Протез

     В ранней юности с нами, любознательными мальчишками, произошла очень поучительная история, которая перепугала нас до смерти.
– Вот это да! – воскликнул Саша Зудерман, разворошивший палкой кучу списанного больничного мусора.
Среди груды рулончиков отработанной горючей фотоплёнки, которая идеально подходила для конструирования мини-ракет, показался слегка обгоревший пластмассовый протез правой руки. Кисть была полусжата в кулак, испачкана сажей и сверху тронута огнём так, что её тыльная поверхность вспучилась, а средний и безымянный пальцы обгорели.
Набрав и рассовав по карманам фотоплёнки, по-мальчишески, мы просто не могли оставить такую удивительную находку. Было видно, что протез не использовался по назначению, имел натуральный цвет и, по-видимому, исполнял роль медицинского пособия. Мы решили взять его с собой, как следует отмыть и разыграть девчонок.
Скребли и мыли его долго и тщательно со стиральным порошком. Наконец декорация была готова, требовалось только высушить. Пришлось подвесить её на дереве и ждать не спуская глаз, так как в мгновение ока её могли стащить другие мальчишки, которые шастали поблизости.
Солнце клонилось к закату, и надо было срочно назначить встречу с девчонками. Мы примерно знали, в какое время они прогуливаются по улице и, заняв пост, с напряжением вглядывались в прохожих. Наконец удача улыбнулась и две подружки показались на аллее. Мы как бы невзначай вырулили навстречу и, поравнявшись, выразили необычайную радость встречи и предложили посидеть вечерком вместе.
Как раз в прилегающем к Киргизскому научно-исследовательскому институту туберкулёза в уютном огороженном парке стояли скамейки, где среди кустов боярышника и джигиды можно было посидеть и спокойно пообщаться. Там мы и договорились встретиться. Они сказали, что придут попозже, примерно через пару часов, потому, что будут заняты неотложными делами.
Нам идти было некуда, поэтому мы позаворачивали в фольгу горючую фотоплёнку, чтобы продемонстрировать полёт небольших эффектно взлетающих ракет на пустыре. Я отправился за спичками и для розыгрыша решил прихватить пиджачок, а друг остался сидеть и ждать, чтобы не разминуться. У меня это не заняло много времени, я быстро переоделся и вернулся. Вечер был удивительно хорош – тёплый, ароматный. Мы заняли место на уютной скамеечке и, ухмыляясь, предвкушали результат предстоящего розыгрыша. Протез, идеально вымытый и обсохший, блестел. Он был телесного цвета, но верхняя часть кисти представляла собой реально, ужасающую картину ожога. В Сашкин рукав протез не помещался, а в моём рукаве сидел свободно: хорошо выдвигался и был в самый раз. Я вытащил из рукава правую руку, засунул туда протез и положил его на колени. Левой рукой придерживая, согнувшись, прикрыл его.
Пока мы формировали антураж, время пролетело незаметно. Вскоре на дорожке показались девчонки и направились к нам. Александр, как джентльмен, встал и пригласил их присесть. Я сидел, не шевелясь, и со всей силы старался не рассмеяться. Подойдя, они остановились напротив.
– Привет!
– Привет! Что грустные такие?
– Да ничего, всё нормально, только вот сейчас пускали ракеты, а Саша немного руку обжёг.
– И что, сильно?
– Да нет, не очень, чуть-чуть побаливает, – я слегка согнулся, сквасив физиономию, прижал протез и сказал: – Да присаживайтесь уже, ничего особенного, я потерплю.
– А ну-ка покажи! Что там у тебя?! – попросили они.
– Нет, нет, не могу, пока больно, не покажу!
– Сейчас же покажи! – уже настойчиво потребовали они.
– Нет, нет, не надо смотреть!
– Ну покажи, что ты ломаешься! Легче будет! – присоединился Саша.
– Ну ладно, покажу. Вот оно как, посмотрите.
Нарочито медленно, я высунул протез из рукава на колено, придерживая его левой рукой. Вспученная от ожогов поверхность кисти эффектно вылезла наружу.
Произошло невероятное! Вскрикнув от ужаса, сначала в обморок упала Оля, за ней к нашим ногам без чувств рухнула как подкошенная Лена! Не ожидая такой развязки, мы сами в полуобморочном состоянии кое-как пытались их взгромоздить на скамейку, падая и путаясь в собственных ватных ногах. Побледневшие и обессиленные до потери пульса, мы всё-таки усадили их рядом и стали приводить в чувство.
– Сашка, может, за врачом надо сбегать?! Они же тут недалеко!
– Нет, нельзя бросать, пока найдём, пока объяснять будем, только время потеряем. Надо их потрясти, подуть и по щекам похлопать. Искусственное дыхание поделать!
Я взялся приводить в чувство Олю, а он Лену. Хлопали по щекам, трясли за плечи, звали по имени, дули в лицо. Казалось, время остановилось.
Наконец Оля открыла глаза.
Я кричу:
– Оля, очнись! Оля, всё хорошо, мы пошутили, это муляж!
Оля, увидев меня и этот злополучный протез, лежащий рядом на скамейке, опять охнула и снова потеряла сознание.
Тут пришла в себя Лена. Пока она соображала, в чём дело, мы с удвоенной энергией стали приводить в чувство Ольгу. Лена оказалась покрепче, да и вечерняя прохлада тоже сыграла положительную роль. Пока мы занимались Ольгой, Саша сбегал в институт за водой и принёс пятисотграммовый флакон холодной воды, мы напоили, окропили, успокоили девчонок.
Извинились. Огляделись вокруг. Всё было тихо. К счастью, не появилось ни одного прохожего, и у этого происшествия не оказалось никаких посторонних свидетелей. Постепенно восстановившись от потрясения, ещё испытывая внутреннюю нервную дрожь, все начали понемногу улыбаться, а затем и смеяться.
У нас перестали дрожать поджилки.
– Что это было? – опять начала любопытная Оля. – Покажите!
– Ну уж нет, хватит. Протез это был, точнее, – обгоревший муляж руки! Нашли мы его на мусорке! Вот и всё. Выбросили мы его в кусты! Уже темно, теперь искать не будем! – объяснил Зудерман.
– А вдруг у кого-нибудь из вас сердце не выдержало бы?! – продолжил я. – Ещё бы чуть-чуть, и мы бы сами вместе с вами окочурились! Потом похоронили бы нас, молодых да невинных, в чёрных костюмах, а вас в белых свадебных платьях с фатой!
– Даже не узнав, кого с кем хоронить! – глубокомысленно сыронизировал Сашка.
Так с шутками и прибаутками проводили мы наших подружек домой. И хотя девчонки расслабились и уже не обижались, но чувство глубокого раскаивания не покидало нас всю дорогу ни до, ни после.
На следующий день мы вернулись, нашли протез и надёжно спрятали его, закопав в укромном уголке. Заодно высыпали в пустотелый фонарный столб все горючие фотоплёнки, служившие кому-то наглядным материалом для выполнения научных работ.
Этот эпизод послужил для нас хорошим уроком. Никто из нас больше никого и никогда не пытался напугать или пошутить над кем-то подобным образом.
23.12.2023 г.