613 Адмиральский сон военмора 17. 10. 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

613. Адмиральский сон военмора. 17.10.1973 г.

Сводка погоды: Среда 17 октября 1973 года. Калининградский залив. ВМБ Балтийск. Ближайшая метеостанция: Калининград (СССР, РСФСР, Россия). Географические координаты: 54.717, 20.550. Первое наблюдение: 01.01.1931. Последнее наблюдение: 31.12.2022. Температура воздуха минимальная: 6.0°С, максимальная: 10.0°С, средняя: 7.8°С тепла. Эффективная температура воздуха: 5.2°С. Слабый ветер 3 м/с. Штиль в военной гавани Балтийска. Мелкий дождик сменился холодным дождём с короткими перерывами (6 мм осадков). Погода явно не «полётная»…

Усталость экипажа БПК «Свирепый» на второй день после прихода в Балтийск с БС (боевой службы) стала ощущаться всё сильнее и сильнее. То ли погода влияла, то ли общее настроение было «не ахти», то ли действительно мы устали физически и нуждались в покое и отдыхе, но теперь мы все двигались по кораблю на приборках и на работах как-то замедленно, не лениво, нет, но замедленно.

Я тоже заметил за собой это явление и тоже, прежде чем рьяно взяться за исполнение поручений замполита, медлил, делал паузу, не торопился. Ещё я заметил, что после каждого приёма пищи, то есть после завтрака, обеда, ужина и вечернего чая мне всё больше и больше хотелось спать, куда-нибудь спрятаться, «зашхериться», скрыться «с глаз долой» начальства и даже моих друзей моряков-свиреповцев. Может быть, это было оттого, что я роздал всем в экипаже письма, открытки, телеграммы, посылки, а мне никто ничего не написал и не прислал. Я очень сильно переживал отсутствие мне писем…

Вернувшись на «Большую землю» или на «Материк», как мы называли нашу военно-морскую базу Балтийск и город Калининград, к нам вернулись наши земные радости и печали, думы о близких и любимых. Мы были молоды, здоровы, бодры и веселы и нам хотелось жить земными радостями и страстями. Хотел этого и я…

В ночь с 15 на 16 октября 1973 года мы все, весь экипаж БПК «Свирепый», за исключением вахтенных в ПЭЖе и по кораблю, спали беспробудным усталым сном и никто нас не будил. 16-го октября мы немного взбодрились «по старой памяти» с БС (боевой службы), привычно проснулись и продолжили нести боевые вахты, но теперь уже этого не требовалось на корабельном вооружении. Вот почему оставшиеся «не удел» «рогачи» БЧ-2, «румыны» БЧ-3, радиометристы РТС, «штурманцы» БЧ-1, сигнальщики и связисты БЧ-4 всё чаще и чаще стали «шхериться» в разных местах, прятаться, отлынивать от выполнения корабельных работ и приборок, и сапть, спать, спать…

Первые три дня после прихода в Балтийск с БС (боевой службы) мы доедали все те продукты, которые получили последний раз с судна обеспечения. Эти продукты и еда, приготовленная по рецептам и меню БС, была нам привычна, но нам уже хотелось чего-то новенького, свеженького, вкусненького. При этом мы просто упивались или отпивались свежей чистой холодной прозрачной и удивительно вкусной пресной водой, которую получали на корабль по коммуникациям с берега. Опреснённая вода, несмотря на тщательную очистку, всё же противная на вкус…

За эти два дня мы отмылись, постирались, почистились, маленько отъелись, отоспались и готовы были к новым героическим подвигам и увлекательным приключениям. Причём, любопытно, в массе своей мы, личный состав экипажа корабля, даже почти не хотели идти в увольнение в город Балтийск, только на территорию базы и только в продуктовый киоск за вкусненьким. Нам надо было немного обвыкнуться на берегу, почувствовать себя «береговыми моряками», снова захотеть смотреть кино в кинотеатре, встречаться и знакомиться с девушками, а если повезёт, то интимно…

Сход с корабля экипажу, по-прежнему, был запрещён. БПК «Свирепый» был полностью вооружён для ведения реальных боевых действий по предназначению корабля в открытом море и находился в статусе «дежурного боевого корабля по боевой тревоге «1», то есть для войны. Тем более, что в это время на Ближнем Востоке велась настоящая война между Израилем и арабскими государствами, грозящая перекинуться на войну между нами, СССР, и Америкой, США.

Мы теперь с удовольствием привыкали к «мирной» жизни и береговому стояночному распорядку дня и вахт, с удовольствием вызывались в составы дежурных команд по доставке на корабль продовольствия, грузов, запасов, материалов и запчастей, участвовали в работах на территории базы, убирались на пирсе и в лесопосадках; мы даже первое время с удовольствием по утрам выходили на физзарядку и дружно бегали «квадратами» по диабазовой мостовой пирса и по дорожкам вокруг базового стадиона.

Я заметил, что ребята, моряки-свиреповцы сохранили свою монолитную сплочённость экипажа боевого корабля, сформировавшуюся за время БС (боевой службы), но теперь всё больше в наших взаимоотношениях стала проявляться индивидуальность каждого моряка. Все мы прошли БС и поэтому как бы были по статусу опытными, бывалыми, боевыми моряками, а значит, достойными, солидными, горделивыми, но теперь, на берегу, в базе опять возникли «тёрки» на основе срока срочной службы, то есть опять начали проявляться: годковский гонор и чванство, сила и наглость подгодков, зависимость и хамовитость молодых матросов. Салаг на корабле после БС уже не было, но кто-то же должен быть салагой при выполнении корабельных работ и приборок…

По сложившемуся давным-давно общепринятому порядку призыв на военную службу граждан СССР, которым ко дню призыва исполнилось полных 18 лет и которые не пребывают в запасе, осуществляется на основании приказов Министра обороны СССР два раза в год – с 1 апреля по 15 июля и с 1 октября по 31 декабря. Курс подготовки молодого бойца (КМБ) может длиться от 3-х недель до 2-х месяцев, что зависит от предварительной подготовки призывника в школах и на курсах ДОСААФ, физической и психологической готовности к службе в армии или на флоте.

Курс молодого бойца (КМБ) – это начальный период прохождения новобранцем-призывником военной службы от призыва до направления в военную часть, при этом в программу КМБ входят:
- медосмотр и выявление особенностей развития призывника;
- переодевание его и экипировка в военную форму, выдача призывнику начального аттестата;
- обучение призывника распорядку дня: подъёму и отбою, построениям; хождению строем, содержанию своего аттестата (одежды, обуви и аксессуаров), порядку приёма пищи, приборкам, работе с учебными материалами и оборудованием, служебным и межличностным отношениям;
- обучение призывника общевоинским уставным правилам и уставам: уставу внутренней службы, дисциплинарному уставу, уставу гарнизонной и караульной службы, строевому уставу;
- обучение строевому шагу и строевым приёмам;
- исполнение воинских служебных обязанностей и приказов;
- начальная профессиональная подготовка по назначенной ВУС (военно-учётной специальности):
- практика обращения с оружием;
- индивидуальные, групповые и коллективные действия в бою и самообороне;
- приятие военной присяги.

Курс обучения в среднем специальном учебном заведении («учебке») отличается от КМБ сроком обучения от 2-х до 3-х месяцев и программой профессиональной специальной подготовки исполнения служебных обязанностей на оборудовании, заведовании и/или вооружении.

Если считать с даты призыва 1 октября, то за срок КМБ новобранец, принявший военную присягу, может появиться на боевом корабле в период с 1 ноября по 1 декабря. Аналогично, новобранец, прошедший обучение в «учебке» также может появиться на корабле в период с 1 декабря по 1 января следующего года. Естественно, призванные в период с 1 октября по 31 декабря и прошедшие КМБ и обучение в «учебках», могут прибыть на корабль в январе-марте следующего после призыва года.

Таким образом, мы, личный состав экипажа БПК «Свирепый», прошедший первую трёхмесячную БС (боевую службу) реально в боевых и стрессовых условиях, до ноября 1973 года должны были жить и служить в условиях, когда на корабле обычных салаг, то есть самых молодых, неопытных и по «годковскому закону» бесправных матросов не было. Более того, практически почти все моряки срочной службы экипажа БПК «Свирепый» чувствовали себя (и считали себя) уже «годками», так как были опытными профессиональными матросами, старшинами и командирами отделений, групп, команд и служб.

При таких условиях и обстоятельствах реальными «годками» обладающими реальным авторитетом самых опытных, самых важных, самых независимых и самых высокопоставленных моряков срочной службы были так называемые «ДМБовские годки», то есть те, кто по приказу МО СССР №199 от 27 сентября 1973 года должен был сыграть ДМБ в ноябре-декабре 1973 года. Их ДМБ зависело от смены матросов срочной службы в экипаже корабля.

Наличие в экипаже БАК «Свирепый» почти одноуровневых по статусу моряков срочной службы неизбежно влекло за собой конфликты, споры и даже ссоры, потому что подгодки и молодые матросы, получившие во время БС (боевой службы) высокий профессиональный опыт, знания и умения, реально сравнимый и почти равный с опытом, знаниями и умениями годков и даже ДМБовских годков, уже не желали быть подгодками, молодыми матросами, а тем более – салагами. Салаг на БПК «Свирепый» в октябре-декабре 1973 года практически уже не было…

Этот персональный статусный годковский индивидуализм моряков срочной службы в экипаже БПК «Свирепый» начал проявляться с этой среды, с 17 октября 1973 года. Этот годковский индивидуализм проявлялся в медлительности исполнения распоряжений, поручений и приказов, в нарочитой и показной независимости поведения, в отлынивании от работ, которыми на корабле обычно выполняли салаги и молодые матросы, в независимых профессиональных суждениях и мнениях. Теперь у каждого моряка срочной службы на всё происходящее на корабле, в стране и в мире было своё мнение, свой взгляд, своё суждение, а порой и осуждение. Жизнь и служба на БПК «Свирепый» осложнилась…

Некоторую сумятицу в эти события и в обстановку в экипаже БПК «Свирепый» внесли те офицеры и мичманы, которые после нашей первой БС начали своё движение по службе, переходя на новые должности, на другие корабли, отправляясь на учёбу в высшие учебные заведения ВМФ. Слухи об этих перемещениях распространились по кораблю и ещё больше изменили статус моряков срочной службы, так как некоторые старшины-командиры отделений практически заменили собой ушедших мичманов, то есть стали ещё более авторитетными в среде моряков.

Обо всём этом я размышлял, проявляя фотоплёнку, которую использовал в походах на базовую почту. Мне хотелось продолжить фотолетопись корабля и заснять наиболее значимые события в нашей корабельной жизни и флотской службы. Больше всего я жалел, что не смог из-за условий съёмки и погоды сфотографировать то, как нас встречали 15 октября на причале с жареными поросятами, которые протухли за эти три дня ожидания, пока мы гонялись за натовской подводной лодкой по Балтийскому морю.

Особенно обидно мне было, что встречать наш корабль, БПК «Свирепый» и наш героический экипаж корабля, должны были два адмирала – Главнокомандующий ВМФ СССР, заместитель Министра обороны СССР, Герой Советского Союза, Адмирал флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков и его заместитель, командующий ДКБФ адмирал Владимир Васильевич Михайлин.

Увы, понедельник - день тяжёлый и рабочий, день штабных планёрок и совещаний, а ждать командующим флотским адмиралам в одном месте трое суток один корабль не пристало, пусть он хоть трижды герой. Вот почему наш командующий Балтийским флотом адмирал В.В. Михайлин нас встретил, а Командующий ВМФ СССР Адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков отбыл в Москву по своим делам. А жаль…

Экипаж БПК «Свирепый» не открыто, но тоже сетовал, что нас встречал только наш адмирал В, В. Михайлин, хотелось бы, чтобы встреча была более торжественная, представительная, в хорошую погоду и с вкусными свежими ещё горячими жареными поросятами. Именно такую адмиральскую встречу БПК «Свирепый» по возвращении с первой БС я и увидел в своём сне после обеда во время «адмиральского часа», когда все на корабле где-то дремали, «сопели носом в две дырочки» или просто откровенно спали в своих «шхерах».

Мне приснилось всё настолько явно, чётко, реалистично и в таких подробностях, что я даже ощутил озноб от влажного морского ветра на подходе нашего корабля ко входу в калининградский морской канал и сильное сердцебиение при прохождении каналом мимо Морской набережной и маяка Балтийска. Ещё на подходе к Балтийску нам навстречу вышли два больших противолодочных корабля: БПК «Бодрый» пр.1135 «Буревестник» и БПК «Образцовый» пр.31 «Комсомолец Украины».

На «Образцовом» при подходе нашего корабля на дистанцию около 200 кабельтов произвели в честь БПК «Свирепый» артиллерийский салют из специального салютного орудия холостыми патронами калибра 45 мм, снаряжёнными дымным порохом. Салют производился на малом ходу и на салютующих кораблях на верхней палубе были выстроены встречающие команды, свободные от несения ходовой вахты и не занятые выполнением обязанностей по боевой готовности. Выстроенный личный состав по стойке «Смирно!» смотрел в нашу сторону и в сторону салютного орудия.

На фор-стеньгах БПК «Бодрый» и БПК «Образцовый» были подняты флажные сигналы Военно-морского свода СССР:
- «В» (веди) - «Ваш курс ведёт к опасности» - треугольный флаг из трёх треугольников, последовательно вложенных: первый (синий) внутри белого, белый с синим – во внешний красный;
- «У» (ухо) – «Терплю бедствие» - длинный треугольный вымпел из вертикальных красно-белых полос (всего 5 полос) с обрезанным концом (вершиной треугольного вымпела);
- «8» (цифра) – «Восьмёрка» - прямоугольный флаг из четырёх красных и белых прямоугольников, расположенных по диагоналям: красные – слева направо вниз, белые – слева направо вверх.

Все три флага по Своду военно-морских сигналов ВМФ СССР означали трёхбуквенный сигнал «С благополучным возвращением». Такие же флажные сигналы были подняты на мачте сигнального поста порта Балтийск и на реях малых и средних кораблей и судов, базирующихся в Балтийске.

БПК «Свирепый» прошёл по фарватеру Калининградского морского канала мимо створа излучины узкой и глубокой нефтяной гавани Балтийска до бакена «4А» и круто свернул налево ко входу в военную гавань ВМБ Балтийск. Здесь нас встретил небольшой рейдовый буксир, но наш командир корабля не стал запрашивать его помощи.

На малом ходу БПК «Свирепый» вошёл в створ западной и восточной оконечностей военной гавани и спокойно устремился к своему родному месту – причалу №63 на правой стороне среднего полуострова гавани, где располагался штаб нашего соединения, базовый клуб, библиотека, кинозал, базовый стадион и другие базовые сооружения.

Сопровождаемый буксиром БПК «Свирепый» под непосредственным управлением командами командира корабля капитана 3 ранга Евгения Петровича Назарова развернулся в северной части военной гавани и, маневрируя машинами, рулём и винтами, медленно и величаво подошёл своим высоким и острым форштевнем к причальной стенке пирса №62. На нашем старом месте у причала №63 стоял какой-то МРК (малый ракетный корабль) из дивизиона «плохой погоды».

По всей средней части причала у линии высоких голых тополей были выстроены «коробки» экипажей боевых кораблей, находящихся в базе. Моряки в строю были в рабочей форме одежды, но в бушлатах и с бескозырками. Во главе каждой «коробки» стояли по нескольку офицеров и командир соответствующего корабля.

В средней части причала, в проёме между коробками экипажей кораблей толпились женщины, дети, гражданские лица, работники и служащие ВМБ Балтийск, а перед ними на диабазовой мостовой пирса толпились командиры и офицеры базы, командование нашего соединения – 128-й БрРК 12-й ДиРК ДКБФ, штабные флагманские офицеры и свиты двух командующих - Главнокомандующего ВМФ СССР, заместителя Министра обороны СССР, Героя Советского Союза, Адмирала флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова и его заместителя, командующего ДКБФ адмирала Владимира Васильевича Михайлина.

Сбоку от адмиралов и их офицерской свиты застыл по стойке «смирно» караул из высоких стройных моряков в чёрной парадной форме одежды и небольшой базовый оркестр. Караул охранял красное знамя нашего соединения.

С бака БПК «Свирепый» наша швартовная команда ловко сбросила на пирс чистый (новый) белый причальный канат. Его подхватили швартовные на пирсе и завели на причальные тумбы. Брашпиль выбрал слабину каната. Канат напрягся, натянулся и БПК «Свирепый» медленно и осторожно начал работать винтами и рулям, продвинулся немного вперёд, затем отработал назад, и таким образом, понемногу приблизился левым бортом к причальной стенке.

Последние обороты винтами. С юта швартовная команда сама самостоятельно накинула на причальные тумбы причальный канат. Брашпили юта и бака поочерёдно подтянули причальные канаты так, что корабль надёжно и ровно приник к резиновым кранцам (отбойникам) причала. Турбины в последний раз свистнули «по самолётному» и смолкли. Угарный солярный горячий дух начал постепенно улетучиваться со шкафута и на юте швартовная команда споро и ловко, как чили, вынесла с корабля на стенку пирса малый трап-сходни. Наступила тишина…

Кроме адмирала В.В. Михайлина в ближайшей свите Главнокомандующего ВМФ СССР были: три контр-адмирала, три капитана 1 ранга, один капитан 2 ранга. Всего из высшего командного состава ВМФ СССР и Балтийского флота нас встречали и приветствовали (кроме С.Г. Горшкова и В.В. Михайлина) 13 высших офицеров ВМФ. (Это реальная свита Главнокомандующим ВМФ СССР Адмиралом Флота СССР С.Г. Горшкова при посещении им ВМБ Балтийск 7 ноября 1973 года).

Мы все, весь экипаж БПК «Свирепый, стояли в плотном строю на юте, на шкафуте и на баке. Мы ждали, когда наш командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров в сопровождении заместителя командира корабля по политической части капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина и старшего помощника командира корабля капитан-лейтенанта Н.В. Протопопова сойдут по трапу с корабля на пирс к адмиралам.

Наконец на берегу все были готовы и адмирал В.В. Михайлин кивнул нашему командиру корабля. Оркестра заиграл торжественную и красивую музыку приветствия. Капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров подобрался, напрягся, резко шагнул на крепко принайтовленный трап-сходни, красиво на середине трапа отдал честь военно-морскому флагу на кормовом флагштоке корабля и шагнул на бетонку пирса. За ним, не мешкая, последовали замполит и старпом.

Командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Е.П. Назаров быстро и ловко скорым шагом «пробежал» расстояние до двух адмиралов и, не опуская руку от фуражки, отличным строевым шагом подошёл к адмиралам. С.Г. Горшков и В.В. Михайлин, а также все офицеры в их свите, тоже «взяли под козырёк». Оркестр внезапно смол и мы все услышали немного хриплый, но сильный и мужественный командный голос нашего командира корабля…

- Смирно! Равнение на середину! Товарищ главнокомандующий Военно-Морским Флотом Советского Союза! Большой противолодочный корабль «Свирепый» задачи боевой службы в Северной Атлантике выполнил. Экипаж здоров, корабль исправен, готов в любой момент выполнить поставленную боевую задачу. Командир корабля капитан 3 ранга Назаров.

Вместо пространного и горделивого доклада о наших подвигах и испытаниях в Северной Атлантике Евгений Петрович Назаров чётко и ровно произнёс самые скупые и точные слова доклада-рапорта, которые исчерпывающе сообщали, что «дело сделано», а это главное…

Оркестр исполнил «Встречный марш». Главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков сделал шаг навстречу, Е.П. Назаров в свою очередь тоже шагнул к адмиралу, быстро снял перчатку и крепко пожал руку С.Г. Горшкову, а затем В.В. Михайлину.

С.Г. Горшков с пирса внимательно и не торопясь осмотрел всех окружающих его лиц долгим внимательным взглядом, от которого даже толпа гражданских встречающих, включая женщин и детей, вытянулись «по стойке смирно». Караул из 20 моряков во главе со старшим лейтенантом, казалось, сейчас лопнут от натуги в своих туго обтянутых блестящими чёрными ремнями бушлатах. Вытянулся «в струнку» и наш экипаж на борту БПК «Свирепый». Я тоже во сне вытянулся «в струнку» и «с придурковатым счастливым видом» ответил на внимательный скользящий взгляд Главнокомандующего ВМФ СССР, равнодушно-недоумённый взгляд командующего ДКБФ и яростно-надменно-сердитые взгляды адмиралов и офицеров свиты.

Командир БПК «Свирепый» Евгений Петрович Назаров после рукопожатия с адмиралами коротко «поручкался» с остальными ближайшими высшими офицерами свиты. Главнокомандующий флотом Советского Союза С.Г. Горшков за это время отошёл на несколько шагов в сторону и встал на пирсе прямо напротив середины строя экипажа БПК «Свирепый». Оркестр по знаку одного из контр-адмиралов свиты опять прекратил играть праздничную музыку. В наступившей тишине раздался спокойный голос Главнокомандующего ВМФ Советского Союза…

- Здравствуйте товарищи!
- Здравия желаем товарищ Главнокомандующий флотом Советского Союза! – дружно ответил экипаж БПК «Свирепый».
- Поздравляю вас с успешным завершением первой боевой службы!
- Ура!!! Ура!!! Ура-а-а!!! – трижды дружно, и с каждым разом всё сильнее и сильнее крикнули «ура» моряки БПК «Свирепый».

После этого оркестр вновь заиграл весёлый марш, Главнокомандующий ВМФ СССР и командующий ДКБФ смешались со свитой. В этот момент встречающие офицеры ВМБ «Балтийск» вынесли два больших блюда с двумя жареными или запечёнными поросятами, обложенными по периметру мочёными яблоками, и вручили их командиру БПК «Свирепый». Тот передал эти блюда нашему старпому и замполиту.

Главнокомандующий ВМФ СССР С.Г. Горшков о чём-то начал говорить Е.П. Назаровым, В.В. Михайлиным, командирами и офицерами из свиты, а потом как-то истинно по-русски залихватски весело махнул рукой и они всё гурьбой пошли сквозь толпу встречающих вглубь территории базы. Оркестр снова заиграл праздничную маршевую музыку. Коробки моряков с кораблей во главе со своими командирами строем прошлись вдоль борта нашего корабля и удалились. Оркестр тоже быстро свернулся и пошёл-побежал вслед адмиралам и их свите, а толпа гражданских заняла их место на пирсе, прямо перед трапом на корабль.

После этого прозвучала команда «Смирно! Вольно! Разойдись!» и все офицеры и мичманы БПК «Свирепый» устремились один за другим по узкому трапу-сходням на пирс. Толпа гражданских встречающих рванулась навстречу нашим офицерам и мичманам. Дети стали кричать, женщины – радостно плакать, все – говорить без умолку, а дежурный офицер по кораблю начал распоряжаться и ловить матросов, чтобы они помогли доставить на камбуз два огромных блюда с жареными поросятами…

Старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов громко приказал всем матросам и старшинам разойтись по кубрикам, не убирать и не снимать парадной формы одежды и быть готовыми в любой момент к построению по сигналу «Большой сбор». При этом нам было приказано, чтобы мы сидели в своих кубриках тихо, как мыши, потому что командир корабля и замполит могут вернуться на корабль в сопровождении адмиралов.

Мы были голодные, уставшие и напряжённые. Все мечтали попробовать жареных поросят и отметить наше возвращение с БС в море-океане. На ужин мы собирались уже пости из последних сил и даже во сне я чуял всё тот же тошнотворный запах протухших жареных поросят, которые ждали нас в холодильниках базы трое суток…

Этот сон я рассказал моим друзьям-годкам за обедом, и мы невесело над ним и надо мной посмеялись. Мы только радостно оживились, когда дежурный офицер по кораблю вполголоса сообщил нам, что «по итогам доклада-рапорта командира корабля и второго командира корабля на период похода капитана 2 ранга Михаила Владимировича Суханова Главнокомандующему ВМФ СССР о выполнении нами задач боевой службы и о заходе за Северный Полярный круг принято решение наградить весь экипаж БПК «Свирепый» знаками «За дальний поход».

Это известие весь личный состав экипажа БПК «Свирепый» встретил таким дружным рёвом восторга и ликования, такими криками «ура», что, вероятно, весь корпус корабля дрожал и вибрировал от нашей радости…

Адмиральская встреча нашего корабля с БС была в моём сне, в моём воображении, в моих фантазиях. На самом деле в реальности всё было обыденнее и проще. Из всех встречающих нас из боевого похода в назначенный день встречи на 15 октября 1973 года на корабль сумела проникнуть только одна жена командира ракетно-пусковой группы комплекса УРПК-4 «Метель» лейтенанта Пивоварова Юрия Владимировича. Она принесла на корабль традиционный хлеб-соль, допоздна задержалась на корабле, а потом ещё долго ночью пыталась угостить своим хлебом и заботливым вниманием моряков, хмуро нёсших обычную вахту на своих боевых постах или спавших в кубриках.

Мы всё понимали, поэтому не задавали никому лишних вопросов, не обижались и не обижали никого, потому что мы уже были не молодые неопытные матросы, старшины, мичманы и офицеры, а настоящие боевые корабельные военные моряки, военморы, краснофлотцы, вернувшиеся домой из очень сложного и опасного боевого океанского похода на БС (боевую службу).

Мы жили реальностью и реальной действительностью и не тратили время и нервы на никчёмные фантазии. Однако знак-жетон «За дальний поход» нам всем был очень нужен…

Фотоиллюстрация из сети Интернет: 70-е годы XX века. Военно-морская база Греми;ха (Йоканьга) — пункт базирования подводных ракетоносцев проекта 667Б «Мурена» 41-й дивизии подводных лодок Северного флота. ЗАТО Островной Мурманской области. 280 км к юго-востоку от Мурманска. Сухопутного сообщения с материком нет. Один из визитов в Гремиху Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова. Именно таким мы видели и встречали Сергея Георгиевича на БПК "Свирепый" в 1972-1974 годах...