Пятый пилот Пегаса

Я шёл, задумавшись, по проспекту Строителей, а ноги сами несли по привычному маршруту. Ещё недавно всё было ясно и безоблачно. А теперь… Очнулся от тяжких дум, лишь когда взялся рукой за литую ручку двери парадного. Зайду, коли пришёл…
- Здравствуйте, Галина Николаевна!
- Здравствуй, Коля, проходи. Случилось чего?
- Зашёл узнать, не случилось ли у Вас чего-нибудь… Со вчерашнего обеда Лена не выходит на связь.
- Так она, что, ничего тебе не сказала?
- Ничего! Так, всё-таки, где она?
- Коль, ты проходи в комнату, нам поговорить надо.
Ничего не понимая, я прошёл в комнату и сел на диван, как раз напротив букета роз, что я вчера подарил Лене.
- Ты меня извини, если я лезу не в своё дело, но этот букет ты подарил?
- Я! Что-то не так?
- Всё так. Только, если не секрет, по какому поводу?
- Какой, уж, тут секрет? Я сделал Лене предложение руки и сердца и попросил стать моей женой.
- А она?
- Взяла букет и убежала.
- Даже спасибо не сказала?
- Разве дело в «спасибо»? Она главного не сказала. Я уже сутки себе места не нахожу. Скажите же, где она?
- Странно, очень странно! Не ожидала такого от неё. Улетела Лена.
- Как? Куда?
- Извини, Коля, но я не помню пункт назначения. Она заключила контракт с медбригадой «Посейдона». Если не ошибаюсь, то она должна вернуться на Землю через восемь месяцев. Она полгода добивалась назначения на этот корабль. Этого она тебе тоже не говорила?
- Загадка на загадке. Она говорила, как-то, что не хочет прозябания. Ей нравится, когда о ней говорят, узнают на улице…
- Вот- вот, она и мне так сказала, а с тобой, ты меня извини, но это её слова, она вечно будет сидеть в поликлинике в ожидании пациентов.
- А при чём тут я?
- Коль, ты прости меня, дуру, за то, что я сейчас скажу, но это она мне вчера днём сказала. «Мам, ты пойми. Коля, он хороший и надёжный, но, как бы это сказать поточнее, какой-то однолинейный. Я могу предсказать его будущее на двадцать лет вперёд. Вот сейчас, его берут пятым пилотом на «Пегас». Ты представляешь? Пятым. Там их всего четыре, я узнавала. А у него диплом с отличием! Ни в одном справочнике ты не найдёшь пятого пилота. Через пять лет он станет третьим или четвёртым, а через двадцать – вторым, или если решится сменить профессию - помощником штурмана пассажирского лайнера. Мама, - это не для меня!»
Я встал и пошёл к двери, у выхода обернулся
- Спасибо Вам большое, Галина Николаевна, за честность! Главное, что она жива и здорова. А что будет с нами через двадцать лет, кто ж знает-то? Увидим…
Торопиться теперь некуда. Все экзамены в прошлом, впереди месяц отпуска и аттестационный полёт. Он уже через месяц и надо как следует подготовиться. Напрасно Лена сказала, что не бывает пятых пилотов. И пятые, и шестые, и, впрочем, я разбежался. Официально их зовут пилот-стажёр. По окончании рейса, отзыв капитана и аттестация на лицензию пилота. Да кому это, теперь, интересно? Главное, что я буду в космосе и от моей работы, в том числе, будет зависеть результат рейса.
Все лекции по устройству кораблей, их систем управления, жизнеобеспечения, а, главное, двигателей я намерен взять с собой. Конечно, «Пегас» корабль новый и в лекциях его нет, но всё-таки лучше иметь кристаллодиск с лекциями под рукой.
В день вылета столкнулся у подъезда с соседкой Таней, студенткой какого-то там курса медуниверситета. Она с родителями совсем недавно переехала в наш дом. Я даже не успел ни разу с ней толком поговорить. Всё больше на бегу
- Привет!
- Привет!
Вот и всё общение. Правда, девушка красивая и всё такое… Как-то раньше я на неё внимания не обращал. Похоже, что зря…
- Танюш, пожелай мне успеха. У меня сегодня первый рейс как пилота-стажёра.
- Коленька, я желаю, чтобы твой первый рейс и все последующие были успешными, а ты скорее стал капитаном корабля. Я буду очень ждать тебя!
- Спасибо, Таня! Ты не представляешь, как это важно, чтобы дома кто-то ждал…
На космодром я примчался первым. Конечно же бортовой компьютер меня внутрь не пустил. Естественно! Мой допуск должен официально подтвердить капитан корабля, а пока он не прибыл, я слонялся в ожидании около эскалатора. Автобус с экипажем я заметил издалека и принял гражданский вариант стойки смирно. Конечно, мне надо было бы дожидаться экипаж корабля в здании вокзала, но уж очень мне не терпелось, так сказать, своими руками пощупать свой корабль, и выглядел я теперь, мягко говоря, смешно. В синей форме пилота-стажёра я был больше похож на охранника, особенно на фоне белой с золотом формы экипажа. Разрядил ситуацию капитан. Подойдя к началу эскалатора, он повернулся ко мне
- Товарищ пилот-стажёр, разрешите экипажу занять места согласно стартовому расписанию?
- Разрешаю, товарищ капитан!
Я козырнул и сделал шаг назад, словно бы освобождая проход. При этом со стороны всё смотрелось так, словно бы это обычная церемония входа на корабль и так всё должно быть. Он кивнул головой и ступил на эскалатор. Подойдя к входному люку, он сказал
- Занести в бортовой журнал! Новому члену экипажа, пилоту-стажёру Мельникову Николаю Владимировичу, разрешён вход на корабль и открыт доступ ко всем системам, на время полёта за ним закрепляется каюта номер восемь. Через полчаса жду весь экипаж в ходовой рубке.
После этого капитан прошёл внутрь корабля, а за ним и все остальные.
Такой каюты я себе и представить не мог. Две комнаты плюс санузел. В основной комнате, она же и рабочий кабинет, диван с журнальным столиком и пара мягких кресел, рабочий стол с терминалом и огромным монитором. Сказка! Я тут же разложил свои вещи по местам и отправился в ходовую рубку. Подозреваю, что опять буду первым, но, к моему удивлению, все уже были на местах и ждали только меня.
- Ну, что ж, раз все в сборе, то начнём. Во-первых, представляю всем нашего пилота-стажёра Николая Мельникова, выходца из знаменитой, в кругах космоплавателей, фамилии. Для тех, кто не знает, его отец был Главным инженером Отдела экспериментальных звездолётов, а мама – руководителем медицинской группы этого отдела. Два года назад они погибли во время испытательного полёта звездолёта нового класса. Во-вторых, бортинженеру приступить к прогреву генераторов и двигателей. В-третьих, штурману представить на утверждение уточнённый маршрут и график полёта. Вопросы есть? Раз вопросов нет, то все свободны и могут приступить к своим обязанностям. Коля, а ты, пожалуйста, задержись на пять минут.
- Слушаюсь, товарищ капитан.
- А вот это ты брось. У нас гражданский лайнер. Порядок, разумеется, должен быть, но никаких щёлканий каблуками и стоек «смирно». Меня будешь звать Василием Павловичем, а с остальными сам разберёшься по ходу дела. Но, я о другом хотел тебе сказать. Где ты будешь находиться и чем заниматься в течение первого месяца – меня не интересует. На вахтах стоять пока не будешь. Но! Через месяц ты должен знать корабль лучше, чем свою квартиру. Если я ткну пальцем в схему коммуникаций, то ты должен чётко представлять где это находится, как выглядит, и как быстрее туда добраться. Для обслуживания, разумеется, есть ремонтный персонал, но ты должен прощупать своими руками каждый метр трубопроводов и каждый кабельный разъём. Не спорю, пилоту всё это ни к чему, а капитану корабля, а ты же хочешь им стать, необходимо. Вопросы можешь задавать любые и кому угодно. Если кто-то не сможет ответить, то говори мне, я разберусь. В ходовую рубку можешь заходить в любое время и требовать разъяснений о маршруте и манёврах. Что ещё? Да! Спецодежда лежит у тебя в шкафу в санузле, кое – где может быть, мягко говоря, пыльно. Вот теперь пока всё. Вопросы есть?
- Вопрос только один, Василий Павлович, где взять техдокументацию по кораблю.
- Как это где? У тебя в каюте шикарный терминал с выходом на главный компьютер корабля. Там всё есть.
- В таком случае, разрешите приступить к изучению корабля?
- Опять у тебя эти армейские замашки. Иди и изучай.
- Тогда я пошёл.
- Вот теперь правильно!
Поначалу я воспринял задание капитана как синекуру. Велика ли хитрость всё обойти и осмотреть. Через неделю я уже сомневался, что успею за месяц всё облазить. Тем более, что, как я понял, в некоторые места даже ремонтный персонал не заглядывал с момента схода корабля со стапеля. Обнаружил много мелких неисправностей, типа оборванных хомутов крепления кабеля, или капель охлаждающей жидкости из соединений. Всё это я записывал и отправлял бортинженеру для исправления. В такой самозагрузке был и ещё один плюс. На задний план ушли все земные переживания, и я всё реже вспоминал Лену. К концу месяца уже мог с закрытыми глазами ориентироваться на корабле. Единственное, чего я не обнаружил, так это источника непонятной вибрации, появившейся незадолго перед прыжком. Причём ни один из датчиков не зарегистрировал этой вибрации, а я её явственно слышал. Когда я рассказал об этом капитану, то он пожал плечами и отослал меня к бортинженеру
- Коля, я тебе верю, но и не могу не доверять приборам. А они утверждают, что никакой вибрации не было. Поговори с Петровичем, это его епархия. Если найдёте, то будем думать, а так…
Потом корабль ушёл в прыжок и двигатели были остановлены. Ни о какой вибрации теперь и речи быть не могло.
Весь следующий месяц капитан «гонял» меня, то по прокладке нового курса, то по исправлению «внезапно возникшего» сноса с траектории из-за потери мощности одного из двигателей. Времени для самокопания в своей «однолинейности» мне не оставалось совершенно, но, почему-то, я всё чаще вспоминал соседку Таню и её слова: «Я буду очень ждать тебя!». Капитан периодически, в самое неожиданное и, главное, неудобное время, устраивал мне «авралы» с устранением аварий в генераторах, двигателях или их системах. Даже на госэкзаменах в Академии я так не уставал, как в эти два месяца. Наконец первая половина полёта стала подходить к концу, мы вернулись в обычное пространство и перешли в режим торможения.
Вот она эта вибрация на грани ультразвука. Чем ближе я приближался к двигательному отсеку, тем отчётливей мне давило на голову и ныли зубы. Надо было срочно найти источник. У себя в каюте я в очередной раз вывел на монитор графики вибраций двигателей. Ничего не видно. Стал рассматривать данные по каждому двигателю в отдельности, и тут заметил, что у четвёртого двигателя слегка расплывчатая диаграмма. Увеличил во весь экран и сразу стало заметно, что именно он является источником противного звука на частоте около двадцати килогерц. Я побежал в двигательный отсек, пока звук снова не исчез. Но он исходил, казалось, отовсюду. Тогда я начал ощупывать все соединения и крепления двигателя и, наконец-то, мне улыбнулась удача. Кончиками пальцев я почувствовал микролюфт в опорной подушке, которая должна гасить все вибрации, а вместо этого их усиливала. У себя в каюте я просмотрел все лекции по способам крепления двигателей, проанализировал чертежи корабля и с удивлением обнаружил, что на заводе, просто-напросто перевернули подушку и вместо уплотнения клиновой посадки опоры двигателя в гнезде, она под нагрузкой освобождала его от захвата и распространяла вибрацию по всему кораблю. С этой информацией я срочно отправился к капитану
- Василий Павлович, я нашёл источник вибрации. Это четвёртый двигатель. У него опорная виброгасящая подушка перевёрнута и под нагрузкой он начинает издавать этот противный звук.
- Подожди, а приборы?
- Приборы тоже показывают. Только надо знать, где и что смотреть.
Я вывел на монитор данные по работе четвёртого двигателя.
- Вот, видите, размытая линия? Если её увеличить, то появится изображение импульсов с частотой около 20 кГц.
- Да, как же ты их нашёл-то?
- Да у меня даже здесь от них голова болит.
- Спасибо, Коля, ты молодец! Не завидую я работникам верфи, допустившим такую небрежность. А ведь у нас это уже третий рейс. Только надо как-то вывернуться из этой ситуации. Переставить опорную подушку можно только на Земле.
- Справимся. Заварим наглухо стык, всё равно подушку менять, и не будем выходить на максимальный режим, для этого двигателя, но компенсируем нагрузкой на остальные.
- Согласен. Делай расчёт.
- Так мы давно уже сделали его. Помните расчёт компенсации потери мощности четвёртого двигателя? Один в один!
- А, ведь, и верно! Передавай расчёт главному компьютеру для исполнения. Объявляю тебе благодарность! Она будет занесена в твоё личное дело.
После ремонта опоры, оставшиеся две недели торможения я просто наслаждался покоем и тишиной. Но, что удивительно, у меня уже возникла потребность в ежедневном обходе всего корабля. Я продолжал привычный осмотр систем корабля и сообщал нашему бортинженеру Петровичу о замеченных неисправностях. Он иногда в шутку говорил
- Под меня копаешь, стервец? Вот и учи вас после этого… Коля, если серьёзно, то я тебе очень благодарен, а твою схему обхода корабля я распечатал и повесил на стену в мастерской, чтобы у моих балбесов она всегда была перед глазами.
Это была самая лучшая похвала для меня. Наконец, первая часть рейса закончилась. Мы опустились на центральный космодром Тримезы и потекли обычные космодромные будни. Высадка пассажиров, выгрузка багажа, заправка топливом, расходными материалами и продуктами питания. Была, правда, слабенькая попытка проникновения в компьютерную сеть корабля, но неудачная. Штурман доложил капитану, тем дело и кончилось. Пока корабль готовили к обратному рейсу, грузили оборудование для доставки на Землю и регистрировали пассажиров, капитан разрешил экипажу сходить в местный ресторан. Я и на Земле-то в ресторане был всего один раз, кстати, с Леной. Кажется, что это было так давно, что почти неправда. Но раз все собрались сходить, то и я решил не отрываться от коллектива.
Сразу скажу, что ресторан мне не понравился. Он больше похож на столовую в Академии, большой и функциональный, но нет того уюта и чувства уединённости, как в земном ресторане. Рассматривая оформление зала, я натолкнулся на явно враждебные взгляды двух посетителей за маленьким столиком в углу. Повинуясь их жесту к ним подошёл один из официантов, выслушал их, поклонился и ушёл. Через некоторое время этот же официант подкатил к нашему столу тележку с большим количеством банок с каким-то местным напитком
- Господин капитан, хозяин заведения угощает Вас местным слабоалкогольным напитком.
- С какой стати этот подарок?
- Не могу знать. Мне только велено передать.
- Передай хозяину спасибо от моего имени.
Официант ушёл, а капитан открыл одну баночку и понюхал содержимое.
- Пахнет приятно. Разрешаю выпить по одной баночке, но не больше.
Я снова посмотрел на столик с двумя странными посетителями, но их уже не было.
- Коля, а ты что не пьёшь? Приятный напиток.
- Спасибо, но я не люблю спиртное.
- Что сказать, молодец! Пора бы нам всем на корабль, через час начнётся посадка.
Через четверть часа мы все были на корабле и готовились к старту. Интересно, что мне приготовил капитан на обратный путь? В том, что он что-то задумал, я нисколько не сомневался. В полночь мы стартовали и сразу взяли курс домой. Через десять дней после начала разгона меня вызвал к себе в каюту капитан. Вот оно, ещё подумал я тогда. Слишком уж просто нагружать меня дублированием вахт пилотов и штурмана.
- Василий Павлович, звали?
- Заходи, Коля, разговор есть. Да ты садись поудобнее.
- Слушаю Вас, Василий Павлович. Что-то случилось?
- Кажется, да. Скажи, ты когда-нибудь помогал своей маме лечить людей? Уколы делать, капельницы ставить и т.д.
- Помогал. Капельницы ставил, подключал к аппарату гемодиализа, правда под её руководством, снимал кардиограммы и даже расшифровывал их.
- Да ты у нас почти доктор!
- Какой я доктор? Вот мама была, - это да!
- Всё равно, это помощь! Иди сейчас в служебный медотсек, а я чуть позже подойду.
- А что случилось?
- Вот там и поговорим.
В полном недоумении я пошёл в медблок и увидел лежащего на кушетке без сознания штурмана, а нашего врача, что-то рассматривающего на экране компьютера.
- Сергей Константинович, что случилось?
- Коля, мне срочно нужен анализ твоей крови.
- Но я сегодня и ел и пил, какой тут анализ…
- В данном случае это всё не имеет значения. Давай сюда руку.
Он быстро взял у меня несколько капель крови и поместил их в экспресс-анализатор. Через несколько секунд на экране появилась таблица с параметрами моей крови, а внизу разноцветный спектр с огромным количеством вертикальных полос. В это время вошёл капитан.
- Серёжа, ну как?
- Василий Павлович, он здоров!
- Замечательно! Значит есть надежда!
- Что, всё-таки, случилось? Может мне кто-нибудь объяснить?
- Серёж, объясни лучше ты. И учти, он умеет ставить капельницы и подключать аппарат гемодиализа.
- Понял. Коля, ситуация такова, что все мы отравлены неизвестным веществом. В памяти моего анализатора такого нет, как оно попало в организм неизвестно, как вывести его или нейтрализовать – тоже. Единственно, что я могу сказать точно, это то, что оно создано искусственно. Отфильтровать его мне не удалось. На спектрограмме крови оно выдаёт себя вот этой полосой поглощения. В организме человека угнетает работу почек и разрушает печень. Не очень быстро, но всё – таки. Гемодиализ помогает слабо, но хоть что-то.
- Это я понял, а от меня – то, что требуется?
- Не знаю, сколько ещё я и остальные продержимся. Тебе придётся всех поддерживать гемодиализом, пока не доберёмся до дома. Сможешь?
- А у меня есть выбор?
- Выбор есть всегда. Только не всегда подходящий.
- Сергей Константинович, а эта полоса поглощения, она уникальная?
- Конечно! А что?
- Может быть попробовать облучать кровь этой длиной волны, чтобы вещество разрушилось и стало безвредным?
- Идея хорошая и я попробую. Если не успею, то в моих записях ты всё найдёшь и продолжишь. Но мне не даёт покоя, где мы могли отравиться…
- Только в ресторане местным напитком. Я один его не пил. Кстати, я обратил внимание, что недалеко от нас сидели двое и смотрели так, что явно ненавидели нас. Они что-то сказали официанту, а через некоторое время он привёз нам этот напиток.
- Коля, напиток был запечатан в заводской упаковке. Не думаешь же ты, что они специально выпускают отраву в промышленных масштабах и травят посетителей?
- Нет не думаю. Я просто уверен! Только сейчас вспомнил, что те двое тоже пили такой напиток, но каждый глоток они запивали из другой баночки. Вполне возможно, что там было противоядие от этого вещества. А нам его не дали. Только зачем всё это?
- А это уже я могу объяснить. Только вы должны молчать.
- Василий Павлович, мы могила!
- За нами вдогонку идут два чужих корабля. Они слабее нас и догнать не смогут. Значит на нашем корабле должны быть их сообщники. И неплохо бы их найти и обезвредить.
- Василий Павлович, а можно я просмотрю списки пассажиров? Может там есть эти два типа из ресторана?
- Ты, что, знаешь их имена? Есть же копии документов каждого пассажира с голограммами. Вот их и надо просмотреть, причём срочно.
В этот момент пришёл вызов с мостика.
- Сергей, бортинженер и второй пилот потеряли сознание. Что делать?
- Несите их сюда быстрее.
- Серёж, настраивай прибор на облучение крови, а мы с Николаем идём просматривать документы.
Долго искать не пришлось. Уже на втором десятке я увидел одного, а следом и второго, из ресторана.
- Молодец, Николай! Это хануки. Весьма агрессивная нация. Около ста лет назад мы с ними столкнулись на одной из планет. Мы там добывали иридий, а они хотели захватить уже добытый и попользоваться готовой шахтой. Им в тот раз крупно не повезло. Грузовик сопровождал военный крейсер, он и показал им их место в мире. С тех пор было тихо. Неужели они решили захватить наш корабль?
- Зачем он им? Это же гражданский лайнер и из него боевой корабль не сделать.
- А как транспорт? Да ещё скоростной? То-то же! И задержать мы их не можем. Пока!
- Василий Павлович, а у нас есть кто-то, отвечающий за безопасность?
- Как не быть, есть, конечно. Только они не справятся с профессионалами. Двое из ремонтной службы, получают доплату за то, что в случае беспорядков могут быть привлечены к охране служебной палубы, и один стюард. Он профессионал, но он один.
- Хорошо, что хоть один есть. Будет кому спину прикрыть.
- Так ты ещё и боец?
- Я со школы занимаюсь единоборствами и владею несколькими стилями славяно-горицкой борьбы, в том числе Ариданом.
- Не знаю, что это такое.
- И не надо, Василий Павлович. Лучше бы обойтись без этого. Я пойду к Сергею Константиновичу, может помощь нужна?
- Иди, конечно!
В медблок я пришёл вовремя, подвезли бортинженера и второго пилота. Пока я подключал их к аппарату гемодиализа, Сергей Константинович собирал установку для облучения крови. Больше я ничем тут помочь не мог, поэтому пошёл к себе в каюту отдохнуть. Утром меня срочно вызвали в медблок. Сергею Константиновичу становилось всё хуже. Он едва успел объяснить, как пользоваться анализатором крови, и как облучать кровь, чтобы ядовитое вещество распадалось на безвредные компоненты, прежде чем сам потерял сознание. Мне пришлось уже самому подключать его к аппарату гемодиализа и к облучателю. С тяжёлым предчувствием я вернулся к капитану. Так и есть, он ещё сопротивлялся, но уже почти ничего не слышал и не понимал. На столе лежала записка.
«Коля, я отдал все распоряжения. Ты, с этого момента, врио капитана «Пегаса». Все переходные люки, между служебной палубой и пассажирскими, задраены и заблокированы. Персонал предупреждён о тебе и об опасности. Переход на прыжок будет произведён по твоей голосовой команде. Держись!»
Я вызвал двоих ребят из ремонтного персонала, и они отнесли капитана в медблок. В течение этого дня туда же принесли и, дольше всех державшихся, третьего и четвёртого пилотов. Итого, весь основной экипаж выведен из строя. До прыжка осталось не более двух недель. Значит всё должно произойти за это время, а мне пора действовать.
Я собрал весь ремонтный персонал в ходовой рубке.
- Друзья, вы все уже в курсе происходящего. Поэтому у меня ко всем вам большая просьба и даже не одна. Надо продолжать обходы и обслуживание оборудования, при этом не допустить проникновения в служебные помещения посторонних лиц, особенно вот этих.
Я показал документы двоих хануков, а потом показал их вживую на экране.
- Мы с капитаном подозреваем, что эти двое попытаются захватить наш корабль. Чтобы этого не произошло, с этой минуты мы будем следить за их перемещениями. Как только они приблизятся к какой-нибудь лестнице или люку, бортовой компьютер подаст сигнал тревоги, и вы все должны принять все меры по предотвращению попадания их внутрь служебных помещений. Проще говоря, вы должны блокировать все люки и двери, что бы там ни происходило. Никакие заложники и угрозы не должны вас волновать. Надеюсь, что это понятно. Далее, необходимо подобрать и оборудовать комнату, с дверью, открываемой внутрь и достаточно прочную, чтобы выдержать попытки штурма двух заключённых. Кроме того, в двери должно быть небольшое окно для передачи пищи. Поясню. Я планирую арестовать этих хануков и держать в этой комнате до прибытия на Землю. Вопросы есть? Нет? График дежурств у мониторов составьте сами, из расчёта смены каждые три часа. Все свободны.
Этот день и три последующих прошли спокойно, а на пятый, сразу после завтрака, один из официантов подошёл к переговорному устройству и сообщил, что пассажиры требуют встречи с капитаном корабля.
- Уж не те ли двое, что что стоят у Вас за спиной?
- Они самые, капитан.
- Передайте, что я встречусь с ними сегодня в свободное время.
Они пытались что-то возразить, но я демонстративно отключил звук. Распорядился, чтобы комната-изолятор была наготове, сунул в карман пару кусков прочной верёвки и пошёл в пассажирский буфет. Там заговорил с доверенным официантом
- Виктор, принесите мне, пожалуйста, стакан апельсинового сока и бутерброд, пока я буду разговаривать с пассажирами, желающими видеть капитана.
- Сейчас принесу. Подождать можно около барной стойки.
- Отлично! Там и подожду.
- Никто с тобой не будет разговаривать, щенок! Нам нужен капитан и никто другой.
- Вы только что оскорбили врио капитана и это зафиксировано в бортовом журнале, но я Вас слушаю.
- В таком случае, щенок, останови двигатели и прикажи команде сдать оружие. Теперь капитаном корабля буду я!
- Всего-то? А как же требование золота, паролей доступа и прочего… Кстати, официант, где мой сок?
- Он у Вас за спиной, капитан.
Я нарочито медленно повернулся, чтобы взять стакан и тут же резко сложился и отпрыгнул в сторону, нанеся ментальный удар из техники Аридана. Пока первый бандит пытался прийти в себя, я вывел из строя второго, просто сломав ему руку в локтевом суставе. Не дав первому опомниться, нанёс ему несколько сильнейших ударов в голову и связал руки за спиной. Второго тем временем связал Виктор. Вот и всё! Остальные пассажиры даже не успели ничего заметить. Подошли двое помощников по безопасности и проводили хануков в подготовленное для них помещение. В течение следующих десяти дней, заключённых кормили, но на все требования отвечали, что ими будут заниматься спецслужбы на Земле. В один из дней, пришёл запрос от компьютера на прыжок, и я подтвердил выполнение программы.
Если с обслуживанием и текущим ремонтом проблем не возникало, благодаря отличной выучке сотрудников службы, то заменить меня в пилотском кресле и медблоке было совершенно некому. К концу прыжка и выходу в пространство Солнечной системы я совершенно валился с ног и почти засыпал на ходу. Правда, за неделю до прибытия на Землю, пришёл в себя врач, Сергей Константинович, а на следующий день очнулся и Василий Павлович. Остальных удалось привести в норму только земным врачам.
Наши действия были признаны единственно правильными. По итогам полёта мне, по настоянию Василия Павловича, были выданы сразу две лицензии, одна пилота, а другая капитана корабля типа «Пегас». В результате проверок на заводе были выявлены ошибки в проектной документации и уже готовый лайнер был направлен на исправление и модернизацию. На этот корабль, получившем имя «Орион», меня и назначили капитаном. Правда, приступить к своим обязанностям я смогу только после окончания всех работ, а пока знакомлюсь с личными делами своего экипажа. Очень много вчерашних выпускников, но меня это не пугает.
Только через две недели после возвращения на Землю, я смог попасть домой. Первой, кого я там увидел, была Таня. Она сидела на лавочке около подъезда и смотрела на дорогу. Я потихоньку подошёл к ней сзади и спросил
- Таня, ты кого-то ждёшь?
- Жду, только его всё нет…
Потом оглянулась, увидела меня и бросилась на шею
- Коля, ты вернулся! То есть, простите меня, Николай Владимирович. Вы, наконец-то вернулись домой.
- Знаешь, Танюш, первый вариант мне, почему-то, больше понравился. В нём не хватало только поцелуя. Поэтому, если ты не возражаешь, то я сам поцелую тебя.
- Вот, Вы смеётесь надо мной, а мне совсем не смешно.
- Что ты, Танечка, какой смех? Я только теперь понял, как мне не хватало тебя всё это время, твоего смеха, твоих волос… И самое главное, что я понял за время полёта, что я люблю тебя. Можешь мне не верить, но это так. Я никогда не отступлюсь от тебя, потому, что от судьбы не отказываются. Прошу тебя, моя дорогая Танюшка, выходи за меня замуж!
- Коленька, я согласна! Я так об этом мечтала всё это время и ждала!
На следующий день мы подали заявление в ЗАГС. Когда шли по улице домой, то встретили Галину Николаевну.
- Галина Николаевна, можете меня поздравить, я теперь капитан пассажирского лайнера «Орион», а вот эта девушка согласилась стать моей женой, не смотря на мою «однолинейность».
- Поздравляю тебя, Коля! А ты не очень спешишь?
- Наоборот, я очень опаздываю. Со мной рядом, в одном доме, жила такая замечательная девушка, а я всё смотрел куда-то в сторону. Теперь я намерен исправить это. А Вам и Вашей дочери я желаю всего хорошего! Прощайте!