Блок. Возмездие. Поэма. Вступление

В О З М Е З Д И Е



Вступление

Из Примечаний к данному произведению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:

     «
     Как писал Блок в 1919 г. в Предисловии, поэма была задумана в 1910 и в главных чертах набросана в 1911 г. Однако воплощение замысла растянулось на многие годы. Блок оставлял задуманное, не находя форм его реализации, и вновь возвращался к работе над поэмой в 1912, 1913, 1914, 1916 годах, наконец, в последние месяцы жизни, считая замысел по-прежнему существенным. В своих "Rougon-Macquar'ax"[«Руго;н-Макка;ры» (полностью: «Ругон-Маккары. Естественная и социальная история одной семьи в эпоху Второй империи») –  собирательное название цикла из 20 романов французского писателя Эмиля Золя. Этот роман-река считается вершиной французского натурализма (Википедия)]  "в малом масштабе" поэт хотел рассказать о "двух-трех звеньях" рода на историческом фоне русской жизни ("Два три звена, – и уж ясны// Заветы темной старины ... "), выразить "революционные предчувствия" в "истинном мистическом сумраке годов". Замысел поэмы обращен к "новому веку"; поэт стремился к  воплощению роста нового в человеке, связей личности и движения истории: " ... род, испытавший на себе возмездие истории, среды, эпохи,- начинает в свою очередь творить возмездие ... "
     …Первоначальный замысел произведения имел биографические истоки: в конце 1909 г. умер отец поэта А.Л. Блок. Еще находясь в Варшаве после похорон Александра Львовича, Блок писал матери 4 декабря: "Из всего, что я здесь вижу, и через посредство десятков людей, с которыми непрестанно разговариваю, для меня выясняется внутреннее обличье отца – во многом совсем по-новому. Все свидетельствует о благородстве и высоте его духа, о каком-то необыкновенном одиночестве и исключительной крупности натуры.”
Первоначальный замысел лета и осени 1910 г., обозначенный впоследствии как "Первая редакция" с названием "Отец", существенно отличался от тех контуров, которые произведение приобрело в последующей работе, уже в 1911 г. Вначале было задумано сравнительно небольшое произведение: не "мои Rougon-Macquar'ы", а скорее не очень объемная лиро-эпическая поэма.
     Часть текста первого этапа оказалась основой главных сюжетных эпизодов второй редакции.
     …Гораздо более сложно соотношение второй и третьей редакций поэмы. Переход к новой ступени замысла – к эпическому повествованию не только об отце, но о трех звеньях рода – об отце, о сыне и о сыне сына – не случайно совпадает с новым творческим временем в жизни поэта: именно в пору кристаллизации замысла большой поэмы он пережил мировоззренческий перелом. Это открыло ему возможность поэтического осмысления итогов жизни: оценки "сыном" реальных ценностей, своего рода "приговора" "отцу" в перспектине смены эпох и поколений.
     …Коренное изменение в замысле поэмы – расширение ее сюжетных контуров – наступает в конце зимы - начале весны 1911 г.
     …Можно предположить, что сначала заключить поэму должен был отрывок "Земное сердце стынет вновь ... ". Как финал произведения он существенен введением темы "моей" музы, а не той, которая взята "напрокат" (см. главку 14). Однако столь значительная тема предстает в отрывке еще не вполне законченной. Действительно завершающим стал фрагмент "В огне и холоде тревог – Возмездья черный бриллиант!".
[
              В огне и холоде тревог –
              Так жизнь пройдет. Запомним оба,
              Что встретиться судил нам бог
              В час искупительный – у гроба.
              Я верю: новый век взойдет
              Средь всех несчастных поколений.
              Недаром славит каждый род
              Смертельно оскорбленный гений.
              И все, как он, оскорблены
              В своих сердцах, в своих певучих.
              И всем – священный меч войны
              Сверкает в неизбежных тучах.
              Пусть день далек – у нас всё те ж
              Заветы юношам и девам:
              Презренье созревает гневом,
              А зрелость гнева – есть мятеж.
              Разыгрывайте жизнь, как фант.
              Сердца поэтов чутко внемлют,
              В их беспокойстве — воли дремлют;
              Так точно – черный бриллиант
              Спит сном неведомым и странным,
              В очарованьи бездыханном,
              Среди глубоких недр, – пока
              В горах не запоет кирка.
                1910 – 6 февраля 1914
]
     … Работа над финалом поэмы приближала этап нового обдумывания ее замысла. 
     …С середины февраля Блок уже не писал поэму (см. упоминание в письме к В.А. Пясту 17 февраля: "И поэма остановилась.”
     … В письме к матери 21 февраля: “Я чувствую, что у меня, наконец, на 31-м году определился очень важный перелом, что сказывается и на поэме и на моем чувстве мира. Я думаю, что последняя тень "декадентства" отошла. Я определенно хочу жить и вижу впереди много простых, хороших и увлекательных возможностей – притом в том, в чем прежде их не видел (... ) у меня есть опре деленный публицистический пафос и потребность общения с людьми – все более по существу( ...). У меня есть очень много наблюдений (собственных)  над искусством борьбы (... )
     Настоящей гениальностью обладает только один из виденных мной – голландец Ван Риль. [Легендарный И. В. Лебедев [также известен как Дядя Ваня — русский и советский профессиональный борец, и промоутер (Википедия)] своем альбоме "Борцы" дает ему такую характеристику: "Ван-Риль. Настоящее голландского спорта. Весь соткан из мышц. Силен не менее, нежели ловок, а ловок, как редкий из борцов. Несколько лет тому назад, а именно в 1908 году, был причиной повальной эпидемии в Москве: все дамы сделались "ван-рилистками". Выше всего на свете ставит государственные ассигнации [то есть – денежные купюры], – особенно, крупные." ] Он вдохновляет меня для поэмы гораздо более, чем Вячеслав Иванов.
     Впрочем, настоящее произведение искусства в наше время (и во всякое, вероятно) может возникнуть только тогда, когда
     1) поддерживаешь непосредственное (не книжное) отношение с миром и
     2) когда мое собственное искусство роднится с чужим
     ( ... ) я имею потребность расширить круг своей жизни, которая до сих пор была углублена (за счет должного расширения)”.
     С начала марта Блок реализует новые планы, меняющие структуру поэмы: теперь в ней несколько "частей".
     … О творческих задачах, которые соотносятся и с работой над поэмой (хотя об этом прямо и не говорится), Блок рассказал в письме А. Белому б июня: “... таков мой путь, что теперь, когда он пройден, я твердо уверен, что это должное и что все стихи вместе "трилогия вочеловечения" (от мгновения слишком яркого света – через необходимый болотистый лес – к отчаянию, проклятиям, "возмездию" и ... – к рождению человека "общественного", художника, мужественно глядящего в лицо миру, получившего право изучать формы, сдержанно испытывать годный и негодный материал, вглядываться в контуры "добра и зла" – ценою утраты части души)”.
[
     В цитате опущен эпизод противостояния внутри Блока “провидца и обладателя тайны” – “поэту”: “… утраты части души)”. Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить темные силы – и уронил их на себя. Потому отныне я {Подчеркнуто дважды.} не лирик.”
     То есть “лирику” Блок рассматривал как собственную магию, как свой способ “тревожить темные силы”, и теперь он будет заниматься не прямым действием – той самой лирикой, а анализом: “ испытывать годный и негодный материал, вглядываться в контуры "добра и зла”.
      В романе Тома Уикера «На арене со львами» есть диалог:
«
     – А у меня не так, – сказал Морган. – Когда я вижу людское сборище, мне кажется, я слышу, как они улюлюкают и науськивают львов на мучеников-христиан.
     Длинная рука Андерсона вырвалась из темноты и вцепилась в плечо Моргана.
     – Вот именно, – произнес он. – Вот именно. Но разве не лучше находиться там, внизу, с мучениками, Морган? Разве не лучше проливать кровь на арене, чем сидеть в публике?
     – Э, нет. Морган останется в ложе для прессы.
»
     Вот, в этом письме Александр Блок и сообщает собрату, что он перебирается из арены, где некрасиво льется кровь и жутко рычат хищники, в ложу с… если не с попкорном, то с заглушающими вопли трибун наушниками и микрофонами трансляций...
      Ныче он больше не лирик {Подчеркнуто дважды.}, нынче он пишет поэму в нескольких частях с прологом, многочисленными “Вступлениями” и эпилогом.
     …А из свитков заклинаний составляет “трилогию”.
     Дабы больше "не тревожить".
     Не допишет.
]

     … Появился новый план, записанный в ЗК32 24 февраля. Он, как и другой набросок плана, по меченный впоследствии "Весна 1911 ", знаменателен расширением поэмы: в ней намечена предыстория героя-сына.
     … С начала марта Блок реализует новые планы, меняющие структуру поэмы: теперь в ней несколько "частей".
     … Вероятно, в апреле в интенсивной работе над поэмой наступил перерыв. Но мысли, связанные с произведением, не оставляли поэта. Так, в письме А. Белому 8 мая 1911 г. Он замечал: “Все дело в том, есть ли сейчас в России хоть один человек, который здраво, честно, наяву и по-божьи (т.е. имея в себе в самых глубинах скрытое, но верное "ДА") сумел бы сказать "НЕТ" всему настоящему; впрочем, я начал и сейчас же бросаю развивать ту длинную нить, которую я лелеял всю эту зиму и которой не оставляю. Пишу и хочу писать об этом ...”.
Под "длинной нитью", которую поэт "лелеял всю эту зиму" и "которой не оставляю",  rонечно, имеется в виду поэма.
     … Осенью 1911 г. Блок обдумывал планы поэмы, перерабатывал вторую редакцию для "третьей части", продолжал набрасывать фрагменты "первой части".
     … Последующая часть вступления в главу, о веке двадцатом – ст. 53-83, относится к декабрю 1914 г.
     … Замедления в работе тяжело переживались Блоком, о чем знали его друзья. Так, Г.И.Чулков писал жене (Н.Г. Чулковой) 5 ноября 1911 г.:" ... пришел Блок( ... ). Жалуется, что с тех пор, как получил наследство, перестал писать. Новых стихов у него нет, и поэму свою никак не может окончить" (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 387)
     …3 декабря [1911 г.] поэт записал в дневнике новый, "выясняющийся", по его словам, план: «Мама дала мне совет окончить поэму тем, что "сына" поднимают на штыки на баррикаде.
     План – четыре части – выясняется.
     I – "Демон" (не я, а Достоевский так назвал, а если не назвал, то е ben trovato (хорошо придумано. – итал.-- Ред.)),II – Детство, III – Смерть отца, IV – Война и революция, – гибель сына».
     … К началу марта 1912 г. у автора созрел план продолжения той части Первой главы, которая связана с Турецкой войной. 2 марта он записывал в дневнике: "Подумываю о поэме."; 4-го: "Днем – пишу поэму". В письме А.И. Ареенишnили от 8 марта 1912 г. сообщалось: "Я сейчас пишу поэму и поглощен ею ... "
     … Однако после марта поэт непосредственно над текстом уже не работал.
     … К осенним планам 1913 г. поэт вернулся через год.
     … О работе над "Возмездием" в мае и июне 1916 г. Блок оставил ряд записей в ЗК48: 10 мая – "Начал писать."; 19 мая – "Первую половину дня я писал."; 27 мая – "Пишу".; 29 мая – "Пишу, пишу."; 1 июня – "Пишу."; 3 июня – "Пишу, пишу."; 4 июня – последняя запись:  “Окончена и связана с Прологом Первая глава. Всего – 1019 стихов ("Демон", обе части – 1139 стихов, "Боярин Орша"– 1066, "Бал"– 658, "Эда"– 683, "Цыгане"– семь глав – 1208)”
     … О планах, связанных с продолжением "Возмездия", слышал от Блока М.В. Бабенчиков летом 1917г.: “С каждым днем я чувствовал, что Ал.Ал., все больше и больше уходя в себя, копил силы для какой-то новой работы. Что это за работа, я тогда не знал, а только смутно догадывался о ней по его отрывочным замечаниям.
– Хоть я сейчас ничего не пишу, – говорил он мне, – но мысли идут, нить не прерывается.”
     Блок сожалел о незаконченности поэмы. В мае 1920 г. на отдельном оттиске из "Русской мысли", подаренном Н.А. Нолле-Коган, он сделал надпись: "Надежде Александровне Нолле еще одна вещь, из которой должно было выйти много, а вышло так мало" (ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 351 ).
     …  В последний год жизни Блок все-таки возобновил работу над поэмой: в январе 1921г., потом в апреле и со второй половины мая по июль им сделаны наброски к продолжению замысла. Свидетелем новых творческих попыток Блока была Н.А. Павлович. «В минуты надежды на возврат творчества он мечтал, – вспоминала она, – окончить "Возмездие". Ему хотелось увидеть в русской поэзии возрождение поэмы с бытом и фабулой.» (Павлович Н. Из воспоминаний об Александре Блоке // Феникс. 1922. Кн. 1. С.157).
     Июльские наброски к поэме были последним, что Блок написал в стихах.
     »

Из предисловия к изданию поэмы в 1919 году:
     «
     … Не чувствуя ни нужды, ни охоты заканчивать поэму, полную революционных предчувствий, в года, когда революция уже произошла…
     »

     Резюмирую: стать надмирным “бытописателем земли” и заодно – рекордсменом по количеству стихов в отдельно взятой поэме у Блока не получилось.
     Боюсь, что, отказывая себе в лирике, Блок до предела сжал пружину, накопил чудовищное давление в котле лирической стихии – которая и выплеснулась в «12».