Гл. 19. Благословенные будни

      Отец Игнатий просит рассказать о буднях писательского труда.
      Вопрос застаёт меня врасплох.
      Что можно поведать об этих буднях?
      О сидении ночами напролёт, когда в изнеможении ставишь последнюю точку и засыпаешь прямо за столом?! А если ложишься спать без изнеможения, то перебираешь в мозгу тысячи вариантов, в результате чего накатывает на тебя бессонница и ты много раз встаешь с постели и записываешь находки, пришедшие на ум. Но беда, если поленился и не записал: утром та же мысль (коль повезёт и её вспомнишь) ложится на бумагу крайне вымороченно, бездушно, коряво.
       Рассказать о чтении чужих книг, чтобы не повторять уже созданного или поучиться мастерству у других?! И ведь редко когда читаешь просто для души.
       Или об уничтожении написанного, ибо оно совсем не то, что нужно?! И хорошо, коль уничтоженное действительно «не то». Но бывает и наоборот: уничтожено именно то, что потом становится необходимым, а повторно — не восстановить.
      Признаться в правде о великой суши, не позволяющей склеить слово со словом?! Тогда и выпадают выходные дни, ибо в остальное время приходится работать. И работать не как клерку семь часов в день, но так, что часов не считаешь.
      Сообщить о лабиринтах и тупиках, в которых бываешь подчас беспричинно, непонятно из-за чего?! Во всяком случае, из-за отсутствия вдохновения. И приходится держать себя в крепкой узде, чтобы не сорваться в депрессию. Далеко не всем и не всегда это удается. И мне вместе с ними.
      Об удачах, сомнениях, срывах, планах и замыслах?! Можно. Но тогда зря будешь садиться за стол… Народ знает правду: если хочешь рассмешить Бога, — расскажи Ему о своих планах.
      Нет! Я говорю отцу Игнатию совсем о другом: будни писательского труда — это то или иное состояние погоды на протяжении всей жизни литератора: с серыми днями рутинного труда, дождями, хлябями, слякотью неудач и солнечной радостью победы, когда удаётся преодолеть самого себя, пусть даже на чуть-чуть. Но бывает всё наоборот: дожди и хляби оказываются очистительными для души, солнечные дни приносят «великую сушь» застоя, а в серости рутины, как на раскопках, подчас обнаруживается евангельская жемчужина, которой не нарадоваться во веки.
     — Как всё сложно у вас, — говорит священник. — В таком случае я расскажу тебе о наших церковных буднях.

      Храм мы построили; началась обычная приходская жизнь. После иерейской хиротонии я стал служить, так же как и все священники нашей матушки-Церкви.
      Честно говоря, предполагал, что односельчане отнюдь не поторопятся ходить на литургию и причащаться. Увы, не ошибся. Кто я для них? Всё тот же Игнатка… Редко когда кто-нибудь заглянет в храм, да и то если серьёзно прижмут обстоятельства. Несколько человек сумели, правда, преодолеть свои предубеждения и страх, главное же — тяжёлое состояние души при первых посещениях (некоторым было действительно очень плохо); раза два исповедались, причастились, а потом у них началась естественная христианская жизнь. И Господь таким людям берётся поразительно помогать. Сам подчас удивляюсь этой помощи свыше. В основном же едут к нам паломники из Санкт-Петербурга, Москвы, Старославянска, Солегорска — со всех городов и весей России. Хотя мы ничего и никого не афишируем и не рекламируем, упаси Бог!
      Люди потянулись в наш храм издалека, ибо фактически с началом богослужений в нём начали обильно мироточить иконы. Не стоит сразу же осуждать этих паломников, якобы гоняющихся просто за чудесами. Кто-то, возможно, из них и был настроен увидеть именно чудо, а не Бога за ним, но большинство же — это нормальные православные люди, составляющие наши приходы; и они ехали с одной целью — приобщиться к благодати.
      Разумеется, отношение к мироточению икон в Церкви разное. Общепринято считается, что миро, истекающее из иконы или мощей, может быть знаком святости, знаком особой милости и благодати Божией, может быть призывом к покаянию и знаком, предупреждающим о грядущих испытаниях.
      — Батюшка, мне приходилось читать об анекдотичном случае, когда малолетняя девочка по младенческой привычке всё осязать языком, прикладываясь к иконе, оставила там влажный след. Следом прикладывалась пожилая женщина. Надо сказать, что на этом приходе под воздействием постоянных разговоров о чудесах сложилась нездоровая атмосфера, когда во что бы то ни стало ждали мироточения. И вот эта пожилая женщина, обнаружив слюнной след, принимает его за миро, о чем и докладывает настоятелю храма. Священник, не подумав и не проверив, поспешно сообщил о мироточении всем присутствующим в храме.
      — На сей счёт много можно привести подобных легкомысленных историй.
      — И уже под воздействием таких историй приводят далеко идущие статистические доводы: раньше в России за всю историю мироточило считанное количество икон, а в двадцатом и двадцать первом столетиях их насчитывают тысячами! Можно ли подобные аргументы считать серьезным доводом? Тогда почему бы не потребовать от этих статистиков назвать другой век, давший такое же количество мучеников, как век двадцатый. Да и двадцать первый продолжает их давать. Причём никто не знает, что ждёт нас в будущем. И нынешние мироточения — но только неложные! — вполне вероятно, лишь знаменуют грядущие суровые испытания, перед которыми катастрофы, войны и гонения двадцатого века покажутся розовыми цветочками. Вот Господь по любви Своей и укрепляет нашу слабую веру. Крепким в вере чудеса не нужны. Что вовсе не отменяет, разумеется, трезвенного отношения к мистическим явлениям.
      — Да, среди нездоровой обстановки, которая наблюдается в последние двадцать пять лет, встречается много и шарлатанов, с их различными фокусами, коим несть числа.
      — Богословы правы, когда предупреждают, что через искание земных чудес, люди придут к тому, чтобы принять антихриста. Уж тот-то будет совершать чудеса из чудес! Хочется подчеркнуть ключевые слова: ЧЕРЕЗ ИСКАНИЕ… Но означает ли это, что мы должны пренебрегать и Божиими знамениями?
      — Упорное неверие в них считается грехом, вопиющим к небу.
      — И если человека не убедить никакими доказательствами истины, даже очевидными чудесами, если он продолжает отвергать обоснованную истину, то он и становится крайним грешником, как вы сказали. Ведь после избрания митрополита Кирилла патриархом Московским и всея Руси прямо во время проведения Поместного собора замироточила икона Божией Матери «Умягчение злых сердец», находящаяся на аналое в Храме Христа Спасителя, и отцы Собора не объявили происшедшее чудо прелестью, а посчитали именно знамением свыше.
      — Таких примеров из церковной жизни можно привести весьма много. До Октябрьского переворота в подобных обстоятельствах существовал определённый порядок: при случае мироточения о нём сообщалось в епархиальное управление; владыка направлял комиссию, которая опрашивала свидетелей начала мироточения, потом члены комиссии тщательно осматривали саму икону, обращая внимание на место её положения и условия хранения. Если складывалось общее мнение, что происходящее требует серьёзного дополнительного расследования, то приступала к работе новая комиссия, досконально проверявшая все обстоятельства дела. При возникновении малейших подозрений икону помещали в опечатанный киот и оставляли под наблюдением. И коль мироточение продолжалось — икона действительно признавалась мироточивой.
      — Зная вашу ревность к канонам, не сомневаюсь: так поступили и вы.
      — На то и каноны, чтобы их исполнять. Конечно, мы не нарушили этого благоразумного правила. Когда стало понятно, что происходит явление необычное (миро потекло с икон в киотах и без киотов, обильно и густо текло даже по стеклу киота; сам удивлялся: откуда оно бралось!), то мы позвонили в епархию и сообщили о происходящем. Миро было похоже на плотное масло, особенно в первые дни; разносилось сильное благоухание, но иногда жидкость выделялась без аромата. Владыка Дометиан прислал комиссию, состоящую из опытных и образованных священников. Отцы тщательно осмотрели мироточащие иконы, взяли на пробу само миро, исследовали его; обратили внимание на то, что мироточили даже те образа, что висели почти под потолком. Мы решили послужить молебен. До этого особенно сильно мироточила икона Вседержителя на иконостасе. Почему-то после молебнов мироточение возобновлялось с новой силой. Так произошло и на сей раз. Насухо вытертая плоскость иконы во время пения молитв стала обильно выделять маслянистую жидкость. Три ручья (толщиной в палец каждый) потекли из-под руки Спасителя, держащей Евангелие. Жидкость двигалась быстро; что заставило участников комиссии подойти и проверить, куда девается миро. А я продолжал молиться.
      — У вас икона прикреплена к фанере с внешней стороны иконостаса, поэтому жидкости некуда было деться, кроме как отвесно падать на пол солеи.
      — Да. Однако ни одной капли не пролилось. Икона же продолжала и продолжала мироточить. Протоиерей Павел, преподаватель Духовного училища, особенно сомневался; на ощупь он проверил тыльную сторону иконы: вдруг жидкость затекла туда. Но и там ничего не нашлось. Становилось непонятно, куда девается миро, ибо оно так и текло тремя ручьями, и на пол его должно было пролиться не меньше трёх литров, или даже больше, трудно сказать. Когда мы заканчивали молебен, то жидкость стала исчезать, словно впитывалась внешней плоскостью иконы. Икона написана по всем технологическим правилам, и слой олифы на ней остаётся по сей день прочным, нет даже мелких трещин. После окончания молебна от мира осталось лишь три поблёскивавших следа…
      — И каково было решение комиссии?
      — Мне отцы ничего не сказали. После комиссии приехал сам владыка Дометиан. К его приезду замироточил образ великомученицы Екатерины на аналое: довольно густо покрылся каплями, каждая величиной с виноградину. Владыка снял одну из них, растёр в руках, понюхал и жестом попросил показать другие иконы. Когда мы вернулись к аналою, то новая капля, величиной с прежнюю, лежала на том же самом месте.
      — Знаю, что чуть позже наблюдалось обильное мироточение икон и в Добрынинском монастыре. Надо сказать ещё вот о чём. Насколько помню, церковные писатели подчёркивают значение эпитета мироточивый как «источающий чудотворное миро во исцеление болезней».
      — Именно как благодать Божию воспринял мироточение икон и я. Поэтому, по благословению архиерея, тщательно собирал миро ватками и опускал их в предварительно освящённое оливковое масло, потом разливал масло во флакончики, а флакончики раздавал церковным людям. Елеопомазывал также всех присутствующих в храме.
      — Есть такой флакончик и у меня.
      — Бывало, как и подобает, поставишь елеем крест человеку на лбу — и у этого человека появляется необъяснимый, опаляющий жар. Но ничего страшного в том нет, всё в данном случае происходит во благо для каждого из нас.
      — Испытал на себе.
      — Я тоже. Приведу один пример. Приезжали из Эстонии врачи, дал им флакончики масла. Как они его там исследовали — не знаю. Но по втором приезде рассказали, что маслице обладает огромной энергией. Пробовали им лечить больных; последствиям — доктора удивились сами. Результаты выздоровления оказались наполовину выше прежних. И в случаях повышенной угрозы заражения особо опасными болезнями врачи обезопасили себя тем же маслицем, вложив ватки, пропитанные маслом, в полиэтиленовые пакетики и надев на ниточках эти пакетики себе на грудь.
      — У меня боль в шее исчезла через пятнадцать минут, после того как Нина с молитвой помазала маслом больное место.
      — Встречали мы и московскую делегацию, состоящую из семи врачей. Они работали и продолжают трудиться в научно-исследовательском институте. Сначала их настрой был весьма скептическим, но теперь … все семеро стали верующими людьми.
      — Самое главное, что это маслице с миром, помимо телесного, имеет духовное воздействие.
      — Однажды самого себя помазал и, чувствую, внутри всё вспыхнуло, жар горит необъяснимый. Тогда пошёл в алтарь и стал молиться: «Господи, открой грешному: почему это со мной случилось?»
      И Спаситель дал понять: оказывается, я о хорошем человеке подумал плохо… Тут же покаялся и стал просить Бога о прощении меня, недостойного. И жар сразу исчез.
      Другой случай. Летним вечером пришёл ко мне домой приезжий молодой человек, просит открыть храм, чтобы помолиться. А у меня как раз по дому дел через край. Говорю: «Прости, брат. Сейчас совсем нет свободного времени». Иногда люди приезжают поздно (особенно летом), когда уже и природа готовится отдохнуть. Никому вроде бы и невдомёк, что у священника есть личная жизнь, семья, а у меня ещё скотинка в сарае, огород и пчёлы… «Если ты так молитвенно настроен, — продолжаю объяснять парню, — то могу дать святыньку — маслице с целительным миром». Вытаскиваю из кармана флакончик (всегда ношу при себе) и хочу подать собеседнику. Но что это с человеком происходит? Его внезапно начинает ломать; он падает на колени, поднимается и исторгает рёв, змеиное шипение, другие звериные звуки; видно, что хочет нанести на себя крестное знамение, но не может этого сделать. Больно было смотреть… Господь показал: чтобы исцелить немощи наши, нужно прежде всего убить в себе духовные вирусы, а это дается исправлением всей нашей жизни: молясь, исповедуясь, причащаясь, человек вылечивает и свои телесные недуги. На мой взгляд, требуется даже нечто большее. Царство Небесное усилием берётся.
       — Без внутренних слёз не вылечить болезнь и лекарствами из аптеки.
       — Да я ведь сам слаб. Иногда о причинах мироточения икон в нашем храме священники шутливо говорят: «Батюшка, всё — по твоим грехам; плохо ты молишься». Наверное, это так и есть, согласен. Верить в Бога лучше без всяких чудес, правильно ты сказал…
       Однако помимо икон ещё мироточила и плащаница. Каждый год, как положено, мы её выкладываем на праздник Успения Божией Матери. И ежегодно на Всенощной маслянистая жидкость появляется прямо на руках Богородицы. Когда мы плащаницу убираем, то на аналой кладём икону Успения Божией Матери. Образ находится в киоте. Так начинает мироточить стекло киота!
       — Иногда говорят, что это следы от масла, нанесённого на лбы прихожан и оставленного ими на стекле при целовании иконы.
       — Отнюдь нет. Могу то же самое сказать об иконах, находящихся почти под потолком. Мы стараемся различать настоящие Божественные чудеса от лжечудес, и последними не соблазняемся.
       Приезжающие паломники берут маслице и позже мне рассказывают о его чудодейственности; хотели даже книгу завести и записывать в неё все произошедшие случаи. Я запретил. Не надо никаких книг.
Приходская жизнь состоит не из одних чудес. Это напряженный каждодневный труд всех людей. Они молятся, крестятся, исповедуются, причащаются, венчаются, поют на клиросе, оказывают помощь в алтаре и на требах, шьют облачения, реставрируют старые иконы и пишут новые, помогают встречать гостей, кормят их и обустраивают на ночлег, отмечают церковные праздники, убирают и ремонтируют храм, строят подсобные помещения, следят за соблюдением порядка в храме и на церковном дворе …
      — Причём, приходская жизнь не ограничивается стенами храма.
      — Верно. Иногда приглашают меня к себе домой соборовать больного человека, который фактически лежит при смерти или очень болен. Решение действительно правильное, но мотивы его подчас удивляют. У некоторых мирян, ещё, по сути дела, далёких от церкви, сложилось магическое понимание данного обряда: если больного соборуют, то он якобы непременно умрёт.
      — Поэтому иной раз и зовут соборовать, что уже надоело ухаживать за долго лежащим человеком?
      — Так тоже бывает. А на практике чаще получается наоборот. Пригласили меня как-то к пожилой женщине, которая уже и с постели давно не вставала. Её приподняли. Начали соборовать. На четвертом чтении Евангелия она сама поднялась с кровати. И потом смогла ходить. Человек вскоре окончательно выздоровел. Видя такую милость Божию, дочка пришла к вере. Слава Богу! А ведь звала меня с одним умыслом: чтобы мать поскорей отмучалась.
      Вот так и живём…

      — Батюшка, — говорю я отцу Игнатию, — в храме будни отнюдь не проще, чем у писателей. Их тоже смело можно сравнить с тем или иным состоянием погоды, только не на протяжении одной человеческой жизни, а на протяжении всей двухтысячелетней истории церкви.