Богемная жизнь Парижа. Кабачки Монмартра

       Кабаре   « Мулен Руж»
     Вот сияет вдали бесконечными огнями Париж, а ветер, как некогда, играет его огнями. Ничто не изменилось вокруг. Нет лишь тех, кого мы любили. И только  воспоминания могут воскресить их.
                О, память! Мой корабль свободный!
                Довольно  нам с тобой бродить.
                От  солнечной зари до полночи безродной.
    Так писал поэт Гийом Аполинер. Он, невидимый, с нами всегда… Он любил изучать других, сбивать их с толку, ошеломлять их , и потом посмеяться и над нами, и над  собой. Не было милее его человека на  Монмартре, и что бы он не проделывал, всеобщая симпатия к нему оставалась неизменной.
Начнем нашу прогулку по кабачкам Монмартра с «Проворного кролика»  Фредэ.
    Фредэ был умным  человеком, он любил артистов. У него можно было встретить художников, поэтов, писателей и очаровательных особ женского пола… куда же без них.
   Гийом Аполинер, завсегдатай  кабачка «Проворный  кролик» на Монмартре, писал стихи, следуя своему жизненному кредо: «Творчество – это процесс, который начинается внутри нас и превращает наши мечты в реальность. А  его высказывания о любви полны самых разных чувств. И главное, что любовь – это источник вдохновения и радости.
         Традиции «Проворного кролика» продолжили Маньер, Бускар в «Деревянном бильярде». На стенах этого кабачка   были написаны Ренуаром две картины и чудное полотно Мари Лорансен.
 Мари Лорансен была подружкой Гийома Аполинера.
         Милая Мари! Она сделала Гийома насчастным.  Но было что-то во всем ее существе  перед чем нельзя было устоять. И, несмотря ни на что, она оставалась для поэта нежно любимой подругой.   
                …Подобен буре Парижа вечный гул.
                …В Театрах на крыльцо выходят подышать прохладой,
                Но в лицо прохожим веет зной…
                Еще асфальт  бульвара
                Во мраке не остыл от солнечного жара.
                Волною мягкою струится бледный свет
                От  электричества на тысячи карет,
                На темную листву, на пестрые рекламы.
                И как чертоги фей, как сказочные храмы,
                Блестят   кафе, где пьют и смотрят на бульвар,
                И столиками весь широкий тротуар уставлен…
                Дмитрий Мережковский.
     «Caf; Ambassadeurs», «Ivette Guilbert»… Монмартр имел свои кабачки, Латинский квартал свои. На бульваре Сен Мишель  имелось гораздо больше литературных кафе, чем на бульваре Клиши, но в одном Латинский квартал уступал Монмартру: там не было художников, которые могли бы соперничать с  Лотреком, Пикассо, Дега, Утриллло. На самом верху улицы Равиньян в уютном  кабачке «Друг Эмиль» очень ценилась живопись. В гостеприимном заведении «Прекрасная Габриэль» и художники, и не художники, чувствовали себя как дома. Кто не мог платить  деньгами, платил рисунками или песенкой.   В этих заведениях хорошо знали Утрилло и не упускали случая использовать его. Трактирщики старались  напоить художника , потому, что за вид Монмартра, написанный Утрилло можно было тогда получить с полсотни франков.
      Певец Парижских улиц- так называли Мориса Утрилло.  Он принадлежал к поколению художников, сменивших в области городского пейзажа художников импрессионистов: Клода Моне, автора ярких, жизнерадостных пейзажей, Камиля Писсаро, воспевавшего французскую провинцию, писавшего  жанровые картины из жизни крестьян, Альфреда Сислея, француза английского происхождения, жившего во Франции и запечатлевавшего ее на своих  картинах. Особенностью кисти Сислея были  длинные, закрученные  мазки и выдержанная светлая цветовая гамма.
      Морис Утрилло родился и всю жизнь прожил на Монмартре. Как уже упоминалось, художник работал в  жанре своего любимого пейзажа. Он говорил, что слишком робок, чтобы рисовать портреты. «Я не могу разглядывать людей в лицо и не сумел бы создать ничего хорошего».
     Утрилло передавал в своем творчестве  таинственную  и жестокую одержимость. Пустынны перспективы в его этюдах Парижа. На фасадах домов с закрытыми ставнями, на коричневых прилавках кабачков светит какой-то неподвижный, застывший свет. И какая в этих далях Утрилло тревожная атмосфера, смутная тоска . Кажется, что единственное живое существо в мире ушло , повернуло за угол одного из нарисованных домов – и скрылось навсегда. Но тем не менее на его работах проступала магическая власть и величие художника.  Тишина! Вспоминаются строки поэта Верлена: О. Боже мой, ведь рядом жизнь
                Совсем простая…
   В 1889 году в Париже  проходила Всемирная выставка, приуроченная к 100-летию взятия Бастилии. К открытию Выставки была построена Эйфелева башня, служившая входом на  Выставку.   В это же время на Монмартре открылось  легендарное кабаре «МуленРуж»   Жозефа Оллера и Шарля Зидлера.
 Кабаре расположилось на холме Монмартр, на бульваре Клиши, близ площади Пигаль. В квартале красных фонарей.  Его название «Мулен Руж», что означало «Красная мельница»  дала  мельница, созданная в качестве декорации. Но холм Монмартр и так славился своими мельницами.
    В то время кабаре еще только стали зарождаться. Первое кабаре «Черный кот» было открыто за 8 лет до появления «Мулен Руж». В кабаре распивали горячительные напитки, звучал шансон, музыкальные ревю, танцы.  «Красная мельница» была открыта для всех. В кабаре начали приглашать талантливых поэтов ,музыкантов, что сделало его очень популярным среди богемы Парижа. На Монмартре  в разное время  бывали художники Ван Гог, Ренуар, Модильяни, Пикассо, Тулуз Лотрек. Заглядывал, приезжая в Париж, и Оскар Уальд.
В «Мулен Руж» появился новый танец- канкан. Французская кадриль. Канкан- фантастический  темпераментный танец. Его «дивы», танцовщицы  Кабаре доводили до сумасшедшего исступления. Что такое канкан? Это шум, гам, бешеный темп и ритм.   Сюда приходили и бедные и богатые, аристократы и нищие, мошенники и гении  Здесь не было репетиций  музыкальных ревю… все рождалось спонтанно, импровизационно.
   Тулуз Лотрек писал афиши  на темы происходившего в Кабаре. И тем самым  способствовал его успеху и популярности. Он бывал здесь каждый вечер и дружил с танцовщицами.  Это Ла Гулю и Жанна Авриль, танцовщицы самоучки, яркие звезды и символы «Мулен Руж». Ла Гулю – королева Монмартра, подруга художников Ренуара и Тулуз Лотрека. Прозвище  -Обжора. Жанна Авриль – Динамит.  С того самого вечера, как открылось кабаре «Мулен Руж», Лотрек стал его завсегдатаем. У него там  был даже его собственный столик. Отныне он и «Мулен Руж» стали неразлучны. Ничто не соблазняло Лотрека  в кабаре больше, как танцы . Все, что так нравилось Лотреку, что доставляло ему удовольствие в «Элизе» и «Мулен-де-ля- Галетт» отныне было сконцентрировано в  «Мулен Руж». Здесь танцевали кадриль, здесь выступала  прекрасная и наглая Ла Гулю в  своем небесно-голубом атласном корсаже, черной юбке шириной в пять метров и под звуки оркестра, не уступавшего по грохоту оркестру «Элизе-Монмартр» виртуозно вскидывала ногами свои шестьдесят метров кружев. «»Выше, Ла Гулю!»,- кричали в экстазе ее поклонники,- еще выше!» . Лотрек рисовал среди шума, топота, в душной атсмосфере кабаре, которое напоминало «ярмарку любви». Публика не танцует. Она приходит смотреть кадриль. Мужчины, возбужденные танцем легко попадаются на удочку женщин, которые охотятся за богатыми любовниками. Всюду женщины! Женщины! Женщины!  Среди цилиндров, фетровых шляп, котелков и даже каскеток, мелькают  атласные корсажи- голубые, красные, зеленые, белые. «Милый, угости пивцом!». Мишура, пестрота, роскошь дорогого публичного дома. Хлопают пробки от шампанского…На Монмартре веселье, веселье….
  Декольтированная до пупка, с черной муаровой ленточкой вокруг стройной шеи,  с букетиком цветов в волосах дерзко проходит Ла Гулю- королева  бала.
    Лотрек писал праздничную разгульную  жизнь Монмартра на холсте и картоне светлыми тонами: розоватыми, лиловатыми, зеленоватыми. Одержимый цветом, он писал скорбь смеха и, да, веселья.  Смеялись… смеялись… «А.что? будь я пьян, я бы сказал: «Смеялись..!».
                Ах ты, мельница, ах, «Мулен Руж»,
                Для кого мелешь ты, «Мулен Руж»?
                ТО ЛЬ ДЛЯ СМЕРТИ, ТО ЛЬ  ДЛЯ ЛЮБВИ..
                Для кого мелешь ты до зари?! 

«Мулен Руж» закрывался вскоре после полуночи, но  оркестр продолжал еще играть. В зале оставались только завсегдатаи. Танцовщицы начинали выступать ради собственного удовольствия и для знакомых, изобретая невероятные  акробатические па, в исступлении делая необычайные  пируэты перед зеркалами, которые умножая, отражали все бурные импровизации.
Лотрек быстрым контуром, одной линией передавал на бумаге  мимолетную экспрессию и бешеный темп Нана Ла Сотрель, арабески пухленькой Ла Макарона, виртуозные па  Грий д,Эгу и чувственный танец Ла Гулю.
   Ах, Ла Гулю! Какая женщина и какая танцовщица! Поразительное «сладострастное и похотливое животное», порочное и обаятельное, исступленное и плотоядное!
    Не мог Лотрек оторвать глаз и от Джейн  Авриль , маленькой, красивой, умной женщины с грустным лицом «падшего  ангела», с меланхоличным  взглядом и кругами под глазами, которые еще больше подчеркивали эту меланхоличность.
   Это была утонченная натура, обладавшая необыкновенным вкусом. Она танцевала  всегда одна без партнера, и полностью отдавалась во власть музыки и ритма, с застывшей загадочной улыбкой, «грезя о красоте», вкладывая  в танец всю свою душу.
     В письме к Блоку Андрей Белый писал из Парижа  об атмосфере, царившей там: «Сумасшедший бред из перьев, вульгарно накрашенных губ, синих и черных ресниц. Голые ноги, бедра и руки. Груди обрушивались на меня кроваво- красной пеной  одежды».
    «Мулен Руж» воплотил витавшее в воздухе кредо тогдашней жизни Парижа- «право быть ленивым». Здесь можно было все: плакать и смеяться, танцевать ночи напролет и спать, пристроившись на одном из диванов. Во многом  сюжеты жизни «Мулен Руж» стали известны благодаря плакатам и афишам Тулуз Лотрека.
   Современный «Мулен Руж» – это уже не образ жизни. Это, прежде всего, зрелище, шоу. Атмосфера праздника и всепоглощающего веселья сохранилась и сегодня. «Мулен Руж»- элитное заведение, нечто среднее между фешенебельным ночным клубом и музеем.. Но он остается местом, где до сих пор танцуют легендарный французский канкан.
      Лотрек не был первым и единственным художником, запечатлевшим быстротекущие моменты бурной и заманчивой жизни ночного Парижа, расцвет Монмартра, как средоточия городских увеселений. Многие другие художники донесли до наших дней пеструю суматошливость этой жизни, характерный облик кафешантанов,  кабаре Монмартра, яркие типажи его посетителей  и обитателей. Но  афиши и картины Тулуз Лотрека на темы «Мулен Руж» остаются  самыми непревзойденными по мастерству, эмоциональному накалу страстей, которые захлестывали это легендарное заведение.
     Мимолетные встречи с Парижем подошли к концу… Но все также  оставляют в ночном небе Парижа огненный след лопасти  мельницы  фантастического кабаре  «Мулен Руж».   
      
                Использованные материалы: Анри Перрюшо. «Жизнь Тулуз Лотрека», А. Измайлова «История одной парижской мельницы»,
Франсис Карно «От Монмартра до Латинского квартала».