Понемножка

    – Да, да, мам, хорошо, я помню… Кукурузка и болгарский перчик… Всё, давай, отключаюсь.

    Не успев купить всего к праздничному столу, Анна решила прошвырнуться по супермаркету непосредственно перед службой Рождественского сочельника. Завтра уже Рождество, как-то не до покупок, а сегодня время ещё есть, рабочий день короткий, да и какие могут быть привязки ко времени, если ты – владелица нескольких сетевых пекарен по городу.

    Несмотря на свои тридцать, абсолютную самостоятельность, наличие прибыльного – к слову, запущенного с нуля – бизнеса Аня, не поддаваясь внешнему течению полного отстранения от родителей под вывеской независимости, продолжала жить с мамой в одной квартире. Последняя имела четыре большие комнаты, со вкусом и всяческой современной предприимчивостью обставлена, ну а слово «ремонт» следует иметь в виду по умолчанию.

    Возле Ани постоянно крутились кавалеры, и цветы, духи, кафешки, рестораны, вино и сладости стали настолько обыденным явлением, что граничили с отвращением. Всё подчеркнуто заурядно, неинтересно, предсказуемо и пошло. Ни на йоту мужской выдержки, ни на дюйм выхода за грань разговоров о работе, тупых шуток и тонких или не очень намёков на то, чем обычно оканчиваются походы в предприятия общепита. Мысли о единственном, надёжном и любимом глубокой трещиной прорезывали сердце, и только бизнес да церковные службы спасали от уныния и зависти. Храм вот уже как несколько лет стал тем местом, где можно было выплакаться под священнической епитрахилью и напитаться той благодатной энергией, которая в ином месте попросту не находилась. Хуже всего было слышать занудные материнские увещания о хорошем человеке, собственной семье, детях и прочих радостях семейной жизни. Анне и так было тошно от как под копирку повторяющихся неудач в этом отношении, а тут ещё близкий человек не даёт зажить этой ноющей мозоли. Однако из любви и уважения к матери приходилось терпеть, используя это как стимул к усиленной молитве.

    Рассчитавшись на кассе и поздравив девушку с наступающим Рождеством, Анна схватила пакет с продуктами и направилась к выходу.

    На улице было слякотно, небольшие лужи недавно прошедшего дождя навевали совсем не праздничное настроение, да и сами праздники в последнее время как-то не радовали. Рождество Христово – главный зимний праздник церковного круга, а тут такая погода, и ни проблеска, ни надежды на улучшение. Крутишься этой белкой в собой же созданном колесе, а для чего? для кого? зачем?.. Да, вроде как нашла любимое дело, нужное, полезное, прибыльное, вот только одна, и это совершенно не то одиночество, которое приносит радость и покой.

    Поставив пакет в багажник, Анна открыла переднюю дверцу и уже перенесла одну ногу в салон, путаясь в вихре собственных мыслей, однако сесть не успела.

    – Добрый день, – услышала она совсем детский голосок недалеко от себя. – У Вас красивая машина.

    Маленькая девчушка лет десяти, не мигая, смотрела на зависшую над сидением женщину, недоумевающую от её детской непосредственности.

    – А Вы меня покатаете?

    – В смысле? Подожди… – выставила Анна, наконец, ногу обратно, захлопнула дверцу и подошла к девчонке. – Ты кто, малышка?

    – Девочка.

    – Ага, – улыбнулась Анна. – Уверена?

    – Конечно, уверена. Вопросы, тоже. Вы шутите так, да?

    – Ты откуда взялась такая шустрая? Где мамка твоя?

    – Нету.

    – Как же нету? – присела Анюта, взяв девчонку за руки. – Заблудилась, что ли?

    – А Вы бы согласились стать моей мамой?

    – Так-так-так, подожди, – Анна вдохнула побольше воздуха, – ты – сиротка, что ли?

    – Социальная, причём. Так в приюте говорят. Родной маме я не нужна, а Вы мне понравились, вот я и подумала, что если Вы согласны, я была бы хорошей дочерью.

    Девочка говорила очень ровно, спокойно, никаких переживаний в её душе, будто вообще не происходило. Одета была довольно опрятно, весь её внешний вид, манера держаться, да и сами рассуждения никак не походили на обитателя детского дома. И если бы не горящие надеждой глазки и живой от природы характер, её можно было бы принять за холодного безразличного ребёнка.

    – С ума сойти, – поднялась Анна с корточек, нервно зашагав к машине и обратно.

    – Я расстроила Вас, да?

    – Ну как тебе сказать? Тебе сколько лет-то?

    – Завтра будет восемь,  –  совсем невесело вздохнула девчонка.

    – Ух, ты, значит, у тебя двойной праздник?

    – Да каждое Рождество так. Только вот мамы так и нет.

    – А умненькая ты, я смотрю, не по годам. Да и выглядишь старше.

    – Все так говорят. Я книжки читаю, и передачи взрослые смотрю, вот и набралась всего понемножку.

    – А читать-то тебя кто учил, Понемножка? – присела Аня снова возле девчонки на корточки.

    – Сама, всё сама.

    – Так ты ещё и врунишка?

– Дом сгори,
Мать умри,
Вместо отца
Немец приди! –

с загоревшимся самозабвением в глазах продекламировала девчушка, сложив вместе указательный и средний пальцы правой руки.

    – И что это значит?

    – Как что? Это клятва, я правду сказала.

    – А клятву из книжки вычитала? – улыбнулась молодая, увлечённая этим необычным разговором женщина, напрочь забыв о недавних переживаниях.

    – Ну да.

    – Видать, книжка старенькая была?

    – А Вы умная женщина, – улыбнулась и себе девчонка, закивав оценивающе головкой. – Думаю, мы с Вами поладим.

    – Слушай, Понемножка, а ты мне нравишься. Имя-то есть у тебя?

    – Варвара.

    – Ух, ты! Варвара – краса, длинная…

    – …коса, – задорно засмеялась малышка, заливистый смех которой разбудил в Анне вынужденно подавляющие материнские чувства. Она подумала, что, действительно, эта маленькая девочка могла бы стать для неё хорошей дочерью, хотя эта мысль и показалась ей совершенно дикой и невозможной.   

    – Слушай, а искать тебя не будут? Не боишься, что заругают?

    – Я с девчонками договорилась, прикроют. Да и смотрят за нами не очень строго, тем более в праздники. У каждого семейные хлопоты. А я вот маму ищу.

    – Так что же мне делать с тобой, а?

    – А давайте покатаемся на Вашей машине.

    – В приюте твоем точно не заругают?

    – Он не мой.

    – Ну да, да, – переводя взгляд на вереницы спешащих машин, у Анны вызрела почти что крамольная мысль. – Слушай, ты ведь, наверно, голодная?

    – Да так, немножко.

    – Совсем немножко
      Кушать захотела Понемножка.

    – Ха-ха-ха, – озорно рассмеялась девчонка. – Какая же Вы классная. Так как насчёт моего вопроса?

    – Какого вопроса?

    – Станете моей мамой? Кстати, муж у Вас есть, или хотя бы молодой человек?

    – Так, давай-ка я тебя сначала покормлю, а потом уже…

    – Ох уж эти взрослые, как только разговор заходит о серьёзных вещах, тут же переводят тему на жуткую обыденщину.

    – Кашу, вижу, не сваришь с тобой, – улыбнулась Анюта.

    – А я, кстати, умею готовить.

    – Дай угадаю – сама научилась.

    – Ну, конечно. А мы куда поедем утолять мои голодные порывы?

    – Слушай, ну ты даёшь. Где ты нахваталась этого всего?

    – Я уже говорила. Вы просто невнимательно слушали.

    – Ладно, давай прыгай бегом в машину.

    – Так прыгать или бежать? – издевалась Варя полным ходом, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

    – Ты поговори мне ещё, – заругалась Анна пальчиком, впуская неожиданную спутницу в ароматный салон своего авто.

    – А можно мне наперёд?

    – Нельзя.

    – Только не говорите, что детям не положено.

    – Вот видишь, ты и сама знаешь, что не положено, – поучительным тоном протянула Анна, включая зажигание.

    – Ой, какая же Вы бука, – нравоучительно заметила девчушка, суетливо располагаясь на заднем сидении.

    Отъезжая от остановки супермаркета, Анна только улыбалась про себя, не понимая до конца, для чего Бог послал ей этого ребёнка. Вроде как на службу надо спешить, а тут эта шустрая егоза, надо сказать, вовремя увела от неё унылую волну, расслабив мысли и вдохнув немного слегка призабытой радости.

    Что ж, как не хочется побывать на праздничной службе, видимо, Богу угодно, чтобы я устроила этой маленькой сиротке небольшой праздник. По всему видать, их на её ещё таком коротеньком жизненном пути было совсем ничего. Ну, всё, решено, завтра на литургию, а сегодня, коли уж так случилось, побуду для этой девчонки волшебной феей.

    Трасса была запруженной, образовались пробки, все спешили в этот светлый предрождественский вечер, и, хоть погода и не радовала снежными сугробами и лёгким морозцем, на душе было именно так, как и бывает только перед Рождеством – тихо и спокойно.

    – Извините, пожалуйста, – раздалось внезапно за спиной. – Я так и не спросила, как Вас зовут.

    – Анна, Варенька.

    – Просто Анна? А как по отчеству?

    – Ну, Варюш, я ещё не настолько старенькая, чтобы обращаться ко мне по отчеству. Анны будет достаточно.

    – А Вы на меня не обиделись?

    – Совсем нет, малыш, наоборот, мы с тобой прекрасно проведём этот вечер, а завтра, если получится, сходим вместе в церковь, у нас такой батюшка, м-м-м…

    – Строгий, наверно, очень, да?

    – Нет, он очень добрый и хороший, ну, сама увидишь, ещё и подарочек от него получишь.

    – Я не хочу подарков, в приюте нам постоянно привозят и конфеты, и другие сладости, игрушки, но это всё не то. Мамку ничто не заменит. То, что папки у меня нет, я как-то привыкла, а вот мамки всегда не хватает. Ой, ладно, не хочу Вас расстраивать и беспокоить, это так, минутная слабость. Остановите мне где-то, я пойду.

    – Погоди, Варь, ты что, куда же ты пойдёшь, мы же договорились.

    – Да навязалась я Вам на голову, у Вас своя жизнь, свои планы. Пойду я где-то в другом месте маму искать. Всё-таки рождественская ночь на носу, говорят, в это время небо открыто, и Бог слышит все молитвы, надо только очень сильно Его попросить. Остановите, Анна, пожалуйста, остановите.

    Анна тотчас припарковалась в ближайшем автокармане.

    – Спасибо. Извините, что побеспокоила, – открыла девчонка дверцу, собираясь выйти.

    – Погоди, Варь, у меня с машиной что-то. Я не собиралась здесь останавливаться, а в машинах я вообще не разбираюсь, и недавно ж на СТО была, заверили, что всё в порядке. А насчёт мамы твоей мы ещё поговорим. Сейчас поищем где-то механика, и устроим тебе пир. Вот только, где его искать, ума не приложу.

    – О, а я уже знаю, – аж подпрыгнула Варя, крутя на все стороны головой. – Вон такси стоит, видите? Таксисты должны разобраться. Я сейчас, – сходу рванула девчонка на улицу, кометой преодолев расстояние к стоявшему неподалёку такси.

    – Дяденька-дяденька, – застучала она в лобовое стекло.

    – Тебе чего, малышня? – услышала Понемножка несколько грубоватый голос вслед за открывшейся дверцей.

    – Вы в машинах хорошо разбираетесь?

    – Ну, неплохо, а что надо?

    – У-у… – набрала Варя побольше воздуха, не решаясь произнести следующее слово, – …у мамы машина сломалась, – одним духом выпалила она. – Вы не посмотрите?

    – А мама где?

    – Да вон же, белая… Не помню названия.

    – Так, а что ж там сломалось?

    – Ну что за мужики пошли. Откуда ж я знаю. Мне семь лет всего, можно сказать, восемь уже… В общем, шевелитесь быстрее, нам ехать надо.

    – Ну, пойдём, – не спеша и не особо горя желанием вылез засидевшийся за много часов работы мужчина из салона, немного попрыгал, помахал руками, разгорячил малость кровоток, и направился в указанном направлении.

    – Вы что – спортсмен? – недоумевающе вопросила девчонка, следя за сумбурными движениями этого здорового дядьки.

    – Как тебе сказать? Был когда-то. Добрый вечер, – спустя полминуты обратился он уже к Анне. – Что за беда у Вас?

    – Здравствуйте. Да сама не знаю. Что-то забарахлило там, – направила женщина руку в неведомую сторону.

    – Ладно, сейчас посмотрим. Капот откройте, пожалуйста.

    – Это…

    – Вот эта кнопочка. Ага…

    Поначалу Анна готова уже была включить программу саможаления, мол, вечер не задался, службу пропустила, жизнь не сложилась, но очень быстро эта программа дала сбой, и она о ней вообще забыла.

    Неимоверно много душевных и физических сил отняла процедура удочерения, пришлось даже поспешить со свадьбой, однако с последним проблем никаких и не было, потому как та предрождественская встреча с неулыбчивым поначалу таксистом стала судьбоносной не только для Анны, но и для её долгожданного избранника. Отныне ей уже было на кого положиться во всех вопросах, которые так невыносимо долго приходилось решать самой. И вдруг, словно по мановению чьей-то ласковой руки, она обрела не только любимого мужчину, но и замечательную дочь. Но все рождественские щедроты на этом не закончились.

    Не прошло и двух лет, как Варя узнала, что у неё скоро будет сестрёнка.