624 Неожиданное секс-потрясение 19. 10. 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

624. Неожиданное сексуальное потрясение. 19.10.1973 г.

Честно говоря, после того, что случилось 12 июля 1973 года, когда старшая библиотекарь базовой (дивизионной) библиотеки, которую я про себя назвал «Матрона» и её подчинённая молодая библиотекарша, которую за её поведение я назвал «Анжелика», проявили сексуальный интерес и стремление ко мне, я побаивался идти в эту библиотеку.

«Матрона» приходила 20 июля 1973 года и провожала БПК «Свирепый» на нашу первую БС (боевую службу). «Анжелику» я тогда на пирсе не видел в толпе провожающих, однако они обе настойчиво просили меня писать им письма с БС, описывая своё настроение, впечатления, чувства. Я им не писал, а вот другие матросы и старшины личного состава экипажа нашего корабля, писали…

Тогда 12 июля 1973 года я чуть было не «согрешил» с «Анжеликой», если бы «Матрона» вовремя не вошла в библиотечное хранилище, в котором «Анжелика» буквально стонала от вожделения и желания мною обладать. Да, это было и я только сейчас, в ночь с 18-го на 19-е октября 1973 года «воочию» увидел во сне, как всё тогда было. Мне тут же страшно захотелось повторения тогдашних ощущений и впечатлений и «продолжения банкета» с Анжеликой…

Странно, если тогда, 12 июля 1973 года, я сильно волновался, был страшно возбуждён и просто-напросто трепетал от вожделения этой замужней библиотечной «Анжелики», то сейчас от того трепета ничего не осталось, я был «холоден» и озабочен, но не желанием быть в близком контакте с «Анжеликой», а в желании без ущерба для себя и корабля освободиться от той библиотечки-передвижки, которую я получил от базовой библиотеки на БС (боевую службу).

Дело в том, что заведующая базовой или дивизионной библиотекой, которую я назвал «Матрона» имела воинское звание мичмана или старшего мичмана, передала мне ровно 40 книг, среди которых было много «классики»: М. Горький, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, а также В.И. Ленин и многие другие советские писатели. Честно говоря, все книги этих и других советских и иных писателей были в нашей корабельной библиотеке, так что ничего нового в этой передвижке не было, поэтому эти книги никто у нас на корабле не брал.

Я старался никому не рассказывать о том, что нам перед БС (боевой службой) случайно досталась корабельная библиотека, предназначенная для корабля 1 класса, для крейсера «Октябрьская революция» - 5000 книг. Это было много, очень много и эта библиотека была чрезвычайно разнообразная и насыщенная по составу писателей, книг, тем, разделов и т.д. В нашей корабельной библиотеке были собрания сочинений всех классиков и значимых писателей России, РСФСР, СССР и всего мира. У нас были все энциклопедии, все мемуары «маршалов Победы», все словари, справочники, альбомы с картинами Третьяковки, Русского музея и Эрмитажа. У нас было полное собрание произведений В.И. Ленина. У нас были даже нотные клавиры самых популярных музыкальных произведений, романсов и песен…

Я очень не хотел обижать «Матрону» и «Анжелику» тем, что их потрёпанные книги «стандартных» советских и русских авторов никто на корабле не читал. Зато читал я, причём просмотрел или прочитал (ради интереса) все книжки базовой библиотечки-передвижки, потому что в них были закладки – фото «Алёнушки», открытки и фантики от конфет.

Вместе с библиотечкой-передвижкой мне дали формуляры к этим книгам, чтобы я их заполнил, когда буду выдавать книги читателям. Естественно я не мог этого сделать, потому что эти потрёпанные книжки никто не брал. Однако я должен был отчитаться о проделанной работе библиотекаря боевого корабля. Я понимал, что за этими формулярами кроется оценка работы «Матроны» как старшего библиотекаря ВМБ Балтийск. Мне не хотелось её подводить, поэтому всё утро пятницы 19 октября 1973 года я добросовестно оформлял формуляры книг базовой (дивизионной) библиотеки-передвижки на себя и «на того парня», якобы, другого читателя.

Все книги передвижки были увязаны бечёвкой в четыре больших стопки и вместе были очень тяжёлыми. Отнести все эти книги в базовую (дивизионную) библиотеку было очень проблематично. Я просил дежурного офицера по кораблю разрешить дать мне двоих матросов из дежурной команды, но он наотрез мне отказал и заявил, что я могу отнести эту «макулатуру» по частям. Я обиделся, разозлился и пошёл сам, один. Вот уж действительно: «На обиженных воду возят»…

Сначала я связал вместе по две стопки книг. Потом я красивым чистым приятно пахучим концом (тросом небольшого диаметра) связал эти стопки книг между собой так, чтобы этот конец лёг мне на плечи, а я бы держал стопки книг руками по бокам. Получилось что-то вроде верёвочного коромысла.

Так, под свист и улюлюканье весёлых моряков-свиреповцев я прошествовал по верхней палубу БПК «Свирепый», сошёл по трапу, умудрившись отдать честь флагу корабля, и бодро зашагал по направлению к зданию базового (дивизионного) клуба, в котором были и кинотеатр, и библиотека, и мастерские, и бог знает что ещё…

Пеньковое тонкое «коромысло» быстро натрудило мне спину, врезалось в плечи, да так, что я начал тихонько подвывать от боли и тяжкой тяжести. Я переоценил свои силы, а путь был неблизкий. Кроме этого, как назло, по причалам ходили, бегали и суетились по делам множество моряков, офицеров и мичманов, работников ВМБ Балтийск. Все они, кто с сочувствием, кто со смехом, а кто даже с злорадством, смотрели на меня, комментировали моё бурлацкое перемещение с этими книгами на верёвочном коромысле. Главное, никто даже не пытался мне помочь…

Последние шаги к порогу клуба я уже шёл на автопилоте, как пьяный, ничего не видя, не замечая и не откликаясь ни на кого и ни на что. Если до этого я ещё отвечал на воинские приветствия при встрече с офицерами и мичманами, то теперь я уже не реагировал ни на кого, хотя видел, что мимо с удивлением проходят старшие офицера штаба нашего соединения и ВМБ Балтийск. Мне теперь было всё равно, потому что у меня была только одна цель – дойти до библиотеки и сбросить с себя этот тяжкий груз.

Базовая или дивизионная библиотека располагалась на втором этаже здания клуба, поэтому мне пришлось на «верёвочном коромысле» тащить эти книги «в гору» по широкой лестнице и только в коридоре перед дверями библиотеки сбросить книги на пол. Мне очень не хотелось появляться перед «Матроной» и «Анжеликой» уставшим, мокрым от пота, ошалевшим, с жгуче страдающими плечами и спиной, с этим нелепым «верёвочным коромыслом», которым я недавно очень гордился, как гениальным моим изобретением.

Хорошо, что в коридоре никого не было, и я с облегчением сначала уселся на эти стопы книг библиотечки-передвижки, а потом, немного «оттаяв», отвязал пенковый конец троса и развязал стопы книг по отдельности. Только после того, как дыхание успокоилось, и пот перестал литься ручьём по шее и спине, я деловито, спокойно и почти не волнуясь, открыл дверь в библиотеку нашего соединения и начал по очереди заносить стопки книг. Из-за библиотечной стойки на меня смотрели изумлённые «Матрона» и «Анжелика».

«Матрона» почти совсем не изменилась и выглядела так, как тогда – 12 июля 1973 года. Она по-прежнему была величава, женственна, вежлива, интеллигентна, с красивой причёской и по-женски «зрело красивой». Только сейчас она прибавила к своему облику статности и по виду была уже не старшим мичманом, а старшим офицером.

«Анжелика», которая 12 июля 1973 года  имела пышную шевелюру причёски с крупными локонами, спортивную стройную фигуру с длинными ножками из-под короткой юбки и откровенно-нервное возбуждённое поведение, теперь выглядела иначе: она располнела, её лицо округлилось, причёска стала короче и без особых локонов, а глаза стали не красиво-разрисованными косметикой, а обычными, женскими и без «искры сумасшествия». Мне показалось, что «Анжелика» была беременная на ранних стадиях беременности…

Всё это я увидел так, как будто сфотографировал, то есть немедленно, мгновенно, быстро. Пока женщины за библиотечной стойкой приходили в себя, я по очереди внёс в библиотеку стопы книг, поставил их ближе к стойке и устало выпрямился. После этого я с интересом, любопытством и опаской огляделся по сторонам. Что тут изменилось за прошедшие три месяца?

На витрине-стеллаже сбоку от библиотечной стойки-барьера появилась новая выставка новых книг. На большом столе справа от библиотечной стойки и в шкафах – новые подшивки газет и журналов. Большой фикус у окна подрос и распушился большими листьями. За барьером библиотечной стойки ряды стеллажей пополнились книгами. Книги были и на библиотечной стойке. «Матрона» и «Анжелика», видимо, вели учёт или переучёт книг.

Я приветствовал женщин строго по уставу, отдавая честь, и доложил им «командным голосом с хрипотцой бывалого моряка», что «матрос Суворов боевое задание выполнил, книги передвижки в целости и сохранности вернул, работу по выдаче книг читателям провёл и готов доложить подробности». «Матрона» и «Анжелика» встрепенулись, выскочили из-за прилавка-барьера библиотечной стойки и схватили меня за рукава бушлата со всех сторон.

- Матрос Суворов! Какой вы стали бравый! – «запела» Матрона.
- Саша, вы такой стали красивый, возмужавший! – подхватила «дифирамбы» старшей подруги и начальницы Анжелика.
- Ну, рассказывайте! Рассказывайте! – взмолились обе женщины.

- Ну, что рассказывать? – начал я немного «солидно» и не торопясь.
- 20 июля вышли в море, прошли Балтику, Проливную зону и подошли к мысу Скаген, Дания. Встали на якорь. Сменили в проливе Каттегат дежурный корабль и стали сторожить вход в Проливную зону.
- Потом встретили День Военно-Морского флота, искупались в водах пролива Каттегат и пошли в Северное море на боевую службу.
- В Северном море мы искали натовские корабли и нашли их. Потом вместе с ними бороздили Северную Атлантику вплоть до Северного полярного круга. Здесь в океане мы пережили жестокий шторм урагане Эллен и вернулись к мысу Скаген.
- Мы завершили нашу БС, но тут началась война на Ближнем Востоке и мы опять вернулись в Северное и Норвежское моря для того, чтобы следить за американским ударным авианосцем «Джон Фицджеральд Кеннеди» и американским крейсером УРО «Ньюпорт Ньюс».
- Потом нас сменили на БС и мы пошли домой, сюда, в базу Балтийска. Вот и всё.

- Нет, не всё, - сказала строго и весело Матрона. – На подходе к Балтийску вы обнаружили натовскую подлодку…
- Ну, да… - неуверенно произнёс я. – Было дело под Полтавой…
- Ничего себе! – воскликнула Матрона. – Скромничаете! Никто её не увидел, а вы увидели и двое суток держали с ней контакт!
- Вы – герои! - торжественно сказала Анжелика и больно стиснула мне предплечье, коснувшись своим жарким бедром моей ноги.

- Да какие мы герои?! – «скромно» воскликнул я. - Мы просто делали своё дело и, вероятно, делали хорошо.
- Ничего себе «хорошо»! – опять воскликнула Матрона. – Командование главного штаба флота и командование нашего штаба оценили вашу боевую службу на «отлично». Готовьте дырочки на кителях! Награда и звания посыпятся!
- Да? – спросил я очень довольный, что вот так неожиданно узнал главную новость для всего экипажа БПК «Свирепый». – Посыпятся, да всё мимо нас…

- Нет, - уверенно сказала Матрона. – Я-то знаю. Скоро будет приказ по ВМФ и по Балтийскому флоту. Ваш командир, замполит и ещё кто-то получат очередные звания, ваш старпом пойдёт на повышение, а всем остальным будут новые звания и денежное вознаграждение.
- Да, - сказала Анжелика, - вы же лишились захода в Польшу. Вместо вас пошли другие корабли, а это обидно. Так что готовьтесь быть богатыми…
- Это хорошо, - сказал я сдержанно и грустно. – Я очень рад за офицеров и мичманов. Они это реально заслужили и заработали.

- А вам, матросам, какие будут вознаграждения? – спросила Матрона.
- Как какие?! – «весело» воскликнул я. – Пирог яблочный к вечернему чаю. Может быть, кому-то 10-дневный отпуск с выездом на родину, благодарности в приказе по кораблю, повышение профессиональной классности и должностного положения в связи с уходом годков в запас.
- Бедненькие, - сказали в один голос Матрона и Анжелика. – Как всегда всё господам и ничего слугам Отечества…

- Ну, вот что! – решительно сказала Матрона. – Дела подождут, а пока мы угостим нашего героя чаем с вареньем.
- Давай, вы с Сашей распакуйте книги передвижки, - приказала она Анжелике, - примите их и формуляры по акту, а я пока вскипячу чайник и заварю цейлонский байховый чай. Готовьтесь.

Матрона ушла в комнату-кладовку, где хранились самые ценные и редкие книги базовой (дивизионной) библиотеки и где Анжелика пыталась овладеть мною тогда, 12 июля 1973 года, а мы с Анжеликой быстро распаковали стопы книг, выложили их на столы с газетными подшивками и оформили акт приёма-передачи. При этом Анжелика даже не взглянула на оформленные мной второпях формуляры, не посчитала книги и вообще, не проверила всё, как это надо было сделать…

Вместо этого Анжелика вдруг торопливо стиснула с меня бушлат и вцепившись в рукава рубахи робы увлекла мня в глубину библиотечного зала между стеллажами. Здесь она опять жарко прильнула ко мне всем своим пополневшим телом, прижалась ко мне своим округлым животом, коленями, «заиграла» бёдрами и немедленно «подожгла» меня своим страстным напором.

Глядя мне прямо в глаза своими округлившимися и «незрячими» глазами Анжелика опять жадно впилась своими пухлыми, кроваво красными губами мне в губы, захватила жарким поцелуем чуть ли не весь мой нос и рот, лишила дыхания и так начала целовать взасос, что я чуть ли не рухнул под её натиском. Анжелика всё это делала молча, немо, слепо, жадно и так мощно, что я не просто растерялся, а ослабел, потерял силу «в чреслах», чуть ли не потерял сознание…

Мой «дружок-сашок» тут же среагировал и выскочил, как ракета 9М33 из арсенала по направляющим ПУ ЗРК «Оса-М»  и занял «рабочее» положение, готовый к «пуску во все тяжкие»… Как будто ене было трёхмесячного перерыва и мы с Анжеликой вновь были готовы коротко и страстно встретиться, отдаться друг другу и насладиться друг другом ещё не испытанным вожделенным наслаждением. Ещё миг и мы бы с Анжеликой «вскричали» от великого напряжения и стремительного жадного «втискивания» друг в друга, но тут опять раздался голос многоопытной и всезнающей Матроны…

- Ребята, идите пить чай! – позвала Матрона, и мы с Анжеликой услышали её шаги, как «шаги Командора».

Анжелика, застонав и с искажённым лицом, оторвалась от меня и стремительно убежала вглубь стеллажей, свернула куда-то за угол, а я оказался лицом к лицу с Матроной. Мне нечего было скрывать, да и все улики были «на лицо», то есть на моём лице. Я был не просто взволнован, а страшно возбуждён, взъярён, рассержен и ошарашен одновременно. Мои губы, щёки и всё лицо «горели», видимо, раскраснелись. Мои глаза смотрели «слепо» и, видимо, яростно, потому что матрона вдруг ласково взяла меня за руку, погладила её и повела меня, ослабевшего, на негнущихся ногах в «каптёрку», в ту самую библиотечную кладовку, в которой сладко пахло ароматным чёрным байховым цейлонским чаем и каким-то вареньем…

Мы с Матроной выпили уже по две чашки чая, когда к нам присоединилась смущённая и виноватая Анжелика. Матрона строго и укоризненно посмотрела на свою подчинённую помощницу, но потом по-доброму понимающе улыбнулась, и они обе начали меня «смущать»…

И как вы там на БС обходились без женщин? – спросила лукаво Матрона. – Наверно трудно было вам?
- Этот вопрос даже двух офицеров-медиков волновал, - сказал я женщинам. – Их специально прислали из ленинградского института на наш корабль.
- Да? – удивленно спросила Матрона и Анжелика перестала быть «виноватой».
- Да.
- И что они изучали?
- Нас.
- Кого это «нас»? Офицеров, мичманов, матросов?
- Матросов и старшин.
- А на какой предмет?
- На предмет тог, как мы справляемся с сексуальной неудовлетворённостью?

Обе женщины просто онемели от удивления и неожиданности. Они недоверчиво воззрились на меня и забыли про чай, а я с нарочитой невозмутимостью прихлёбывал и прихлёбывал четвёртую чашку невероятно ароматного и вкусного сладкого чая.

- Ну и как вы справлялись со своей сексуальной неудовлетворённостью, - взволнованно спросила Анжелика.
- По-разному, ответил я. – Кто книжки читал наедине с самим собой, кто письма девушек читал и писал, кто вырезал из журнала «Смена» картинки себе в ДМБовские альбомы, а кто-то уединялся, шхерился и там удовлетворял свои сексуальные потребности.
- Постой, - озабоченно сказала Матрона. – Вам же должны были давать бром для успокоения.
- Давали, - признался я, - Только бром давали с опреснённой морской водой, а это в два раза противнее, чем с пресной.

- Бедненькие, - протянула Матрона и уже с сочувствием и пониманием взглянула на Анжелику. – И никто вам не мог помочь!
- Никто, - сурово сказал, как отрезал я. – Это вот американцам помогали…
- Как это? – в один голос спросили-воскликнули Матрона и Анжелика.
- Подогнали к американскому авианосцу специальное судно с женщинами и музыкантами и устроили на авианосце ночную вечеринку, - ответил я невозмутимо.
- Как это «вечеринку»? С какими женщинами?
- Известно с какими, - многозначительно ответил я. – Известно с какими, - гулящими…

Матрона и Анжелика молча переглянулись и ненадолго замолчали. Мы пили чай, брали ложечками по чуть-чуть варенье из пол-литровой банки и молча переживали мою «моряцкую байку».

- А ведь вы, матрос Суворов, «заливаете»! – наконец-то догадалась Матрона. – Это вы нас так дразните!
- Ах ты, Сашка-замарашка! – воскликнула Анжелика. – А я поверила!

Я тоже засмеялся вместе с повеселевшими женщинами и не стал их уверять, что моя «байка» - это истинная правда, быль, случившаяся с нами на БС в Северном море. Пусть думают, что это флотский юмор и анекдот, который, я уверен, теперь будет известен всей военно-морской базе Балтийск. Знающие и опытным моряки понимающе усмехнуться, а незнающие ещё раз убедятся, что наши советские военные моряки стойкие, убеждённые и мужественные, несмотря на сексуальное неудовлетворение в дальних и долгих морских походах.

- Но всё же, чем вы гасили своё неудовлетворение, - строго спросила меня Матрона, возвращая наше веселье в служебные рамки.
- Да всё тем же, что и на берегу, - также просто и строго ответил я. – Работой, вахтами, службой, а самое главное тем, что нам некогда было думать о чём-то потусторонним, потому что надо было либо отбиваться от пикирующих штурмовиков и бомбардировщиков, либо бороться со штормовой качкой, либо напряжённо работать с приборами, машинами и механизмами. На БС главным удовлетворением был сон, обычный бездумный и безмятежный сон.
- А что вам сна не хватало?
- Да.
- Почему?
- Потому что мы очень устали, так устали, что вернувшись в базу, сутки спали без просыпу, и это было истинное наслаждение.

- Так вот почему вы, придя домой, только ели, пили и спали, - задумчиво и растерянно сказала Анжелика. – Я тут со вниманием, лаской, красотой, а вам, оказывается, только поесть и поспать по-домашнему…
- А я тебе говорила» А ты всё – «он меня не любит, он меня не любит», - с укоризной сказала Матрона, и я понял, что мне пора «сматывать удочки».
- Ну, мне пора, - сказал я библиотекаршам. Мой «дружок-сашок» вполне успокоился, я был сыт и «пьян» от вкусного чая и пережитых волнений. – Срок моей увольнительной закончился.

Я одевался, собирался, прощался с грустной и доброй Анжеликой, а Матрона вдруг в спину мне сказала: «А где подшивки журнала «Смена»?».

- Не смог донести всё сразу, - просто сказал я Матроне. – Видимо за время боевой службы в море ослабел. В следующий раз.
- Хорошо, - сказала Матрона. – В следующий раз. Будет повод для схода на берег. Они хоть целы?
- Конечно! – ответил я. – Журналы «Смена» для меня, для политзанятий и для культурно-массовой работы оказались самыми нужными. Я ими пользуюсь как учебниками и хрестоматиями, тем более, что в них очень интересные повести, романы и фантастика.
- Вы что? Выдаёте журналы «Смена» читателям? – воскликнула Матрона.
- Нет, что вы! – ответил я. – Только в читальном зале ленкаюты и только в подшивках. Я их берегу.
- Ну, хорошо, - разрешила Матрона. – Пусть эти подшивки «Смены» остаются у вас. Это будет нашим поощрением вашей корабельной библиотеке.
- Спасибо, - поблагодарил я Матрону, отдал ей и печальной Анжелике честь, вышел из библиотеки, забрал из противопожарного шкафчика спрятанный там пеньковый конец и заторопился сначала в базовый киоск, а потом на почту.

На корабль я вернулся физически сильно уставшим и морально потрясённым, потому что моя сексуальная неудовлетворённость так и осталась неудовлетворённой...

Иллюстрация из сети Интернет: 1954. Художник: Эдвард Д'Анкона. Пин-ап арт для Clarion Calendar Co. Примерно так в октябре 1973 года я представлял в своих ночных эротических грёзах и мечтах мою знакомую библиотекаршу базовой (дивизионной) библиотеки в ВМБ Балтийск – «Анжелику». Правда настоящая «Анжелика» была не такая улыбчивая, не такая стройная, не белокурая, а брюнетка с короткой стрижкой и не в шортиках, а в тесном платье из кримплена, из которого она рвалась на волю со всей своей мощной сексуальной скрытной страстью. Губы у неё были точно такими же, как на картинке…