чем-то помогает на этапе перевода "Слова .." на древнерусский язык, то Княжнину можно было бы надеяться, что он и далее будет в какой-то  мере  озабочен  судьбой теперь уже их "совместного" детища.
  135.
  В процессе  "перевода" Княжнин шёл наименее энергозатратным путём:  находя  в доступных  ему  или предоставленных Мусиным-Пушкиным текстах строки, близкие по смыслу или хотя бы отчасти эквивалентные фразам оригинала, он с минимальными переделками использовал  такие выдержки (из той же "Задонщины", к примеру).

  Меня берёт оторопь при  мысли о том, насколько оригинальный текст (18-й век) был сильнее по эмоциональному воздействию на будущего читателя, чем переводы на древнерусский - и обратно,  и именно из-за  кустарного, даже профанного княжнинского перевода  исходника на "древнерусский".
 
  136.
 Княжнину  было важно, чтобы при  "переводе" идейное содержание СПИ не пострадало - он  жил надеждой, что "Слово.." дойдёт до тех и той, кому оно предназначалось.

  У юристов есть фраза: "Отсутствие доказательства факта не является доказательством отсутствия факта".

  137.
  Кому и чему верить?! Текстам на ДРЯ и грамотам или утверждениям пусть даже и признанных авторитетов-учёных? Чем эти "утверждения"  вдохновлены: поиском истины или  соображениями,  далёкими от науки?

  Ещё одна особенность текста "Слова..", на которую обращали внимание  многие исследователи СПИ: красочные и подробные описания пейзажей, что совершенно нехарактерно для практически всех других литературных произведений,  созданных в 10-17 вв.
  Это, кстати, яркая особенность произведений, написанных в стиле сентиментализма.
  Откуда сентиментализм в 12-м веке?

  (Как исключение - "..очень краткие картины природы в «Поучении» Владимира Мономаха, в «Слове на антипасху» Кирилла Туровского имели своею целью раскрыть символическое значение тех или иных явлений природы, выявить скрытую в ней Божественную мудрость.." - <5>.
  А в СПИ в описаниях природы  божественной мудрости не видно, а символическое значение... ну, каждый читатель  "Слова.." наверняка увидит что-то своё, близкое лишь ему.)
 
  При чтении "Слова.." невольно приходит мысль, что природа - далеко не второстепенный элемент произведения  (а даже как бы и персонаж... живой, со своим характером и судьбой).
  Происходящее в ней достаточно чётко  и целенаправленно создаёт у читателей нужное авторам  умонастроение и вызывает ожидаемые ими эмоции  -  и это совершенно точно  из инструментария  литераторов  конца 18-го в. и никак не ранее.
  139.
  *7*. В любую эпоху литературные произведения, близкие по языку, времени и месту создания имеют общие  стилевые черты, легко обнаруживаемые даже при поверхностном  анализе.
 "Слово.." своей стилистикой  совершенно несопоставимо  со всем массивом древнерусской  литературы, да и от своих  протографов - "Задонщины", "покаянных писем" - тоже отличается очень сильно.

  Оно настолько далеко отстоит от всех литературных произведений тех времён по многим параметрам, что полагать временем его создания   12-16 вв. никак НЕЛЬЗЯ!
  Повторю слова Шкловского: "Каждое произведение существует только на фоне другого произведения, оно понятно только в литературной системе."

  Изучение СПИ в отрыве от всего массива русской литературы, без внимательного отношения к  изменениям различных  характеристик  текстов, следование методу с заложенным в нём учетом ТОЛЬКО ОДНОГО подходящего по смыслу фактора  неизбежно ведёт к  ошибке в определении времени его создания.
  То есть, рассуждения Зализняка - увы, голимый субъективизм...
 
  140.
  В "Слове.."  авторы  не стали ни объяснять изменения в судьбе Игоря  вмешательством  потусторонних сил, ни вплетать его биографию в контекст истории.
  Так складывался так  называемый "социологический подход", овладение им  представителями  разных литературных течений 60-70-е гг. 18-го века - чистая эмпирика, всё делалось "на коленке",  ни развёрнутой теории, ни даже термина не существовало, но солнце и за тучами остаётся солнцем.
      
  Княжнин в феврале 1789 г. был вынужден забрать из театра текст готовившейся к постановке драмы "Вадим".
  Видимо, понял, что на него началась охота. Жить ему оставалось два года.
  Уверенности, что "Слово.." дойдёт до тех, кому оно предназначено, у него не было.
  Но рукописи не горят!
   
  Предположение об авторстве  Княжнина и Сумарокова  основано на исключении из нижеприведённого списка  тех кандидатов, кто по разным причинам  не мог участвовать в создании СПИ или не стал бы делать это из-за отсутствия интереса  к его идейному наполнению.

  Сюжеты многих драм Сумарокова и Княжнина основаны на событиях из  истории  Руси, их информационная насыщенность не оставляет сомнений, что со многими письменными источниками  из древнерусской  истории оба автора были прекрасно знакомы.
  Знакомясь с творчеством прочих крупных  литераторов 18-го в., читатель придёт к выводу, что Княжнин и Сумароков - наиболее вероятные авторы "Слова о полку Игореве", лучшие образцы их литературной деятельности в значительно большей степени, чем у собратьев по перу, перекликаются  в идейном и художественном плане с содержанием "Слова..."

 143.
====================================================
  Ещё раз процитирую Гуковского - точнее не скажешь!
  Их труды, в целом,  «являются  демонстрацией их политических взглядов, училищем для царей и правителей российского государства, прежде всего училищем для российского дворянства, которому Сумароков и Княжнин брались объяснить и показать, чего оно должно требовать от своего монарха и чего оно обязано не допускать в его действиях, наконец, каковы должны быть основные незыблемые правила поведения и дворянина вообще и главы дворянства - монарха».
 
====================================================
  "Золотое слово" Святослава  в СПИ  (около четверти объёма текста) полностью соответствует  своей дидактической направленностью  большинству  произведений Сумарокова и Княжнина - это призывы к элитам: "Давайте жить дружно!"

  Странно, что никто из исследователей  СПИ не увидел родства, даже прямой связи национально-патриотического пафоса "Слова.." и трагедий Сумарокова/Княжнина.

 144.
  "Перевод" Княжниным текста СПИ на древнерусский яз. неряшлив и коряв, чтоб не сказать хуже ("не стреляйте в пианиста..")
  Читатели и "переводчики" (особенно в 20-21 вв.), уверив себя,  что "родной" язык СПИ - древнерусский, - столкнулись с массой "тёмных" мест и непоняток.
 
  "..и с хотию на кров, а тъи рекъ..." - разбивка Лихачёва Д.С., а есть разбивки "..на кроватъ, и рекъ.." (кровать в чистом поле  во время боя)?
  А ещё есть прочтение О. Сулейменовым и т.д.
  Видимо, Княжнин не предусмотрел  ситуацию множественности разбивок текста.

  "..Коли сокол въ мытех (то есть, линяет) бываетъ.." - если бы над "въ"  было титло (глаголица), тогда  следует читать  "после третьей линьки", то есть, сокол - взрослый боец, а при "въ"  без титла - тогда речь идёт о просто линяющей птице, неспособной даже летать, не то, что защищать своё гнездо. (О.Сулейменов)
(А было титло или нет  -  неизвестно, Княжнин мог  случайно и не поставить.)

  "..Игорь спитъ, Игорь бдитъ..." - заведомый косяк. В словаре Фасмера есть слово "спЕти" - спешить,  стремиться,  способствовать, но от него "спИтъ" не образуется.
  Явная описка, но чья? Либо Княжнин сам неумышленно её сделал, либо, списывая с какой-то рукописи, уже содержащей эту описку, не обратил внимания...
 
 147.
  Из "золотого слова" Святослава:
  "А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовои брата моего Ярослава,
съ черниговьскими былями,
съ могуты,
и съ татраны,
и съ шельбиры..."

  "Съ могуты" - перевод Лихачёва "с воеводами". Версия А. Макаревича: "Могута - имя нарицательное, встречается в Никоновской летописи при описании известного разбойника:
   
  То есть, Княжнин, не будучи специалистом по древнерусскому языку  и тем более тюркологом, переводил, как умел, и иногда, из-за недостатка надёжной информации, допускал прямую фальсификацию  несущественных деталей во имя главной цели:

========================================================
  НЕ обеднить, НЕ исказить идейное содержание "Слова.."
========================================================
  148.
  Смысл формирования этого списка - создать у читателей  убеждение, что "шельбиры", "могуты" и др. - это этнонимы, названия неких народностей, чьи представители  шли на службу  русским князьям.
  Тот факт, что они не существовали в действительности, Княжнина  не заботил...

  Он не всегда старался  выяснить точные значения слов используемой им древнерусской лексики, поэтому в тексте СПИ имеется некоторое количество явных ошибок.
 
  Неизбежно скептики  поинтересуются: а вообще обладал ли Княжнин соответствующим знанием грамматики древнерусского языка, должным словарным запасом и этого и половецкого языков, взявшись за "перевод"?
  Знания грамматики ДРЯ для выбора из рукописей 15-16 вв.  подходящих строчек (с некоторым редактированием, подгонкой под смысл фраз из "Слова..") ему вполне хватало.

 149.
  А вот со знанием половецкой лексики - тут поинтереснее получается!
  Многие русские князья с 11-го в. брали в жёны  девушек из знатных половецких родов.
   Бабка и мачеха  Игоря - половчанки, сын женился в плену на девице из знатного половецкого рода, значит, внуки...

  Александр Невский тоже по крови больше половец - и, однако, русский православный святой (положивший русских людей - ого-го!).
  Берём  чёрт знает кого в святые, а потом удивляемся, почему мы такие  е**нутые и вся Европа нас ненавидит.

  Знатная половецкая невеста прибывала к мужу на новое местожительство в сопровождении слуг и охраны.
  Они оставались с ней навсегда.
  Общение понаехавших с местными жителями неизбежно приводило к языковому  обогащению тех и других.

 150.
  Новообретённая лексика становилась привычной,  постоянно употребляемой в общении.
  Для следующего поколения она была уже родной.
  Насыщению древнерусского языка половецкой лексикой  также способствовали интенсивные торговые контакты и заключаемые время от времени военные союзы.

 

 152.
   За последние два с половиной столетия  русский язык  в силу объективных причин  утратил множество слов половецкого и древнерусского происхождения.
  Учитывая, что язык  общения литераторов в 18-м веке - не какой-то рафинированный новояз  без единой лексемы половецкого происхождения, вполне оправданно полагать, что языковый арсенал Княжнина и хорошее знание текстов древнерусской  литературы позволяли ему, пусть и коряво, перевести текст СПИ на древнерусский язык, содержащий множество слов половецкого происхождения, не нуждаясь в Codex Cumanicus'ах.
( 1303 г., четырёхъязычный словарь, языки - кыпчакский, персидский,латинский, немецкий. Существует в единственном экземпляре, находится в наст. время в Венеции).
  Но множество "тёмных" мест в тексте "Слова.." - на его совести.
 
 153.
  Близость взглядов Сумарокова-Княжнина на ситуацию в стране, испытываемая ими душевная боль из-за отсутствия  видимых результатов их литературных трудов в виде  исправления общественных  нравов  и порядков в лучшую сторону, породили у них иллюзорную надежду , что хотя бы их совместный труд - "Слово о полку Игореве..." - даст толчок общественным процессам в нужном направлении.

  Но, увы, если телега впереди лошади, а лошадь ещё и на полставки кучером... до цели такая  конструкция будет добираться медленно  и долго.
  Их представления о происходящем в стране, родившиеся  из смеси патриотизма, монархизма  и оппозиционности, тем не менее стали основой для создания удивительного художественного полотна - "Слова о полку Игореве..".
  Хотя о художественной стороне своего труда  авторы, похоже, менее всего думали - ну, на автомате, на высоком профессионализме получилось это диво и чудо, уникальный бриллиант русской литературы...   
 
   И Княжнину пришлось "спасать" СПИ от бдительного ока  Екатерины, хотя - вот же парадокс - оно и предназначалось в первую очередь для неё, как два века назад столь же острые,  практически с таким же идейным наполнением, произведения И. Пересветова - для Ивана Грозного.

 154.
 Кстати, Сумароков первым в русской литературе ввёл элементом повествования сновидения персонажей  и сон Святослава  в СПИ - прямое продолжение  стихотворения "Сон (вторично пригрезилася мне)" его авторства.

  "Сны", упоминавшиеся в более ранних  произведениях литературы, например, «Повесть о видении некоему мужу духовну",1606 г., - это принципиально другое, это не  сны, а "видения", посылаемые высшими силами "неким мужам", отмеченным избранничеством.

 155.
  К концу 70-х гг. поучительный тон большинства творений Сумарокова и Княжнина  стал  всё более раздражать Екатерину, внимательно следившую за выходившими из печати литературными произведениями и это, несомненно, сказалось на отношении к ним двора и столичной знати.