Блок. Вспомнил я старую сказку... Прочтение

«Вспомнил я старую сказку…»
 



                Вспомнил я старую сказку,
                Слушай, подруга, меня.
                Сказочник добрый и старый
                Тихо сидел у огня.
 
                Дождик стучался в окошко,
                Ветер в трубе завывал.
                «Плохо теперь бесприютным!» —
                Сказочник добрый сказал.
 
                В дверь постучались легонько,
                Сказочник дверь отворил,
                Ветер ворвался холодный,
                Дождик порог окатил…
 
                Мальчик стоит на пороге
                Жалкий, озябший, нагой,
                Мокрый колчан за плечами,
                Лук с тетивою тугой.
 
                И, усадив на колени,
                Греет бедняжку старик.
                Тихо доверчивый мальчик
                К старому сердцу приник.
 
                «Что у тебя за игрушки?» —
                «Их подарила мне мать». —
                «Верно, ты стрелы из лука
                Славно умеешь пускать?»
 
                Звонко в ответ засмеялся
                Мальчик и на' пол спрыгну'л.
                «Вот как умею!» — сказал он
                И тетиву натянул…
 
                В самое сердце попал он,
                Старое сердце в крови…
                Как неожиданно ранят
                Острые стрелы любви!
 
                Старик, терпи
                Тяжкий недуг,
                И ты, мой друг,
;                Терпи и спи,
                Спи, спи,
                Не забудешь никогда
                Старика,
                Провспоминаешь ты года,
                Провспоминаешь ты века,
                И средь растущей темноты
                Припомнишь ты
                И то и се,
                Всё, что было,
                Что манило,
                Что цвело,
                Что прошло, –
                Всё, всё.
                Октябрь 1913


Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
     «
     Сюжетная основа стихотворения - переложение сказки Х.-К. Андерсена "Нехороший мальчик" (1835). См.: Андерсен. Собр. соч.: В 4 т. 1 Пер. с датского подлинника А. и П. Ганзен. СПб., 1894. Т. 1. С. 37-39. Тома 2-4 этого издания сохранились в библиотеке Блока. Сказка Андерсена написана на сюжет одного из стихотворений древнегреческого поэта Анакреона (ок. 570-478 до н.э.), известного в русском переводе Л.А. Мея ("Песня III. Эрот" ("Средь полуночного часа ... "), 1858). См.: Мей Л.А. Избранные произведения. ("Библиотека поэта". Большая серия). Л., 1972. С. 265-266.
     Образ Амура у Блока, возможно, имел также бытовой, "домашний" подтекст: в кабинете поэта стоял старинный книжный шкаф с резным изображением амура на латунной накладке замка; см. стих. "Бледные сказанья" и примечания к нему (т. 2 наст. изд.).

     [
     – «Вспомнил я старую сказку, // Слушай, подруга, меня…» – герой обращается к старой подруге.
     ]

     – «Сказочник добрый и старый // Тихо сидел у огня»  – У Андерсена: "Жил-был старик –поэт, такой славный старик, настоящий поэт. Раз, вечером, он сидел себе дома, а на дворе разыгралась непогода".

     – «Дождик стучался в окошко ~ Сказочник добрый сказал»  – У Андерсена:
"Дождь лил, как из ведра, но старику-поэту было так уютно и тепло возле печки, где ярко горел огонек и, весело шипя, пеклись яблоки.
     – Плохо беднякам в такую погоду; нитки сухой на теле не останется! - сказал он.
     Он был очень добрый".
     Образ завывающего ветра введен Блоком, у Андерсена он отсутствует.

     – «В дверь постучались легонько ~ Дождик порог окатил ...» – У Андерсена:
     " – Впустите, впустите меня! Я озяб и весь промок! – закричал за дверями ребенок.
      Он плакал и стучал в дверь, а дождь так и лил, ветер так и бился в окошки.
      – Бедняжка! – сказал старик-поэт и пошел отворять двери".

     – «Мальчик стоит на пороге~ Лук с тетивою тугой» – У Андерсена:
     "За дверями стоял маленький мальчик, совсем голенький. С его длинных золотистых волос бежала вода( ... ) он весь посинел от холода и дрожал, как осиновый лист. В руках у него был чудесный лук; беда только, он весь испортился от дождя; краски на стрелах совсем полиняли".
     Строки включают также вероятную реминисценцию из стих. М.А. Кузмина "Опять затопил я печи ... " (1911), входящего в цикл "Зимнее солнце":

                И ходит за мною следом
                Бесшумно отрок нагой.
                Кому этот гость неведом?
                В руке самострел тугой.
                (Кузмин М. Осенние озера. Вторая книга стихов. М., 1912. с.8)

     – «И, усадив на колени ~ К старому сердцу приник» – У Андерсена:
     "Старик-поэт уселся к печке, взял малютку на колени, выжал его мокрые волосы, согрел, ручонки в своих руках и вскипятил ему сладкого вина".

     – «– Что у тебя за игрушки? ~ И тетиву натянул...» – Здесь Блок не столь точно и последовательно воспроизводит ход изложения у Андерсена, как в предыдущих четверостишиях. Ср.:
     "Мальчик оправился, щечки у него зарумянились, он спрыгнул на пол и стал плясать вокруг старика-поэта.
     – Ишь, ты, какой веселый мальчуган! – сказал старик-поэт. – А как тебя зовут?
     – Амур! – отвечал мальчик. – Ты разве не знаешь меня? Вот и лук мой! Я умею стрелять! (... )
      – А лук-то твой испортился! – сказал старик-поэт.
      – Вот было бы горе! – сказал мальчуган, взял лук и стал его осматривать. – Он совсем высох, и ему ничего не сделалось! Тетива натянута, как следует! Сейчас попробую".

     – «В самое сердце попал он, // Старое сердце в крови ...»  – У Андерсена:
     "И он натянул лук, положил стрелу, прицелился и выстрелил старику-поэту прямо в сердце!
      –  Вот, видишь, мой лук совсем не испорчен! – закричал он, громко засмеялся и убежал.( ... )
      Добрый старик лежал на полу и плакал: он был ранен в самое сердце".
      Последующие иронические наставления, которые в заключение делает Андерсен, предостерегая от "злого Амура", Блок опускает.

     [
     – «Старик, терпи ~ И ты, мой друг» – “Старик, терпи” – на  этом рассказ про старика заканчивается и дальше идет обращение к “подруге”.
     ]

     – «Всё, что было ~ Что прошло, –  Всё, всё» – Ср. заключительные строки стих. "В темном парке под ольхой ... " (1909) из цикла "Через двенадцать лет": "Всё, что было, всё прошло, // В прудовой туман ушло".
     »


                И ты, мой друг,
                Терпи и спи…

                …Провспоминаешь ты года,
                Провспоминаешь ты века,
                И средь растущей темноты
                Припомнишь ты
                И то и се,
                Всё, что было,
                Что манило,
                Что цвело,
                Что прошло, —
                Всё, всё.

     Эти строки можно было бы прочитать, как обращение к хозяйке тихого дома – декорации всего этого цикла, если бы не «…Провспоминаешь ты года, // Провспоминаешь ты века».
     Сравните с заключительной сценой из «Ночной фиалки»:

        «
                …В длинной, низкой избе по стенам
                Неуклюжие лавки стояли.
                На одной – перед длинным столом –
                Молчаливо сидела за пряжей,
                Опустив над работой пробор,
                Некрасивая девушка
                С неприметным лицом.
                Я не знаю, была ли она
                Молода иль стара,
                И какого цвета волосы были,
                И какие черты и глаза.
                Знаю только, что тихую пряжу пряла,
                И потом, отрываясь от пряжи,
                Долго, долго сидела, не глядя,
                Без забот и без дум.

                …Цепенею, и сплю, и грущу,
                И таю мою долгую думу,
                И смотрю на полоску зари.
                И проходят, быть может, мгновенья,
                А быть может, – столетья.

                Слышу, слышу сквозь сон
                За стенами раскаты,
                Отдаленные всплески,
                Будто дальний прибой,
                Будто голос из родины новой,
                Будто чайки кричат,
                Или стонут глухие сирены,
                Или гонит играющий ветер…
                18 ноября 1905 – 6 мая 1906
     »

     Тихий  дом обернулся прибежищем той, которая:

                «
                …Королевна забытой страны,
                Что зовется Ночною Фиалкой.
                »

     А он… Хоть именно он рассказывает ей сказку, но он лишь один из околдованных ею –

                «
                …в старину
                Был… благородного рода,
                Стройным юношей, храбрым героем,
                Обольстителем северных дев
                И певцом скандинавских сказаний...
                »

     А теперь:

                «
                …рядом – кружка пивная
                И печальный владелец ее.
                Понемногу лицо его никнет,
                Скоро тихо коснется колен,
                Да и руки, не в силах согнуться,
                Только брякнут костями,
                Упадут и повиснут.
                »

     О чём только не навоет ветер! (Напомню, что название данной книги Блока: "О чем поет ветер")

     – «И ты, мой друг, // Терпи и спи, // Спи, спи…» – напомню окончание «тома I», его последнее стихотворение, в котором он, признавая крах своей миссии пробудить Лучезарную, прощается с нею:

                «
                Вот он – ряд гробовых ступеней.
                И меж нас – никого. Мы вдвоем.
                Спи ты, нежная спутница дней,
                Залитых небывалым лучом.
…
                Спи – твой отдых никто не прервет.
                Мы – окрай неизвестных дорог.
                Всю ненастную ночь напролет
                Здесь горит осиянный чертог.
                18 июня 1904. С. Шахматово
                »

      Блок. Из опубликованного стихотворения: «Всё в облике одном предчувствую Тебя».
      Блок. Из неотправленного письма:   «...меня оправдывает продолжительная и глубокая вера в Вас (как в земное воплощение пресловутой Пречистой Девы или Вечной Женственности, если Вам угодно знать)...»
      Вот пришла очередь и “земному воплощению”,земной женщине, услышать от него: «Спи…»