От Столыпина до Путина. История одной фамилии

                ПЕРВАЯ ЧАСТЬ.
      «РОССИЯ СТРАНА БОЛЬШИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

   ВВЕДЕНИЕ
   
   Повествование охватывает период от конца 19 столетия до начала 21 столетия, так сформировалось название " От Столыпина до Путина". В Рукописи я проследил судьбы нескольких лиц одной фамилии, которые контактировали с выдающимся русским аристократом П.Столыпиным. Далее эпизоды связанные с революцией 1917 года, годы войны с фашизмом, и в завершении размышления о ликвидации великого госудврства СССР. Государства нет, однако многое, из того что было создано В.Лениным, И.Сталиным и последователями, продолжает влиять на поколения живущих.
   В основу положены реальные эпизоды, которые рассказывали мне близкие люди. Многое узнавал от тех, с кем удалось познакомиться в процессе работы над текстом.  Блуждая по электронным сетям находил однофамильцев в Германии, Литве, Израиле, США. К счастью, русский язык продолжал оставаться родным, что позволяло легко общаться, понимать друг друга и даже лично повстречаться. Отдельной строчкой отмечу, эпизоды из жизни в Царской России мне посчастливилось слышать от прямых свидетелей той эпохи.
   С большим сожалением скажу, старшее поколения исчезает, я бы сказал совершенно неожиданно. Не поговорил, что-то не уточнил, отложил на потом и информация уже навсегда утрачена. Помогали моделировать ситуации старые фотографии, особенно записи на обратной стороне. Кое что удалось положить в повествование из оцифрованных военных архивов, из мемуарной литературы. Информацию перепроверял по литературным источникам, длинный список приложен к каждой из пяти частей моей книги. Сюжетные интриги, размышления, реконструкции событий дополняют повествование. Прослеживая в деталях судьбу одной фамилии, я стал реально понимать современность, понимать откуда ноги растут. 
   Первая Часть: «Россия страна больших возможностей»
   Годы 1890-1941. http://proza.ru/2024/02/09/ 868
   Вторая Часть: «Времена не выбирают, в них живут и умирают».
   Годы 1941-1949. http://proza.ru/2023/09/20/1396
   Третья Часть: «Армянское Нагорье».
   Годы 1949-1956. http://proza.ru/2023/10/01/1413
   Четвёртая Часть: «Нефтяник, надёжная профессия»
   Годы 1956-2000. http:// proza.ru/2024/09/15/164
   Год 2006 - Пятая Часть: "Здравствуй Майсен, я вернулся", текст в работе.

      В «Первой Части», мы узнаём как в городе Maisen, Саксония, германским чиновником семья Эллохим Бен Гурия  получила фамилии – Weinblatt, или "Виноградный Лист". Чиновник не умудряя себя размышлениями записал фамилию согласно профессии, связанной с выращиванием винограда. Уходя от религиозных фанатиков, семья обосновалась на восточных окраинах Польского государства. Когда эти территории вошли в состав Российской Империи, большая семья Weinblatt работала в имении русского генерала Столыпина. При содействии Петра Столыпина, молодые люди получили медицинское образованием и с ним «Вид на Жительство» в Российской Империи. Фамилия  Weinblatt, написанная каллиграфическим почерком немецкого чиновника в Российских паспортах трансформировалась в красивое слово Вейнблат. 
   Рукопись может быть полезной изучающим новейшую историю. Каждую Часть  можно читать как самостоятельное повествование, но лучше с Первой Части, так будет интереснее понимать логику всего повествования. Вполне возможно у читателя появится желание поделиться своими коментариями, можно на  prozа.ru  или отправить на резервный адрес: weinblatt@bk.ru  Приятного прочтения и спасибо за комментарии.
      
   1.3   "ВИД НА ЖИТЕЛЬСТВО" В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
 
   Конец девяностых,19 век. Диплом врача и аптекарского провизора не приносили желаемого дохода молодому Максу. Найти вакансию было сложно, практикующие врачи сами с трудом обзаводились клиентурой и всячески старались не допускать никого со стороны. Макс даже подумывал о карьере за пределами России, поехать в Германию, Австрию, Голландию, только родственники с трудом отговорили от безрассудного шага. -Пойми Макс, в Европе тебя не ждут, если не сказать хуже, у них своих прекрасных врачей достаточно.

   Посматривая утренние газеты стал обращать внимание на статьи об развивающихся городах, куда потянулись люди в поисках работы, значит, будет спрос на врачей. В числе нескольких, стал больше обращать внимание на город Екатеринодар, в СССР Краснодар, и Баку, куда идёт постоянный приток рабочих. Внутренний голос подсказывал молодому врачу, — это шанс, надо поспешать. Взять на обслуживание рабочий или мещанский квартал, наработать практику, а с опытом, с авторитетом придут и состоятельные пациенты.   

   Только без российского паспорта выехать из "зоны оседлости" на юг России он не мог. Разрешено вести в Российской Империи медицинскую и аптечную практику  только имея «Вид на Жительство». Документы давно уже собраны, только доверия к местным чиновникам не было. Кинут пакет в дальний угол и будут ждать подношения, на взятку денег нет, едва  на еду хватает. Родные тёти и дяди советовали Максу ехать в Санкт-Петербург в канцелярию Петра Столыпина. Люди говорили, - в его ведомстве чиновники работают лучше, просто так Дело с паспортами не «замотают».
 
   Документы были собраны, красиво переписаны, уложены в пакет и лично сданы в Канцелярию, а там, что будет, то будет.

   По счастливой случайности документы попались на глаза Его Сиятельству Петру Столыпину, который считал необходимым активно привлекать в Российскую Империю специалистов разного профиля, в том числе и врачей. Просматривая документы претендентов, Его Сиятельство обратил внимание на знакомые с детства имена и фамилию Maxim Weinblatt, хорошо знакомого ему сына Марии. Вспомнился мальчик с ярко выраженной библейской внешностью.
   Вспомнилось, как на праздниках в Усадьбе он задорным голосом читал стихи А.С.Пушкина. — Хорошие были времена, добрые, - улыбнулся Пётр Аркадьевич. - Пожалуй, надо помочь этой доброй трудолюбивой семье. Просматривая весь пакет, обратил внимание на фамилию Розы Певзнер, обозначенную невестой Maxim Weinblatt. Любопытство взяло своё, интересно, кого выбрал в невесты этот умненький мальчик.
   Задумался о прошлом в родовой усадьбе и написал резолюцию:

   "Къ бессрочным Паспортным Книжкам.
    Без задержек."

   Чиновники быстренько посуетились и известили соискателей письмом, приехать в назначенное время в Канцелярию, где Его Сиятельство лично, из своих рук, передаст паспорта Розе Певзнер. Осмысливая этот эпизод, я склонялся к версии чисто человеческого любопытства. Потом я понял, смысл такой встречи был намного серьёзнее. Но всё по порядку.
   Наверное я стал последним, кому в короткий период «хрущёвской оттепели», успели пересказать историю с получением из рук П.Столыпина паспортов. О таком интересном событии не позволено было говорить даже в узком семейном кругу. Кто-то услышал за стенкой, нацарапал донос, и разговорчивый навсегда исчезал в тюремных лагерях ГУЛАГ. За долгие годы жестоких и бессмысленных репрессий, большевики уничтожили память о великом государственном деятеле, грязно заклеймили «вешателем революционеров». Спросить бы через годы сильно постаревшего комиссара НКВД,— за что сгноили?! Больной старик мог озлобиться, нервно брызгая слюной беззубого рта ответить, - болтать надо было меньше.

   Дальше по тексту я поделюсь с читателем тем, что слышал от своей бабушки о её встрече со П. Столыпиным.
   В строго назначенное время девушку вежливо проводили до приёмной и пригласили пройти в кабинет. Вошла, от волнения оробела, застыла на «ватных» ногах у порога. П.Столыпин за большим письменным столом просматривал бумаги. Завершив чтение, посмотрел изучающим взглядом на девушку. Ей показалось, что она ему понравилась, лицом красивая, фигурка стройная.
   Встал, громким, приятным голосом попросил подойти к столу. Протянул руку,  поздоровался мягким рукопожатием. Предложил сесть у стола на немецком. —Nehmen Sie Platz, junge Frau... Спросил на каком языке удобнее вести беседу.
   - Для меня русский родной язык, я совершенно адаптирована в русскую среду, ответила девушка. - Но, пожалуйста, как Вы считаете нужным. 
   Столыпин в ответ улыбнулся, пододвинул к себе пакет с документами, просматривая задавал ей вопросы о семье, родителях...
   Роза внутренне сосредоточилась, внимательно слушала и коротко по-деловому отвечала. С какого-то вопроса девушка вдруг поняла, он  сам всё знает, слушает её ответы по каким-то своим соображениям. Алый румянец покрыл её щеки.
   Заканчивая собеседование, хозяин кабинета объяснил русскую транскрипцию немецкой фамилии Weinblatt:
   — Обратите внимание, барышня, с этого дня в русской транскрипции Ваша фамилия будет написано через «ей», Вейнблат. По моему распоряжению так записана ваша фамилия. Семья разрастётся, народ разъедется по Империи, сочетание «ей» будет надёжно отличать Вашу семью от похожих фамилий. Вот пример, созвучная фамилия Вайнблат, к Вам уже никакого отношения иметь не будет. Вы это оцените лет через двадцать, когда на просторах России будете узнавать своих родственников.

   П.А.Столыпин сложил в бумажный пакет и протянул девушке. Она взяла, прижала пакет к груди, встала, хотела сказать слова благодарности, но сановник жестом остановил её.  С добром в голосе пригласил прогуляться по Петропавловской Крепости.
   Для юной красавицы это стало большой неожиданностью, щёки покраснели ещё гуще. Заметив девичью робость и смущение, П. А. Столыпин деликатно взял её под локоток и повёл на внутренний плац.
 
   Должен пояснить читателям, в те времена Петропавловка была закрыта для посещения посторонними.
   Прогуливаясь, Пётр Аркадьевич жестом обратил внимание на казематы. Показывая на зарешеченные окна тюремных камер, рассказал кто из заговорщиков в них находился. Даже зашли в длинный коридор каземата. Девушка через маленькое окошко в двери смотрела на тюремную камеру. Дрожь пробежала по телу, не хотелось чтоб кто-то из её близких там находился, был преступником.

   Вышли на солнечный свет. П.Столыпин сменил тон на официальный. — Я вижу, Вы умна и хорошо воспитана. Слушайте и запоминайте что я вам настоятельно объясню.
   Вашей семье оказана Высокая Честь получить Российское Гражданство. Паспорт позволит жить и работать не только в границах Империи, но вести свои дела в Европе, Америке.
   Скажу главное в нашей встрече, почему я уделяю Вам своё время. С этого дня, прошу всех, кто получит паспорт,  Верой и Правдой служить Царю и Отечеству. Никогда, ни при каких коллизиях не лезть в политику. Не искать противоправных путей, не связываться с заговорщиками, не вступать во всевозможные враждебные вооружённые организации, избегать тайных собраний. Не позволяйте себя вовлекать в политический терроризм. Повторюсь ещё раз. Упаси Вас Бог, идти против Царя и Отечества. Это дорога дьявола, дорога вселенского Зла, прямой путь на виселицу.
   Избегайте иметь такие истории. Бездарно сломаете свои судьбы, судьбы своих детей. Россия, страна больших возможностей, совершенствуйтесь в профессиях, живите долго и счастливо. С Богом!.

   Посмотрел внимательно на спутницу и мягко спросил:
   — Вам всё понятно?!
   Услышав утвердительный ответ, продолжил:
   — Я не случайно выбрал Вас для беседы. Надеюсь Вы убедительно донесёте мой строгий Наказ всем, кто из ваших рук сегодня получит паспорт. А так же передавайте слово в слово своим детям, а дети Вашим внукам.

   В этом был заложен глубокий смысл прогулки по Петропавловской крепости, мать влияет на поступки своих детей и внуков. 

   Перехватив взглядом полное согласие на лице спутницы, акцентировал,
   — хочу слышать о вашей фамилии только самое хорошее.
   Прощайте, у меня сегодня много дел. Да! Хранит Вас Господь!

   В ответ, девушка молча склонилась в красивом реверансе.

   Петр Аркадьевич подал знак дежурному офицеру, — Проводите барышню до ворот, и быстрым шагом ушёл. Окрылённая, Роза подхватила длинную юбку и выпорхнула за ворота. Постовые казаки, глядя вслед бегущей женской фигурке, весело улыбались, предвкушая получить удовольствие если девица запутается в юбке и шлёпнется на брусчатку.

   Мне пришлось быть на экскурсии в Петропавловской Крепости Ленинграда. Прогуливаясь по булыжникам ощутил тёплое чувство причастности к истории. Здесь Пётр Столыпин показывая моей бабушке казематы настойчиво попросил не вступать в противоправные организации революционеров.
   Скажу, Наказ Петра Столыпина был выполнен. В период становления власти большевиков, в период всеобщей смуты 30-х годов, с фамилией Вейнблат не было комиссаров НКВД, не было партийных функционеров. Были врачами, энергетиками, строителями, нефтяниками, музыкантами и даже один был парикмахером. Когда пришло время, переоделись в армейские гимнастёрки и ушли на фронт. Воевали пехотинцами, танкистами, морскими десантниками, артиллеристами. Кто-то вернулся, кто-то навсегда остался под Красными Звездами скромных воинских обелисков.

   1.4  ТАМ НЕФТЬ, ТАМ  РАБОТА.  ГОРОД ЕКАТЕРИНОДАР,(Краснодар)

   Навстречу к девушке быстрым шагом уже шли четверо молодых парней. Попав в объятие Макса и его братьев, Роза отдышалась и попросила внимания,  ей надо о многом им рассказать. Раздавая паспорта она подробно передала Наказ П.Столыпина.
   Пацаны разом замолчали, понимая свою ответственность. С паспортами в широких карманах штанин, молодые люди весело зашагали в направлении ближайшего приличного трактира, отметить такое знаковое событие. с паспортами пришло ощущение нового качества жизни. Будущее уже не казалось таким мрачным, как ещё совсем не так давно. Они граждане огромной страны, можно честно работать, строить своё будущее.
   Сели в дальнем углу под окном. С улицы смешно мелькали ноги идущих.
Взявшись за руки, и закрыв глаза, молча, произнесли застольную молитву во славу Господа.
   «Челоэк» с подносом в руках, готовый обслужить, остановился. Улыбаясь во весь рот смотрел на молодых посетителей. Когда компания замолчала, филигранно подал обязательный набор этого трактира, — запотевший графинчик водки, красной икры, стопку горячих блинов.
Громко заметил при этом:
   — Господа, не извольте беспокоиться, у нас всё «кошерное».

   Роза подробно, слово в слово ещё раз передала, что было ей сказано. Слушали сосредоточено и предельно внимательно. Обсуждая сказанное, молодые люди перешли на немецкий, потом на латынь, дабы не дать повода посетителям трактира быть в курсе их разговора. Наставления сановника они связали с недавним жестким разгромом полицией незаконной организации «бунтовщиков террористов» иудейского вероисповедания.  Поклялись перед Богом строго соблюдать «Наказ», никогда не связывать свою судьбу с деятельностью, направленной против царя Российской Империи. Взявшись за руки, ещё раз дали клятву трудом зарабатывать на жизнь, родить детей и более уж в образе «вечного жида» не скитаться по Свету.
   Водка пошла легко, заказали ещё и перешли на более прозаические темы. Макс поделился своим решением ехать в Екатеринодар. К его разумному решению присоединились братья Михаил и Яков. Теодор, большой романтик, объявил, что принял решение поискать своё счастье у Тихого Океана, откроет свой Praxis среди флотского и портового люда. Все посмотрели с удивлением на захмелевшего Теодора, кто-то напомнил, что Антон Чехов имел такую поездку-недоразумение, от которого он тяжело заболел. Отговаривать не стали, просто пожелали Теодору удачи.

   Год 1901. Молодые специалисты основательно готовились к своему первому путешествию. Никаких иллюзий о доброжелательности практикующих коллег. Можно на это не надеяться, любая ошибка с лечением больного вызовет столько грязных насмешек, Skandal испортит репутацию молодых врачей.
   Времени на раскачку не будет, снисхождения на молодость не будет, с первого дня начнётся бескомпромиссная борьба за авторитет, за пациентов, за свои диагнозы, иначе останутся без средств к существованию.

   Ежедневный обход магазинов с медицинскими товарами. Своего, российского мало что продавалось, всё европейское. Покупали по составленному списку, инструмент необходимых в повседневной врачебной практике, медицинские справочники, методички от авторитетных врачей. Складывали по коробкам. В поисках профессионального микроскопа Макс обошёл все магазины, новые по очень дорогой цене, или такие старые, что  в руки брать не хотелось. Макс Со студенческих лет активно изучал копрологию, желудочные заболевания. Изучал труды профессора медицины Киевского университета, Федора Леш, который ещё в 1878 году обнаружил в кровавом поносе больного амебы дизентерии. Принял за правило, прежде чем ставить диагноз и назначать лечение, необходимо самому исследовать кал пациента. Без микроскопа в этом деле правильного диагноза не поставишь. И вот уже знакомый продавец из обрусевших немцев показал деревянный футляр.
   - Mikroskop gebraucht, но почти новый, в очень хорошем рабочем состоянии. Вдова доктора вчера принесла, сказала, ей нужны деньги, да побыстрее.
   Макс  был бесконечно счастлив такой скорбной удаче и сразу выложил все свои последние гроши. Красавица Роза, окрылённая предстоящим путешествием, принимала активное участие в сборах. Слушала озабоченные разговоры «своих мальчиков» и улыбалась. В её обязанности входило упаковать купленное, записать в список с номером коробки и упаковать. Когда багаж был собран, последней стала картонка с её шляпкой. По доброй традиции молодые врачи отправились в трактир отметить выезд на юг России в развивающийся промышленный город Екатеринодар.

   С первого дня покоряли своей красотой. Величественные вершины Кавказских гор, укутанные утренним туманом, бездонные ущелья горных речушек, полноводная река Кубань, стекающая с ледников Эльбруса. Вода в родниках в чистейшем виде, набирай в ладошки и утоляй жажду. Тёплая солнечная погода, удивительно свежий воздух.
   Богатый памятник российской императрицы Екатерины II достойно возвышался над городом, напоминал всем приезжим, кто присоединил к России эту прекрасную землю. Именно при правлении Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornburg  у турка отжали эти территории. Для надёжной защиты южных рубежей, царица переселила с Малороссии казаков, которые быстро интегрировались, переняли у горцев шашку без эфеса, удобную одежду, казаки привозили из походов на горцев украденных черноглазых жён «турчанок».

   С открытием на Кубани первых нефтяных месторождений, сюда потянулся народ, ехали горные инженеры, адвокаты, музыканты, торговцы всех мастей.
Строятся заводы, выпускающие оборудование, механизмы для бурения и добычи нефти, а это новые рабочие места. Ведётся строительство города, банки финансируют культурную сферу. На крестьянских рынках, в отличие от Санкт-Петербурга, всегда свежие овощи, фрукты, рыба, мясом по доступным ценам. Лукошко с куриными яйцами за 1-2 копейки.

   По принятым во врачебной практике правилам, Макс, Михаил и Яков подали документы в Попечительский Совет городских практикующих врачей.  На собеседование получили одобрение и получили участки на медицинское обслуживание. Помимо своей практики они обязаны были бесплатно отработать часы в городской социальной больнице для бедных и инвалидов.

   Каждый на своём участке арендовал для себя жильё и без раскачки включились в работу. Городские мещане не спеша привыкали к новой фамилии участкового врача. Смелее шли на приём караимы иудейского вероисповедания, небольшой народ сохранившейся со времён Хазарского царства и Византии.
   Прошло несколько плодотворных лет. Михаэль и Яков всё больше практиковали в хирургии и травматологии, активно работали в анатомичке социальной больницы, практиковались с умершими бродягами. Шаг за шагом нарабатывали опыт владения инструментами, вникали лабиринты анатомии. Научились не выпускать из рук своих клиентов, если кто приходил по профилю брата, давали адрес, — он непременно поможет вылечиться.

   Макс успешно практиковал в области желудочных заболеваний, преуспел в этих вопросах. Взял за правило назначать пациентам утром приходить с коробочкой тёплого кала. Рассматривая в микроскоп ещё живую субстанцию, скрупулёзно искал причинно-следственную связь между жалобами пациента и замеченных патологией непереваренной пищи. После чего говорил примерно следующее:
   — Милейший, вначале мы сделаем всё возможное, чтоб избавиться от глистов, на это, конечно же, уйдёт время, несколько контрольных анализов и возьмёмся за основной диагноз. Но, с этого дня, настойчиво вас прошу, перед едой мыть руки в чистой воде, желательно с мылом.

   Городские авторитетные медики обратили внимание на молодых врачей, их стали приглашать к своим больным на консилиум, а это дополнительный заработок и первое знакомство с состоятельными пациентами. С гонорарами модно было собрать не плохую библиотеку, выписывать и получать европейские научные и военно-медицинские журналы, быть в курсе новых лекарства и методик лечения. Пришёл больной, диагностировали сложный случай, нужную монографию снял с полки и изучай накопленный опыт.

   1.5 И КАК ОДИН УМРЁМ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ

   Год 1905. у Макса и Розы родился первенец Илья, а к 1908 году и второй сын Михаил. Казалось бы, вот оно, счастье. Заботливая жена, здоровенькие, умненькие, не по годам, дети, авторитет у пациентов и стабильный заработок.
Только миг счастья, он короткий. На фоне личного благополучия, в государстве вновь стали сгущаться тёмные настроения, свинцовые тучи над головой успешных людей. Царский режим упрямо сваливался в жерло открытого конфликта с народом. Жестокие расправы с демонстрантами на Сенатской площади Санкт Петербурга и в других городах, вызвали обратный эффекту. Стало расти количество стихийных анархических групп, боевиков и анархистов.
   К анархистам шли не только деклассированные элементы, сексуально озабоченные психопаты, но и совершенно нормальная молодежь бедных городских окраин. Потянулась в революцию и умная, социально активная еврейская молодёжь. Зажатые чертой оседлости, запретами на профессии, они шли побороться за свои права, заодно отмстить за убитых в погромах.

   Министр МВД Пётр Столыпин предлагал царю предпринять ряд мер для ограничения проникновение еврейской молодёжи в революционные сообщества, но услышан не был, царь ничего менять не хотел, он ненавидел "христопродавцев" и на этом строил свою политику, — усмирять "христопродавцев" самыми жёсткими методами. В ответ, лучшие еврейские умы ушли в революцию.

   На юге страны революционная смута анархии с лозунгами насильственного изменения государственного строя, перерастал в реальную силу. В Екатеринодаре одна за другой возникали банды с яркими названиями -"Кровавая рука", "Черный ворон", "Мстители", "Летучая партия", "9-я группа анархистов-коммунистов" и т.д.
Распространялись листовки с призывами к революционному свержению существующего строя. "Трепещи проклятый буржуазный строй, час твоей смерти близок"
       "Смерть богачам и правителям".
       "Да здравствует великая Социальная Революция!"
       "Слушайте буржуй голос пуль и динамита".
   Чаще всё сводилось к банальному бандитизму и разбою. В подпольных группах верховодили обычные грабители, было чем поживиться. Врывались в продуктовые лавки, винные магазинчики, в частные дома. С особой дерзостью грабили вагоны поездов первого класса и исчезали. Состоятельным гражданам подбрасывали записки с символом разбоя - «со скрещивающимися костями и черепом» с требованиями платить на нужды революции. За угрозами следовали убийства принципиально не плативших торговцев, неподкупных полицейских, судебных приставов. В таких условиях за взятки получали от полицейских офицеров информацию о засадах, облавах. Это помогало налётчикам вовремя исчезнуть, раствориться в толпе, менять планы нападения.

   Власти, требовали от медиков не оказывать помощь раненым анархистам. О всех случаях доносить в полицию, недоносительство и укрывательство грозило врачам уголовная ответственность. В то же время в полиции всегда был «стукач», который доносил анархистам, адрес и фамилию того, кто их выдал. В такой ситуации законопослушный врач становился мишенью схлопотать пулю в живот.

   Как-то ночью в квартиру Макса настойчиво постучали. Привыкший к поздним вызовам, доктор спокойно встал, накинул на себя халат и открыл дверь. В прихожую бесцеремонно втащили окровавленного молодого человека.
Макс быстро помыл руки, переложил истекающего кровью человека на операционный стол, сделал укол морфия, снять болевой шок. Поднялась и подошла помогать Роза. Извлек пулю, вставил дренаж и зашил рану. Довольный за свою ночную работу, врач вежливо назвал стоимость оказанной услуги, предложил курившим у порога товарищам побыстрее доставить раненного в больницу. Там сделают переливание крови и проведут дальнейшее лечение.
Но не тут-то было, ночные гости, достали револьверы С угрозами перестрелять всю семью, потребовали раненому оказывать всяческую помощь до их возвращения и ушли. Тут-то, Макс с Розой всё понял, это анархисты.

   В дверь опять осторожно постучали. Не задумываясь, кто это может быть, открыл. У порога, зажав кепку в кулаке, стоял их дворник Данилович. Дворник.
Крепенький мужичок из разорившихся крестьян, проявлял себя исключительно услужливым, всегда первым поздоровается, доброе слово скажет.
Потоптался и негромко спросил:
   - Доктор, больного занесли? Може чоо, подсобить, сбегать за кучером до больницы, я мигом...

   И тут Макс потерял над собой контроль, не сдержался.
   - Не больного, Данилыч, раненного оставили, обещали забрать утром. От тебя ничего не нужно, иди к себе, я отдохнуть хочу.

   Дворник услужливо поклонился:
   - Ели что я всегда подсоблю.

   Раним утром следующего дня, приехавшие на бричке за раненым, попали под пули  с полицией. В перестрелке погиб полицейский. На выстрелы подоспел отряд казаков, не мешаясь, порубали пытавшихся бежать дворами и огородами. Один смог спастись, затаился в кустах, дождался тишины и ушёл. Из квартиры за ноги выволокли раненого, отпинали сапогами, труп в повозку.

   Через несколько дней, Роза под дверью нашла записку.
   "Мы узнаем, кто сдал наших товарищей. А ты, жидок трепещи. Тебя уже приговорили, ты уже труп. Но, прежде, выплатишь крупный штраф, не выплатишь,  и твою бабу, и твоих жидинят ножичком порешим. Узнаем, если ты донёс, живого псам скормим". Прочитав записку, Роза упала в обморок.

   Складывалась не шуточная ситуация. Стараясь опередить события, Макс встретился с евреем из этой банды, через него вышел на «пахана». Поклялся, что из дома даже не выходил, был с раненым. И вообще не имеет связей с полицией.
Но те, и слушать ничего не хотели, оставив угрозу расправы в законе, просто продлили ему срок на сбор денег на четыре недели. Короче, «поставили на счётчик». Банде выясняла у полицейских, кто сдал их товарищей. Никто не гарантировал, что продажный полицай, скрывая своего информатора, слукавит. Спокойно скажет, как кто, ночью прибежал перепуганный жидок.
И всё, никто и перепроверять не будет.

   В тот же вечер братья собрались на семейный совет. Все понимали, назначенная сумма не появится и через четыре года. Так что, ограбят что есть в доме и всех зарежут, не оставлять же свидетелей. Вспомнился аналогичный случай с их состоятельным клиентом, потребовали заплатить неподъёмную сумму или смерть. Поставили на счётчик, так несчастный бросил всё и исчез.
   Размышляя о случившемся стало ясно,  одному Максу бежать смысла нет. Братьев без труда вычислят, возьмут в заложники и Максу придётся вернуться. Решили скрытно уехать всем и сделать это быстро, без свидетелей и долгих сборов.
Жалко, конечно, бросать своих пациентов, квартиру, мебель, библиотеку, коробки с медикаментами, но жизнь, она все-таки дороже. Наметили ехать дальше на юг в город Баку. Там активно развивается нефтяная индустрия, Братья Нобель бурят скважины, строятся заводы по нефтепереработке.

   Быстрые сборы, деньги, золотишко зашито в нижнем белье. В чемоданах ы медицинский инструмент, микроскоп. Зашли в «Строительное товарищество», оплатили квартплату за три месяца вперёд и подписали Договор на отправку в Баку оставленного в комнатах, адрес «до востребования».

   Дворник Данилович, своей крестьянской смекалкой всё понял, перед самым отъездом зашёл, снял шапку, опустил голову и перекрестился.
   - Простите меня Абрамович, я виноват. Моя вина. Я послал в полицию своего пацана, сообщать об раненом анархисте. Мене за это доплачивают, сами понимаете, нужда заставляет. Простите великодушно... Не понимал, что оно так повернётся.
   Макс посмотрел на него совершенно равнодушно:
   - Не казните себя, уже ничего не исправить, ты поступил честно. А мы, с маленькими детьми безвинно пострадали.  Мы обязательно вернёмся, вещи, вот видишь, оставили, всю мебель. Картошку в чулане возьми себе.
Дай мне слово о нашем отъезде никому ни слова.
   - Богом клянусь доктор, запытають слова не скажу. Вашу семью я очень уважаю.
   - Спасибо, коль так. Пошли сходи за извозчиком, да помоги погрузиться.

   Приехали на железнодорожный вокзал, у багажного вагона, весело глядя на пыхтящий паровоз, стояли Яков и Михаил. Сдали багаж и налегке, пошли вдоль поезда к своему вагону. Так закончился у врачей первый этап их карьеры.

   И всё-таки, к 1909 году жесточайшими мерами министр внутренних дел П.А. Столыпин подавил разгул анархии. Большую часть революционных групп разгромили, погнали на каторги, казнили на «столыпинских галстуках» через повешение. В Екатеринбурге по приговору суда казнили десятки участников банд.

   1.6   Ж.Д.СТАНЦИЯ "НАГУТЫ" (Ставропольский край)

   Год 1910. Поезд с грохотом сдал назад, натянул сцепки  и вереница вагонов покатилась на юг. Ребята смотрели в окна и каждый думал о чём-то своём. Прощай Кубань, прощайте очаровательные горные ландшафты, реки, ледники. Прощайте пациенты, знакомые и друзья, коллеги. Не по своей прихоти мы попали в смертельную быстрину водопада, как не барахтайся, не выплывешь, от выстрела в спину, нас защитить некому, спасенье только в бегах, исчезнуть с глаз долой, из сердца вон!
   Проводник разнёс утренний чай и все собрались в купе Макса. Яшка, дождался, когда все присели у столика с чаем, задвинул на окне занавески, улыбнулся и сказал:
   — Ну, братки... хватит хандрить, будем живы, не помрём! На новом месте устроимся не хуже, опыт поможет. Будем в это верить и держать хвост пистолетом!
Роза с хрипотой в голосе ответила:
   — Устроимся, если доедем. Дорога долгая, всякое случается. Мы же читали, как анархисты нападают на поезда, во имя революции ворвутся грабить, а мы все здесь, в этой мышеловке, во всей своей красе!
   Ба! Так вот где наши должники... Сбежать схотели.

Все замолкли, никто не исключал и такую ситуацию. Яшка улыбнулся:
   — Солнышко наше как всегда права. Революционные банды ворвутся грабители, а мы как на ярмарке, при деньгах и шляпах. Бери не хочу!
Чтоб нам не было так грустно уходить с божьего света, я всем подготовил маленький подарочек, короче сюрприз.

   Поднял с пола тяжёлый саквояж и поставил на столик, театрально покопался в нём и подал каждому по коробке.
   — Что это? Яша?
   — Как что? Снимите упаковку и смотрите сами.
   — Ба! Да это же револьверы!

   — А для тебя, солнышко, браунинг. Настоящее произведение искусств. Лёгкий, надёжный, сделан для дамской сумочки. Револьвер от нападения может и не спасти. Но пару-тройку налётчиков мы прихватим с собой на Тот Свет. Так будет веселее.
А сейчас господа, дружно, вставляем в барабаны патроны и прячем под рубахи. Каждому ещё два барабана, один опустошил, вставляй второй и пали во врагов Царя и Отечества. Свой револьвер я уже испытал на пустыре, со страшным грохотом доску пробивает.

   С весёлым настроением, с шутками да прибаутками и поехали.

   В городке Армавир в поезд ввалилось много разночинного народа. Поздно вечером по купе прошёлся озабоченный проводник.
   — Господа, нужен врач. В плацкартном вагоне паренька порезали. Нужна помощь, кровью истечёт, не дотянет до лазарета на следующей станции.

   — Ну что, Мишка, поможем парню, — бодрым тоном сказал Яков.
Поправил за рубахой револьвер, взял дежурный чемоданчик с медикаментами и за проводником.

   Третий класс, сидящими на жёстких полках, пахнул крепким махорочным дымком, солёными огурцами, самогоном. Гвалт, теснота.
Расталкивая толпящихся в проходах, добрались до раненного. Осмотрели зрачки, проверили пульс. Потеря крови из открытой раны ничего хорошего не сулила. Парень слабел, стал терять на короткий миг сознание.
Яков громко крикнул:
   — Кто нальёт мне стакан самогона, желательно первача.

   Народ заулыбался, — дохтору треба выпить. Гранёный стакан со светлой мутью передали по рукам и от любопытства стало тихо. Всем было интересно как доктор из стакана хряпнет. Но, к их разочарованию стакан взял Михаил и тонкой струйкой стал поливать руки Якову. Такого «кощунства» народ не ожидал. С последней каплей, пролитой на пол, раздался выдох глубокого сожаления: - ну ё маё.

Для начала прозондировали рану, разрез оказался не глубоким, органы не задеты. Продезинфицировали, затянули рану бактерицидным пластырем «Бойерсдорф», наложили тампон и забинтовали. После укола морфия, парень заснул.

   Хирурги присели подежурить. Чтоб как-то скоротать время, принялись по лицам пассажиров ставить диагнозы заболеваний внутренних органов. По припухлости, по синюшности, складками лиц. Почти все, кому за тридцать, с хроническими заболеваниями от недоедания или однообразия в питании, но больше народ страдал от сивушных масел самогона и водки. Клиническую картинку дополняли видимые деформации корпуса, кистей рук, результат тяжёлого физического труда.
Скудная одежда, замызганные поклажи говорили о жизни в тяжёлых бытовых условиях. Не надо было быть философом, чтобы понять — без революционных изменений, жизнь в лучшую сторону не изменится.
   — Миша, пикантная ситуация, мы бежим от парней, которые готовы положить свои жизни за свержение царизма, за благородную идею реформирования государства.
   — Что поделаешь, брат, лес рубят, щепки летят. По иронии судьбы наши жизни стали щепками для костра революции.
   — А, кстати, Мишель, ты сам в душе за кого? За народ или за царя, мы как-то мало обсуждали эту тему противостоянии.
   — Как тебе правильно ответить, с одной стороны мы связаны клятвой «не лезть в политику» и всегда быть лояльными режиму, а с другой стороны, когда народ поднимется, придётся сделать выбор.
   — Нет, ты уже скажи прямо, ты за народ или за монархию?
Наши соплеменники уже идут в революцию. Они против царя и аристократов, за строй с избранным президентом и конгрессом.
   — Эти отчаянные головы можно понять, бесчеловечно жить в черте оседлости. Двадцатый век на календаре, а царь и его вельможи застряли в религиозных догмах и ничего менять не хотят.
   — Да, мой друг, им так удобно управлять толпой, всё по накатанной схеме и думать ни о чём не надо.

   Ещё поговорили часок, посмотрели на спящего парня, встали:
   —Если что, сообщите проводнику, он найдёт нас.

   К утру поезд прибыл на станцию «Невинномысская», в вагон поднялся полицейский с санитаром, парнишку допросили:
   — Да, чо тута рассказывать, выиграл у жигана в карты три раза подряд. Он за проигрыш платить отказался, я его за грудки, а он ножом пырнул...
Думал всё, амба мне, помру, да хорошо господа из жидов подошли, помощь оказали. Вроде зараз не помру.

   Полицейский опросил внешний вид жигана, во что одет и пошёл по вагонам искать "картёжника". Санитары подхватили ослабевшего парня и осторожно повели на выход.
Михаил и Яков стояли на перроне, наблюдали, как уложили парня в телегу и повезли в местную больничку.

   Мишка глубоко втянул в себя чистый степной воздух:
   — Обратил внимание, «резаный» в нашу сторону посмотрел, и даже спасибо не вымолвил, хотя сразу узнал нас.
   — А что ты хотел, мы для него так, жидки, и не более того.
   — Да, когда же мы перестанем страдать за деяния древних римлян. Они распяли нашего раввина, а виноваты мы с тобой. Две тысячи лет пролетело, а конца мракобесию не видно.
   — Ну что поделать, такое в организм с молоком матери впитывается. Не расстраивайся, мы сделали свою работу, спасли парня. Перед Богом нам зачтётся, а добро оно возвращается. Я даже уверен, парень этот где-то поможет нашему, вот это главное.

   — Парень-то, не глупый, с головой дружит. Логика работает и память ясная. Не так-то просто у жигана в карты выиграть. Повезло ему, опытный бандюган попался, убивать не хотел, пырнул, чтоб отцепился и ушёл. Я вот смотрю, на таких железнодорожных станциях работы медикам то же хватает.

  Локомотив заправлялся углём, водой. Яков, махнул рукой и пошёл вдоль состава, размять ноги, что-то съесть, да поразмышлять о несущем. Вновь засверлила думка, пора уже идти своей дорогою, не держаться за общак братьями. В принципе, мы с профессией, у каждого опыт, но продолжаем быть в плену родовых традиций. Пора бы начинать строить свою жизнь так, как мне удобно.

Подошёл довольный Макс, купил детям по булке с фруктовой начинкой.
   — А что вдруг брат мой загрустил? Парня жалко?
Яков поднял на него глаза и стал осторожно высказываться:
   — Я вот о чём думаю, пора мне идти по жизни своим путём. Альтруизм, это конечно, хорошо, но чаще всё сводится к отказу от собственных желаний. Извини брат, из-за нелепости, которая случилась с тобой, и мне пришлось бросить всё и бежать. Бросить на что потрачено столько напряжённого труда, сил и невосполнимой молодой энергии. Но это не главное, я просто хочу иметь отношения с женщиной. Понимаешь? Без осуждающих слов и взглядов со стороны родственников.
   - Совратил девушку, так изволь жениться... Почему она православная... 
Спору нет, нам вместе спокойно, надёжно, но мы опять запираемся в узком кругу  гетто.
   Мне лично нужно иметь своё личное пространство, свою судьбу. Не значит забыть друг друга, нет, надо встречаться, обсуждать проблемы, идти на помощь, если кому плохо...

   Старший брат рассеяно слушал Якова и не мог понять, что с ним происходит. Обнял Яшу и сказал на ухо, - дороже такого брата у него нет никого. У тебя нервный срыв, усталость, выспись и пройдёт.

   Промчался встречный состав с грязными цистернами облитыми нефтью. Пассажирский паровоз пыхнул паром, проводники забегали, замахали флажками, всем заходить. Громогласный гудок и колёса вагонов застучали на стыках. В окнах замелькали пейзажи бескрайних ставропольских степей. Теплота лёгкой радости поднималась в душах беглецов, всё, «товарищи» анархисты уже не догонят, выскользнули из лап этих мерзких убийц.

   Следующая небольшая станция «НАГУТСКАЯ». Яша глянул на спящего Михаила и вышел прогуляться по платформе. Остановился у здания каменного вокзала, заглянул в открытое окно служебного помещения.
   У телеграфного аппарата стоял с озабоченным лицом господин в форме инженера-путейца в очках золотой тонкой оправой. Яков вежливо поинтересовался, как долго стоять и далеко ли ещё до станции Минеральные Воды.
   Инженер-путеец снял очки, потянул золотую цепочку карманных часов «Павел Буре», щёлкнул золотой крышкой, - не извольте беспокоиться, стоим долго. Задержку передали телеграфом, что уж так у них, я не знаю. Гуляйте, дышите свежим воздухом.

   Яша неловко повернулся и чуть не сшиб поднос, который несла в руках молодая стройная женщина. Шлейф аромата восхитительной выпечки не оставил Якова равнодушным. Он извинился и сладко потянул носом.
   Инженер с улыбкой наблюдал за незнакомцем,- булочки по особому рецепту. Приглашаю попробовать это ароматное произведение кулинарии. Думаю, кондитер не откажется от нескольких монет за свой труд.

   Яков оценил доброжелательный тон инженера. В его мозгах что-то переклинило, и он напрочь забыл русское слово — булочка...
Ответил на немецком - Brotchen mit Tee с большим удовольствием.
   Железнодорожник в ответ легко перешёл на немецкий, жестом пригласил к станционному буфету, где у пыхтящего самовара суетились две молодые женщины.
 
   Яков представился:
  - Врач, из Екатеринодара. Специализируюсь по травматологии и военно-полевой хирургии.
  За столом с интересом переглянулись. Инженер в ответ назвал себя и свою супругу, - Владимир Андропуло, Евгения Карловна. Вас удивила моя фамилия?
   Я из причерноморских греков, жена из российских немцев, такая вот у нас гремучая смесь. Наш кондитер по совместимости, Катерина Петровна.

   Яков присел к столу, завязалась приятная застольная беседа о погоде, о местных нравах, о недавнем набеге горцев на казачью заставу.
   - А что нам полевой хирург интересного расскажет?
Яков засмущался, - я плохой рассказчик, для меня эти места вообще «Terra Incognita». Я и мои братья, они в вагоне, родом из Литвы, учились в Вильно, приходилось бывать в Санкт-Петербурге, но и там, контакты с русским населением были весьма условными. В Екатеринодаре все разговоры о промышленности, новых нефтяных скважинах, так что  мне трудно вспомнить что-то интересное.

Владимир Константинович поспешил снять смущение с гостя:
   - А тогда скажите на милость, куда так стремится господин врач и его братья?
   - Надеемся найти работу в Баку, всё-таки промышленность, люди, заработки. Так решил наш старший брат.

   - Да, Яков Абрамович, не простую дорогу жизни выбрал для вас старший брат. Мне приходилось там бывать по строительству железнодорожных путей. Предлагали постоянную работу, хорошее жалование, особнячок с виноградом и смоковницей. Но нет, спасибо, не хотел бы я там жить. Летом жара изнуряющая, вонь нефтяных испарений, копоть нефтеперегонных заводов. Антисанитария. В национальных кварталах помои льют прямо под ноги пешеходов. Много больного народу — корь, туберкулез, трахома, сифилис. Местные татары трудно живут, конфликты, поножовщина, грабежи, убийства. Скажу вам просто, есть много прекрасных мест, где можно жить и быть счастливым. Вот, к примеру, наши степи. Сказка! Свежий воздух, продукты с грядки, народ доброжелателен. А с такой профессией как у вас, здесь можно иметь ходить в авторитете.

   Яков засмущался и осторожно посмотрел на часы, - Боюсь не отстать бы от поезда.
   - Даже не волнуйтесь, без моего сигнала состав и с места не тронется.
   Доктор, послушайте меня... Из монолога инженера, Яков узнаёт, что практиковавший здесь врач перевелся в Ставрополь. Приезжает, но сами понимаете, не так близко, народ фактически без доктора. Приходится Катерине Лексевне оказывать первую помощь, спасибо в гимназии она этому обучилась.
Владимир Константинович с улыбкой посмотрел на недавнюю гимназистку:
   - Наша очаровательная Катенька за время отсутствия доктора так уже измучилась, эти кровавые повязки-перевязки, болезни, прыщи на теле, мы все мало что о том знаем. Она будет рада передать все эти бесконечные баночки-скляночки, шприцы, да бинты в надёжные руки, но, полагаю, помогать не откажется.

   Все, разом, весело посмотрели на Катеньку, на её щёки залившиеся здоровым, ярким румянцем. Катя смущённо ответила, - да, ну Вас, Владимир Константинович. Не смущайте!

   Недавняя гимназистка Катя, ко всему прочему, работала здесь и телеграфисткой, билетной кассиршей, а проще сказать, подругой жены начальника станции.
Владимир Константинович с улыбкой продолжал:
   - Яков Абрамович! Я почему-то уверен, не случайно зашли сюда и не случайно повстречались со мной.
   - Почему, Владимир Константинович вы так решили? Позвольте полюбопытствовать...
   - Да очень просто, я вижу в вас человека, который смог бы взять эту вакансию. Вон там отдельно стоящий двухэтажный особняк Ростовской Железнодорожной Компании, будет Вашим. На первом этаже всё для врачебного приёма населения. Склянки, мази, скальпели, тампоны и многое другое из повседневной практики. На втором этаже апартаменты врача, спальня кухня, библиотека. Есть ещё сухой Keller, подвал. С отдельного входа две небольшие комнаты занимает наша очаровательная Катюша. Заходите и работайте, ключи отдам с превеликим удовольствием. Не уверен, что бакинская жара, да в копоть нефтеперегонных заводов, вам придётся по душе, всё же Кавказское предгорье значительно лучше.

   Яков внимательно посмотрел на станционного инженера, его молодую супругу, на Катеньку и всерьёз задумался. Интересно получается, буквально недавно говорил с Мишкой на эту тему, и надо же, мои мысли материализовались. А в принципе, инженер здраво размышляет всё готово, заходи и работай, устал, поднимайся на этаж и отдыхай.
   -А как здесь обстоят дела с "красными бандами", рэкетом?
   Если меня узнают, мне не сдобровать.

   Его вопрос о рэкете и анархистах был воспринят с юмором.
   - Ну, батенька, вы задали вопрос. Население здесь зажиточное, из терских казаков, мужиков, горцев и железнодорожников. Народ на судьбу не ропщет, перемен никто не ждёт. Это там, фабрично-заводские мутят, стачки-барикады, партии всевозможные, а здесь баламутов так уроют, что собака след не найдёт...

   Инженер встал, подошёл к затрещавшему аппарату, просмотрел на ленту.
   - Через тридцать минут отправлю поезд на Минеральные Воды. Думайте Доктор, время пошло.

   Яков, когда начинал нервничать, стал чувствовать боль в затылке. А тут такой нежданный зигзаг, явно судьба-злодейка подслушивала на станции «Невинномысск» его разговор с Михаилом.
Женщины заметили, как побледнел Яков и переглянулись. Катя неожиданно для себя с большой добротой в голосе спросила,- кстати, доктор, как вам мой чай?
   -Спасибо, Катерина Алексевна, это лучший чай в моей жизни.
   -У меня свой рецепт. Завариваю на родниковой воде, со степными травами, чабрец, зверобой, мята. Будете регулярно пить, помолодеете.
И весело засмеялась

   Яша встал, молча положил на стол несколько монет и вышел. Надо было поговорить с братьями, от того, что они скажут, он примет своё нелёгкое решение. Владимир Константинович своей глубокой порядочностью вызывал к себе уважение, можно положиться на его слово.

   Макс, Роза и Михаил выслушали брата и замолчали. А когда Роза заплакала он заколебался, не мог идти на разрыв с близкими ему людьми.
   Макс, обнял брата и просто сказал:
   - Яша, дорогой мой, коль удача сама пошла в руки. Поработай. Но всегда помни, двери моего дома открыты для тебя, что бы не произошло, всегда найдёшь у меня приют и посильную помощь. Я сейчас запишу это мудрёное название Станция Нагутская. Устроюсь где жить, сразу напишу, у тебя будет мой адрес.  Я старший брат, я за тебя в ответе. Попадёшь в трудности, приезжай.
   Давай, дорогой мой, на том и обнимемся.

   Мишка стоя в сторонке, с улыбкой подметил, как Яшка засветился изнутри, когда к ним подошла очаровательная, черноглазая Катенька. В руках она держала связку ключей передать доктору если он остаётся.
   Миша шагнул к брату, обнял его и пробурчал на ухо:
   - Она настоящая красотка, желаю тебе удачи в работе и ещё больше в любви. Обязательно приеду посмотреть на тебя, счастливого.

   Случайная встреча Якова на станции Нагутская с инженером-путейцем Андропуло надолго связала молодых людей. Владимир Константинович помог доктору настроить врачебную практику, обзавестись нужными знакомствами. Общество Ростово-Владикавказской железной дороги раз в месяц регулярно присылало коробку с медикаментами, инструментами, инъекциями и таблетками.
   Молва о том, что приехал русский врач, распространилась быстро. Ежедневно у дверей его врачебного кабинета собирался народ, бывало ночью привезут раненого или роженицу. Яков, поднимет Катеньку и вдвоём оказывают необходимую помощь. В праздничные же дни, оседлав лошадей, компания удалялась в предгорье. Там в сопровождении карачаевских джигитов охотились на диких кабанов, слушали легенды горцев и отведав «виноградной чачи» танцевали у костра.
   В их обществе бывали немецкие виноделы с Кавказских Минеральных Вод, путейцы, художники, приезжавшие рисовать горы и степной закат. Жена станционного начальника играла гостям на рояле, Яков расчехлял скрипку и еврейские мелодии наполняли комнату. Не отказывалась спеть и Катерина. В её репертуаре было несколько любовных романсов, которые исполняла с большим чувством сопереживания.
Хорошая компания, поставленные голоса, немецкий рояль и глубокая симпатия к Катеньке, доставляли Якову огромное счастье от жизни в этой глуши, о которой он совсем недавно и мечтать не мог.

   Летом 1915 года Евгения Карловна родила своего первенца. Станционный доктор Яков Вейнблат и его верная помощница Катенька приняли в свои руки удивительно здорового, крепкого мальчика. Новорожденный настойчивым криком  сообщил всем присутствующим, — в этот мир он пришёл с особой миссией. Мальчика назвали Юрой, Юрием Андропуло.

   1.7  ТРУДНЫЙ ДИАЛОГ НА  ВОКЗАЛЕ "МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ"          
               
   А мы вернёмся в вагон, который стучал по стыкам в сторону станции Минеральные Воды. Мир дружной семья опустел, сузился, особенно это чувствовали дети. Илюшка и Мишенька беспричинно ныли, спрашивали,- а где дядя Яша, почему он там остался, а Он ещё приедет? Взрослые не знали, что сказать детям, самим  ничего не понимали, отвечали детям простыми фразами и молча смотрели на проплывающие степи. Незаметно степной пейзаж сменился одноэтажными постройками, жалкими огородами рабочих железной дороги.
   Паровоз сбросил пар, скорость снизилась и пассажиры, кто ехал на отдых в Кисловодск, оживились. Собирали свои саквояжи, заглядывали под лавки, — не забыли, что.
   Вагоны, скрепя тормозами, встали у третьей платформы. Проводники напоминали подойти к багажному вагону за  чемоданами. Тем, кто в ожидании пересадки на Баку, беспокоится не надо, — "усё в аккурат перегрузим".

   Времени до пересадки на пассажирский "Ростов-Баку" было предостаточно. Огляделись и пошли к чугунной лавке под раскидистым деревом каштана. В тиши этого патриархального уголка, напряжение последних дней окончательно ушло, навсегда осталось в прошлой жизни. Грозные подарки Якова, револьверы с патронами переложили в багажный саквояж и стало совсем хорошо. Илюшка с Мишенькой затеяли игру а взрослые лениво наблюдали за разноликой толпой, снующей взад-вперёд.
   Обвешенные чемоданами, носильщики спешили к названному номеру вагона. За ними вальяжно следовали господа и их дамы. Звонкоголосые торговки, с плетёными из прутьев корзинками, суетливо предлагали горячие пирожки с картошкой, с печенкой, с луком, на любой вкус. В окружении загорелых, декольтированных курортных дам, толпились щеголеватые столичные офицеры, громко балагурили, взрывались смехом, вспоминая курьёзы их совместного курортного адюльтера.
   Армянские мальчики с деревянными ящичками на спинах, позванивая бутылками выстроенного совсем не давно «Стекольного» завода, шустрили между пассажирами, выкрикивая - «Нарзан», «Нарзан». И чуть в стороне, бородатые извозчики степенно предлагали доставить с ветерком "куды пожелають".
   За всей вокзальной суетой присматривал степенный полицейский городовой, показывая  свою плётку изредка пробегавшим босякам.

   Дети набегались и задремали на руках  родителей. Спали недолго, от грохота проходящего тяжёлого состава, вздрогнули, проснулись.
   Макс, наблюдая за вокзальной суетой, просто улыбался. Для него это был уже совершенно другой мир. Город Екатеринодар и вспоминать не хотелось. Жизнь ошибок не прощает, из гроба уже не начнёшь всё сначала, а у живых всегда есть шанс подняться и восстановить утраченное.
   У ресторации булькал фонтанчик, гордый бронзовый орёл сидел на символической кавказской скале. От ресторации распространялся запах свежеприготовленной пищи, ветерком разносился по перрону, приманивая не только приезжих, но и огромных, наглых зеленоглазых мух. Кружа и жужжа насекомые пикировали в тарелку с горячим борщом, там и замирали, вероятно от счастья.
   — Дорогие мои, предлагаю сходить в ресторацию? Давненько не ели мясного, да и выпить бы не грех за Яшку, за его спонтанный, я бы сказал, шаловливый поступок.

   Роза взяла детей за руки, братья подхватили саквояжи и направились в сторону ресторации. Заняли два столика. Вертлявый кельнер, отмахиваясь от мух, элегантно встал рядом, принял заказ, поставил на стол запотевший графинчик с водкой, паштет, хрустящие малосольные огурчики с мясной нарезкой.
   Разговор зашёл о спасении, о том как им удалось выскользнуть из лап "красных". Предлагаю первый тост за нашего покровителя Столыпина! Будем надеяться что он подавит эту волну террора.
   Будем надеяться в Баку такого не будет. Мой пациент, мусульманин рассказывал, в Баку понаехало много европейских фирм, город строят по итальянским архитектурным проектам. Можно сказать восточный Париж. А старая часть города похожа на Иерусалим. Мечтаю побывать у Стены Плача. Рассказывают, через Турцию недалеко и на пароходе не дорого. Мишка, что приуныл, мы с тобой обязательно побываем на родине предков.
Макс заметил неестественное поведение и мягко похлопал по руке брата.
   — Миша, что с тобой? Ты явно не в себе?

   Михаил слушал из вежливости, отвечал односложными фразами. Он, после недолгой внутренней борьбы уже принял судьбоносное решение идти своим путём. Выпил ещё водки и стал обдумывать, как бы помягче сообщить брату, что он уходит от них.
   Что тебя тревожит? Поделись со мной, легче станет. Допытывал его Макс.
   — Пожалуй, да! С гримасой на губах ответил брат. — Извини меня Макс, но в Баку не поеду, хочу поискать своё счастье в курортном Кисловодске.
   Я уже самостоятельный мальчик, с врачебным опытом, пришла пора идти своей дорогой. Понимаешь, травматология это не моё. Я каждый раз испытываю душевные муки, когда приходится ампутировать раздробленную руку или ногу у полуживого травмированного рабочего. Не могу я смотреть на этих несчастных, надолго теряю душевное равновесие. Боюсь, что в промышленном Баку всё опять повторится.
   Прости, и постарайся меня понять, не могу я видеть страдания и боль, не моё это. Душа просит простого житейского счастья. Окунуться в свет и радость женских улыбок, в красоту праздной публики.
   Понимаю, не просто будет выйти на хороший уровень, но если я сейчас этого не сделаю, то от мук своих зачахну.

   Михаил какое-то время поборолся со своим чувством семейного долга и объявил:
   — Пожалуй и я пойду своей дорогой. Пожелай мне удачи, брат.

   От услышанного Макс вздрогнул, потускнел, выпил водки.
   — Да, я виноват, из-за моей глупости стал терять своих братьев. А так всё хорошо сложилось и такая нелепость. Разрушил братский союз. Доверился простолюдину. Поделился в сердцах с дворником, а он, подлец, оказался полицейским информатором. Вот ведь как бывает. Сказал бы ему в гневе, как говорят русские господа своим простолюдинам.
   — "...пшол вон, скотина. Будить меня ночью вздумал". Захлопнул бы перед его носом дверь, и не пришлось бы нам в бегах жизнь спасать. Вас за собой тянуть.
   Вот что с нами делает одно неуместное слово. Сломаны жизненные планы.
Прав был дедушка Янис, повторял нам, пацанам, – «...в чужом монастыре держите язык за зубами».
   - Не клейми себя Макс. После нешуточных угроз от боевиков, мы не могли оставаться в Екатеринодаре, вычислили и всех постреляли.

   Макс перевёл взгляд на побледневшую Розу. Негромко продолжил:
   —Ну что, брат, на это я тебе скажу то же что и Яшке. Коль так решил, переубеждать не стану, каждый волен поступать по своему. Однако, считаю необходимым предостеречь тебя. В курортном городке будет очень не просто, там своя когорта врачей, они крепко сидят, у каждого лекаря свой сын растёт. Начнёшь у них откусывать гонорар, устроят тебе самую грязную интригу. Им не доставит больших хлопот убрать тебя, хорошо если не искалечат.
   И ещё, «русская богема», так это вообще не про нас. Отдыхающие господа исконно сидят на ренте своих имений, или при должностях, где регулярно выплачивается хорошее содержание. Им работать особо не надо, угождай начальнику и спи спокойно.
   Нам, брат, так не жить, нам Бог повелел трудиться в поте лица. Всегда помни, ты мой брат, чем смогу прикрою. Как устроюсь, письмом извещу Якова. От него ты узнаешь где я. Пиши мне регулярно.

   Растроганный всей этой ситуацией, Михаил обнял брата, — давай закончим этот трудный разговор, выпьем по последней и пойдем. Пока Роза покормит детей, поможешь мне выдернуть  мои чемоданы, билет на Кисловодск прокомпостировать.

   Дежурный по перрону объявил посадку в поезд на Кисловодск, зычно приглашал поторопиться.
   Прошагала грузная фигура знаменитого певца Фёдора Шаляпина, в одной руке кожаный саквояж, на лейбл американский флаг, в другой руке массивная трость.
Братья проводили взглядом артиста, улыбнулись, расценив встречу со знаменитостью как добрый знак. Появление здесь артистов такого уровня не было случайным,  курорт взял за правило для отдыхающих приглашать популярных артистов. Михаил ещё раз крепко обнялся с Максом, Розой, поцеловал детей и уже один пошёл в сторону обособленной платформы, весь на нервах шёл не оборачиваясь.

   1.8 ГОРОДОК КИСЛОВОДСК, КУРОРТНАЯ  ЖЕМЧУЖИНЕ НА ВОДАХ

   Окутав провожающих паром и дымом, паровоз и несколько вагонов из Минеральных Вод, пыхтя, покатили вверх по горному рельефу в курортный городок Кисловодск. С каждым километром открылась панорама величавых гор лакколитов, одна лучше другой. Горные вершины покрытые лесом завораживали даже тех, кто уже не первый раз бывал здесь. Красоту природы добавлял табун арабских лошадей на склонах горы «Змейка». Каждое время года отражалось в неповторимой природной красоте.
   Михаил прильнул к окну и с восторгом думал, какое удивительное природное создание эти горы, какая потрясающая красота, не зря здесь рождаются бессмертные строчки поэтов.

   Геологи горы лакколиты называют «неудавшимися вулканами». Раскалённая лава снизу подпёрла земную поверхность, а прорваться и излиться подземных сил уже не хватило. Пресная вода из глубоких артезианских пластов, в очагах остывающей лавы насыщается минералами, газами. На поверхность выходит уже с целебными свойствами, которые благоприятно действует на организм человека.
   По проекту российского царя Петра Первого, медики с немецкими фамилиями посетили этот обширный район застывших лакколитов. Провели изыскания минеральных источников и обстоятельно всё доложили царю. Но только через 73 года после смерти царя Петра Первого, в Кисловодске был открыт первый лечебный сезон.
Большая Кавказская Война дала курорту серьёзный толчок к развитию, поехали на лечение и реабилитацию офицеры русской армии. Курорт стал приобретать популярность, российская публика поехала сюда отдыхать. Началось строительство гостиниц, театра, открылись ресторации и трактиры. Минеральные ванны и грязелечебница отпускали процедуры.

   Гудок паровоза известил пассажиров о скорой остановке у платформы «Бештау». Отсюда курортники  конные экипажи с ветерком, доставят в курортный городок Железноводск. Минеральные источники горы Железной помогают полечить печень, особенно тем кто без меры обильно потребляет жирную пищу запивая самогончиком с сивушными маслами.

   Платформа быстро опустела, баки паровоза заправили водой и дальше лесом к посёлку немецких колонистов лютеран «Каррас», после 1917 года переименованный в «Иноземцево».
   Справа от платформы железной дороги, в глубине сада стояла усадьба с красивой часовней. Оба строения были подарком от Ростовской Железной Дороги инженеру И.Иноземцеву за Проект железной дороги до Кисловодска. И.Иноземцев совместно с мостостроителем С.Кербедз, проделали колоссальную работу прокладывая железную дорогу в сложном горном рельефе. Строительство новой ветки резко подняла значимость курорта.
   Замечу по ходу, после 1917 года сына инженера И.Иноземцева, горного инженера механика,  большевики расстреляли "за симпатии к терскому казачеству". Усадьбу большевики прихватизировали для нужд трудового народа, в часовню вселили бездомную семью пролетария.

   Посёлок интересен был и тем, что со времён царицы Екатерины, здесь жили немецкие колонисты. Выращивали виноград, из которого здесь же на небольшом винзаводе  в дубовых бочках готовили вино. Колонисты держали небольшие семейные отели с кофейнями, в которых подавали кофе очаровательные кельнерши в сексапильных декольте. Ю.Лермонтов называл их «погибелью российскому офицерству». Отпив кофея и налюбовавшись красотками, М.Лермонтов поскакал к горе Машук на роковую дуэль.

   Подъезжая к курортному городку Пятигорск, контролёр, обратил внимание на достопримечательность этих мест. — Господа, прошу внимания! Скоро Вы увидите место, где на дуэли поручик Мартынов застрелил поэта Лермонтова. Все разом уставились на гору Машук, кто-то удивился странному названию горы. Контролёр объяснил и это, гора названа по имени девушки Маши.
   Легенда гласит, на эту гору ходила красавица с голубыми глазами и длинной косой. Любила собирать ягоды, грибы, понимала язык лесных зверюшек и могла с ними поговорить.  Однажды она ушла и не вернулась, казаки прочесали всю гору, но девушку не нашли. Всем стало понятно, выследил и украл злой горец из дальнего аула. Услышанное от контролёра, с негодованием обсуждалось, — какая дикость.   . Мало наши казаки этих головорезов уму разуму поучают.

   Доктор Михаил вместе со всеми с восхищением смотрел на красоту горной панорамы. Сам себе не верил, в какой сказочный мир его занесло.
   Так вот откуда черпал вдохновение великий поэт. Обязательно сюда приеду побродить, сердцем ощутить ту роковую дуэль. Легенда проводника, напомнила ему знакомое с детства слово «Машук», когда его заставляли заучивать наизусть главы из «Евгения Онегина». Само по себе завертелось в голове:
   «Машук, податель струй целебных;
   Вокруг ручьев его волшебных
   Больных теснится бледный рой;
   Страдалец мыслил жизни нить
   В волнах чудесных укрепить...»

   На станции Пятигорск, Ессентуки заходили и выходили шумными компаниями молодые повесы. Деликатно расталкивая выходящих, бросались занять своим дамам место у окна.
   Прошёл ещё часа в пути. Поезд замедлил движение, контролёр вежливо объявил:
   — Мы прибываем в городок Кисловодск. Спасибо, что были с нами. Приятного всем отдыха и ждём-с в обратный путь.

   Курортный городок Кисловодск встретил Михаила приятной прохладой пролившегося лёгкого летнего дождя. В сторонке курортники, все в добротных одеждах, вальяжно всматривались в толпу выходящих, хотелось повстречать своих столичных знакомых.
Чуть подалее, щёголи помоложе лукавыми взглядами обращали внимание на приехавших одиноким дамам. Глазами и мимикой намекали на лёгкий курортный роман. И даже, получив в ответ от дамы холодное, безразличное выражение лица, мальчики мажоры продолжали улыбаться и волочиться следом. Нет такой замужней красотки, которая не покорится настойчивости, букетику цветов, сладкой речи с шампанским.  Всегда был риск, отблагодарит ли эта дама за ухаживания или примет как должное.

   Вокзальные сценки вызвали у Михаила добрую улыбку. Как врач он хорошо понимал, сытыми, похотливыми самцами управляет основной инстинкт, присущий всем биологическим существам.
   Походил по привокзальной площади, размял ноги, покрутил головой, осмотрелся. Заметил камеру хранения, сдал свой чемодан и налегке пошёл вниз по дороге мощённой булыжником. Пестрые театральные афиши с фамилиями популярных артистов поднимали настроение, здесь не соскучишься.

   Надо открыть тайну, Михаил не спонтанно принял решение найти работу на курорте. Со студенческих лет собирал материал о факторах, влияющих на долголетие человека. Стих из Торы, человеку предназначено жить 120 лет, давно овладел мыслями молодого доктора. Коль так записано в Божественной Книге, значит где-то спрятаны и рецепты долголетия, их надо упорно искать. Листая медицинские и иллюстрированные журналы о европейских курортах, он с удивлением узнавал, что все популярные европейские курорты стоят на источниках, в которые было обустроены ещё римские легионерами. В банях обсуждали свои насущные проблемы и принимали не простые решения. Со студенческих лет так и остался интерес к минеральным источникам, как средству омоложения организма. Хотелось защитить диссертацию  по теме Влияние курортных факторов на продление молодости, получить научную степень Doktor Medizin.

   Подошёл к «Grand Hotel», поинтересоваться ценами на свободные номера. Курортные цены больно куснули и он с удручённым видом, пошёл до Питьевой Галереи. Здесь было шумно и весело. Краснощёкие, улыбчивые девушки, наполняли граненые стаканы пузырящимся нарзаном и подавали снизу вверх толпящейся публике. Кавалеры с шутками подхватывали стаканы, передавали своим дамам, брали себе и со смехом отходили.

   Михаил деликатно протиснулся к бювету, получил свой стакан с нарзаном, отошёл в сторонку и продолжил свои наблюдения. Утоляя жажду небольшими глотками, смотрел глазами врача на работающих девушек:
   — Всемогущий наш! Какую же ты красоту сотворил! Их естественная красота, была сопоставима с окружающей красотой горных ущелий, с прозрачностью воздуха и здоровой пищей. Вот яркий образец влияния природных факторов на долголетие людей. Вот что надо изучать, выстраивая свою диссертацию по долголетию. Перевёл взгляд на плакат с описанием источника «Нарзан».
   «...В этих удивительных местах на поверхность выходят источники минеральной воды, названные аборигенами «Нарт Сано», Напиток Богатырей, или по-русски просто «Нарзан». «Нарзаном» лечились ещё ханы Золотой Орды. Ставили шатры У источника и всё лето омолаживались".
   Ну конечно, продолжал размышлять Михаил, здесь все географические названия от татарских слов, и гора Машук не исключение. Надо полагать, рассказ контролёра о девушке Маше это специально придумано для курортников. Высказал контролёр весёлую глупость и пол вагона в неё сразу поверило.
 
   Спросил о городового как найти городскую Управу и бодро зашагал с надеждой на благоприятный исход его дела. Попечительский Совет Врачей патриархального курорта был на первом этаже. Михаил приосанился, постучал в дверь. услышал девичий голосок и вошёл. Девушка за столом, лениво перебирала почтовые конверты стопкой налево, медицинские журналы на полку.
   — Здравствуйте барышня. Я врач.
С кем я могу поговорить по вопросу работы?

   Девушка без особого любопытства подняла на Михаила глазки и с откровенным безразличием пожала плечиком.
   — Председатель, Олег Сергеевич, просил его не беспокоить. У него разыгралась мигрень. Если угодно, у нас к врачам вакансий нет. С населением и курортниками работают наши местные земские врачи. Med.praktisch передаётся сыну или ближайшему родственнику, так что, Олег Сергеевич ничем не поможет. 

   Ошарашенный услышанным, Михаил что-то хотел уточнить, но девушка не дала ему договорить, - вот письма, врачи спрашивают насчёт работы. Я на каждое письмо пишу отказ и подаю Олегу Сергеичу. Они как придут, подпишуть, а мне ещё отнести и сдать в PostAmt.

    От услышанного Михаил испытал нервный шок. Затошнило. Он вежливо откланялся, вышел, вздохнул чистого курортного воздуха и потащился к ближайшему трактиру с размалёванной вывеской «НационалЪ».
   Сел за столик, сделал заказ и профессиональным взглядом врача стал рассматривать посетителей. Отметил, большая часть курортников среднего возраста, здоровые, с загорелыми, краснощёкими лицами. Судя по одеждам, ещё и при деньгах, из европейских магазинов и Бутиков. Такая  публика по врачам не ходит. Эти повесы явно не имеют никакого отношения к торговле, инженерному и заводскому труду. Сидят, скулами пережёвывают, весело сыплют остротами. Если здоров и весел зачем ходить по врачам, ещё и платить гонорар?
   - Если все здоровы и веселы, с какого диагноза мне прикажете зарабатывать? Эта простая мысль ошеломила Михаила, он продолжал ещё мыслить условиями промышленного города. Прокручивая своё реальное положение, пришёл к неутешительному выводу, - кажется, я конкретно влип.

   Чтоб не терять тонкую нить своих размышлений, заказал повторить графинчик водки, шашлык с маринованной зеленью.
   — Пожалуй, я не совсем правильно размышляю, болезная публика по улицам не шлёндрает, в кабаках не просиживает. Полечился нарзаном и скорее в тёплоый сортир, потужился смрадом и засеменил к своей кухарке опустевшее пузо набить. С газеткой на диванчик, вечерком посидел за картишками, перекинулся сплетнями, поговорили о политике. И так, изо дня в день, до сердечного удара.
Местный эскулап прибежит на экстренный вызов, микстуры пропишет, гонорар в карман и что-то неутешительное скажет родственникам.
   Михаил протёр испарину со лба. Мне так не жить. Брат мой Макс, предупреждал, местный врач сидит крепко, своих клиентов из рук не выпустит. Начну суетиться, наступать им на пятки, шепнут пару ласковых своему священнику, и не поймёшь, за что, топором по затылку. Это совершенно реально.
   Ну хорошо, с господами разобрались. А как с теми, кто руками работают, строят, копают, таскают тяжести, торгуют, их среди праздной публики не видно. Бедолагам, семью кормить надо. А заболеет, врач не по карману, побегут за бабкой повитухой. Та ещё аферистка, больного иконками до образами обложит, лечить начнёт луком, чесноком, да своим самогоном "на лечебных травах"...
А как помирать начнёт, за доктором не побегут, сразу за священником, так семье дешевле. И здесь ты не нужен. Нам только туда, где  фабричные трубы копотью дымят, да "красные" революцию затевают.

   От таких размышлений как-то стало совсем душно, расстегнул ворот. И что мне в этой ситуации делать, — хмуро переспрашивал он сам себя. И в «клошары», попрошайкой с протянутой рукой не пропустят, своих инвалидов предостаточно. Билет до Баку у меня есть, можно хоть завтра туда ехать. Но как же стыдно будет  появиться у брата с поджатым хвостом.
   Стоп! А где мне его искать, города не знаю, неет, такого позора я не переживу. Михаил достал из бокового кармана железнодорожный билет на Баку порвал на мелкие листочки и сложил в пепельницу, — всё, Мишель, поезд ушёл.

   От таких размышлений заныло в душе, кровь застучала по вискам, заломило в затылке. Потеряв надежду нащупать жизни нить, всплывало и уходило желание использовать по назначению Яшкин подарок. Пощупал в саквояже револьвер, посижу у нарзана, стемнеет пойду в лес, ствол в рот, палец на курок и никакой боли. Просто блеск молнии и исчез. Утром газетчики спросят подробности у полицейского, ответ его будет прост и не интересен читающей публике. — Какой-то жидок застрелился, следов насилия нет, мотивы выясняем.

   Поглощённый тяжёлыми размышления не заметил, как съел и выпил свой второй заказ. От шашлыка с салатом и томатным соусом остались лишь следы в тарелке. Хлебом дотёр тарелку и почувствовал на себе взгляд кельнера. Ну вот, челоэк уже понимает, перед ним французский клошар, присматривает чтоб не сбежал.
   Расплатился не оставив чаевых, вышел из ресторации и потащился за гуляющей публикой.

   1.9  ВОЛЬНОМУ — ВОЛЯ, СПАСЁННОМУ — РАЙ

   От мысли уйти в лес и застрелиться, Михаил вздрогнул. Приехал завоевать курортный городок, получил пинка от гимназистки и раскис. Миша, но ты же умный, ещё раз всё сначала. Во первых, с какого перепугу тебе кто-то протянет руку помощи?
Посмотри на себя в зеркало. Ты кто? Ты чужак! Ты никто! За свои поступки сам и отвечай. Давай, отвечай  на первый и самый простой вопрос, - зачем народ приезжает на Воды?
Вспомни, что по этому вопросу говорил Пушкин Александр Сергеевич, - «...кокетка Злых годов Насмешку, на дне (стакана с нарзаном) оставить, а старик, помолодеть хотя б на миг...».
Браво, Пушкин! Идея понятна.
   Идём дальше. Зачем похотливый старик хочет помолодеть? Правильно. Ему бы с молодой бабёнкой на миг потерять рассудок. Прижаться к её жаркому телу, понежиться от тычков упругих сосков.
За такое счастье дедушка всегда готов открыть  свой кошелёк.
   А что хотят здесь наши столичные дамы?Да то же самое. Продлить свою привлекательность, вернуться в привычный домашний очаг хорошенько потрёпанной молодым офицером. Я же видел как на привокзальной платформе повесы подмигивали приезжим дамочкам. И здесь нужно смелее предложить свою помощь. Кажется я начинаю что-то соображать, нащупываю в полной безысходности жизни нить. Теоретически, на этом можно зарабатывать. Открою «Praxis Dr.med. Weinblatt». Сохранение молодости организма-  или как продлить привлекательность. Консультации. Только маленький нюанс, фантазиями кормятся писатели, поэты, астрологи. Врачам платят за результат. Пока станешь авторитетным, сам постареешь или сдохнешь от скудного питания. Организму ежедневно нужна пища, тепло домашнего очага. С похотливых стариков и мадам бальзаковского возрасте много не заработаешь, себя не прокормишь. Моими  клиентами должны стать молодые офицеры. Но как...?

    Размышляя и прогуливаясь вслед за толпой курортников, Михаил остановился у балетной афиши. На него насмешливо смотрел улыбающийся балерун. Его украшением  была рельефная выпуклость меж крепких мускулистых ног.Михаил присел на лавочку  и стал внимательно смотреть на афишку. Тут его осенило. Желание обладать женщиной у молодого мужика вышибает мозг и разум. Страсть войти в женскде тело рвёт душу мускулистому самцу. Только страсть коварна и непредсказуема, всегда подстерегает опасность подхватить блямбу от «Киприды и Венеры»...
   Михаил даже раскраснелся, - вот на чём я смогу зарабатывать. На страхе молодых «гладиаторов» подхватить "венеру" или кое-что ещё. Я же читал в европейском журнале оекомендации организовать ночные профилактики. Если вовремя сделать обработку мужского пениса, вероятность заражения минимальная. Такая не сложная процедура позволит мне серьёзно заняться монографией о влиянии курортных факторов на молодость и здоровье. Иного пути я сейчас не вижу.
   Он тяжело вздохнул. В принципе, сюда едут здоровые женщины и офицеры с ранениями. Переспал самец с кокеткой и ничего плохого с ним не случится. Но если я шепну их инстинкту самосохранения.  Любезный, авось она что подкинула, заходи, гарантирую  очистительную процедуру инкогнито и отдыхайте счастливо. Повеса с лёгкой руки рассчитается и уйдёт в прекрасном настроении. Да! Это мой шанс, как перейти Рубикон! Назад дороги нет! Пожалуй, этот день можно считать вторым днём рожденья. Сделать памятную фотографию. Буду на неё посматривать, вспоминать минуту слабости, а мог бы и застрелиться.

   Фотограф из армянской диаспоры засуетился, показал на фанеру, размалёванную горными вершинами, парящим орлом и словом «КИСЛОВОДСКЪ». Михаил весело засунул голову в круглое отверстие фанерного щита и замер.
   — Улибаемся-рааз!
   Армянин театральным жестом снял с объектива крышку и вновь туда же накинул.
   — Готово, приходы дарагой забирай свой фото. Сто лет будет как новый.

   В горной местности непривычно быстро темнело, похоже дождь собирается. Время подумать о ночлеге. Миша уверенным шагом пошёл вверх к привокзальной площади, где обратил внимание на торговку из татов. У неё стояла картонка с объявлением о недорогом жилье. Людей иудейского вероисповедания из татов и караимов он научился выделять ещё в Екатеринодаре. Подошёл, картонка с объявлением о сдаче жилья так и стояла. Женщина громко расхваливала офицеру свои прошлогодние орехи, хотя поручик и не собирался с ней торговаться. Понятно. У него адюльтер, никак не иначе, а грецкие орехи нужное подспорье в этом деле.
   Михаил, перевёл взгляд на фигурку торговки. Красивая чертовка, сила играет в теле. Как они на этом Кавказе становятся такими физически крепкими. Этому надо будет посвятить отдельную главу диссертации. Офицер пошёл своей дорогой, а Миша вежливо спросил о жилье на длительный срок. Женщина полюбопытствовала, кто он, и что тут собирается делать?
   — . . .
   — Хорошо, я согласна. Только сразу предупреждаю, оплата за три месяца вперёд. Домогательства ко мне даже не рассчитывайте. Я вдова, я честная женщина, мне этого не надо! И девок в мой дом не водить, ты молодой, образованный, мы найдём тебе невесту, только скажи когда. Покажем все её прелести, в летний душ зайдёт, а ты в дырочку посмотришь. И весело захохотала. Михаил не ожидал такого прямого выпада, смутился и покраснел.
   —Я воспитанный мальчик, у вас со мной хлопот не будет!

   Торговка улыбнулась, засуетилась, свернула свою выставку продаж и пошли тропинкой по склону холма в сторону платформы со смешным названием «Минутка».

   Жильё, ужаснуло. Туалет, хоть и стоял в глубине сада, пованивал с ветерком, да жужжал мухами. Жить в этой дыре, за деньги, что я платил за благоустроенную квартиру в Екатеринодаре? Ну это уже слишком. Надо подумать, прежде чем заплатить за три месяца вперёд. А с другой стороны, здесь тихий дворик много ореховых деревьев, кусты с розами благоухают, никто не будет мешать работать над монографией. Ещё один плюсик. Рядом платформа, народ с окрестных мест толпится, приезжает, уезжает. А это уже, пусть малый, но реальный заработок. Завтра повешу объявление: «Доктор Weinblatt, Круглосуточно».

   В раздумьях присел на грубо сколоченную скамейку, поманил к себе большого пса волкодава с обрезанными ушами. Пёс вальяжно подошёл, положил массивную морду на колени и преданно уставился в глаза. Миша гладил мохнатую шкуру и спрашивал, ты хочешь, чтоб я здесь поселился? Ну давай, гавкни.
   Прибежала хозяйка, вытирая руки о давно не стираное полотенце.
   — Ну как вам у нас? Осмотрелись?
   — Ещё бы, конечно осмотрелся. Высказал ей всё, что думал о сортире, о давно не белённой комнате, не стираной постели и нереально дорогой цене. Сара, занервничала, затарахтела, ну нет в доме мужика, кручусь сама, не успеваю.
   Михаил махнул рукой и резко встал. Давно хотелось просто пойти в комнату, прилечь да закрыть глаза, устал за этот длинный день.
   Хозяйка его жест поняла по-своему, решила, клиент уходит. Не хотелось терять хорошего парня и перспективного жильца, торопливо скинула стоимость.  Михаил отсчитал червонцы и положил на стол. Сара сгребла денежки, крикнула соседскому парню взять тачку и сгонять на вокзал за чемоданами.

   Доктор Михаил всё таки встретился с Попечителем Совета. Олег Сергеевич одобрительно выслушал, пригласил зайти через пару дней, ему по этому вопросу нужно провести консультации с коллегами. При следующей встрече он вписал в городской реестр медицинских услуг - "Профилактика сифилиса" и  пожелал навести порядок с этим ужасным заболеванием.
   Михаил сразу на столе у Олега Сергеевича написал Якову большое обстоятельное письмо. Попросил поддержать финансами, стать спонсором его бизнеса. Прислать нужные препараты, журнальные статьи по этой теме, имеющиеся методички. 

   «Круглосуточный профилакторий» заработал. Вначале сам отпускал процедуры, присмотрелся к персоналу лечебниц и подобрал помощниц, вдовствующих женщин  среднего возраста с приятной внешностью. Обучил как ночным гулякам обрабатывать пенисы обеззараживающими растворами. Процесс пошёл.

   В плане развития своей основной темы «продления молодости», стал обдумывать проект атлетического зала с теннисным кортом, групповые прогулки по горным тропам. Как человек обаятельный и жизнерадостный, не стал замыкаться в кругу своих повседневных проблем, старался бывать на общественных мероприятиях, общался с авторитетами курортного городка. Не пропускал гастроли столичных артистов, в холле всегда первым раскланивался.  При всей своей кипучей энергии, вращаясь среди улыбающихся ему людей, душой чувствовал одиночество, окружающие держали его на расстоянии «вытянутой руки», ближе не подпускали.
   Временами накатывала такая тоска, мой старший брат, подписался до конца своей жизни разглядывать в микроскоп фекалии жирных пациентов, нюхать и ломать голову над причинами несварения при неумеренном обжорстве, а мне тоже, смывать с членов «бледные спирохеты». Ну что поделаешь, такое у нас еврейское счастье.
   Казнил себя. Зачем ему этот патриархальный Кисловодск, если некому душу излить. Хотел застрелиться, но не сделал этого. Помучается несколько дней, встанет, умоется холодной водой и за работу.

   1.10  БАКУ, ВОСТОЧНЫЙ ГОРОД С ЕВРОПЕЙСКОЙ АРХИТЕКТУРОЙ
   
   А мы вернёмся к семье старшего брата. Макс, Роза и два мальчугана Илюшка и Мишельчик пассажирским поездом Ростов-Баку ехали осваивать новый для них город. В этом же вагоне второго класса в Баку ехали механики, химики, энергетики, строители, профессор математики из Санкт-Петербурга. Все, с надеждой получить у нефтяников хорошо оплачиваемую работу.
   В прокуренных вагонах третьего класса, ехал народ на заработки, мужики осваивать профессию нефтяника, свободные женщины, с надеждой стать за прилавок и торговать, либо пойти в обеспеченные семьи служанками, поварихами. Мигранты плохо представляли, что их там реально ждёт, курили, матерились, оставляли под собой кучи подсолнечной кожуры. Под брякающую гитару гнусавый голос распевал блатной репертуар:
   «Поезд мчится, поезд мчится, прямо на Баку.
   Я лежу на верхней полке и как будто сплю.
   В темноте я замечаю чей-то чемодан,
   В сердце сразу заиграло, что найду я там...».
Замолкает на минуту, - братан, давай наливай, вздрогнем...

   К началу 20-го века экономики Российской Империи вращалась вокруг Бакинской нефти. На Апшеронском полуострове бурятся скважины, газеты пестрят сообщениями о нефтяных фонтанах в промышленном районе Биби-Эйбат. В «Чёрном городе» днём и ночью в небо коптят дымом печи по переработке. Нефтеналивные цистерны паровозы тянут в Европу.
   Западные фирмы инвестируют свои капиталы в нефть. Бриты, французы, бельгийцы, швейцарцы привозят новые технологии бурения и добычи. Шведская Компания «Братья Нобель» бурит скважины на противоположной стороне Каспия, открывают первые нефтяные месторождения Челекенского полуострова. Германская энергетическая фирма «Schlumberger» привозит на бакинские промысла свои приборы для поиска в пробуренных скважинах нефтегазовых пластов, дают количественную оценку запасов нефти. Под новые скважины отсыпают песком прибрежные участки Каспийского моря.
   Иностранные фирмы не скупятся, труд геологов, инженеров, рабочих оплачивается по высоким расценкам. Хозяева промыслов понимают, скупиться и экономить это разные понятия. На персонале экономить нельзя, умный геолог нарастит капиталы, посредственный зароет под землю деньги хозяина.
   Очевидцы того времени рассказывали мне, геолог на нефтепромысел приезжал в новом, белом чесучовом костюме, обходил работающие скважины, общался с линейным персоналом, поднимался по замазученой трапповой лестнице к бурильщику, интересовался проходкой, предупреждал на какой глубине ожидается газонефтяной пласта. Возвращался в конторку, проводил планёрку с линейным персоналом, снимал с себя испачканный костюм, переодевался в новый и уезжал на доклад к хозяину.
   Замечу, так начинали, позже, с несчастными случаями с персоналом, с кровью, на промысла пришли перчатки, каски, очки, обувь с защитой от падения тяжёлых предметов, несгораемая спецовка и многое другое.

   Пассажирский поезд прибыл в Баку, вагоны встали под крышей великолепно выстроенного Сабунчинского вокзала. Макс с семьёй вышли, осмотрелись и направились по стрелке «Квартирное бюро». Шустрый маклер, в белой кипе на затылке, встретил «свой народ» широкой улыбкой. Представился, Борис Чернин. Поинтересовался о профессии, вежливо просил назвать ожидаемый доход, полистал свои записки и предложил посмотреть квартиру в новом трёхэтажном доме.
Пока его помощник бегал за извозчиком, маклер обрисовал новый проект дома.
   В колодце закрытого двора чистая родниковая вода. Туалет и канализация рядом с квартирой, далеко бегать не придётся.
   До строящегося центра города не далеко, открываются магазины, оперный театр, кинозал, респектабельные рестораны.
   Чуть ниже вокруг морской бухты строится роскошный бульвар, ландшафтные специалисты подбирают экзотические деревья и кустарники.
   Рядом с вашим домом строится здание больницы, а через дорогу, табачная фабрика источает аромат свежих листьев. Вверху на пустыре продуктовый рынок, что очень удобно для хозяйки. Короче вам неслыханно повезло, город Баку выстраивают лучшими архитекторы Европы.

   Жена Макса, с детства в Санкт Петербурге выслушала и с восхищением сказала,- сдаётся мне, мы не прогадали.

   Прибежал посыльный, - экипаж подан, можно ехать! Маклер, засуетился, извлёк из стола связку ключей и поехали смотреть квартиру.
   - Доктор, настойчиво советую забрать первый этаж. Вам повезло сегодня приехать, завтра уже не будет. Такие проекты в момент разлетаются. Два выхода, на улицу и во двор.
   В квартире семь огромных комнат. Стены сложены из блоков известняка ракушечника толщиной полтора метра, что позволяет держать во всех комнатах комфортную температуру. Летом прохладно, зимой в комнатах тепло, встроены два камина.
   У Ваш Кабинет с городским телефоном, выход с улицы, удобно принимать пациентов. Обеденный зал с большим столом, просторная диванная, где свободно размещался концертный рояль, спальни для детей и взрослых. Кухня с комнатой для  кухарки, у неё отдельный выход во двор.
   Под комнатами сухой и прохладный Keller(подвал), в котором можно хранить медикаменты, запасы пресной воды, в зимнее время продукты, есть полки для хранения вина.

   После обстоятельного осмотра квартиры, Макс оформил договор и получил на руки ключи. Семья была счастлива, дети бегали по гулким комнатам, а Роза принялась разжигать дровишками кухонную печь. Через три месяца получили из Екатеринодара багаж с мебелью, библиотеку и всю домашнюю утварь. Оставалось только всё расставить и что-то прикупить для комфорта. Вот такое жильё при царе Николай Второй, мог позволить себе молодой участковый врач.
   Имея за плечами богатый опыт, Doktor Макс сразу же, без подготовки прекрасно выступил на Попечительском Совете по диагностике желудочных болезней. Его внимательно выслушали, обсудили, высказали свои пожелания по поводу особенности местных условий питания. Получил свой участок и на фасаде дома, чуть ниже окна кабинета появилась табличка, «Doktor Weinblatt».

   Всё пошло по накатанной схеме и Екатеринодар уже никто не вспоминал. Саквояж с медицинским инструментом, медикаментами в полной готовности у порога входной двери. В любой час дня и ночи, по телефонному звонку, в праздники и будни, собрался и к больному. Никому, и ни в чём отказа не было. Днём приём пациентов в кабинете, вечером или ночью накручивал километры по вызовам на сердечный приступы или высокую температуру.
   Шагая по тёмным ночным Бакинским переулкам, доктора имели право иметь револьвер, но Макс сразу отказался. «Пахан района» или, как сейчас, говорят, «Смотрящий», сам зашёл к доктору, договорился о взаимных услугах.
   —  Ти маи пацаны памагаешь... Сам спокойно тёмным переулкам ходишь.
   Согласэн?
   Макс з прежнего опыта с налётчиками понимал, лучше с ними не обострять, так спокойнее. Спокойно ответил.
   — Святая обязанность врача оказать посильную помощь.

   Ночная шпана бакинской окраины уважительно здоровались. Высунется бородатая, давно не стриженая морда:
   — Салам Аллейкум, доктор джан.
   Макс даже если спешил,останавливался и спрашивал:
   — Мамед, это ты? Как твоя рука? Заживает?
   Зайди ко мне, я посмотрю.

   С каждого вызова в доме копеечка. Денежки, сами по себе не сыпались, «манной небесной», надо было шустрить, ноги доктора кормят. Любил рассказывать различные анекдоты на врачебные темы, мне запомнился такой:
   - «Доктор спешит к больному. Опоздал.
   Больной только что умер. С озабоченным видом стоит у постели, думает:
   — Ну, вот, остался без гонорара.
   Оглядел убитых горем родственников и спрашивает:
   — А, больной перед смертью потел?
   Родственники разом встрепенулись, утвердительно закивали.
   — Да, доктор, пропотел, да так сильно...
   Напустив на себя важности, доктор констатирует:
   — Ну это уже очень хорошо. Очень, хорошо»
Родственники покойного узнав, что «ему» было очень хорошо, суют гонорар в карман.

   Заработанное позволило Максу взять в аренду ещё и Аптеку. Доход не большой, появилась возможность обсудить с врачами более высокого статуса их назначения по телефону. Прежде чем передать рецепт лаборанту, Макс сам внимательно просматривал что в рецепте, если в  чём-то сомневался, перезванивал, уточнял дозировку компонентов. Был как-то случай, когда известный врач сделал описку в рецепте, что могло вызвать у больного кому. Авторитет был глубоко тронут внимательностью Макса, стал приглашать его на консилиумы по диагностике сложных случаев.
   Работа позволял  жить безбедно. В доме кухарка с женой хозяйством занимаются. Летом семья снимала саклю у самого Каспийского моря. Дети купались в тёплом море, барахтались в песке, фрукты и овощи за копейки.
   
   В Баку сложилась уникальная этническая и религиозная атмосфера. Надо сказать, город развивался русскоговорящим, в русской диаспоре антисемитизм напрочь отсутствовал. Интеллигенция с одобрением приняла усилия Петра Столыпина по принятию Закона «О веротерпимости», который к тому времени уже был принят в ряде европейских государств. Старший сын Макса Илюша учились в престижной гимназии и не имели никаких проблем на уроках православия.А мы вернёмся к семье старшего брата. Макс, Роза и два мальчугана Илюшка и Мишельчик пассажирским поездом Ростов-Баку ехали осваивать новый для них город. В этом же вагоне второго класса в Баку ехали механики, химики, энергетики, строители, профессор математики из Санкт-Петербурга. Все, с надеждой получить у нефтяников хорошо оплачиваемую работу.
   В прокуренных вагонах третьего класса, ехал народ на заработки, мужики осваивать профессию нефтяника, свободные женщины, с надеждой стать за прилавок и торговать, либо пойти в обеспеченные семьи служанками, поварихами. Мигранты плохо представляли, что их там реально ждёт, курили, матерились, оставляли под собой кучи подсолнечной кожуры. Под брякающую гитару гнусавый голос распевал блатной репертуар:
   «Поезд мчится, поезд мчится, прямо на Баку.
   Я лежу на верхней полке и как будто сплю.
   В темноте я замечаю чей-то чемодан,
   В сердце сразу заиграло, что найду я там...». Замолкает на минуту, - Наливай, братан, вздрогнем...

   К началу 20-го века экономики Российской Империи вращалась вокруг Бакинской нефти. На Апшеронском полуострове бурятся скважины, газеты пестрят сообщениями о нефтяных фонтанах в промышленном районе Биби-Эйбат. В «Чёрном городе» днём и ночью в небо коптят дымом печи по переработке. Нефтеналивные цистерны паровозы тянут в Европу.
   Западные фирмы инвестируют свои капиталы в нефть. Бриты, французы, бельгийцы, швейцарцы привозят новые технологии бурения и добычи. Шведская Компания «Братья Нобель» бурит скважины на противоположной стороне Каспия, открывают первые нефтяные месторождения Челекенского полуострова. Германская энергетическая фирма «Schlumberger» привозит на бакинские промысла свои приборы для поиска в пробуренных скважинах нефтегазовых пластов, дают количественную оценку запасов нефти. Под новые скважины отсыпают песком прибрежные участки Каспийского моря.
   Иностранные фирмы не скупятся, труд геологов, инженеров, рабочих оплачивается по высоким расценкам. Хозяева промыслов понимают, скупиться и экономить это разные понятия. На персонале экономить нельзя, умный геолог нарастит капиталы, посредственный зароет под землю деньги хозяина.
   Очевидцы того времени рассказывали мне, геолог на нефтепромысел приезжал в новом, белом чесучовом костюме, обходил работающие скважины, общался с линейным персоналом, поднимался по замазученой трапповой лестнице к бурильщику, интересовался проходкой, предупреждал на какой глубине ожидается газонефтяной пласта. Возвращался в конторку, проводил планёрку с линейным персоналом, снимал с себя испачканный костюм, переодевался в новый и уезжал на доклад к хозяину.
   Замечу, так начинали, позже, с несчастными случаями с персоналом, с кровью, на промысла пришли перчатки, каски, очки, обувь с защитой от падения тяжёлых предметов, несгораемая спецовка и многое другое.

   Пассажирский поезд прибыл в Баку и вагоны встали под крышей великолепно выстроенного Сабунчинского вокзала. Макс с семьёй вышли, осмотрелись и направились по стрелке «Квартирное бюро».
   Шустрый маклер, в белой кипе на затылке, встретил «свой народ» широкой улыбкой. Представился, Борис Чернин. Поинтересовался о профессии, вежливо просил назвать ожидаемый доход, полистал свои записки и предложил посмотреть квартиру в новом трёхэтажном доме.
Пока его помощник бегал за извозчиком, маклер обрисовал новый проект дома.
    В колодце закрытого двора чистая родниковая вода. Туалет и канализация рядом с квартирой, далеко бегать не придётся.
   До строящегося центра города не далеко, открываются магазины, оперный театр, кинозал, респектабельные рестораны.
   Чуть ниже вокруг морской бухты строится роскошный бульвар, ландшафтные специалисты подбирают экзотические деревья и кустарники.
   Рядом с вашим домом строится здание больницы, а через дорогу, табачная фабрика источает аромат свежих листьев. Вверху на пустыре продуктовый рынок, что очень удобно для хозяйки. Короче вам неслыханно повезло, город Баку выстраивают лучшими архитекторы Европы.

   Жена Макса, с детства в Санкт Петербурге выслушала и с восхищением сказала,- сдаётся мне, мы не прогадали.

   Прибежал посыльный, - экипаж подан, можно ехать! Маклер, засуетился, извлёк из стола связку ключей и поехали смотреть квартиру.
   - Доктор, настойчиво советую забрать первый этаж. Вам повезло сегодня приехать, завтра уже не будет. Такие проекты в момент разлетаются. Два выхода, на улицу и во двор. В квартире семь огромных комнат. Стены сложены из блоков известняка ракушечника толщиной полтора метра, что позволяет держать во всех комнатах комфортную температуру. Летом прохладно, зимой в комнатах тепло, встроены два камина. Ваш Кабинет с городским телефоном, выход с улицы, удобно принимать пациентов. Обеденный зал с большим столом, просторная диванная, где свободно размещался концертный рояль, спальни для детей и взрослых. Кухня с комнатой для кухарки, у неё отдельный выход во двор. Под комнатами сухой и прохладный Keller(подвал), в котором можно хранить медикаменты, запасы пресной воды, в зимнее время продукты, есть полки для хранения вина.

   После обстоятельного осмотра квартиры, Макс оформил договор и получил на руки ключи. Семья была счастлива, дети бегали по гулким комнатам, а Роза принялась разжигать дровишками кухонную печь. Через три месяца получили из Екатеринодара багаж с мебелью, библиотеку и всю домашнюю утварь. Оставалось только всё расставить и что-то прикупить для комфорта.

   Вот такое жильё при царе Николай 2 мог позволить себе молодой участковый врач.

   Имея за плечами богатый опыт, Doktor Макс сразу же, без подготовки прекрасно выступил на Попечительском Совете по диагностике желудочных болезней. Его внимательно выслушали, обсудили, высказали свои пожелания по поводу особенности местных условий питания. Получил свой участок и на фасаде дома, чуть ниже окна кабинета появилась табличка, «Doktor Weinblatt».

   Всё пошло по накатанной схеме и Екатеринодар уже никто не вспоминал. Саквояж с медицинским инструментом, медикаментами в полной готовности у порога входной двери. В любой час дня и ночи, по телефонному звонку, в праздники и будни, собрался и к больному. Никому, и ни в чём отказа не было. Днём приём пациентов в кабинете, вечером или ночью накручивал километры по вызовам на сердечный приступы или высокую температуру.
   Шагая по тёмным ночным Бакинским улицам, доктора имели право иметь в кармане револьвер, но Макс отказался от такой привилегии. «Пахан района» или, как сейчас, говорят: «Смотрящий», сам зашёл к доктору, договорился о взаимных услугах.
   — Если помогаешь моим пацанам, спокойно ходишь по ночным переулкам.
Согласен ?
   — Святая обязанность врача оказывать помощь нуждающимся.
Из прежнего опыта с налётчиками понимал, лучше с ними не обострять, так спокойнее. Ночная шпана бакинской окраины, завидев доктора уважительно здоровались. Высунется бородатая, давно не стриженая морда:
   — Салам Аллейкум, доктор джан.
   Макс всегда останавливался и спрашивал:
   — Мамед, это ты? Как твоя рука, заживает? Зайди ко мне, я посмотрю.

   С каждого вызова в доме копеечка. Денежки, сами по себе не сыпались, «манной небесной», надо было шустрить, ноги доктора кормят. Любил рассказывать различные анекдоты на врачебные темы, мне запомнился такой:
   - «Доктор по ночным улицам спешит к больному.
   Опоздал. Больной только что умер.
   Стоит у постели с озабоченным видом и думает:
   — Ну, вот, остался без гонорара.
   Оглядел убитых горем родственников и спрашивает:
   — А, больной перед смертью потел?
   Родственники разом встрепенулись, утвердительно закивали.
   — Да, доктор, пропотел, да так сильно...
   Напустив на себя важности, доктор констатирует:
   — Ну это уже очень хорошо. Очень, хорошо»
   Родственники покойного узнав, что «ему» было очень хорошо, гонорар в карман.

   Работа давала не плохой доход, который позволял иметь в доме кухарку. Летом семья снимала саклю у самого Каспийского моря. Дети купались, барахтались в песке, виноград, фрукты и овощи за копейки. Доходы позволили Максу взять в аренду ещё и Аптеку. Доход не большой, появилась возможность обсудить с врачами более высокого статуса их назначения по телефону. Прежде чем передать рецепт лаборанту, Макс сам внимательно просматривал что в рецепте, если в чём-то сомневался, перезванивал, уточнял дозировку компонентов. Был как-то случай, когда известный врач сделал описку в рецепте, что могло вызвать у больного кому. Авторитет был глубоко тронут внимательностью Макса, стал приглашать его на консилиумы по сложным диагнозам. В Баку сложилась уникальная этническая и религиозная атмосфера. Надо сказать, город был русскоговорящим, антисемитизм напрочь отсутствовал. Старший сын Макса Илюша учились в престижной гимназии и не имели никаких проблем на уроках православия. Интеллигенция с одобрением приняла инициированный Петром Столыпиным Закона «О веротерпимости», который к тому времени уже был принят в ряде европейских государств.
 
   В вечерние часы с морской прохладой, благородная публика выходила на улицы в своих нарядных одеждах. Дамы под электрическим освещением уличных фонарей сверкали дорогими украшениями. Был обязательный ритуал, поздороваться с равным, поклониться авторитету, оказать своё почтение лицам из высшего сословия.
   Макс с Розой, отправляли детей спать и отправлялись на вечерние прогулки дышать свежим воздухом Каспийского моря. Народ вальяжно вышагивал по морскому бульвару. Никого не смущало затяжное строительство, было даже интересно посмотреть, что уже сделано. По плану ландшафтного архитектора деревья везли из Индии, Китая и других жарких стран. Под кронами деревьев ставили столики, сели и уже принесли чай в стеклянных тонких стаканчиках — «армудлы». Прогулки господ затягивались за полночь. Гуляли без страха и опасений, полиция работала чётко. На каждой улице всегда на посту городовой. На его свисток с соседних улиц спешили на помощь городовые. Цокая копытами, в сёдлах вальяжно покачивались казаки ночного патруля. Эти воины были невероятными виртуозами. На глазах Макса казак догнал хулигана, молниеносно выхватил шашку, плашмя по спине так оттянул, что навсегда пропало желание дебоширить в общественном месте.
   А вообще, надо заметить, к русскому населению отношение местных татар было почтительным и уважительным. Если случалось происшествие с участием местного хулигана, уважаемые аксакалы сдавали хулигана в полицию.

   С вечерней прогулки компаниями заходили в гости обсудить важную статью в медицинском журнале или очередное громкое политическое событие.
Министр Столыпин инициировал встречу Царя Николая Второго с раввинами, которые убедительно просили открыть доступ молодёжи в университеты, дать возможность заниматься полезным трудом и бизнесом, убрать черту оседлости, избавить народ от погромов. Раввины предостерегали царя, талантливая еврейская молодёжь уйдёт под знамёна смуты, и мы их уже не остановим.
   К своему глубочайшему несчастью, Царь Николай Второй просто отмахнулся от усилий своего министра. Не стал вникать в угрозу нарастающего в обществе социального бунта. И пошло, поехало по худшему варианту.

    Первого сентября 1911 года в Киевском театре сын богатого киевского еврея Дмитрий Богров, выполняя чужую волю, двумя выстрелами из браунинга убил Председателя Совета Министров П.Столыпина. Пули со специальным распилом, разрывая внутренние органы, не оставили никаких шансов на спасение Великого Человека. Одна пуля пробила  орденский знак Св. Владимира 3 степени, от нее остался только искривленный, отломанный золотой ободок.
   У Макса собрались близкие друзья, коллеги убийство восприняли как личную семейную трагедию. В семьях Weinblatt, Наказ Столыпина не принимать участие в смуте и прочих революционных событиях остался как Запись в Торе. Было мерзко осознавать, что убийцей выдающегося реформатора Российской Империи, с уважением относившегося к многострадальному народу, хоть и «выкрест», но еврей. И ничего тут не поделаешь. Прах министра захоронили в Киево-Печерской лавре. Макс Абрамович и все его коллеги сделали взносы на возведение памятника П.Столыпину. Только бронзовый Столыпин уже не мог предостеречь Царя, — Ваше Величество, не ввязывайтесь в войну с Германией, дайте 20 лет мирной жизни, и Вы не узнаете Россию. 
   Не дали...

   Прошло 113 лет с рокового выстрела. В заголовках новостей вновь имя П.Столыпина, его могила в Киево-Печерской Лавры. И вновь банкует, выкрест, еврей с фамилией Зеленский. Выполняя чужую волю требует от России выкупить прах П.Столыпина. Вектор истории от плохого к худшему...   
   
   1.11 ПРИШЛА БЕДА, ОТВОРЯЙ ВОРОТА. 

   Год 1914. За короткие годы мирной жизни, герои моего повествования, при всех  неурядицах не плохо продвинулись в профессии. Преодолевая неизбежные трудности, шаг за шагом шли к устойчивому благополучию. Доктор Макс среди своих пациентов уже имел  геологов, нефтяников, инженеров по бурению скважин, преподавателей горного института. Беседуя с ними, стал задумываться самому создать "Товарищество", приобрести участок и пробурить нефтяную скважину. К чёртовой матери эту медицину, погоню за гонораром.

   Все добрые планы в одночасье оборвала начавшаяся война в Европе. Пришла Беда, отворяй ворота. Тлеющие противоречия между царствующими фамилиями громыхнули двумя револьверными выстрелами. Серб, член тайного общества «Бомбистов», с погоняло «Принцип», убивает австрийского эрцгерцога Франц Фердинанда и его супругу Софью Гогенберг. Войска Австро-Венгрии вторгаются в Сербию, наказать за неслыханное злодеяние. От Самодержавного царя Всея Руси Николая Второго, Ура-Патриоты требуют немедленно заступиться за "братушек" славян. В потоке воплей  всегда есть те кто со здравым смыслом. Царя отговаривают не ввязываться в европейский конфликт. Промышленно отсталая Россия не имеет своего производства вооружения, для оснащения армии надо будет влезать в долги и покупать вооружение в США.
   Григорий Распутин, Пророк царского двора, особо приближенный к царице так же уговаривал царя не делать рокового шага.  Его, простолюдина, просто застрелили во дворце Санк-Петербурга и царь даже не стал разбираться, кто и за что убрал Распутина. Такие были дворцовые нравы.

   Очень быстро здравый смысл утонул в патриотической истерии. Германский Король Фридрих, родственник, Николая Второго в ультимативной форме предупредил, объявление мобилизации резервистов будет означать объявлению войны.
 
   Царь ответил отказом и объявил мобилизацию резервистов. В ответ Германия Первого августа 1914 года объявила войну России.
   Трубят фанфары, бьют барабаны, девушки со слезами гордости, провожают резервистов за Славой и Орденами. Эшелоны, перегруженные солдатами, лошадьми, орудиями, боеприпасами покатились на запад. Авторитетные историки объясняют, Французы жёстко надавили на русского царя и предложили сделку, если Россия вступает в войну, Франция списывает русскому царю все финансовые долги, кредиты, цифры которых были достаточно внушительными. Вот так всегда, деньги потрачены непонятно на что, а за погашения долга миллион молодых мужиков падут под германскими пулемётами. 

    Первый военный год принёс русской регулярной армии тяжёлые неоправданные потери. Генералы царской армии, требуют от царя всеобщую мобилизацию, им нужно свежее «пушечное мясо».

   Год 1915. Яков Weinblatt, получил повестку явиться в расположение Терской Казачьей Дивизии. Сборы у Яши были не долгими, в пакет всю рублёвую наличку и оставил Катеньке. Упаковал хирургический инструмент, кое-какие тёплые вещи и пошёл прощаться. Друзья его уже ждали. В станционном буфете традиционно пыхтел всё тот же тульский самовар,  источала неповторимым ароматом свежая выпечка. Выпили водки, закусили, обсудили нерадостные новости с фронтов.
Вздрогнули когда включился и затарахтел телеграф, пришло сообщение о проходящем воинском эшелоне в направлении Невинномысска.
   Яша поднялся и подошёл к Кате. Друзья деликатно вышли. Девушка в глубокой задумчивости стояла у окна. Яков обнял Катеньку за плечи, прижал к себе, горячо поцеловал в неповторимо сладкие губки, вытер слёзки и нежно шепнул на ушко:
   — Любовь моя, не думаю, что вся эта убойная канитель продлится долго. Прошу Вас, поберегите себя. Останусь живым, не инвалидом, вернусь к Вам навсегда. Верьте мне. Мы обязательно будем счастливы. Они ещё что-то говорили друг другу пока за окном не встал воинский эшелон из Минеральных Вод. Последний поцелуй и Яша с небольшой котомкой за спиной направился к санитарному вагону.
Друзья в тяжёлых размышлениях смотрели ему в след и только годовалый Юрочка на руках у мамы, долго и радостно махал ручонкой. Чистая детская улыбка оставляла всем надежду, что уходящие на фронт, вернутся домой живыми и здоровым. Мир восторжествует, Германия капитулирует и всё вернётся на круги своя.
   Никто и подумать не мог, война столкнёт Империю в невиданный доселе Хаос. Революционные лозунги революционеров выльются в жесточайшую гражданскую войну. Тысячелетний царский режим рухнет, на смену придёт безжалостная, кровавая диктатура красноармейцев. Инженер путеец Владимир Константинович от беженцев заразится тифом и в тяжёлых муках умрёт. Умрёт и его молодая жена. Катя заберёт Юру и уедет к родственникам. Повзрослевший Юра не от хорошей жизни уйдёт на Волгу зарабатывать свой кусок хлеба. Будет грузчиком, матросом, телеграфистом, скрывать своё непролетарское происхождение. Наследный ум, сила воли, несгибаемый характер сделают его вожаком молодёжи, пройдёт тернистый путь к вершине Славы.

    На фронте Яков трудился полевым хирургом. В часы затишья легко гутарил с казаками, упорно осваивал боевые навыки стрельбы с двух рук. Рубить шашкой, фланкировать на коне кавалерийской винтовкой.  Среди офицеров имел репутацию смелого, бесстрашного парня, слыл азартным фаталистом пройтись "по лезвию ножа", испытать судьбу. Даже в споре с казачьим есаулом крутанул «русскую рулетку», после чего никто не смел подхихикивать над его неславянской внешностью. Но и голову не подставлял, куда не следует, чётко и добросовестно выполнял свою работу в полевом госпитале.

   Год 1916, Кисловодск. Повестка в действующую армию прилетела и Михаилу. Собираясь, он попросил хозяйку сохранить до его возвращения рукопись, готовую к защите учёной степени. Прибыв в мобилизационный лагерь, так же как и Яша, отметил в анкете Христианское вероисповедание, иначе служить ему в похоронной команде и спать с лопатой в обнимку. Был назначен командиром санитарного обоза. Как только вестовой привозил приказ, быстро собирались, медикаменты, спирт, воды побольше, сухарей, тушёнку и туда, где в бешеной злобе с криком «УРА» молодые мужики скакали, бежали, ползли убивать таких же молодых парней, только говорящих на непонятном им языке. Михаил, как и в своей вседневной жизни, всё делал добросовестно. В полевом лазарете оказывали первую помощь раненным и доставляли в ближайший полевой госпиталь. И если раненые, просили доктора пристрелить, не мучить, он настойчиво внушал потерпеть, просил не умирать в пути, довезём до гошпиталя, вас вылечат и поедите домой к своей жёнушке.

   По негласному договору враждующих сторон, солдаты кайзера не стреляли в санитаров под флагом Красного Креста. Санитары делали Богу угодную работу, спасали жизни солдатам и офицерам. Вот и сейчас, крепенький, жилистый прапорщик, скрепя зубами от боли, рассказывает Михаилу о своей судьбинушке.
   - Я сам учитель деревенской школы, учил детей читать и считать, но и охотился много, лес знаю, как свой дом. Мобилизовали, дали винтовку и в траншеи. На рассвете сигнал в атаку и пошли на немца. Накрыли нас из пушек, вой снаряда, взрыв, свет замелькал и погас. Очнулся, чувствую ранен, уши заложило, голова кружится, стоять не могу, сам перевязал себе рану, смотрю недалече наш ротный, чуть дышит бедолага, перевязал, кровь остановил, затолкнул офицера на шинельку и поволок подальше от немчуры. Устал, рана болью отдаёт, кровь капает. Прилёг отдышаться, повязку кровавую поправить, а как встать хотел, увидел пыль и цокот копыт, верхом три германских унтера. Спешились, флягу сняли с седла, шнапс разлили, выпили и пошли смотреть. Если нашего живого пристрелят и смеются. Такой омерзительной расправы, что я стал свидетелем, представить себе не мог. Мой офицер в бреду стонет. Поле неровное, кусты да бугры, услышат стоны и до меня направятся, пристрелят обоих. Нет, сказал я сам себе, им не пройдёт такая подлость. Меня, доктор, отец с детства научил стрелять. Подтянул к себе кавалерийскую винтовку, дождался как они скучковались шнапса тяпнуть. Я на душегубов на прицел на уровне животов, чтоб первой пулей двоих прошить. Один сразу рухнул, второй зашатался, видать пуля в пузе застряла, третий до коня бежать я поднялся, откуда силушка взялась и его завалил. Хотел дострелять того, что на земле корчился, только передумал. Поделом тебе, душегуб. Потащил офицера дальше, пока сознание не потерял. Очнулся, смотрю вы, доктор, меня нашатырём тормошите, перевязываете. А что мой ротный?
   - Поручик ваш уже помершим был, осколочная рана, без шансов.

   Команда собрала раненных подающих признаки жизни, плотно перевязали от потери крови, укололи морфием. Терпите братцы, докатим до своих, там спасут.
   Повозки покатились по ухабистой колее, Михаил прикрыл глаза и устало задумался. Там в европах сербы по дурости войну затеяли, но русским какой интерес немца с плеча шашками рубать. Эти два народа крепко переплелись между собой. Немец давно русскому царю честно служит. В семьях царей женщины немецкого рода. Министры с нерусскими фамилиями служат царю. Медицину продвигают немецкие профессора, курорты Минеральных Вод впервые описали немецкие врачи, рядом с Кисловодском немцы инженеры гидроэлектростанцию построили, на улицах  электрические лампочки. А сколько архитекторов из немцев русские города строят, фермерские хозяйства, винзаводы.
   Да что там говорить, это только то, малость того, что я могу знать. На нашем фронте господа офицеры с европейскими фамилиями с честью выполняют свой воинский долг. В газетах поручик Врангель герой дня.
   Эта война многое изменит, вернутся по домам фронтовики, раненные, калеки однорукие, одноногие. Злоба и ненависть накроют инженеров, врачей, всех, давно обрусевших но с германским фамилиям. Ненависть, она похуже инфекций, быстро распространяется  и вреда больше, чем от болезней. Начнут преследовать честных людей за их фамилии...

   Под Белостоком обоз с ранеными доктора  попал под артиллерийский обстрел.  Доктора Михаила с ранением осколком в бедро привезли на железнодорожную платформу, где на его счастье стоял медицинский поезд.
На шум санитаров, — скорее примите доктора, подошел генерал А.Залманов, руководитель медицинского поезда. Раненого Михаила подхватили и на операционный стол, вовремя оказали помощь. Генерал поинтересовался, кто и откуда такой взялся. На его удивление оказалось, они оба в школьные годы бывали на одних и тех же религиозных мероприятиях. До войны судьба забросила в курортное местечко Кисловодск, где он работает над докторской диссертацией о влиянии курортных
факторов на организм человека. Генерал Залманов с интересом выслушал Михаила.
   -Коллега, я вас хорошо понимаю. Перед войной я руководил курортной лечебницей на берегу Генуэзского залива. Занимался теми же проблемами. В момент когда моя Родина в опасности, я не мог оставаться на европейском курорте. Вернулся в Россию и записался в действующую армию служить в санитарном поезде лечить раненых. Коль уж война нам позволила встретить коллегу по курортологии, предлагаю Вам остаться работать у меня. Нам будет о чём поговорить, что обсудить.
 
   Раз в неделю генерал собирал коллег на коллоквиум. Требовал от своих врачей работать вдумчиво, анализировать свою работу, делиться с коллегами своими наблюдениями. Коллеги учитесь анализировать свою Практику!
   Михаил обращал внимание  коллег о необходимости создать систему долечивания ветеранов войны на Водах Кисловодска и других мест с целебными источниками. Залманов поддерживал эту идею. Изначально в организм человека заложен огромный потенциал к самовосстановлению, надо только создавать условия чтоб включать процессы выздоровления. Прежде всего, уважаемые коллеги, природные факторы должны раскрывать кровеносные капилляры, которые потеряли проходимость. От перенесённых ранений и прочих неблагоприятных условий, кровь в венозных сосудах сгущается и перестаёт циркулировать по капиллярам. А должна проникать в самые отдалённые уголки любого важного органа, в этом я вижу успех восстановления и омоложения организма. Органы организма не получают необходимого питания, теряют эластичность, стареют и отмирают.
   Нам врачам  придётся ещё долго и упорно работать над этой проблемой. Закончим войну, начнём поднимать свои курорты, окопный народ оздоравливать. Да трудно буде откинут костыли и ходить по пересечённой местности хвойного леса. Соблюдать режим приёма минеральной воды источников...
 
   Посиделки у Залманова всегда были увлекательными, открывали новые перспективы во врачебном процессе. Коллеги не замечали как заканчивалось время. Генерал смотрел на часы и предлагал вернуться к своим непосредственным обязанностям.

   Пришло время, когда Михаил отложил в сторону костыли, надел на китель медаль «За Отвагу», обнялся с коллегами и комиссовался из армии. Самой большой ценностью, которую он увозил с фронта, была рукописная тетрадка, в которой он в тезисной форме записывал интересные идеи долечивания пострадавших на фронте. После недолгих размышлений, решил приехать в Кисловодск, если о нём уже забыли, забрать свою рукописью и снять другое жильё. Доработать диссертацию, поехать в к брату в Баку и там выйти на соискание учёной степени.

   Не доезжая до Кисловодска, вышел на платформе «Минутка», вдохнул в себя сладкий горный воздух и подошёл к знакомой калитке. Из кустарника появилась морда огромного волкодава, шерсть вздыбилась клыки обнажились в оскале, стал недоверчиво обнюхивать шинель. Миша стоял руки по швам, что бы не тяпнул.
   — Дружище, ты что? не узнал меня?
Пёс услышал знакомый голос и аж подпрыгнул от радости. С визгом и хрюканьями встал на двух лапах норовил в губы лизнуть. Сонечка, племянница домохозяйки,  удивлённо глянула на танцующего пса. В хаосе своих мыслей она узнала долгожданную фигуру в военной шинели. Выпрямилась, скинула с себя замызганный фартук и бегом обнять вернувшегося с фронта офицера...
   Михаил подхватил невесомую фигурку девушку, целовал в лоб и в обе щеки. От поцелуя ноги у Сонечки стали ватными, она вцепилась в шинель и прошептала, — значит вернулся. Живой... значит. А я уж думала потеряла свою первую девичью любовь, а ты вернулся. Не отдам тебя больше ни на какую войну. Понял!
Всё! Ты мой,

   Сонечка нашла своими губами рот Михаила, от долгого поцелуя раскраснелась, стыдливо убежала в дом звать тётю Сару. Домочадцы были рады возвращению фронтовика, комната так и стояла, как и в день отъезда.
   Задымился мангал, собрали на стол, шашлыки наполнили праздником тихий двор. Кто-то взял в руки гармонь. Михаил, рассказывал о фронтовых друзьях, живых и погибших и всё поглядывая на Сонечку. Когда всё выпили и съели стали расходиться кто куда. Поднялся к себе в комнату и Михаил, прилёг на знакомую овчину.
   Сон не шёл, было очень приятно, встретили как родного. Дверь скрипнула, в ночной сорочке, босиком на цыпочках, стыдясь собственной наготы, вошла Сонечка. Кувыркались на овчине три дня и три ночи, не выходя дальше кухни. Дом как бы опустел, все куда-то подевались.

   1.12   НА ИЗЛОМЕ СОЦИАЛЬНЫХ ПОТРЯСЕНИЙ

   Год 1917. Доктор Макс Абрам Weinblatt  по возрасту в действующую армию не призывался, получил предписание отрабатывать график в военном госпитале. В больницы Баку подвозили раненных офицеров и солдат с Черноморского побережья, где российская армия сражалась турками, союзником Германии.
   Война шла далеко от Баку и не влияла на повседневную жизнь горожан. Журнал «Русский Инвалид» публиковал списки с фотографиями погибших старших офицеров, утренние газеты публиковали сообщения с фронтов, душевной болью воспринимались сообщения об отступлениях Русской армии, в патриотическом порыве радовали успешные наступления. В воздухе витало, Империя стоит на пороге проведения реформ, внутренние перемены не за горами, неограниченная власть царя должна иметь предел. Война вскрыла много экзистенциальных проблем, которые царский режим не способен решать.
   Интеллигенция зачитывалась газетными статьями яркого, остроумного публициста Льва Троцкого. По примеру  США мы должны иметь свою Конституцию, Выборного Президента, Сенат, Независимый Суд. Россия, страна неразбуженных возможностей, следует преобразовать крупные экономические регионы по подобию американских Штатов. Правовая реформа позволила бы интенсивно развивать промышленность.

   Только Берлин смотрел на ситуацию в России со своей колокольни. Берлин категорически не устраивала война на два фронта, русская армия оттягивала на себя германские войска необходимые для войны с Францией и Англией и победоносного завершения войны в Европе.
   Император Германии Вильгельм Второй, требует от тайной разведки отстранить от власти царя Николая Второго. Сформировать правительство подконтрольное Берлину  и вывести русскую армию с германского фронта.
   Спецслужбы Германии выходят на лидеров русской политической эмиграции, за хорошее вознаграждение был завербован политический гений А.Парвус. Написанный им   «Сценарий государственного переворота в Санкт Петербурге»  вместе с финансовым обеспечением Проекта передаётся исполнителям. Дополнительно была обещана  силовая поддержка армии.
   По какой причине Лев Давидович Троцкий изменил своим убеждения и появился в окружении Ульянова (Ленина) никто так и не понял. Население страны, особенно в глубинке, серьёзно не воспринимает политические события в столичных городах. Спокойно относится к происходящему, типа, как 1905 году побегают с наганами, постреляют на улицах, казаков подтянут и всё вернётся на круги своя. Ошиблись обыватели, партия Ленина-Троцкого бескомпромисно взялась за захват власти.

   В конце осени в Крыму, в местечко Инкерман, проводилась ежегодная традиционная ярмарка, продажа вина высокого качества. О целебных свойствах вина знали ещё в античные времена. В древней Греции и Риме вино добавляли в воду, чтобы ее обеззараживать. На продажу выставляли свою продукцию с крымских виноградников, везли вино из Франции, Италии, Испании. Бакинские врачи, регулярно делали закупки больших партий вина для лечебных целей. Виноградное вино врачи применяли в своей повседневной лечебной практике, использовали в как компонент в рецептах. Красное вино, при правильном применении поддерживает сердечную деятельность, расширяет сосуды, снижает содержание холестерина. Грипп, бронхит, воспаление легких лечили глинтвейном, горячим красным вином с сахаром. Было вино способное повышать иммунитет, тонуса организма. Обычным назначением врача считалось не более 2-х стаканов в день во время еды. При расстройстве желудка дубильные вещества красных вин выводят из организма токсины.

   Врачи объединялись в "Товарищество", скидывались наличкой и по жребию кто-то выезжал на ярмарки, оптовые закупки.  В тот, злополучный ноябрь 1917 года, жребий выпал на Макс Абрамовича и молодого врача Григория Вайнштейна. Сложили в саквояжи червонцы и в Крым. Пока добирались, вели переговоры с поставщиками крымских лечебных вин, в Санкт-Петербурге, произошёл государственный переворот. «Временное» правительство во главе с Керенским было низложено. Властью в Российской Империи стали «Советы рабочих и солдатских депутатов". На германском фронте появились агитаторы, нижние чины создавали «Солдатские Комитеты», с разрешения которых можно было брать винтовку и домой. Офицеры без позволения Комитета приказывать уже не могли.

   Буквально за несколько дней по всему югу рухнули государственные структуры. Полиция, жандармы перестали выходить на службу. Стремительно нарастал хаос, разброд и шатание. Железнодорожное сообщение встало. Местные газетёнки взахлёб смакуют лихих налётчиков. Останавливают в степи поезда, грабят, пассажиров, убивают оказавших сопротивление.

   Информация о государственном перевороте для Макс Абрамовича и молодого врача Вайнштейна стала шоковой. Никто не давал гарантий, крупная партия дорогостоящего вина доедет до Баку. Макса не мог рисковать чужими деньгами. Обдумывая ситуацию, пришли к выводу, надо срочно уезжать домой. Но как?
   — Понимаешь, Вайнштейн, — рассуждал Макс, — я уже как-то попадал в лапы боевиков «Народной Воли». Знаю, чем это заканчивается. С деньгами ехать поездом нельзя, для вооружённых банд саквояжи с червонцами, сладкая добыча. А наши жизни  копейка в базарный день. Наган в лоб и даже не спросят – «Кошелёк или жизнь...».
Вернёмся в Баку обворованные, но живыми, получим со стороны коллег косые взгляды,  начнём обрастать небылицами, шлейф насмешек потянется за нами.
Нам нельзя возвращаться в Баку без денег наших коллег. С этого часа, Вайнштейн, время работает против нас. Давай-ка, дружище, «руки в ноги» и сгоняй на пристань, поищи пароход на Турцию, так будет надёжнее. Поторгуйся для вида с капитаном, оплачивай два места и ко мне. Я жду в Hotel, так будет спокойнее, чем вдвоём шастать среди матросни.

   Бледный, перепуганный Вайнштейн взял бричку и умчался. В немецком Hotel, персонал знал всех кто приехал на ярмарку, их деньги в номере. Макс стал ловить на себе, косые взгляды подозрительных типов. Интуиция подсказывала —присматриваются, следят, значит придут, обязательно.
В ожидании задраил на окнах ставни, подпёр входную дверь столом. Сел пришивать карманы на кальсоны и на нижнюю рубаху. Тула прятать денежные купюры.

   Наконец примчался взъерошенный помощник. Макс Абрамович,  чистых пароходов нет, последнее греческое торговое судно отходит в турецкий Трабзон. С капитаном договорился, возьмёт не дорого, но нам надо спешить. Опоздаем, пароходов больше не будет.
   Отличная работа Вайнштейн. Уходим. Скажем  в отеле, на прогулку. Оставим в здесь кое-какие носильные вещи и старый саквояж. Иначе за нами хвост потянется.

   Погода стояла на удивление хорошая, старый замызганный пароходик вечером следующего дня прибыл в турецкий порт Трабзон.
Путешествие по мусульманской части Закавказья было гораздо безопасным. Местные вообще не интересовались событиями в российской империи, а власть Беков и Князей была традиционно сильна. От воровства и разбоя отучали просто, поймали, по приговору шариатского суда отрубили руку или повесили.

   Вернулись домой в Баку живыми и с деньгами. Макс обзвонил коллег, попросил приходить за деньгами. В глазах коллег он и Гриша Вайнштейн были героями, все понимали из какой серьёзной ситуации им удалось выскользнуть. Получив в руки свои кровные, коллеги хлопали по плечу, шутили, — а что так, Макс Абрамович, почему к туркам, а не в Европу? Капитала достаточно открыть в парижах свою Apotheke. Доктор Макс делал обиженное лицо, — да как можно, это совершенно против моих правил. Будем надеяться столица образумится и мы вернёмся к нашему незавершённому проекту. А пока держите деньги в своём кошельке.
   
   Год 1918. Столица не образумилась. Большевики объявили о ликвидации частной собственности на землю, на средства производства, на недвижимость. Отменили все титулярные и родословные привилегии, власть в городах перешла к "Советам депутатов". Где их набирали в депутаты и по каким умственным и моральным качествам, никто не знал.
   Никто и не помышлял, что политическое реформирование царского строя, свалится в полный регресс, пойдёт по самому худшему варианту. Разрушение тысячелетнего государственного образования разделило граждан на «Белых», «Красных» и прочих анархистов. "Белое" движение встало на защиту свои родословных привилегий, за собственность полученную как награду за ратную службу Царю и Отечеству. "Красные" кормили народ идеологическими фантазиями.
     Весь мир насилия мы разрушим, а затем,
     Мы Новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем.
     Счастливая жизнь наступит.

   По велению большевиков, народ схлестнулся в жесточайшей бойне гражданской войны, безжалостно уничтожая друг друга. Хаос, бандитизм, уничтожение зажиточного крестьянства, голод, инфекции, косили всех подряд. В Гражданскую войну было убито от десяти и более миллиона человек. Цифра считается минимальной, статистику никто не вёл, посчитать невозможно.
     Страну родную в край из края,
     Огнём и саблями сверкая,
     Междоусобный рвет раздор...

   Владимир Ильич быстрой походкой заходит к Председателю Всероссийского Исполнительного Комитета, Якову Свердлову.
   — Батенька, дело архиважное. Давеча доставили депешу с Берлина, Николашка, их родственничек им не нужен. Я вот что думаю, пустим в расход. Сынка царевича тоже в расход. Сбежит наследник, нам лишняя головная боль.
   Займитесь этим Яков Михайлович, спешу доработать воззвание к рабочим.
   — Владимир Ильич, сейчас же свяжусь с товарищами Екатеринбурга, дам команду.

   Ильич ушёл, Яков Михайлович взял в руку телефон и задумался,
   - если с квёлым мальчишкой у нас будут проблемы, то с престол-наследницами проблем не меньше.
   В Екатеринбурге резкий звонок телефона.
   — Юровский у аппарата.
   — Здравствуй товарищ Юровский, Москва, Свердлов говорит. Принято решение по
   царской семейке, всех в расход. Исполнение доложите лично. Конец связи.

   Аппарат замолчал. Юровский несколько раз крикнул начальнику охраны.
   — Петров! Мать твою... Ко мне!
   Семейку на ликвидацию.
   — Я понял! А девушек из прислуги, доктора Боткина куда прикажете?
   Отпустим?
   Юровский озабоченно задумался.
   — Петров, говоришь отпустить? Нет Петров, мне ясно сказано, - всех в расход.
 
   1.13 ЗДРАВСТВУЙ ЯШКА! БРАТ МОЙ  ПРОПАВШИЙ...

   Год 1919.  Яков продолжал служить в Терском Казачьем корпусе, чудом выжил в жестоких сабельных атаках, визге пуль, грохоте фронтовой артиллерии. Для него война с немцами, без альтернативы перетекла в гражданскую войну. Красная армия преследовала и добивала противников нового режима.
   На Кавказе, Яков подхватил гулявшую инфекцию, свалился с высокой температурой и не мог уже двигаться. Его оставили в осетинской сакле, атаман заплатил за уход и если придётся похоронить, сделать по христиански.
Яша переболел, поднялся, а как окреп ушёл по горному перевалу в Грузию, оттуда в Баку. Адрес брата помнил наизусть.

   В один из вечеров, после суточной суеты в госпитале, прилёг на кушетку почитать утренние газетные новости. В дверь негромко постучали. Макс встал, в мутное стекло двери разглядел стоящего человека в потрёпанной офицерской шинели без погон и портупеи. Подумал, - нужна врачебная помощь?
   Открыл дверь, лицо человека на половину затянуто шарфом, за плечами германский походный рюкзачок, в карманах справа и слева выпирали рукоятки револьверов. Присмотрелся и с трудом узнал своего брата.
   — Яшка, это ты?!
   — Так точно, это я, брат твой.

   Хандру и усталость, как рукой сняло, обнажилась радость нежданной встречи.
    — Да как тебе дорогой удалось добраться до меня?
Это же надо живым вернуться! Из этой безумной бойни...
   — Макс ты не представляешь как я рад что нашёл тебя, мысли разные в голове, а если ты куда съехал.
   Макс, почувствовал прилив давно забытого тепла, крепко прижал к себе брата.  На шум прибежали дети и с опаской стали поглядывать на страшного дядьку.
   — Скидывай шинельку, почему так поздно демобилизовался.
   — За дембель не спрашивай, Белая Армия превратилась в обычную банду из которой просто так не уйдёшь. Заметят, пулю в живот и катайся по земле с дикой болью, пока не сдохнешь.
   — Как же тебе удалось выжить.
   — Да, всё просто, научился стрелять первым. Я же, хирург, обе руки рабочие, с левой из револьвера стреляю не хуже правой, пару раз помогло остаться в живых.
   — Скоро Роза вернётся, вот она будет рада тебя обнять.
   — Ну нет, в таком грязном виде я не могу предстать перед взором твоей красавицы. Не хочу портить о себе впечатление. Бери мыло, чем вытереться и в баню. Возьмём нумер, давно мечтал попариться. Сходим к «татарам» на шашлык, погутарим.

   — Отличная идея, черкану ей записку, брат Яша приехал, пускай определится где тебе спать

   Два заметно постаревших, поседевшие брата ушли к ближайшей бане. Попарились от души, смыли «вшей окопных». Тут же  и  парикмахер придал им вид молодецкий. Заметно помолодевшие, посвежевшие обратили на себя внимание девиц, топтавшихся у баньки. 
   Яшка потянул носом и уловил с ветерком тонкий аромат жареного барашк. Поплутав по узким улочкам между одноэтажных хижин, вышли на «Кебаб». Сели за столик под раскидистым тутовником, смотрят друг на друга не верят что такое могло случиться. Мальчуган в когда-то белом переднике, ничего не спрашивая сразу принёс ещё тёплый лаваш, зелень, квашенную капусту, бочковые острые огурцы, нарезку овечьего сыра, пузатый чайник и два стаканчика «армудлы».
Расставил на столике и спросил, - дядя «чача будишь?».
   Яша кивнул, — чача будешь два раза.

   Пока на мангале жарился традиционный шашлык с люля-кебаб, выпили виноградной чачи, закусили. Я, — задумчиво сказал Яков, — в Баку, можно сказать, проездом. Есть желание уйти в Палестину, обосновываться на исторической родине и больше по чужбинам не мотаться. Наши предки веками свой труд в чужую землю зарывают, а всегда так и остаются чужими. Понимаешь.
   План мой прост как две копейки, купить в Палестине участок земли, построить саклю, виноград развести на шпалерах, символ нашей фамилии. Пепел нашего деда Яниса давно стучит в груди. Короче стану фермером, заведу две козы, индюков, .  присмотрю стройную палестинку, а то и сразу двух, чтоб каждый год по малышу. Роды сам буду принимать, ребёнок с первым вздохом должен знать руки своего отца. Дети вырастут, возмужают, а я спокойно умру на земле предков, если, конечно меня раньше не пришибут. Ворвутся, я успею шашкой им головы с плеча сбрить. Я сейчас без нагана уже ни шага. Весело засмеялся и продолжил. Насмотрелся как этот делается, это только первый раз трудно...
   Надеюсь найду общий язык с англичанами. Приходилось и с ними встречаться, переводить приглашали. Английский офицер не плохо владел немецким, а я переводил на русский. Они ребята не простые, себе на уме. Умеют обнадёживать, Мы вам поможем, Мы высадим в Крыму свою армию. Только дальше разговоров, ничего не сделали. По их вине «Белая» армия развалилась, сколько прекрасных офицеров было порублено на фарш.
   Ты не поверишь, какие же у царя были тупые генералы. У немца пулемёты, дальнобойные орудия, а у наших против них, смешно уже говорить,
   - "пуля дура, штык молодец! Шашки вон и рубай".
Люди на этой войне перестали иметь цену, отборных казаков просто гнали на немецкие пулемёты. Немец строчит со страха, патроны кончились или пулемёт заклинит, вот тут-то немцу и конец. А наши по всему полю разбросаны.
   Нам, сынам Израиля, на такое страшно было смотреть, непонятная нам эта Россия. Разные мы и по религии, и по морде, и по культуре. Пусть я буду трижды не прав, но революция Троцкий-Ленин этому народу станет очередной трагедией.

   — Но Яша, позволь возразить. Здесь в Баку Английский Корпус присматривает за нефтью и городом, иначе бы мы с тобой так спокойно не посидели. Город давно сгорел бы вместе с нефтью.
   Большевики провозгласили равенство наций, отменили Зону Оседлости, у «красных» в правительстве типичные морды мелькают. Патриоты от злости захлёбываются, слюной давятся, а сделать с большевиками ничего не могут.
   — Давид Троцкий, конченный негодяй, ради своих амбиций  потянул в революцию талантливую еврейскую молодёжь. Нашей молодёжи только дай возможность, в любое пекло пролезут, — «дровишками в топку мирового пожара». Ему бы, наш народ собрать и в Палестину вывести, это было бы исторически верным решением. Троцкому бы тысячу лет молились как Пророку, Миссии, память о нём передавалась от поколения к поколению.
   — Яша, где ты всего этого нахватался, это же полный бред, никогда нас туда не пустят, ни турки, ни англичане.
Россия прекрасная страна, здесь можно жить, трудиться, иметь своё Дело, уважай традиции русских, и «не лезь в пекло поперёк батьки».
   — Не верь, Макс, большевикам лозунг о всеобщем Равенстве и Братстве нужен для победы их революции. Такого в истории никогда не было и никогда не будет. Не будет У нашего народа при большевиках счастливого будущего.
   Поверь мне, «Белые» и «Красные», один народ. Как Византия им назначила нас виновными в распятии их Бога, так они уже тысячу лет с молоком матери впитывают к нам ненависть. Мы, видишь ли, в свою мацу кровушку христианского младенца  добавляем. Большевиков свою власть распространяют на глупость и доверчивость толпы, на тех, кто верит в их бредовые фантазии.
   Знаю, что говорю, наслушался окопных разговоров. Вот тебе простой эпизод. Стою у стола, штопаю казака, делаю всё, чтоб выжил молодой мужик, ему ещё жить, да жить, детей строгать. А за занавеской батюшка покойного отпевает и меж куплетами клеймит «жидов» за смуту, Анафеме предаёт христопродавцев. Мы с тобой по сей день виноваты, что римские легионеры на кресте казнили нашего раввина, их Бога. Мужики в шинелях слушают, кулаки сжимают, желваки в злобе на скулах. Подвернётся такому случай и думать не станет, шашкой рубанул по христопродавцу и дальше поскакал.

   — Яша, ты утрируешь. В окружении главного пролетарского вождя много умных и хорошо образованных комиссаров. Фамилии у всех русские, а на фотографиях типичные наши морды. Думаю они не понимают, как правильно строить государство. Поэтому верю, страна измениться к лучшему.

   — Не смеши меня брат своей наивностью, не впишемся в их схему. Мы с тобой трудимся чтоб у нас жизнь улучшалась, а как только они придут к власти вся твоя частная собственность станет общественной. Представь простой пример, у тебя для работы собственный микроскоп, ты его купил, потратил свои заработанные. Приходит «товарищ» из рабочих, в кожаной тужурке торчит наган и забирает твой микроскоп. Ты возмущён, а он тебе перед носом помахал дулом. — Всё, буржуин, время твоё закончилось. Отныне микроскоп общественный и тебе уже не принадлежит. Записывайся и работай по графику с другими товарищами врачами. Их горячие головы даже красных большевичек, бабёнок, собираются обобществить. Понимаешь, в какой хаос страну толкают?

   — Яша, среди русской интеллигенции, научного, инженерного корпуса достаточно талантов, чтоб поднять страну. Не думаю, что революцию возглавили трудноголовые работяги.
   — Мне англичанин за бутылкой рассказывал, вождь пролетариев Ленин одним росчерком пера хорошо образованных людей вывел за скобки жизни, обозвал «говном» и предложил убраться из страны. Образованный народ в Европу хлынул, а там судьба им незавидная, особенно у молодых красоток дворянского рода. Растащат по борделям и всё на этом.
   — Но, ни мы взорвали российское общество. Мужиков веками в рабстве держали, потом как-то неправильно из крепостных освободили, царь им чем-то не угодил. Ох, Яшка, испортила тебя Белая армия, мозги порохом пропитались. Странно ты отзываешься о революции. Хотя и я сам, иногда, удивляюсь почему толпа из «подвалов и трущоб» так легко взяла власть. Почему царизм так легко перевернулся, как в лодка плоскодонка без киля.

   Яша задумался, а потом весело рассмеялся.
   — Говоришь царизм, как лодка без киля. А знаешь, кто пароход «Титаник» со всеми пассажирами утопил?
   — Интересный вопрос. Если не изменяет память, это ещё до войны было, в 1912 году. Фамилию капитана писали тогда в газетах, но я уже не помню, нет не вспомню.
   — Тогда меня слушай, «Титаник» утопил еврей по фамилии «Айсберг».

   Макс вначале не понял юмора, а когда дошло, они оба впервые за весь вечер весело и дружно расхохотались.
   — Макс, брат! Сворачивай свою практику, забирай семью и в Палестину. Землю купим, дом построим, а там и государство создадим  сделаем как в Америке с президентом.
   Макс покачал головой:
   — Прости, Яша, не могу. Поздно мне на подвиги подписываться. Трое маленьких пацанов, не выживут они там на жаре, без воды и пищи. Да у жены ноги, с последней беременности болят, стала с трудом ходить. Вены повылезали.
   Оставим как есть, пацаны подрастут, захотят к тебе, я возражать не буду.

   — Жаль такое слышать, но настаивать не имею права. Даже всевидящая гадалка мне не ответит, доеду я до Иерусалима?
   «... Паду ли я, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она»

   — Не грусти мой дорогой. Живые не знают, что день грядущий им готовит, делай как считаешь нужным, а сейчас мой дом – твой дом. Помогу, чем смогу.
   — Спасибо брат. Это я хотел от тебя услышать. Начну собирать единомышленников. Поищу среди нефтяников заинтересованного миллионера, попрошу профинансировать сборы. Соберём обоз и через Османов уйдём в Палестину. Могу я тебя попросить подобрать мне в библиотеке книгу по древней истории Израиля. Начну читать, пригодится. На Земле Обетованной, придётся дискутировать с местными.
   — Конечно, Яша, недавно библиотека получила интересный многотомник, «История Евреев». Автор Генрих Гретцель. Возьму тебе «Первый» том, читай перед сном.
Время за полночь, пошли до дома.
   
   Хочу спросить, за Михаила что слышал?
   — От него я имел лишь одно письмо, написал из лазарета. По ранению лежал, где он сейчас не знаю. Пару раз писал, но без ответа. Времена дикие, почтовых извозчиков грабят, убивают.

   Яков утром выпьет чай с брынзой, зеленью завёрнутой в армянский лаваш и исчез на весь день  по своим делам. Встречается с влиятельными людьми, ищет единомышленников, агитирует, разговаривает с нефтепромышленниками. К нему потянулись люди. Набралась команда надёжных парней, закупают английские винтовки, патроны, револьверы, складывают в подвале у Макса. Вечером вернулся, чай с брынзой и садится за книгу истории древнего мира. Или соберёт мальчуганов и рассказывает об реке Иордан, Мёртвом море, Стене Плача. Старшему Илюшке помогал зазубривать английские слова.

   1.14 ПРИБЫЛА В ОДЕССУ БАНДА ИЗ АМУРА, В БАНДЕ БЫЛИ УРКИ, ШУЛЕРА...

В один из дней в почтовом ящике нашли «маляву».
     «Ты, поносный лекарь, слухай внимательно.
     Принесёшь в пятницу к фонтану, что в сквере,
     конверт с деньгами...».
Снизу коряво нацарапан череп и кости. Макс прочёл бумагу, сел на стул и тупо стал просчитывать в уме, где же ему собрать такую сумму. Он уже растерял большую часть своих пациентов, доход едва на жизнь хватает.
   Жена и дети взволнованно молчали.
   
   Вечером вернулся Яша, глянул на мрачного брата, посмотрел записку и задумчиво ответил.
   — Да, серьёзные пацаны записку нацарапали. Если начинают угрожать к этому надо серьёзно подготовиться, продумать ситуацию до мелочей. «Револьвер», который я тебе когда-то подарил, не потерял?
   — Нет, в тумбочке.
   — Это хорошо, проверь в барабане патроны. Дадим шпане бой, а иначе, так и будут доить. У меня от этой записки уже ладошки зачесались. Пострелять хочу, увидеть булькающую из дырки кровь врага. Не дрейфь, братишка, главное не дать им стрелять первыми.

   Следующим утром нарезали из газет муляж червонцев, сложили в конверт.
Яша разработал план действий. Стой с кислой физиономией. Первый, кто протянет руку за пакетом, я сразу стреляю ему в задницу. А ты, не стой, выхватывай револьвер, выстрел в воздух и прикройся за деревом. Увидишь кто на меня револьвер наводит, стреляй на поражение и не думай о последствиях.
Твоего старшего Илюшу с докторским саквояжем посадим на лавочку. Могут пригодиться бинты, спирт, жгуты, кровотечение остановить.
 
   В назначенное время Макс засунул пакет за лацкан пальто, так что издалека его хорошо было видно. Встал, и в ожидании замер. Яков в своей офицерской  шинели занял удобную позицию у дерева, прикрыл спину от выстрела или ножа. Поднял ворот, руки в карманы, курки револьверов взвёл и расслабился. Со стороны случайных прохожих они ничем не привлекали к себе внимания. Стоят в ожидании своих знакомых. Простояли час, никто не подошёл. Ещё раз осмотрелись и ушли.

   На следующий день в почтовом ящике нашли записку от самого Пахана, или как сейчас говорят, - Смотрящего.
     «Доктор извени приехали братки шухер навели. Не по панятиям. Спакойно хади на свая работа.
     Если он опьять придёт скажи мне через маи пацани. Я разберусь. Офицер брат не нада звать»

   Яков ухмыльнулся. «Малява» от Пахана дело надёжное, но я почему-то уверен, мои револьверы в карманах они засекли сразу. Я рукоятки специально вынул, чтоб взведённые курки видно было. Глянули... Не на тех нарвались и исчезли.

   1.15  ТУРЕЦКИЕ  АСКЕРЫ В  БАКУ.  РЕЗНЯ...   

   Годы 1919 - 1922. Весь период затянувшейся смуты в Российской Империи, нефтяные районы Апшерона находились под контролем английского военного экспедиционного корпуса. Худо-бедно, поддерживался порядок на нефтяных промыслах, скважины качали нефть, перерабатывающие заводы коптили дымом и сажей.

   Врач Макс Абрамович весь день в работе, утром в госпиталь, после обеда принимает у себя пациентов, вечером и ночью, если поступал звонок,  саквояж с лекарствами в руки и, под завывание пронзительного ветра с Каспийского моря, быстрыми шагами к больному.
   Ночами после перестрелок, люди говорили о жестоких стычках между армянскими националистами и местным азербайджанцами, или «татарами», как их называли англичане. В ход пошли даже старинные ружья отцов и дедов, висевшие украшением на ковре гостиной комнаты. Ещё вчера во дворах играли в нарды, а сегодня срывали со стен винтовки. То там то здесь раздавались криками: -
   "Даян Долдурум", подожди,я сейчас заряжу.  Сыпали в ствол порох, забивали пыжи, картечь и бежали стрелять друг в  друга.
   Обстановка накалялась в районах близкого проживания армянского и азербайджанского населения. Стычки по типу "Даян Долдурум" перерастали в жёсткий кровавый конфликт, который расползался по всем пригородам Баку. Более организованные армянские боевики уже доминировали в центральной части города. Ситуация грозила перерасти в избиение городского азербайджанского населения.

   Командующий Английским Экспедиционным Корпусом генерал Дентерствиль не считал нужным вмешиваться в застарелый межэтнический конфликт, смотрел на кровавую резню аборигено сквозь пальцы. Ему хватило нескольких случаев, когда английские солдаты приходили разнять враждующие стороны, а в них стреляли обе конфликтующие стороны. 
   Цель  присутствия англичан была чёткой, обеспечить неприкосновенность объектов нефтедобычи, принадлежащих английским компаниям. Историк при генерале Дентерствиль, сэр Перси Сайкс, записал в своём дневнике:
     "Армяне должны понимать, что подвергнутся резне в случае падения Баку, хотя
   бы по той достаточной причине, что совершенно недавно они убили несколько
   тысяч татарских жителей города. Боевики "Дашнакцутюн" потеряли контроль над
   своими действиями".

   В Турции не могли равнодушно наблюдать за избиением родственного им народа. Корпус под командованием генерала Нури Паши, двинулся на Баку с целью остановить геноцид и наказать армянских националистов. На подступах к Баку отряды армянских националистов вступили в бой с турецкой пехотой, конницей. Силы были неравными, против артиллерии регулярной армии, «дашнаки» могли противопоставить только своё мужество и пренебрежение к смерти.
   Английские колониальные войска, понимая что город им не удержать, фрахтуют корабли и вместе с нефтеналивными судами уходят в море. С ними из города побежали и Комиссары Бакинского Совета ориентированные на большевиков.

   Турецкий корпус в город не вошёл, встал лагерем за городом на пустыре. Сейчас на этом месте продолжение улицы Самеда Вургуна, верхний базар, парк Офицеров, цирк и т.д. Город на трое суток был отдан аскерам Кавказского Исламского отряда, с правом "наказать армянское население", или проще сказать резать, грабить, насиловать.

   Когда доктор Макс узнаёт, что турецкое командование объявило трёхдневный погромы и резню армянского населения, он был ошеломлён.
   — Яша, брат. Что происходит? Нам надо что-то делать. Не все же армяне члены партии "Дашнакцутюн". В нашем дворе, вообще таких нет. Мы все живём как одна семья, армяне и азербайджанцы, поляки и русские, евреи и немцы. Завтра на наших глазах будут убивать, сбрасывать с этажей мирных соседей, с которыми мы каждый день встречаемся, здороваемся. Окровавленные тела будут валяться в нашем дворе. Это же чудовищно...

   — А что мы реально можем? С парой наганов против толпы головорезов и убийц обкуренных анашой. Моли Аллаха, чтоб нас не приняли за армян, тогда и мы с детьми будем валяться во дворе. Правда у нас есть шанс, быстро скинуть штаны и показать исламистам свой обрезанец. В этой ситуации нам пригодится традиция предков.
   Яша в любой ситуации не терял юмора, высказался и громко расхохотался.
   Макс сурово прижал губы.
   — Я не собираюсь головорезам показывать свой пенис. У меня есть план сходить в турецкий гарнизон, поговорить с их командиром. Мне, вообще, турки импонируют. Не так давно я проехал с большой суммой денег через Турцию и понял, это люди не растеряли свои традициями нравственности. Я уверен, с ними можно разговаривать. И не смотри на меня, как на безумца! Здесь мой двор, мои дети, я должен что-то делать!

   Что-то подсказывало, надо свои вопросы решать с главным врачом армейского госпиталя. С пустыми руками с просьбой не пойдёшь.
   Потоптавшись, взгляд Макса упал на новенький медицинский микроскоп, который он, по случаю, недорого купил на барахолке в Трабзоне. Микроскоп это хороший подарок для врача.

 Обдумав свой выход в деталях, Макс с серьёзным видом обратился у брату.
   — Яша, брат, ты со мной не ходи. Если со мной что случится, если не вернусь. Забирай моих и уезжайте в Палестину.

   Макс оделся,  микроскоп в деревянном футляре положил в медицинский саквояж, с которым он ходит на вызовы к больным. На безлюдной улице, огляделся и быстро пошёл в сторону турецкого военного лагеря. Шёл с нервным тиком, выскочит из диких зарослей, ножом под ребро и убежал с микроскопом. Не знал он, турецкие разведчики уже очистили пустырь от бомжей и шпаны.

   У проходной военного лагеря объяснил офицеру, визит к главному врачу госпиталя. Пропустили и сопроводили нужной палатки. Турецкий врач вскоре появился и вежливо пригласил коллегу пройти в его личные апартаменты, усадил на мягкий пуфик, покрытый персидским ковриком. Слуга принес чай, восточные сладости, тонко нарезанный лимон, сушёные фрукты.

   Макс обратился к своему коллеге на латыни, турок элегантным жестом остановил его и перешёл на немецкий.
   — Коллега я свободно говорю на Deutsch. У меня диплом Гейдельбергского  университета! Это лучший Университет в Германии с богатыми традициями. У нас была весёлая студенческая компания, были русские студенты, должен сказать, отличные парни с хорошим воспитанием и образованием. Я с тех времён ещё помню некоторые русские слова. Я в ужасе, когда читаю европейскую прессу, сердце моё болит за моих русских коллег. Что с ними могли сделать большевики, боюсь даже подумать.
   Ну хорошо. Чем я могу помочь своему коллеге, что привело вас ко мне?

   Макс деликатно обрисовал причину своего визита и протянул коллеге новенький медицинский микроскоп. Подарок произвел впечатление на военврача, он засиял улыбкой, подержал в руках и бережно поставил на свой рабочий стол.
   Сообразил, микроскоп на рабочем столе поднимет его авторитет среди офицеров корпуса.
   — Коллега, я вас понял, подождите меня здесь, мне к командующему...

   Домой Макс возвращался уже в сопровождении трех вооружённых турецких солдат, шёл, а душу терзала одна заноза. Идиот, ты зачем так расщедрился,  свой микроскоп отдал, мог бы просто прийти и попросить защиту и подарить что попроще.  Ну и ладно, больше теряем, будем живы, будет и новый микроскоп.

   Два солдата встали у входа во двор дома, третьему жители предложили место отдыха, стол и чай. По ближайшим домам распространилась весть, - угловой дом под защитой турецких солдат. Стала собираться толпа, просить, умолять защитить. Макс разрешил часовым пропускать беженцев и скоро двор с проходными верандами заполнились несчастными, которые нашли здесь своё спасение. Поступок Макса был беспрецедентным, он уже не вспоминал свой микроскоп, ценой которого смогли спастись невинные люди.

Сменяя друг друга, часовые охраняли дом три дня и три ночи.  Пощады армянскому населению не было. На уличных фонарях на порывах морского ветра болтались повешенные и только свирепые взгляды часовых регулярной армии отрезвляли беснующихся аскеров и они в других домах резали армянских мужчин, насиловали молодых женщин. Армяне все три дня отчаянно защищались, стрельба, резня, стоны, кровь, смерть.
   Толпы несчастных скопились на пристани морской бухты с надеждой, что англичане отправят за ними пароходы. Но, на морском горизонте пароходы так и не появились. Откуда-то приплывали лодки, яхты, за драгоценности людей увозили в море, где они болтались на морских волнах без еды, в мокрой одежде.
   Утром четвёртого дня, турецкая регулярная армия вошла в город с приказом остановить бесчинства. Нельзя было допускать неуправляемый разгул страстей в городе, в котором от искры могли вспыхнуть скважины, нефтеперегонный завод. Пожары никому не нужна, нефть нужна была Турции.
Часовые козырнули доктору Максу и присоединились к своим. На улицах уже никто не имел право проявлять насилие. Город восстанавливал привычный ритм жизни. Уцелевшие, спешили к родственникам хоронить убитых. Врачи перегруженные работой спешили оказать помощь раненным. Улицы чистили от крови и мусора. Включилось электричество, заработала телефонная связь, почта, открылись торговые лавки, на рынки вернулись продавцы. Рабочие поехали добывать нефть, перекачивать в железнодорожные цистерны и отправлять в Турцию.

   Очевидец Резни рассказал мне такой случай. Турецкий солдат проявил к девушке армянке насилие. Снял с неё золотые украшения, - кольцо, серёжки, цепочку с кулоном. Ограбленная девушка не растерялась, побежала к турецкому офицеру и всё ему рассказала. Сследующим утром на построении девушка опознала солдата, его обыскали нашли в кармане украденные украшения и расстреляли перед строем. В турецкой армии нарушать Приказ нельзя.

   Турецкие Аскеры переключились на ликвидацию организованных преступных банды и уличной шпаны. Где попался разбойничек, там его и повесили. По городу поползла молва, увидел на дороге валяется кошелёк с деньгами, не вздумай хватать. Знай, Аскер наблюдает за тобой, схватил чужое, петлю на шею и болтайся на фонарном столбе. Всем в назидание.
 
   Турецкая военная администрация объявила город Баку полноправной столицей независимого Азербайджана.

   Яков с единомышленниками завершили подготовку обоза, оформили проездные документы в Палестину. Во время прощаться, Илюшка, сын Макса, подал дяде Якову альбом с проектом Гидроэлектростанции на реке Иордан. Мальчик в свои четырнадцать лет уже серьёзно увлёкся электричеством. Дядя взял Альбом, бережно положил в рюкзак, обнял мальчика и пожелал ему поступить в «ТЕХНИОН». Выучишься на инженера, приедешь в Иерусалим и построим эту электростанцию. От таких слов глаза Илюшки ещё долго светились восторгом.
    Из Палестины получили пару писем. Почтовая связь с Палестиной оборвалась на весь период советской власти. Что с Яшей, никто не знал, успокаивало одно, если уже нет в живых, то как он и хотел, на своей земле.
       И сказал ему Тот: «Как имя твоё?». И сказал он: «Яаков».
       И сказал Тот: «Не Яаков должно быть впредь имя твоё, а Исраэль:
       Ибо ты состязался с Ангелом и с Людьми, и Одолел». ТОРА.../28;29/

   1.16  СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ НА ШТЫКАХ 11-й КРАСНОЙ АРМИИ

   Год 1920. Военно-политическая ситуация в Баку была настолько запутанной, что и профессиональные историки с трудом выстраивают логику событий. Моё повествование позволяет мне показать ситуацию в общих чертах. Кавалерия, пулемётные тачанки, пехота с артиллерией 11-й Красной Армии подавляя очаговые сопротивления националистических, эсеровских и прочих группировок, двигались к бакинской нефти. Турецкий корпус генерала Нури Паши, получив донесение о подходе 11 Красной Армии, не оказывая сопротивления уходит из Баку.
   Ещё совсем недавно в городе Баку стоял величественный монумент солдатам 11 Красной Армии, ведущие советские предприятия были названы именем "11 Красной Армии". Историки писали о Силе и Мощи 11 армии, которая "всех сильней". От одного сообщения о приближающейся Красной Армии Турецкий Корпус просто бежал.
После распада СССР, величественный монумент ликвидирован, а названия предприятий прошли переименование. Зачем это делается, не понимаю. Зачем стирать из памяти то что реально было, оставило свой след в истории этих мест. Но это было сделано  в короткие сроки. Надо полагать, что местные национальные вожди никогда не считали приход Красной Армии, как освобождение от иностранного присутствия. Для них турецких Паше был свой, с ним всё просто и понятно. Коль так, то возникает следующий вопрос, почему Турецкая армия без боя сдала Баку. Турция имела возможность спокойно подтянуть к Баку дополнительные регулярные войска, продвинуться к Дагестану и там остановить Красную Армию, измотанную в непрерывных боях и стычках.
   Надо полагать, что руководитель большевиков В.Ленин был на прямом проводе с турецким лидером Ататюрком. В обмен на Баку Ататюрку была обещана поддержка в войне с Антантой, вывод русской армии с Черноморского фронта. За продвижение Красной Армии до русских пограничных крепостей в Армении, Ленин отдавал Ататюрку  священную у армянского народа гору Арарат вместе с примыкающими территориями.

   Итак, 28 апреля 1920 года, Бронепоезд 11-й Красной Армии, опережая продвижение основные силы прибыл в Баку на Сабунчинский вокзал. В бакинскую бухту вошли корабли Краснознамённой Волжско-Каспийской флотилии и развернули пушки на правительственные здания. Красноармейцы организованно вышли из вагонов, на привокзальной площади седлали своих коней. К вокзалу подходили революционные отряды рабочих. Красная Армии взяла почту, телеграф и прочие важные городские объекты. Вооружённые рабочие взяли под свой контроль нефтяные скважины и установили жестокий режим. На нефтепромыслах пестрели объявления: «Человек, закуривший на промысле папиросу, наш Враг! Стреляем без предупреждения».

   За два месяца по всему Азербайджану была провозглашена Советская Власть. Первыми декретами были национализированы и перешли под управление Советов Народных Депутатов нефтяная промышленность, заводы, фабрики, транспорт и нефтеналивные морские суда.
   
   Начались преследования классовых врагов, приверженцев старого режима, беспричинные аресты интеллигенции,«буржуев». Горожан за добротную одежду останавливали на улицах, грабили, избивали. За происхождение и образованность, за рассказанный анекдот без суда и следствия вывозили на небольшой остров Наргин или Беюк-Зиря, который стал местом массовых репрессий. Мне в группе нескольких студентов нефтяного института пришлось побывать на острове Наргин. Когда мы, сошли с кораблика на каменистый, пустынный  остров, руководитель группы предупредил,-смотрите под ноги, здесь ядовитые змеи, скорпионы и прочая дрянь. Остров оставлял гнетущее ощущение. Очевидцы рассказывали, привозили полными баржами. В ожидании следствия людей загоняли  в грязные, вонючие тесные бараки, сколоченные из прогнивших досок. Жуткая антисанитария, при южном солнечном пекле вода для питья строго нормировалась, а в дни шторма на море вообще отсутствовала. На возвышенной части острова копали большую открытую яму, сваливали в неё расстрелянных и умерших в бараках. Заполненную яму засыпали известью и выкапывали следующую.

   Советское правительство поручило военным собирать у населения ценности накопленное поколениями. Всё собранное, включая музейные экспонаты, живопись выдающихся художников вывозили в США обменивали на оборудование заводов и фабрик. "Грабь отряды", узаконенные властью, пошли по квартирам граждан. В один из дней, вечером, в дверь доктора Макса жёстко постучали.
   — Кто? спросил доктор Макс.
   Грубый голос за дверью:
   — Открывай буржуй, репатриация награбленного.
Группа красноармейцев с винтовками бесцеремонно, ввалилась в квартиру врача. Командир достал помятый лист бумаги с текстом напечатанном на пишущий машинке «Underwood» и зачитал Приказ постановление Совета:
   «Все ценности из драгоценного металла, живопись, ковры, меха и т.д. изымаются на нужды Революции. На усмотрение командира отряда изымаются и домашние вещи».

   Слушая уставшего командира, читающего по слогам, доктор Макс никак не мог понять, что происходит? По какому праву, солдаты  в непонятной военной форме,  провонявшей конским навозом, пришли в его квартиру?
   Командир закончил чтение, небрежно свернул бумагу и в карман гимнастёрки.
   — Гражданин буржуй, тебе всё понятно?
   — Как-то, извините, не очень. Я здесь давно живу. При царе жил, при Англичанах, при Дашнакцутюн, при турецком Паше. Им всем нужна была только нефть. Никогда никто не заходил грабить. Почему я вам должен отдать заработанное моим трудом. Я ни заводчик, ни хозяин промысла, на меня рабочие спину не гнули. В мой дом с неба ничего не свалилось.  Я сутками работаю, утром в госпиталь, после обеда принимаю у себя пациентов, по ночам по срочным телефонным звонкам встаю и иду по ночной мостовой спасать человека. Всё что в моём доме я сам заработал умом и ногами. Какой же я буржуй? Вы наверное адресом не ошиблись?
   Вы делаете свою революцию, а я то тут причём? А может вы налётчики, так мне и скажите – это Ограбление!

    Красный командир от такого монолога вначале опешил, покраснел от злости,  выхватил револьвер,  и ткнул стволом в лоб доктору.
Выругался трёхэтажным матом.— ах ты буржуй недорезанный, ещё слово скажешь сдам тебя в ЧК, а там разговор короткий. Понял меня!

   Из комнаты выскочила Роза за ней три разновозрастных пацана.
   — Макс Абрамович, я вас умоляю! Дорогой мой, не разжигайте скандаль.
Если Вас суровый товарищ сейчас застрелить, что прикажете мне делать, как мне троих детей на ноги ставить. Прошу Вас, отдайте товарищам что им нужно и не спорьте. Если товарищи пришли, значит их революции так нужно. Поберегите своё здоровье.

   От такого речистого напора командир сунул наган в карман и уставился на белок и на её декольте.

   Илюшка сосредоточенно стоял рядом с мамой, два младших брата уставились на револьвер и испуганно вертели глазами. Мамка перевела взгляд на мальчишек и заорала:
   — Нечего вам здесь смотреть! Вон во двор и не приходите, пока товарищи шмон не закончат. Подкинула подзатыльники и выпроводила из комнаты.
   Повернулась к командиру и холодно сказала.   
   — Нам, товарищ красный офицэр для революции ничего не жалко. Забирайте, а я на это смотреть не хочу.

   С гордым видом вышла следом за детьми.

   Командир махнул солдатам и те по деловому, с  мешками в руках разошлись по комнатам. В мешки полетела одежда, обувь, меховое манто, женские платья, кофточки, нижние юбки, столовое серебро, бронзовая фигурка и прочее. Когда «красные» собрались уже уходить, назначенный в Совет дворовой бедноты Рубен Аванесьян,«понятой»,громко сообщил.
   —Таварищ нацалник! У буржуй ещё падвал! Нада вам сматреть, там мог много спратал.
   Командир от негодования взорвался, а лицо "понятого" аж засветилось злобной радостью.
   — Ты! Вражина! Награбел у трудового народа и вздумал скрыть он нас?
   Веди в подвал.

   Макс что-то стал объяснять, в подвальном помещении прохладно, поэтому он там хранит медицинские препараты. Только его уже никто не слушал. Тычками в спину спустились по лестнице в подвал. Открыли. При тусклом свете красноармейцы к своему изумлению увидели стеллаж с бутылками вина. От такой приятной неожиданности на пару секунд воцарилась тишина, потом все загалдели.
   Макс пытался объяснить, эти марки вина имеют лечебные свойства, назначается небольшими дозами при болезнях сердца, от холестерина в кровеносных, лечение  атеросклероза сосудов.
   Чем больше он говорил, тем громче взрывались хохотом солдатики. Расселись вокруг грубо сколоченного лабораторного стола, отодвинули склянки, пробирки, банки с пиявками на пол и, предвкушая душевное счастье. Понятого послали пробежаться по пролетарским квартирам собрать хлеба, сала, луковиц, соль, что у кого есть, на закусь.

   Пару часов из подвала раздавались выкрики, ругань, споры, хохот и звон падающих бутылок, шатающиеся от хмели, бойцы выходили и ссали на ближайшую стену дома.. Расправились с коллекцией дорогостоящего вина, что не допили, забрали с собой.

   Командир грабь отряда поднялся в квартиру, выдавил из себя глупейшую улыбку, крепко обнял доктора. Поцеловал три раза за прекрасный винный погребок, хотел следом облапить Розу, но та вывернулась и с гордым видом отошла.
   — Доктор. Мы тебя уважаем. Ты хороший мужик, работяга, всё своими руками.
Ты нас извини, нам приказали по буржуям, мы пошли. А на тебя армян показал, сказал, богатый очень. Мы и пришли.

   — Я уважаю новую власть, всеобщее Равенство и Братство... – повторял одно и тоже Макс.
   — Вот это правильно. Мы простые солдаты, нам смерть каждый день в глаза смотрит. Ходим зарубаться с казаками продыху нет. Устали все, понимаешь, домой хотим, не пускают. Не вздумай на нас жаловаться, узнаю што, вернусь.

   Умный Макс понимал,  выставить советской власти счёт, себе дороже обойдётся. «Красные» комиссары не кокетливые англичане и не торгаши из Турции. Эти совсем другие, им ущерб не выставишь.
   — Да, пускай оно вам на здоровье. Вино лечебное, всем пойдёт на пользу.
   Помолчал, подумал и спрашивает, - товарищ командир, позволите спросить.
   — Спрашивай, уважаемый доктор.
   — Мне бы, сына к вам на работу пристроить, чтоб жалование получал. На жизнь совсем не хватает. Моему мальчику уже скоро 15 лет, он у нас смышлёный  в электричестве разбирается. Дома всё сам делает и соседям помогает, провод удлинить, лампочку заменить. Не боится, что током пришибёт.
   Может и вам электрик нужен?
   — Хороший вопрос. Правильно спросил. Покажи пацана, посмотрю каков он боец.

   Макс вышел на лестницу, крикнул Илюшке, который вяло болтался во дворе:
   — Иди в дом, товарищ комиссар на тебя хочет посмотреть.

   Илюша осторожно вошёл в комнату. В своих драных штанишках он мало чем отличался от пролетарских беспризорников. Встал в руках игральные кости «альчики», с которыми все пацаны на юге играют.
   Командир внимательно посмотрел на Илюшу, перевёл взгляд на его топырящиеся карманы:
   — Ну, я вижу, ты мастак в кости играть, полные карманы выиграл. Молодец. Твой батька говорит, умеешь со светом работать, не боишься?
   Илья закивал головой:
   — Нет, не боюсь, я отвёртку тонкой резиной перетянул, изолировал. Ток не пробьёт.
   — Мне, определённо нравится твой пацан. Сейчас вся шпана охоча до оружия, им бы только наган да финку. А твой с отвёрткой дружит. Хороший рабочий с него получится, коль с отвёрткой с детства дружит. Советской власти смышленые пацаны во как нужны, далеко пойдёт. Дай мне бумагу и карандаш, я напишу Комиссару записку, мой боевой товарищ. Завтра с моей запиской в ЧК зайди он решит.

   Повернулся к дворовому "понятому", погрозил плёткой.
   — А ты не вздумай "Дело" затевать против врача. Узнаю. Башку оторву. Чутьё пролетария мне подсказывает, Макс Абрамович не буржуй, своим трудом из бедноты поднялся, советской власти последнее готов отдать.

   Когда все красноармейцами ушли, Макс посмотрел на свою жену. Роза стояла смертельно бледная от страха. Ещё немного плюхнулась бы в обморок.
   Собралась, волю в кулак и ядовито зашипела:
   —Ну ты дубинноголовый идиот! Чуть не погубил всех нас.

   Макс, ошарашенный её словами, ничего не понимая стал тупо смотреть на жену. Её возмущению не было предела, понимала, орать нельзя, не дай Бог, кто подслушает.
   — Я уже знала, что красные квартиры шмонают. Пока ты у двери спорил, я разом смахнула всё самое ценное Илюшке в карман штанов. Он молодец, с полными карманами незаметно прошмыгнул мимо солдатни во двор.  А когда ты сына вызвал к этому красному бандиту, жизнь наша на волоске висела. У него в карманах топырились наши побрякушки, цепочка, серёжки, колечки и парочка браслетиков, твои золотые часы и царские золотые монеты. Хорошо, пьянь с мозгами не дружит. А если бы по он по карману рукой провёл?! Избили бы сапогами и расстреляли!

   Макс, заглаживая свою вину, бормотал одно и то же - не знал я, хотел как лучше. Уже в постели, Роза никак не могла успокоиться и заснуть.
   — Ну какая же гнида этот Рубен Аванесьян, ты их всех спас от турецкой резни, от аскеров, а он тебе такой подлостью отплатил. Я понимаю, во дворе все знают, мы имеем свой небольшой доход, тут скрывать нечего, но почему он с такой радостной мордой повёл солдатню в винный Keller. Вот этого я не могу для себя понять. Вот и делай добро «простому сословию», Plebeus.
   — Я тоже сразу заметил как Аванесьян аж "из кожи лезет". У новой власти авторитет зарабатывает, «ближнего утопи, а сам всплывай». Кстати он и навёл меня на мысль спросить для Илюши работу.
   — Ты конечно отчудил. Когда Илюша пришёл на смотрины с полными карманами, я со страха чуть в обморок не упала... Слава Всевышнему, обошлось.
   — Милая моя, смотри глубже на всё происходящее. Вы вошли в эпоху полного краха наших идеалов. Это означает нам жить в нищете. За какие грехи нам досталось такое проклятое время ? Работаешь на пользу людям, а тебя обухом по голове и мордой в грязь. Начинаю понимать слова брата Яшки, как он сказал, «Красные большевики" это новое Вселенское Зло.

   — Коль уж Зло пришло в наш дом, думаю, на этом визиты не закончатся, ещё и не один раз. Я, пожалуй, зашью суровыми нитками Илюшкины карманы, пусть побегает с нашим золотишком. Народ перепуган. На городском рынке продавцов как ветром сдуло. Цены на обычные продукты взлетели раз в десять. Из одежды уже ничего не купишь, только у спекулянтов и фарцовщиков.

   — Правильно, зашивай нитками карманы, никто на это не обратит внимание. Сейчас многим мальчишкам карманы зашивают, чтоб не таскали что им не положено. А я с утреца схожу к «красным». Доведу дело до конца, если  Илюшку примут на работу, будем считать от "погрома" какая-то  польза.

   Из статьи в открытом доступе я с удивлением узнал, что последним, кого прошманала советская власть, стал торжественно похороненный у Кремлёвской Стены ГенСек СССР Леонид Брежнев. Из его квартиры вынесли все ценные подарки, которые Л.Брежнев получал на официальных встречах. Из личного гаража забрали автомобили, которые большой автолюбитель Л.Брежнев, покупал за свою зарплату. Его вдову преклонного возраста выгнали с подмосковной дачи, где они жили все годы Л.Брежнева у власти.
   Удивляет скудоумие высоких Управленцев из "потомков крепостных". Земли в Подмосковье предостаточно, ничего не стоило следующему Вождю СССР построить Дачу по современному на то время проекту, оснастить новейшим оборудованием связи и охраны. Уточню, Вождь СССР Ю.Андропов не позволил домогаться до вдовы Л.Брежнева, они  сделали это уже после скоропостижной смерти вождя СССР Ю.Андропова.   

   1.17  ПРОЛЕТАРСКИЕ БУДНИ ДОКТОРА. ШЕСТАЯ ПАНДЕМИЯ ХОЛЕРЫ
 
   Утром Макс шёл по пустырю где стояли солдаты турецкого Паши. У проходной сказал часовому о цели своего визита. Дежурный покрутил ручку телефона, что-то звякнуло в аппарате и на проходной появилась кожаная тужурка перетянутая поясом с маузером.
   - Ему бы Кипу на затылок, типичный раввин, —подумал Макс. Натянул на лицо добрую улыбку, показал записку от командира и изложил свою просьбу по поводу трудоустройства сына. 
   — По поводу трудоустройства парня, вы товарищ пришли в воинскую часть, а вам в город надо, найдёте здание "ВЧК", покажите рекомендацию комиссару Отдела Кадров. Я думаю, положительно порешают по твоему пацану.
Вопросы ещё есть ко мне.
   - Да товарищ комиссар, хочу спросить по поводу носильных вещей, моих и жены, которые вчера товарищи забрали на нужды революции. Если для революции что не потребуется, верните мне. Я врач, хожу по вызовам. Жена тоже ходит даёт уроки музыки детям.
   Комиссар внимательно выслушал и повел Макса на склад. На длинных стеллажах аккуратными кучками лежали экспроприированные вещи, на каждой бирка с фамилией и адресом. Нашли бирку - " Врач Weinblatt".
   — Узнаёшь свои вещи?
   — Да, это наши вещи.
   — Сделаем так, товарищ Макс, всё что новое, не ношеное, останется у нас, а остальное можете забрать, коль «невчем» на работу ходить. Не суди нас сурово, товарищ доктор, верь в нашу справедливость. Нам бы бедноту одеть, вот и собираем, у кого что лишнее. Республике нужны средства поднять из разрухи промышленность. А без своих заводов и фабрик, без рабочего класса, буржуи огнём и мечом пойдут на советскую власть. Вот мы и берём в долг у населения золото. Построим социализм, каждому сторицей вернётся. Следующее поколение будет жить счастливо, наши дети и внуки будут хорошо жить.
   Панимаешь?

   — Я всё понимаю, товарищ комиссар, и считаю своим долгом согласиться со всем, что вами сказано.
   
   Макс, закинул мешок за плечо и  с хорошим настроением до дома, утром с Илюшей пойдём в ВЧК устраиваться на работу. Только утром следующего дня ему как обухом по голове, гром среди ясного неба.
   Требовательный стук в дверь и товарищи в военной форме бесцеремонно вошли в квартиру и зачитали «Постановление о изъятии излишков жилья».
Прошлись по всей квартире, проходные комнаты не рассматривались. Из них  невозможно было перестроить в отдельные комнаты.
   Остановились в его личном кабинете, в котором шёл приём пациентов. Прошли в процедурную комнату с хирургическим инструментом, банками с пиявками,  подушка с кислородом и разный набор микстур для оказания первой помощи.
   — Гражданин доктор эти две комнаты освободите, будем вселять пролетарскую семью. Вам два дня зачистить жилую площадь.
   
   Макс начинал шумно возмущаться, - товарищи, этого нельзя делать, комнаты полностью оборудованы для приёма больных и оказания первой помощи, в том числе  раненным.
   Комиссар просто отмахнулся, как от назойливой мухи и слушать не хотел.
   — Гражданин старорежимный доктор, советская власть частные приёмы больных закрывает. Медицинская помощь будет в городских больницах, бесплатной. Ваш  кабинет пережиток буржуазного мышления. Если по старой привычке, кто-то из больных придёт, отправляй в ближайшую больницу. Там окажут бесплатное лечение.

   На этом «раскулачивание» не закончилось. Через недолгое время требовательный стук в дверь, товарищи в военной форме бесцеремонно прошли, везде заглянули и зачитали «Постановление», Совета Бакинских Депутатов.
   «Аптека», которую доктор Макс выкупил и работал в ней, переходит в общественную собственность.
   Макс Абрамович, как всегда, шумно возмущаться,
   — Товарищи, этого нельзя делать, Аптека полностью оборудована на мои личные средства.

   Его выслушали, усмехнулись и сказали, мы, конечно, можем позволить тебе и дальше работать в этой аптеке, если трудящееся аптеки проведут собрание и выберут тебя социалистическим заведующим. Протокол должен быть правильно оформлен и сдан в Совет Бакинских Депутатов. Там  рассмотрят и назначат тебе зарплату. Мы планируем  для трудящихся аптеки сделать бесплатными или по минимальной стоимости.

   Макс поразмышлял и пришёл к выводу, что сидя в аптеке получать зарплату, это лучше чем бегать по вызовам. Попросил свою провизоршу провести пролетарское собрание, на котором выставил свою кандидатуру в Заведующие. Пришли все, провизорша, лаборант, тётя Шура специалист по мытью пробирок и полов.
   Выступавшие высказали всё, кто о ком что думал. Подискутировали, погорячились, успокоились и проголосовали единогласно за Макс Абрамовича.

   Макс Абрамович стал замечать, вся система медицинской помощи и лекарственных услуг стала девальвировать. Опытные врачи старой дореволюционной медицины утрачивали необходимость совершенствоваться. Молодые врачи, подготовленные по ускоренной программе, больше времени проводили на комсомольских мероприятия, откладывая скрупулёзное изучение лечебной профессии на потом.

   Год 1923.Осенью на юге Азербайджана, на границе с Персией вспыхнула Сholera. Холеры, заразная болезнь, сопровождающаяся рвотой, поносом, с обезвоживанием организма быстро наступает мучительная смерть. Вирус из Индии распространился в Персию и приграничные районы Азербайджана.
   Макс Абрамовича предупредили, он в группе городских врачей мобилизуется на ликвидацию очага смертельной инфекции. Приказали не отлучаться, ждать, когда заберут. От такого сообщения у Макса задрожали руки, он отчётливо понимал, находиться в очаге смертельной инфекции без средств защиты, без прививки это высокая вероятность заразиться и с мучениям умереть. Он стал обзванивать аптеки, спрашивать противохолерную прививку, но с приходом большевиков  дорога поставщикам вакцин была закрыта.

   Команда врачей с офицерами ВЧК поездом до ближайшей пограничной станции, а оттуда конной повозкой до холерного аула.

   Красноармейцы уже окружили очаг холеры, выставили кордоны, никого не впускали и не выпускали. Врачи и санитары закутали лица, надели очки и вошли в аул. На инфицированных было ужасно смотреть, их рвало, кто-то катался по полу и с мучениями умирал. Врачи установили, что причиной чрезмерной смертности местного населения от полного отсутствия понятия о гигиене. Люди продолжали пить сырую воду из водоёмов с холерным эмбрионом, обмывали этой водой овощи, зелень и ели с лепёшками. Руками обмывали умерших, завертывали в саван и засовывали под кровать. Принятый обряд предписывал хоронить на закате дня.

   Больных перенесли в изолированное помещение, там им оказывали помощь. Родственникам запретили выполнять похоронные процессии. Санитары закручивали умерших в саван, густо посыпали известью и  закапывали на кладбище.
 
   Местным жителям поставили полевые армейские кухни, приказали использовать только кипячёную воду, солдаты готовили им пищу. Врачи и красноармейцы работали без отдыха, спали на грубо сколоченных деревянных скамейках, помещение ежедневно хлорировали. Все питались из одного котла.
 
Работа была сделана огромная, но холерные вспышки не прекращались, через некоторые промежутки неожиданно заболевали совершенно здоровые люди.
Команда не могла понять, в чём причина. После очередной вспышки заболевания, командир ликвидаторов жестко потребовал от врачей дать объяснение.
   — Мы перекрыли все пути поступления инфекции. Откуда новые источники заражения?

   Макс Абрамович, имевший большой опыт с похоронными традициями коренного населения, осторожно высказался, - источник инфекции надо связывать со свежими могилами. Надо установить наблюдение за кладбищем.

   За свежими могилами было установлено круглосуточное наблюдение. То, что ночью дозорные увидели, шокировало всех. После того как санитары закапывали умершего, родственники тайно пробирались к могиле, откапывали трупы и при лунном свете начинали свой дикий ритуал. Мёртвого просили больше не приходить в дом, не забирать живых. Потом своими кинжалами вырезали у мёртвого печень. Как бы, окончательно убивали мертвеца, чтоб он не уходил из могилы. От таких ритуалов кто-то подхватывал смертельную инфекцию и заражал других. Жителям аула было объявлено, кто приблизится к могилам, расстрел на месте. Мне  рассказал дедушка Макс о некоторых ритуалах из тьмы мракобесия, чтоб не шокировать читателя я о сём просто умалчиваю. 
   Погасив последние очаги инфекции, эпидемия пошла на убыль. Врачи, санитары, спец отряд ВЧК вернулись домой живыми. От лица советской власти ликвидаторам объявили "Благодарность", выдали денежную премию. Домочадцы встретили отца, грустным безденежьем, скудным питанием ни на минуту не замолкающим трёпом новых соседок. Всё это время, пока Макс боролся с холерой, дети и жена сидели на скудном питании. Кормил семью пятнадцатилетний Илюшка, который работал в Бакинском ЧК-ГПУ (орган внутренних дел) помощником электрика. Премия с голодухи утекла меж пальцев на продуктовом рынке. 
 
   1.18  СТАРШИЙ СЫН ПОМОШНИК ЭЛЕКТРИКА

   Пятнадцатилетний Илюшка по записке красноармейца был принят в Бакинское ЧК-ГПУ (орган внутренних дел) помощником электрика. Контора ЧК-ГПУ «чикала» несогласных с идеологией большевиков. Достаточно было огрызком карандаша нацарапать донос и под «пудовыми» кулаками следователя жертва подписывалась под любой небылицей. Этим в большом доме и занимались крепкие парни. Под физическую ликвидацию пошли пролетариев, старорежимных граждан. Офицеры царской армии, банковские клерки, финансисты, купечество, инициативный торговый народ. «Мелкобуржуазные» зажиточные крестьяне кулаки, инженерное сословие, вся сфера медицинского обслуживания.

   Как подростку, ему платили немного, но без задержки. Приносил маме свою небольшую недельную зарплату и очень гордился этим. Всё, до копеечки, отдавал маме, не оставляя себе монетку на бублик с кусочком сахара.
   Сергей, старший электрик, был постарше на три года, учился в гимназии, но не доучился. Ребята, быстро сдружились, прониклись доверием друг к другу. Вдвоём перетаскивали по коридорам и кабинетам высокую деревянную лестницу, весело лазили по ней, выкручивали сгоревшие лампочки и вкручивали новые. Ковырялись отвёртками в выключателях, меняли предохранители в рубильниках.
   Комиссары гражданской войны к пацанам электрикам, относились с большой симпатией. Улыбались, посматривая как они и без страха работают с проводами, ловко скручивают оголённые провода, мотают изоленту, крутят отвёрткой. Потом, щёлк и свет включился.
   Чекисты проявляли к пацанам отеческую заботу, зазовут в кабинет, нальют чай с сахаром, на блюдце хрустящий сухарик. Илюше очень нравилось посидеть в кабинете с такими сильными дядями и попить с ними чая, послушать о чём они говорят между собой. Он многое узнал о Конторе ЧК, которая «чикала» несогласных и старорежимных. Насмотрелся такого, от чего у взрослого волосы седеют. На его глазах шёл процесс становления властного тоталитарного режима. Привыкли видеть, как волокли по коридору зверски избитого, окровавленного подследственного. Достаточно было кому-то огрызком карандаша нацарапать донос и человек попадал под «пудовыми» кулаками следователя. Обычно побои долго не выдерживали, подписывались под любой небылицей.

   Как-то утром Сергей сказал Илье, - сегодня мы работаем в подвалах. Там, где расстреливают, перегорели лампочки. Берём лестницу и потащили вниз.
   Спустились и ужаснулись, десяток китайских красноармейцев раскладывали одежду по кучкам, сверху ставили стоптанную обувь. Галдят на своём китайском, смеются.
   Серёга наклонился к Илюше и в ухо шепотом.
   — Смотри, Илюша, запоминай, мы с тобой в очаге советской власти. Китайцы   расстреливают русских и радуются. Им разрешают забрать одежду расстрелянных и продать на толчке. Здесь каждый день столько убивают, что русские красноармейцы не выдерживают, сходят с ума, а китайцам в радость, чем больше расстреляют, тем больше одежды продадут на толчке.

   Как-то пришлось повозиться с проводами в лаборатории, где стояли ванны с «царской» кислотой, в которой бесследно растворяли тела авторитетных личностей. Пулю в затылок, тело в ванну и исчез человек. Так и пели:
   "Привели, посадили,А я думал - шутя.
   А наутро сказали:-Расстреляют тебя.
   Вот убьют, похоронят,И не будет меня,
   И никто не узнает,Где могилка моя..."

   В один из дней мусульманского шиитского праздника, в сторону Баку вышла толпа обезумевших фанатиков. Мужчины в экстазе, с криками «Шахсей- Вахсей», выполняли ритуалы самоистязания, по обнаженному телу сами себе наносили удары цепями, резали бритую голову кинжалами, кровь по всему телу. Командир Бакинского ЧК-ГПУ получил донесение о процессии приказал выставить пулемёты. Когда процессия с факелами втянулась на линию огня, всех скосили.

   На расследование инцидента примчалась грозная комиссия. Комиссара ЧК-ГПУ признали виновным и в тот же день расстреляли. Комиссару было чуть более 25 лет, действовал он в рамках руководящей идеологии, которая провозгласила религию пережитком прошлого. Оба гимназиста хорошо знали расстрелянного комиссара и не могли понять, почему советская власть расстреливает своих преданных товарищей. На любой косяк  приговор один, расстрелять.

   В студенческие годы, в 60-х 20 века, на лекциях по «История КПСС», всегда о многом хотелось спросить преподавателя, подискутировать с товарищами. Но, делать этого было нельзя. Кафедра «История КПСС» была привилегированной, гнездом бывших заслуженных чекистов. Преподаватель выслушает, достанет из кармана потёртого пиджака, припорошенного перхотью, свою старенькую записную книжку, черканёт фамилию, номер группы и не поймёшь, за что на сессии нахватал "неуды" и пшёл вон из института.
   Перед бывшим чекистом нужно было стоять на вытяжку и демонстрировать Беззаветную Веру сказанное на лекциях. Как говорит народная мудрость, всё начинается с головы вождя. Закончу эту главу моей статьёй: «Кто Вы? Владимир Ильич» http://proza.ru/2020/04/22/281

   1.19  ЮНОШЕСКАЯ  МЕЧТА   СТАТЬ   НЕФТЯНИКОМ

   Год 1925. Илюша с Аттестатом Зрелости советской школы и характеристикой ЧК-ГПУ, поступил в Бакинский Индустриальный Институт на специальность "Инженер Технолог" широкого профиля. С победой большевиков Илья уже не обязан был перенимать профессию отца и работать медиком.
   Отец продолжал работать в аптеке, брал ночные дежурства в больнице, только с двух работ средств едва хватало сводить концы с концами. В семье подрастали два пацана Миша и Лёвушка, надо было ставить на ноги. Илюша, старший сын, воспитанный в добрых патриархальных традициях, считал необходимым помогать семье. Учёбу в институте он стал совмещать с работой электриком на Бакинском нефтепромысле. После жесточайшей волны погромов, на промыслах старорежимный инженерный состав нефтяников практически перестал существовать. Своих разогнали, стали приглашать специалистов из Германии.

   Фирма «Schlumberger» подписалась проводить в скважинах геофизические исследования, которые позволяли выделять на какой глубине нефтяные пласты. Студенту Илье на промысле были рады, он владел разговорным немецким, частично английским и ему поручили помогать немецким геофизикам. Это была новая и интересная работа, по изменяющимся электрическим характеристикам находить нефтяные пласты, выделять нижнюю границу нефтяной залежи на контакте с пластовой водой. Такие данные из под земли позволяли на поверхности правильно размещать буровые станки. Серьёзная была работа, поскольку бурение по наитию часто давало отрицательный результат.
   Илюша настойчиво готовился стать нефтяником. Его уже больше интересовал процесс бурения скважин, особенно контроль за смешением ствола в трёхмерном пространстве. К последнему курсу института готовил дипломный проект инженера  нефтяника.
 
   Советское государство жёстко требовало от нефтяников непрерывно наращивать добычу нефти. Больше бурить скважин, нефть на кончике бурового долота.
Своего производства бурового оборудования не было, долото, бурильные трубы и всё остальное оборудование закупалось у капиталистов за золото, за царские музейные шедевры.
   Произошедшая авария на буровой резко изменила судьбу студента старшекурсника. При спуске долота на бурение, американский силовой электродвигатель лебёдки сгорел, трубы с долотом пролетели полтора километра к забою и от души с ним трахнулись. Авария случилась у бурильщика, который на промысле считался опытным рабочим, его фотография бессменной на Доске Почёта. Случилось то, от чего в бурении никто не застрахован. Примчались руководители установить причину аварии. Следом оперативники ЧК-ГПУ начали своё расследование. Им надо было выявить скрытых врагов советской власти, найти заговорщиков. Допросив с пристрастием всю вахту, бурильщику предъявили обвинение в умышленном уничтожение импортного оборудования, арестовали и вывезли с буровой. Дальнейшее дознание шло по накатанной пролетарской схеме, костоломы добиваются нужных признаний, рапорт высокому руководству о ликвидации преступного заговора, короткий суд и расстрел.

   Илюша не мог равнодушно смотреть на эту ситуацию. Его до глубины души возмущало, почему так легко и просто обвинили честного парня, опытного бурильщика в сознательном преступлении. Отложив все свои дела Илья по собственной инициативе изучил причину аварии. Поговорил с бурильщиками других буровых бригад, которые в один голос говорили, - с нас требуют «давай-давай», «быстрей-быстрей», а если от спешки что-то случается, начальники в стороне, они не виноваты. Они знают это вредительство на буровой.
   Проанализировал весь процесс спуска долотом, Илья понял в чём суть произошедшего, Написал служебную записку, в которой аргументировано доказал, что умышленного вредительства нет, есть инженерные недоработки. Бурильщики вслепую, по своему опыту, по интуиции определяют скорость спуска буровой колонны, допускают неконтролируемую нагрузку на электродвигатель. Поскольку процесс не контролируется прибором, выбрать правильный режим электродвигателя невозможно. Добавил ещё, члены буровой бригады, особенно бурильщик находится под идеологическим давлением - бурить быстрее иначе останешься без премии. Сделал в своей докладной записке вывод, Торгпредство СССР должно закупать контрольные приборы. Экономить валюту на мелочи, это всегда причина аварии. Короче переложил вину на государственных чиновников.
   Передал папку с объяснительными документами представителю ЧК-ГПУ, который находился на промысле. Следователь ЧК НКВД, из латышских красных стрелков, оказался честным, внимательным парнем, не просто так его называли «смотрящим» за нефтепромыслом, уважали этого умного чекиста с человеческим лицом. Он умел вникнуть  в ситуацию, докопаться до истины.
   Пока там разбирались, опять же по собственной инициативе продумал и смастерил прибор, который контролировал нагрузку на мотор. Провёл красную линию и предупредил, стрелка прибора не должна уходить за Красную линию. Несколько таких приборов ему помогли собрать в слесарке нефтепромысла и их поставили перед глазами бурильщиков. Это уже стало реальной помощью. Бурильщики посматривают на стрелку и не перегружают силовую установку.
 
   Илюша собрал свои новые аргументы и добавил к своим предыдущим аргументам. 
Бурильщика выпустили продолжать бурить скважину. Когда Илья вновь увидел его на буровой, они тепло обнялись, рабочие бригады пожимали руку студенту. Все понимали, выдернуть жертву из лап костоломов ГПУ-НКВД было безнадёжным делом.

Рапорт о непричастности бурильщика к аварии ушёл на верхний эшелон политического руководства. Вопреки простой логике, верхний эшелон власти даже не стал смотреть оправдательные аргументы. Дело вернули на доследование с грозной резолюцией, «Чекист обязан выявлять и ликвидировать ячейки врагов советской власти. Отставить презумпцию невиновности. Бурильщика арестовать, жёстко допросить, выявить всех врагов народа».

   В один из дней, верховой рабочий, который подхватывает трубы под самым кронблоком, издалека увидел машину чекистов. Быстро смекнул, стукнул ключом по трубе, бурильщик глянул вверх:
   — Богдан...! Тикай! Краснопёрые по твою душу....
Богдан нервно улыбнулся, - врёшь, падла, не возьмёшь.
Подозвал к себе старшего помбура, передал ему буровой рычаг.
   — Колян. Следи за раствором, к нефти подходим. Добуривай неспеша, может фонтан жахнуть. Давай мужики, работайте...
   
Привычно скользнул между трубами в сторону резервуаров с глинистым раствором, исчез в непролазной грязи и свалки металлолома. Ищите ветра в поле.

   -Значит ушёл пасссать, -грозно сверкнув очами прошипел опер. Ну подождём, твою мать. Достал серебряный подсигар с чеканкой вензеля на латинице, постучал папиросой по крышке и закурил. Кольцами дым.
 
   Старший помбур испуганно уставился на опера.
   — Гражданин Начальник! К нефти подходим, если фонтан жахнет вы факелом сгорите. Лучше вам не курить.
   Начальники нервно затоптал папиросу, не хотелось ему сгореть в нефтяном фонтане. Постояли, чтоб не пачкать в нефти начищенные до блеска сапоги, со стороны заглянули в завалы и уехали. Назначенный быть «врагом народа» исчез, искать его уже никто никогда не будет. Нашли виноватого в лице следователя латыша, врага заломили и поволокли выбивать признания. По новой версии  латыш, бывший их сотрудник стал главным заговорщиком, били зверски и расстреляли.

   КОНЕЦ МЕЧТЕ. Вокруг студента стали нагнетать нездоровую обстановку, распространять кликуху, «дружок сбежавшего вредителя». Студент Илья старался не обращать внимание на оскорбительные словечки за спиной. Он увлечённо работал над своими приборчиками, ему в мастерской изготовили ещё несколько и он установил на всех буровых. Аварии с перегрузкой  электродвигателей прекратились. Руководству докладывали, прибор студента позволяет вести безаварийные работы, только у следователей НКВД была другая версия. Безаварийность связали с ликвидацией на промысле вражеской ячейки и никто это знаменательное событие не собирался оспаривать. Перепуганные вусмерть начальники парешали поскорее избавиться от студента.
   Илье передали зайти в контору к начальнику. Воодушевлённый глубокой надеждой, что предложат остаться работать на нефтепромысле с хорошей зарплатой, летел в контору как на крыльях. Но, не тут-то было.
   Спросили, как дела с дипломной работой, собрал материал?
На его утвердительный ответ, последовало, - сдавай на склад спецовку,рукавицы, сапоги. Получи Справку. Пропуск сдай начальнику охраны и получи Справку. Обе справки сдай бухгалтеру. Получи в кассе полный расчёт и до свиданья.

   Ты всё понял?
У молодого парня аж в глазах потемнело, обида душила до слёз...
   — За что? Я же разобрался с ситуацией... Буровые бригады с моими приборами работают без аварий.
   Ответ, был жестким и лаконичным, - ты на промысле работать не будешь. Забудь сюда дорогу.
   Понял меня?!

   Дома родители как могли, успокаивали своего сына. Скверная ситуация, дорогой мой мальчик, говорил ему отец. Я тоже чуть было не стал нефтяником, взял деньги в банке, выкупить у дехканина участок и поставить буровую. Надоело тянуть неблагодарную лямку врача. А тут революция и всё к чертям собачим. Радовался за тебя. В нашей семье нефтяником станешь, не придётся тебе с больными возиться. Только опять Ruine Consilium, обрушение планов. Значит нам не судьба быть нефтяниками, но не горюй сын мой, у тебя вся жизнь впереди.
Запомни сын, при царе были понятия Чести, Совести, Доверие к Слову. Незыблемо стояли на этом. Несправедливое обвинение можно было обжаловать в суде с присяжными заседателями и выиграть. Большевики всё отменили, нет больше понятий — Совесть, Честь, Честное слово, это уже навсегда. Впредь учись на чужих ошибках, без нужды не проявляй инициативу, а с дипломом о высшем образовании работа всегда будет.

   Всё что случилось с нашим героем было только началом большого необъявленного террора против специалистов нефтяников. В любом обществе, прослойка инженеров умеющих думать, достаточно тонкая. Пролетарские вожди, вопреки здравому смыслу, стали создавать вокруг инициативных личностей атмосферу не проходящего страха. Расхожая фраза – «Ты что, бля... Самый умный», - потянулась из поколения в поколения.
   Бакинцы нефтяники рассказывали, Трест «АЗНЕФТЬ» созданный в 1924 году для централизованного управления нефтяной промышленностью переродился в конвейер репрессий. После аварии на буровой или ином событие на нефтепромысле, за одну ночь бесследно исчезали все первые руководители Треста. Назначение на руководящие должности воспринималось как «расстрельный приговор с отсрочкой исполнения наказания». Владимир Денисевич, геолог из среды старой бакинский интеллигенции, рассказывал мне. Когда его, молодого нефтяника, хотели назначить начальником отдела в трест "АЗНЕФТЬ", он сразу записался в группу специалистов направленных искать нефть в Каракумских песках Туркмении. Была надежда, там не найдут.

   1.20 МОЛОДОЙ ЭНЕРГЕТИК  СРАЖАЕТСЯ С "ВЕТРЯНЫМИ  МЕЛЬНИЦАМИ"

   Год 1928. Студент Илья защитил Дипломный Проект на отлично. В заключительном слове Председатель Экзаменационной Комиссии огласил общее мнение комиссии.
   - Из того, что мы сегодня прослушали, работа студента Ильи В-т лучшая. Наш институт может гордиться таким студентом. Я уверен, очень скоро имя нашего выпускника будет среди в числе передовиков социалистического производства. Пытливый инженер далеко пойдёт.

   После банкета и короткого отдыха на пустынном берегу Каспийского моря, Илья пришёл работать на электростанцию имени «Красина», начальником смены. Молодой инженер быстро втянулся в рабочий ритм электростанции, досконально изучил оборудование цеха и стал требовать от рабочего персонала добросовестно доводить порученное задание до полного завершения. Недоделки, безразличие к качеству ремонта оборудования приводило к неплановому износу, выводу оборудования из эксплуатации. Илья на утренних планёрках строго говорил своим подчинённым,- электростанция опасное производство. Круглосуточная выработка энергии и подача электроэнергии потребителям, халатность может дорого обернуться и для рабочих и для потребителей. Рабочие смотрели на нового мастера, как на буржуазный пережиток, пусть он им не указывает. Сами знаем как надо работать.
   Инженеры старались не делать рабочим замечания, это не только вызывало ответную негативную реакцию, но и угрозу набить морду. Старались ненавязчиво сказать, — Ну что товарищи! Партия ждёт от нас трудовых подвигов. Если других предложений нет, пошли работать.
 
   Как-то, старший начальник дает Илье наряд, на плановый ремонт силового трансформатора. Прежде чем уйти на объект, Илья ещё раз переспросил начальника, —  Шины обесточены? Кто-то проверил?
Нальник цеха аж побагровел от злости:
   —Венблан,(считалось хорошим тоном,Bon Tonn, специально исковеркать фамилию). Получил наряд, иди и работай.

   Молодой инженер шёл к злополучному трансформатору с одной мыслей в голове. Самому надо проверить что шина отключена.
   Илья жестом остановил рабочих. Стоп бригада, к объекту не подходить. Задумался, контрольного прибора нет, к рубильнику далеко бежать, начальник увидит, расценит моё недоверие лично к нему, начнёт дёргать по мелочам. Попадёшь в клубок тупых, амбициозных конфликтов.

   У токопроводящей шины под напряжением в 2000 вольт, резким движением скользнул указательным пальцем правой руки по оголённой меди.

   Его тряхнуло так, что тело отлетело, упало, скрючилось и замерло. Ошеломлённые рабочие подбежали, стали тормошить, кто-то настойчиво требовал, зарыть в землю чтоб "вся ток из тела вышел".

   Илья очнулся, скривился от ушиба, попросил воды.
Оказалось, ответственного за отключение и за табличку «Не включать. Работают Люди» отвлекли каким-то общественным поручением и он элементарно забыл это сделать.

   Инцидент тихо спустили на тормозах, трупов нет и суда нет. Коллеги ещё долго удивлялись, как не побоялся, даже вскользь по такому огромному напряжения. Сердце же могло остановиться. В ответ Илья только улыбался, всё продумано, когда понял, что в цеху «бардачок», принял за правило ходить по цеху в резиновых калошах. Разряд электричества через резину в землю не пробьёт, а значит не убьёт. Так и случилось.

   На очередном производственном собрании, Илья, ударенный по мозгам током высокого напряжения, одурманенный фальшивой советской пропагандой о честности и справедливости, стал критиковать администрацию электростанции:
   —Уважаемые товарищи, вы не проявляете никакой инициативы. Персонал не проявляет инициативы, нет ответственности за некачественную работу и производственную дисциплину. Все всё видят, но все молчат, делают вид, что производство в полном порядке.

  Молодой инженер с трибуны искренне призывал работать лучше. Его помыслы были чисты и бескорыстны. Сидящие в президиуме вчерашние комиссары, слушали  «буржуйчика» и с удивлением переглядывались.
   В заключении своего яркого выступления, с молодым задором произнёс роковую фразу.
   - Товарищи! Нам что, нужен ОКРИК товарища Сталина. Думаю, нет, не нужен. Мы сами понимаем, как вывести электростанцию в число передовых.

   В президиуме фразе с «Окрик Сталина», дали политическую окраску, расценили  как несогласие с политикой большевиков. Такое уже не прощалось.

   Через пару дней в центральной городской газете "Бакинский Рабочий" вышла обширная статья о собрании рабочего коллектива электростанции «Красина». В большой статье корреспондент описывал рабочее собрание энергетиков. Вопреки логике выступавших, виновником всех неурядиц в цеху был назначен Илья.

   Добрым воскресным утром, доктор Макс, как всегда, достал из почтового ящика газету. На первой странице фотография сына с жирной подписью, — «Лицо Врага». Ноги старого доктора подкосились, кое-как он плюхнулся на стул. Мешая немецкий жаргон с русским матом, брызгая слюной, Макс заорал:
   — Илья, как же такое могло случиться...? Ты в своём уме?

   Подошла мама, посмотрела на газету и разрыдалась.
   — Азохенвей, Боже ты мой! За что Ты нас так жестоко преследуешь...

   Илья глянул на маму и равнодушно ответил:
   — Родители, да всё это ерунда. Я всё правильно сказал, в понедельник зайду в администрацию, разберусь с ними.

   — Да ты, полный идиот, с кем ты собрался разбираться?  Ты уже получил от товарищей руководителей по соплям. Будешь бегать, махать газетой, Правду искать, вызовут охрану, руки заломят, втолкнут в «Воронок» и считай, исчез навсегда. Пойми, дубинноголовый, раз уж «Бакинский Рабочий» тиснула такую статью, это значит, по тебе решение уже принято. Ты для них Враг, назад они уже не отыграют! У них свои правила.
  Общаясь со своими интеллигентными пациентами, которые изредка заходили к своему доверенному доктору, он был о много наслышан. ЧК не гоняется за беглыми, успел сбежать, считай спас свою жизнь, своих близких и знакомых.
   А теперь послушай что я скажу, завтра или послезавтра, как только чекисты достреляют своих "врагов народа", освободят места, приедут за тобой. На первом же допросе из тебя выбьют нужные признания. Ты им всё подпишешь, но им этого будет мало. Им нужно вскрыть организованные группы врагов. Потянут всю семью в контрреволюцию. Можешь не уговаривать себя, в ВЧК уже думают, в какое антисоветское дело тебя втиснуть.
   Какой же ты идиот, ты же у них в подвалах лампочки выкручивал, видел, как с людьми расправляются.

   Илья стоял бледный, он начинал понимать всю подлость системы которой он искренне верил и собирался честно служить.
   Отец обнял сына и тихо сказал:
   — Илюшка, ты должен немедленно исчезнуть из Баку. Отправлю тебя в Кисловодск к дяде Михаилу. Отсидишься у него, решим, что делать дальше.

   Брат Михаил на все советские праздники добросовестно отправлял в Баку поздравительные открытки, не забывал в последних строках пригласить в гости. Этим и воспользовался Макс. Сходил до ближайшей почты, отбил телеграммку в Кисловодск. К вечеру того же дня, вестовой принёс ответ: «Встретим. Погода хорошая». Народ привыкал писать полунамёками, не вызывая подозрений.

   Утром следующего дня на железнодорожном вокзале, кассир, из старорежимной интеллигенции, видя нервозность Макса, как он оглядывается по сторонам, всё понял и полушепотом подсказал.
   — Завтра с Воздушной Станции Кишлы, на Минеральные Воды будет самолёт. Для вас последний билетик. По железной дороге до Воздушной Станции не советую, по вагонам проверяют документы, лучше извозчиком, они знают как ехать до самолёта.

   Собрали чемоданчик, отдали все наличные рублики, что усердно копили на «чёрный день», с тяжёлым чувством понимали, старший сын улетает надолго, если не навсегда. В понедельник, рано утром, Илья последний раз обнялся с папой, мамой, братьями и поехал на Станцию. 
   Самолёт подпрыгивая, разогнался по полю, оторвался, покачивая крыльями набрал высоту и растворился в небе. Три часа в полёте воздушные потоки над вершинами Кавказских гор бросали самолёт вниз да вверх и в разные стороны. Когда вынырнули из облаков, в иллюминаторах открылась неописуемая красота кавказского ландшафта. Горы лакколиты завораживали своими вершинами. Пилот обернулся к своим пассажирам и весело крикнул:
   — Смотрите панораму, это Главный Кавказский Хребет с белой вершиной вулкана Эльбрус. Ближе к посадке добавил, горы Кинжал, Бештау, Змейка, Машук. Это настоящие бочки с целебной минеральной водой. Налюбовались? А теперь держитесь крепче, будем приземляться в городок Минеральные Воды! Самолёт клюнул носом, пропеллеры натружено загудели, машина пошла к земле.
   Колёса коснулись лётного поля, попрыгал несколько раз и весело добежал до небольшого домика с вывеской «Аэровокзал». Уставший, но счастливый лётчик, в кожаной куртке, стянул с лица огромные очки, открыл дверцу, спрыгнул на землю.
   У трапа весело спрашивал выходящих пассажиров, — ну и как вам полёт? Назад со мной?
   Ошарашенные от пережитого за три часа полёта, пассажиры, хором отвечали:
   — Нее, спасибо!! Мы уж, лучше пешком через горный перевал.
   Запели песню «По долинам и по взгорьям» на несгибаемых ногах потащились в домик аэропорта.

   1.21 КУРОРТНЫЙ ГОРОДОК  ДЛЯ РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН

   Год 1930. Илья не выезжал попутешествовать за пределы района Баку, времена были суровыми, не до развлечений. Первое путешествие вызывало у него томительное чувство неизведанного пространства. С Минераловодского аэропорта извозчиком до ж.д. вокзала. В кассе купил  билет, спросил во сколько и с какой платформы поезд на Кисловодск. В ожидании бродил туда сюда, вспоминал как в детские годы уже был здесь. Та же чугунная лавочка под раскидистым деревом, кавказский Орёл на фонтане у ресторана. Только орёл уже не казался таким огромным и злым, да и запах борща не вызывал желания зайти и отобедать. Отметил, как потускнели яркие ощущения детства.
    В вагоне заснул, как  в бездну провалился. Проснулся, контролёр рукой тормошит, в первый момент не понял где он находится.
   - Товарищ, скоро ваша платформа "Минутка". Вам выходить, не забывайте свои вещи.

   Вышел, огляделся раздумывая, в какую сторону идти. Бросилась в глаза табличка, «Doktor Weinblatt.Приём круглосуточный». Адрес и стрелка куда идти. Испытал такой прилив радости и поспешил по направлению стрелки. 
   У калитки незнакомая женщина ему машет, - иди сюда, сюда.
Его ждали, выглядывали на каждый приходящий поезд. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать в толпе выходящих сына старшего брата. Уж очень он был похож на свою маму.
   Дядя пришёл с работы, крепко обнял племянника. Пока женщины суетились у стола, Михаил увёл парня проговорить текущую ситуацию. Илья жаловался на непонимание его честных поступков.
   Дядя Миша, ну почему так, хочу как лучше, чтоб правильно было, а в ответ угрозы, тычки и гонят с работы. На что дядя очень мягко отвечал.
   Ты Илюшка, как луч света в тёмном царстве, стоит тебе появиться и лучи твоего сознания обнажают все скрытые безобразия. В нормальном обществе цены бы тебе не было, а в царстве Зла и Негодяев, ты чужой. Постарайся мой мальчик это понять. Тебе придётся круто пересмотреть свои основные принципы жизни, мы о них ещё будем много говорить. Сейчас расслабляйся, освобождайся от душевного напряжения, ты среди любящих тебя людей, ты дома.

   Во вечернем дворе в мангале уже огнём трещали дровишки, на шампурах дымились кусочки мяса, пахли свежестью салаты. Выпили, закусили.
   Илья от нескольких рюмок водки и обильной еды быстро захмелел, стал бледным. Дядя Миша, большим пальцем прижал его пульс и стал внимательно слушать работу сердца.
   — Как врач курортолог, скажу откровенно, твоё здоровье в плачевном состоянии. Сердечко бьётся с элементами аритмии, если не изменить ритм жизни, включатся процессы саморазрушения организма, а это уже не остановишь. Но, не отчаивайся, я помогу твоему организму. Помогу, если сам проявишь силу воли. Будет стремление  к выздоровлению. Сам-то как? Есть желание? Готов принять мой оздоровительный режим?
   Илья с кислой гримасой слушал дядю, было непривычно узнать, со здоровьем швах. В то же время ощутил непривычную к себе заботу и доброту. Поднял руку, как на производственном собрании.
   — Я, только ЗА!

   — Ну и отлично! Распишу на месяц программу оздоровления и начнём.  Гимнастика на свежем воздухе. На завтрак каша с отваром шиповника. Прогулки по холмам доведём до лёгких пробежек. После обеда обязательно час сна.

   Так и потекли курортные будни. Вечерами собирались за столом, дядя расспрашивал Илью о его самочувствии, немного говорил о соей работе, потом плавно делился с Ильёй воспоминаниями.
   На фронте получил большой опыт в практической хирургии, думаю это мне поможет жизнь наладить. Вернулся. В городе «Красные». Отдохнул пару дней, опираясь на трость, отправился искать Биржу Труда. Не узнаю респектабельный курортный городок. Грязь, мусор, в сточных канавах помои. Центральная улица затоптана глиной, кучи гравия следы недавнего горного селя. 
   Изредка промелькнёт суровый комиссар в потёртой военной форме с маузером на поясе. Респектабельную публику, как разноцветные фантики французских конфет, ветром сдуло. Жалкие попрошайки у нарзанной галереи, в основном инвалиды.
   Завернул к Колоннаде, архитектурный входа в лечебный парк, излюбленная площадка молодых повес. Все торгуют, кто во что горазд, кто ношенными панталонами, кто посудой с дач бывших господ. В сторонке художники рисуют ангелочков с крылышками, смазливых девиц с красными платочками. Среди лотошников встретил знакомого. Он тоже меня  узнал.
   — Михаил Абрамович, вы ли это? С фронта вернулись? Вы к нам работать, али здоровье поправить...?
   — К жене вернулся. А куда мне ещё деваться. 
   — Уже сходил к комиссарам? Нет?
Надо, брат, иди. О твоём появлении соседи уже куда надо стуканули. Не явишься, ночью в твой дом с обыском ввалятся. Есть что на душе, лучше сразу покайся.
   — Понятно, спасибо. Предупредил. А я собирался в наш медицинский Попечительский Совет. Кстати, где сейчас где находится?
   — Ой! Не смешите Михаил Абрамович! Допрос будет не по профессии, а на лояльность к новому режиму. Решать будут, либо сразу в «расход», либо ещё понаблюдают. Заметят что, пристрелят. Понял, о чём гутарим?
   И совершенно шепотом:
   — Новая власть с оскалом смотрит на всех, кто в офицерской шинели, им всё контрреволюция мерещится...

    Михаил рассказывал как оно реально было и никогда не допускал оскорбительной тональности. Проверил пульс, записал в свой блокнот и пожелал спокойной ночи...

   — Пришёл на собеседование, жду. Вызвали. Начальники с суровыми лицами долго допрашивали, где, в каких воинских частях служил, был в карательных преступлениях против советской власти. И каждый раз приговаривают, - чуем прислуживал душегубам, давай, колись, рассказывай чистосердечно что знаешь за атамана Кутепова?

   Их не интересовало, что перед ними врач с фронтовым опытом, готов приступить к работе. Допросят, отпустят, куда-то запросы на меня отправляют. Через месяц дали заполнить анкету с пятьюдесятью вопросами: о социальном происхождении, национальности, о родственниках, о религии. Подшили в «Личное Дело офицера медицинской службы» вместе со всеми протоколами допросов.
   Подписал им последнюю бумагу, в которой перечислялись основные правила советской дисциплины.
   Не затевать... против советской власти.
   Сообщать о бывших белых офицерах, и если вдруг на улице лицо знакомое узнаешь.
   Сообщить о тех, кто по ранению, тайно обратиться за медицинской помощью.
   Сообщать о появлении у соседей подозрительных личностей.
   За сокрытие хотя бы одного пункта – расстрел.

   Всё понял. Расписался.
   Пожали руку, - мы тебе поверили. Иди и добросовестно трудиться на благо советской власти. У нас принцип простой, - Кто не работает, тот не ест!

   Слушал из и не мог понять, почему народ, освобождённый от царского режима, нужно опутать животным страхом...?

   Чтоб как-то сводить концы с концами, на платформе «Минутка» повесил объявление о медицинской помощи. Приходить стали, благодарят продуктами, шматок сала, яйца, масло подсолнечное, муки пакет. Кушать каждый день нужно.
   Думаю дайка я зайду к своему  «Ночному Профилакторию», что с моей собственностью. Смотрю с тоской  на свой профилакторий, вспоминаю как создавал. Вспомнил, как красил и вычищал, выписывал необходимые для работы химреактивы и инструменты. С тех пор они только вывеску поменяли. Как было, всё так и осталось, только фасад совсем обветшал.
   Вспоминаю как планировал открыть свою небольшую клинику для реабилитации фронтовиков. Готовился к этой задумке, аккуратно вел свои медицинские конспекты, записывал что для этого нужно сделать. Даже не сомневался, что фронтовики сюда обязательно поедут, и мой опыт им поможет. А какая, разница, нет ветеранов русской армии, приедут на реабилитацию красноармейцы, они тоже русские люди, им тоже нужна помощь. Много было сделано в этом плане. Тезисы долгих бесед с доктором Залмановым о природных факторах для восстановления здоровья. Кисловодск в этом плане имеет уникальные возможности для реализации идей Залманова.
   Видимо, долго стоял в задумчивости. Заметили меня из окна, вышли, достали папироски, закурили. Моих медичек нет, новый советский начальник  набрал персонал из своей родни. Папироски держат двумя пальчиками, как держат мужской пенис при обработке. Весело окликнули:
   — Ну?! И чо ты такой скромный? Давай, заходь, промывочку сделаем.
Я им в ответ, интеллигентно так, без хамства, со слащавой улыбочкой. Таким красоткам я  бы сам сделал приятную промывочку, только намекните. Тетки поняли, не заработают, хохотнули, обозвали шутником. Стрельнули окурками в мою сторону, вильнули вдовствующими задницами в белых халатах и скрылись за дверью.

   Я смотрел на дымящиеся окурки у моих ног и думал, как мне это понимать? Как приглашение к знакомству, или как жест презрения. Решил, это жест презрения. Не пересилю себя, не начну заниматься самообразованием, стану презренной серой личностью, человеком из толпы.
   Пошёл в санаторий, в деревянных носилках выносил битый кирпич, с этажа на этаж перетаскивали массивную мебель, красил извёсткой палаты, собирал железные кровати. Тачку в руки и на свалку мусор, накопившийся за время безвластия. Работал добросовестно, вечерами дикой болью отдавалась старая рана в ноге.
   Одного не мог понять, почему мне, врачу с большим медицинским опытом надо бегать с лопатой, можно же на неквалифицированную работу  набрать рабочих и маляров из местных. Почему не поручают мне заниматься вопросами медицинского профиля. Дошло! Меня перевоспитывают физическим трудом, проверяют, как  к новой власти отношусь.

   Как-то ночью проснулись, стрельба в городе, лошади по булыжникам мостовой копытами бьют. «Белые» казаки шашками «Красных» порубали. Не долго «Белая» власть продержалась, прискакали «Красные», ударили  по «Белым» казакам с пулемётов.

   Вновь заработал городской отдел по трудоустройству, но уже с новыми товарищами, прежних торжественно перезахоронили. Пошёл повторно устраиваться, дали заполнить «Анкету» из пятидесяти вопросов, написал от руки автобиографию, подчеркнул, в белогвардейских бандах не участвовал. Родственников за границей нет. Бумажки сложили в папку, завязали шнурком, поставили на полку. Получил направление в Отдел Кадров всё той же лечебницы, здание которой опять разграбили. Заполнил все анкеты в Отдел Кадров санатория и мне уже вежливо улыбались.

   Илюша слушал рассказы своего дяди и начинал понимать, как наивно он воспринимал реальность. А когда дядя озабоченно сообщил что на реабилитацию потребуется пару месяцев, стыдно ему стало быть нахлебником. Приклеил на ж.д. платформе своё объявление:
     "Дипломированный ЭЛЕКТРИК поможет по электричеству".
Инструмент, пассатижи, отвёртку, ленту обматывать провод, и прочее привёз с собой. Стали подходить вдовствующие женщины, милок, подсоби, штой-то искритси оно там.
 
   1.22 «УЧИСЬ, МОЙ СЫН: -НАУКА  СОКРАЩАЕТ ОПЫТ БЫСТРОТЕКУЩЕЙ  ЖИЗНИ»

   Михаил весь день в санатории, вечером поработает пару часов над рукописью "Комплексная реабилитации участников войны и методы достижения долголетия", что-то вписывал, переделывал, исправлял, переписывал на чистый лист бумаги. Любил порассуждать с умным племянником  о своих идеях, активное общение помогало ему получать новые ассоциации, новое видение. Не переставал верить, скоро государство повернётся лицом к медицине и система начнёт меняться к лучшему. Шаг за шагом привел Рукопись в должный вид, отправил в издательство. В аннотации написал благодарность советской власти за свободный труд на благо трудящегося народа. Время шло, книжка не издавалась, стояла в типографии в очереди за партийными и идеологическими заказами.

   Дядя не отпускал парня от себя, спешить не надо, иначе аритмия вновь вернётся. В выходные дни фрахтовали пару жеребцов и ехали в горный аул пообщаться с кавказскими долгожителями. Михаила в округе уже хорошо знали, встречали его с добром. Он привозил горцам медикаменты, бинты. С ним делились рецептами с настойками альпийского разнотравья, секретами о долголетии, Как-то даже свозил Илюшу побродить вдоль Тамбуканского озера, целебный ил озера местные аборигены накладывали для заживления ранений. В морге на вскрытии показывал деформации внутренних органов пьяниц, курильщиков. Зарисовывал перерождение здорового органа в патологию. - Никогда не разрушай своё здоровье, внимательно относись к еде. Ты лучше голодай, чем что попало есть, - поучал племянника доктор.

  Популярность курортов на Кавказских Минеральных Водах стала быстро расти. Новые лечебные корпуса, расширяются дороги, поднимаются линии электропередач. На экранах весёлые фильмы со смешными курортниками радуют зрителей. Наблюдая за контингентом приезжающих курортников понял, солдаты, участники революции на курорт лечиться уже не приедут. Они сделали свою работу в окопах и о них забыли.  Так и умерла идея создать реабилитационный госпиталь для ветеранов войны.

   Летом отдыхали руководители, партийные чиновники, частенько со своими секретаршами. Михаил встречал новеньких, внимательно выслушивал о «болячках». Смотрел на Korper des Patienten и думал, именно этим, задолбаным управленцам нужна его система оздоровления, но твёрдо усвоил, инициатива – наказуема. Помрёт по своим хроническим причинам отдыхающий номенклатурный начальник. Приедет следователь с заданием вскрыть ячейку вредителей из старорежимных врачей. Проверит назначения. - А это что за лечение, кто утвердил? И пошёл в расход...

   Осенью те, кто трудится в горячих металлургических цехах заводов и фабрик, на всесоюзных стройках. Делал умный вид и расписывал отдыхающим утверждённые процедуры, понижал голос и доверительно добавлял, —а ещё, исключительно вам, товарищ, у меня остался последний душ «Шарко». Вам выпишу.
Счастливые отдыхающие выходили из кабинета с назначениями и душевным голосом сообщали ожидающий толпе. Ах, какой «душечка» этот доктор Михаил! Предельно вежливо выслушает, даст нужный совет.
   Зимой приезжают колхозники. Дядя Миша их весело поучал, - я вам назначаю нарзанные ванны. Только не приходите принимать процедуру с мочалкой и мылом.
 
   Как-то в медицинском журнале под чужой фамилией прочёл статью, слово в слово из своей не изданной рукописи. Кто-то, хитро-мудрый, особо приближённый имел доступ к валявшейся в издательстве рукописи. На запрос, почему плагиатят мою рукопись? Михаилу ответили.
   - "Товарищ автор! Не переживайте, всё на пользу трудовому народу, а кто автор, это не существенно". Пришлось забрать из редакции свою потрёпанную рукопись.
   В то же время в коллективе санатории его научная работа воспринималась с уважением. Курортное начальство регулярно вручало к праздникам «1 Мая» Почётную Грамоту, премию в конверте. Пригодились способности оформлять стенгазеты и даже выступал на сцене в самодеятельности, изображал старорежимного врача, грассирующего грамотными фразами. По ходу спектакля комсомольцы объясняют старому доктору, как правильно работать с отдыхающими, а старорежимный доктор отвечает не по делу. В зале смех, переходящий в хохот.

   Раз в месяц, беспартийный доктор Михаил до полуночи обязан был присутствовать на бесконечно долгих собраниях рабочего коллектива. Не мог понять, почему не обсуждаются вопросы по расширению медицинских услуг отдыхающим. Почему он должен с умным видом выслушивать как слесарь котельной Николаич, или сестра-хозяйка Петровна рассказывают как врачи должны работать. А вот, как поддерживать сортиры в чистоте и без тошнотворной вони, ни Петровна ни Николаич и своих предложений не высказывали. Заставил себя не нарываться на неприятности, многозначительно кивать головой.
  На собраниях  руководство на вопрос врача многозначительно отвечало: - «Парешаем». Что такое «порешаем», трудно было понять. Управляющие народным оздоровлением должны были по любому поводу звонить вышестоящему руководству. Спрашивать мнением, а те подхватывали вопрос и телефонировали выше. Так по цепочке до компетентного уровня...

   Прошло более двух месяцев, Илюша окреп, поправился, заиграла улыбка на лице. Ходил горными тропами, ездил на экскурсии, посещал концерты. Даже завёл адюльтер с тридцатилетней актёркой московского театра. Седоватый московский номенклатурщик, под честное слово, «не блудить», отпустил молодую жену поправить на курорте «расшатанное» здоровье.

   Дядя Миша был общительным добрым и отзывчивым человеком, держал связь со многими родственникам. Всем написал письма с просьбой подыскать племяннику престижную инженерную работу. Да и участковый милиционер стал интересоваться, почему молодой человек так долго отдыхает. Не положено так долго лечиться. От кого вы его прячете.

   Ответ пришёл из Ленинграда - «Ижорский Завод набирает инженеров. Встретим».

   Солнечным днём пошли к поезду проводить Илью. Дядя взял Илью под руку, чуть отстал от родни и долго говорил напутственные слова:
   — Человек формируется с малых лет, подсознательно копирует всё, что делают его мама с папой. Эти инстинкты закрепляются в поступках, руководят всей взрослой жизни. Вот и ты, мой мальчик, рос в семье врача, где по первому вызову твой отец поднимался и шел спасать человека, мама старалась мир вокруг себя сделать лучше, красивее. Этот инстинкт стал твоим поведенческим мотивом.
Но, Мир перевернулся, изменилась общественная среда. К власти пришли люди из другого социального слоя, с другой идеологией. Все остальные для них классовые враги. Поверь мне, их крепко объединяет пролетарское происхождение. Они не остановятся ни перед чем, прольют море крови, но власть будут держать крепко. Диктатура пролетариата, это, мой мальчик, на долго. Они тебя без труда расшифруют, достаточно глянуть как держишь за обедом нож с вилкой и ты уже чужой.
   Такая вот реальность. Запомни мои слова и сделай серьёзные выводы. Никогда не поучай советскую власть, не кидайся исправлять существующий режим. Если ты, мой мальчик, будешь глупо себя вести, жизнь искалечат. Собственно, с тобой это уже и произошло, тебя уже подвели на край пропасти, но почему-то не столкнули. Благодари своих родителей, фактически вырвали тебя из лап этих гиен. На новом месте веди себя умнее, осмотрительнее. Думай, прежде чем сказать.
   А по большому счёту в советской системе заложено великое преимущество для трудящихся, зарплату выдают регулярно. Мне чтоб заработать копейку уже не надо искать пациентов. Мой тебе последний совет, научись получать удовольствие от своей работы и не лезть туда, где нет твоей ответственности.

   У вагона тётя Соня подала плетеную корзинку с пирожками, сухофруктами, вареньем, черкесским овечьим сыром. Там же и литературный журнал «Тридцать дней» с весёлым романом Ильф и Петрова «12 стульев». Обнялись, пожелали счастливого пути, хорошо устроиться на новом месте, иногда писать о себе.

   1.23   «ЭХ, ДОРОГИ...  ПЫЛЬ ДА ТУМАН, ЗНАТЬ НЕ ЗНАЕШЬ ДОЛИ  СВОЕЙ...»

   Локомотив пофыркал паром, про буксовал на рельсах отполированных до блеска,  сцепки вагонов натянулись и по горному рельефу вниз к станции Минеральные Воды.  Оттуда на Ростов и через Советскую Украину в Ленинград. Илья уютно устроился на нижней полке плацкартного вагона и стал перебирать фрагменты бесед с дядей Мишей. Дядя разумный человек, он прав, мне надо избегать прямых столкновений с советскими начальниками, у них неограниченная власть, а мне как лбом о стенку. Но, мне надо заявлять о себе, а как иначе подниматься по карьере. Я хочу стать известным инженером, я пойду по этому пути и никто меня не остановит.

   Где-то на Украине, пропуская бесконечную вереницу тяжелых грузовых платформ, пассажирский поезд на Ленинград встал пропуская грузы для строящегося крупного металлургического завода. Об этой грандиозной стройке писали центральные газеты, в киножурналах показывали счастливые лица строителей, ударников соцтруда. В голове молодого парня завертелось желание прославиться на знаменитой Всесоюзной Ударной Стройке. Представил в как в центральной газете напечатают его портрет в окружении рабочих с кирками и лопатами, подпись «инженер строитель И.В... перевыполняет нормы, добивается отличных результатов». Увидят мой портрет в парткоме бакинской электростанции, поймут, да, товарищи, такого инженера мы потеряли. Это товарищи, с нашей стороны ошибочка вышла, явный перегибчик.

   В дурмане своего тщеславия, собрал вещички, вышел из вагона и попутками до стройки. Оформился, переночевал в забитой людьми общаге, на следующий день в конторе ему выдали пачку чертежей, строительных схем, всё на английском языке, и в должности прораба вышел на работу. Поработал месяц, оказалось совсем не так, как показывают на экранах кинотеатров. Вспомнилась крылатая фраза Ленина Луначарскому, «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Это точно сказано, посмотришь и во все небылицы поверишь. Никто на стройке весело не улыбается и с песнями не ходит на работу. Реальные условия, в которых работают и живут «строители социализма», просто ужасные. Советская власть не успевала заниматься дорогой к баракам. Отработают работяги смену и устало хлюпают сапогами по грязи. Где уж тут песни петь. В комнате устало свалился на свою кровать. В дни аванса и получки пьяные драки обыденное явление. Со стаканом водки выясняет отношения, пока морду не получил. Рабочих на стройку набирают из молодых, сильных крестьянских парней. Приходят в бригады без квалификации, с низкой исполнительной дисциплиной, не сразу осваивают управление строительными механизмами, ухитряются сломать в хлам. Им сподручнее — лом, кирка, лопата, кувалда. Смотрел с восхищением как двое парней за несколько дней лопатами вырыли котлован, ну и силище в руках.

   Производственные травмы, увечья не редкость. Как-то на вечерней планёрке обсуждался произошедший производственный инцидент. Илья осторожно высказал своё мнение. Новичков нельзя сразу отправлять на стройплощадку, надо обучить безопасной работе с механизмами, инструментом. Руководитель совещания, с интеллигентным лицом, устало посмотрел на нового прораба и отмахнулся.
   — Рабочий класс лучше знает, как правильно работать. Товарищи в бригаде сами научат нам вмешиваться не надо.

   Партийные руководители, опираясь на карательные органы НКВД, требовали от руководителя стройки работать быстрее, план выполнить с опережением, за половину расчётного времени. Как требовали, так и работали с нарушениями Проекта. Илья на планёрке обратил внимание на несоответствие монтажа конструкций Проекту. От него него орять отмахнулись. Запустим производство, дать первую продукцию, если надо, потом ремонтники переделают.
   Реально ситуация такая, бесполезно требовать полное соответствие с чертежами и схемами. А случись что с конструкцией, иностранный инженер досконально знающий проект, достанет свою рулетку, всё измерит, сфотографирует на «Kodak» и докажет, дело не в Проекте, а в некачественном исполнение проектного задания. И пошёл пропаб по этапу. Следователь начнёт вопросы задавать, вы куда смотрели, почему допустили несоответствие, почему не пресекли приписки и расхищение социалистической собственности. И в ГУЛАГ.

   Когда Илья это осознал, кого газеты и кино журналы называют передовиками производства, понял насколько наивно он относился к реальной жизни.

   Пройдёт десять лет, летом 1941 года станки с завода аврально демонтируют, погрузят и отправят на Урал. Корпуса цехов вместе со всеми недоделками взорвут. Так что, в этом споре, Илья хоть и был прав, но «правее» оказались, те, кто строил с опережением установленных сроков.

   Уволился, получил своё заработанное. Зашил пачку рублей в трусы, дождался Ленинградский и безмятежно заснул в плацкартном вагоне.
   Как бы невзначай, его разбудили типы, шнырявшие по вагону. На предложение скоротать время за картишками, сонно промычал, - в картах ничего не понимает.
Кинули ему пачку кустарных фотографий с девицами в эротических позах.
   Илья мудро не стал их трогать, сделал вид, что опять заснул. Через полчаса подошли, забрали, фотографии и от него отстали. Бросили их на другую  полку, барыги были тонкими психологами, увидят кто с любопытством смотрит а покупать не хочет, подошли пересчитали фотки, обвиняли в воровстве. Заставляли платить.

   Парни физически сильные, волевые, за свой интерес безжалостные. Снуют по вагону взад-вперёд, свои вопросы решают кулаком в морду, либо финкой под ребро. А почему эти физически сильные молодые люди не занимаются общественно полезным трудом?  Подумал Илья.
   Лично им глубоко наплевать на героические трудовые будни советского народа, на всесоюзные стройки, нарастающую борьбу с контрреволюцией. Они за пайку баланды в рабочей столовке горбатить в грязи и в холоде не пойдут. Им хорошо в тёплой хате иметь стол со жратвой. Водка, квашеная хрустящая капуста, маринованными огурчиками и чтоб красивые бабёнки под одеялом. Зачем им пупок рвать на заводе, когда столько доверчивого народа с одной мозговой извилиной.
   В то же время у милиции на них нет времени, они все силы бросают на "врагов" выковыривать.

   А вот я, тупо молчал бы, работал бы сейчас в Баку на электростанции. Через пару лет получил бы руководящую должность, зарплату побольше, женился бы на весёлой еврейке из соседнего двора. Вечером с работы в тёплой квартире с детишками возился. Вспомнил дядю Якова, говорил мне перед выездом в Палестину. Не строй иллюзий, мальчик, нам со своими мордами в их монастырь лезть не следует. Запомни мальчик, они никогда тебя  за своего не примут. Воевать, работать, это давай давай, хоть из кожи лезь.
   Интересно, как он там? Наверное, виноград собирает на своей ферме, а может быть с англичанами воюют или в тюрьме сидит. Письма из заграницы запрещены, уже много лет ничего о нём не знаем.

   С ближайшего полустанка отбил телеграммку ленинградским родственникам.
     «Еду тчк Поезд пятый Вагон восьмой тчк Встречайте Илья».
   И новые мысли полезли в голову, а что если придётся жить у родственников, сразу надо обговорить столько платить за постой. Вести себя правильно, чтоб не в обузу им.
   На Ленинградском вокзале родственники, парень с девушкой, встретили Илью. В толпе прибывших, морды своих видны издалека. Иди прямо на них не ошибёшься. Обнялись без особых эмоций, спросили из вежливости,
   — Почему долго ехал? Мы уж думали, случилось чего в дороге?
   — На всесоюзной стройке поработал, посмотрел, как там у них.
   — Ну ты и герой, придумал тоже, в рабочий класс внедряться.
   С насмешкой ответили родственники. Мы музыканты, свои бабки сами рубим, всегда сыты и при деньгах. Я на саксофоне, у Анюты голос бархатный. Когда она поёт, блатные плачут.
   Дядя писал, ты на фортепьяно играешь и внешний вид у тебя, просто Красавчик. Будешь в ансамбле клёво смотреться. Поклонницы выжать будут. Присоединяйся к нам, начнём выступать, турне по Всесоюзным Стройкам организуем. Заработаем не хило. Думай Илюша.
   — Спасибо ребята, я уж как-нибудь по инженерному направлению.
   — Жаль конечно. Тогда вот тебе билет в Колпино, записка с адресом к кому обратиться. Трудись у своей мартеновской печи. Переходи на ту платформу, оттуда поезд до Колпино, там Ижорский завод...
   Давай, нам пора в ресторан, пролетарская публика под водочку ждёт душевных песен. Передумаешь, адрес у тебя есть. Ещё немного потоптались и растворились в толпе суетливого вокзального народа.

   Илья остался на платформе один. Из глубин организма, а скорее от нервов подкатил голод, спазма желудка, жрать захотелось. Осмотрелся. Выхватил взглядом тётку в корзинке под промасленной тряпкой ещё тёплые пирожки. Завах струится картошки с луком на шкварках. Вкуснятина.
   Подошёл к стенду, нашёл расписание поездов на Колпино и ужаснулся, ждать долго и ехать не близко. А где ночь коротать, где от порывов сырого ветра прятаться. А я переживал, как бы родственникам не в тягость, у них и в мыслях не было меня к себе спать уложить. Могли бы пригласить проявить человечность. Хотя, не прав. Сам не согласился на их предложение, так это моя проблема. Они честно по родственному отработали. Билет купили до Колпина, дали адрес куда ехать. Больше Илья музыкантов не видел и они с ним не искали  встреч.

   1.24  ЛЕНИНГРАД. ГОРОДОК КОЛПИНО. ИЖОРСКИЙ ЗАВОД

   Год 1930. Знаменитый Ижорский Завода, который был заложен по Указу царя Петра Первого, работал в четыре смены. Водила ночного маршрутного автобуса обрадовал, - Заводской Отдел Кадров работает круглосуточно, идёт набор рабочих и инженеров.  Подъезжающих оформляют в общежитие на койко-место и выдают талоны в заводскую столовую. До зарплаты голодным не оставят.

   Илья прошёл собеседование и был принят сменным инженером в прокатный цех. С первого дня, Илья почувствовал мощную энергетику коллектива, свою причастность к великому становлению советского государства. Высоко квалифицированные рабочие, умные инженеры, было у кого учиться, было с кого брать пример. Первые дни ещё вспоминалась бакинская электростанция, её заскорузлая атмосфера и как они хотели ему жизнь сломать. Но бакинский опыт оставил свой след, быстро разобрался что надо делать на новом производстве. На собраниях сидел спокойно, уже не ломился в «открытые ворота», внимательно слушал выступающих рабочих, руководителей. Если его записывали в обсуждение, выходил на трибуну, старался говорить без эмоций. Принял за правило вначале поблагодарить выступавших рабочих за правильные замечания, коротко критиковал себя и в конце высказывал пару дельных советов по работе цеха. Увлёкся рационализаторством изобретательством, и это было замечено, поощряли квартальными премиями.
   Руководители завода и партийная ячейка, обратили внимание на трудолюбие молодого специалиста. Через год он уже руководил цехом, с льготной путёвкой уехал в Дом Отдыха на Чёрном море. С моря отправил пару фотографий родителям в Баку и в Кисловодск дяде Миши. Ещё через год Илью назначают руководителем «Бюро Технических Условий КБ N2» Ижорского завода. Обязанностей значительно прибавилось, требовалось принимать ответственные решения по новым проектам, особенно по заказам военного ведомства. Со временем не считался, находился на заводе столько, сколько нужно. 
   В один прекрасный день вызвали в профсоюзный комитет и вручили ключ от небольшой комнатки в большой коммунальной квартире дореволюционной архитектуры. После комнаты общаги на десять коек, иметь свой угол это праздник души. Управляющий домами привёл в квартиру, показал комнату. Сразу бросились в глаза стены обклеенные обоями со времён "Очакова и покорения Крыма". Места где обои были оборваны, были просто побелены извёсткой. В комнате был шкаф со скрипучими дверцами, стол из струганных досок, пара табуреток с номером комнаты. Это было важно, табуретки ходили по всей коммуналке, те у кого гости, просто заходили и уносили табуретки к себе посадить гостей. Всё предельно просто, всё по пролетарски. Илья расписался за кровать, металлическую сетку, казённый матрац, замызганный цветными разводами, за две подушки, одеяло, пару казённых застиранных простыней с чернильным штампом заводоуправления. Спросил, только, зачем за кровать расписываться, она же стоит в комнате? Домоуправ ответил с осуждением в голосе, - так положено. Больше Илья никаких вопросов ему не задавал. После уютной родительской квартиры в Баку, где добротная мебель, рояль, кухня и отдельный туалет, эта комнатка была образцом советского «гадюшника», но уже иметь и это, считалось за счастье.
   Вымел мусор от прежних жильцов, протёр от пыли, перемыл стаканы, тарелки, ложки с вилками. Сходил, купил скатёрку на стол, полотенец, короче обустроился. Комната была северной, холодной, плохо отапливалась. Чтобы ночью спину не застудить, советский инженер проявил рационализаторское мышление, расстелил под матрацем толстую пачку газет «ПРАВДА», которую нашёл в шкафу. Прежние жильцы получали газету и аккуратно складывали в шкаф. Издавалась коммунистическая газета на хорошей бумаге и была прекрасным теплоизолирующим материалом, холод от пола уже не гулял по спине.
   Повезло с соседями, не доставали руганью и битьём посуды. Комнаты с южной стороны занимали иностранные специалисты, приглашённые из Германии. Их комнаты были тёплыми, с ремонтом, с мебелью. Приходящая горничная, убирала, мыла посуду, стирала, приносила и меняла постельное бельё. Лебезила, старалась угодить. На зависть советским коммунальщикам,  иностранцы отоваривались в спецмагазине «ТоргСин», совкам только и оставалось, смотреть на яркие упаковки в мусорном ведре. Но это было ещё не всё, зарплата иностранцев была ниже  раз в десять выше советского инженера такого же уровня. А ещё совсем недавно эти парни у себя на родине с раннего утра выстраивались у посольства СССР в длинные очереди с надеждой подписать контракт на любую работу.

В субботний вечер у них был Wochenende, или по-нашему, уик-энд. Здоровые, рослые, сытые блондины кучковались, пили водку, обжирались. Напьются и весело подпевают патефону с пластинкой.
     «Oh Donna Clara, ich hab dich tanzen gesehen...».
     Ах, Донна Клара я увидел как ты танцуешь...
Выходили в общий коридор курили, обсуждали на немецком политические новости и оглушительно пердели. К жильцам по коммуналке относились с иронией. Ввысмеивали своих советских коллег, презрительно называя их Untermensch, но строго следили за временем. В 23 часа, как по команде стоп и тишина, дисциплина на первом месте.

   Илья не мог понять, а почему не ремонтировали сразу и комнаты советских специалистов, и мне бы не помешало иметь горничную, на заводе с утра до позднего вечера. Пришёл, упал в давно не стираную постель, по заводскому гудку рано утром вскочил и побежал на работу, опаздывать нельзя. Некогда своим бытом заниматься.
Когда Илье выдавали ключ от комнаты, товарищ «в штатском» намекнул прислушиваться о чём говорят иностранцы. Товарищ «в штатском» знал, Илья владеет разговорным немецким языком и предложил если что сращу доносить. Через месяц подошёл, отвёл в сторону и негромко спросил, как там наш интернационал. Илья улыбнулся:
    — Пожрут, выпьют и хором поют под граммофон. Я песенку эту уже наизусть выучил.
   «Oh Donna Clara, ich hab dich tanzen gesehen,
   und deine Sch;nheit hat mich toll gemacht.
   Ich hab im Traume, dich dann im Ganzen gesehen,
   das hat das Ma; der Liebe vollgemacht»
   «Ах Донна Клара, я видел тебя танцующей
   и от красоты твоего тела  я просто охуел...»

   Изумлённый чекист весело захохотал и поручил не терять бдительность. По выражению лица товарища «в штатском», Илья понял, в коммуналке ещё кто-то "стучит" на иностранцев.

   Появились небольшие деньги, которые можно было потратить на развлечения, раз в месяц сходить в театр, поужинать в ресторане. На праздниках инженеры собирались компаниями, в которых Илья слыл завидным женихом. Хорошо смотрелся, был остроумным, не курил и не имел зубного кариеса. Садился за фортепьяно и  компашка резвилась от души со своими девушками. Однажды на такой вечеринке, кто-то принёс ноты популярного фокстрота, тарабаня по клавишам, кто-то должен был переворачивать нотные страницы. В конце вечеринки объявил, что на досуге сконструирует электрический механизм для переворачивания нотных страницы. Сконструировал и даже получил Патент в Государственном Комитете по Изобретениям. Вот так в начале 30-х годов развлекалась советская молодёжь.

   На Илью заглядывались девушки, улыбались ему. Он сам понимал, по возрасту уже пора бы жениться, одному быть становилось в тягость. С природным инстинктом в таком деле долго не повоюешь. Знакомился с девушками, провожал до дома. Девушки, для которых секс «стакан воды», утолила жажду и уже не помнит с кем провела ночь его не интересовали. Те, кто пальчики ниже своего пупка не пускали, страстно шептали, распишемся в ЗАГС и я вся твоя, в любом виде, как только пожелаешь, и такие красотками «себе на уме», не увлекали. Присматривался к еврейкам, но эти  красивые и умные сучки рыскали среди партийной номенклатуры, отыскивая для комфортной жизни перспективного пролетария.
   На новогодней вечеринке, кто-то из друзей привёл с собой Ольгу, девушку с таинственным ореолом «аристократических» кровей. Спрос тогда был на благородное происхождение. Шустрые красотки напускали на себя интригу «бывших дворянок», придумывали легенды о своём знатном происхождении.
   Ольга мёртвой хваткой бульдога вцепилась в своего нового знакомого. Его отдельная комната, должность, зарплата, честное отношение к женщине. Всё это снесло ей голову. Не смущаясь забегала к нему в воскресный день, как бы, мимо шла. - Ой! думаю, заскочу, может что помочь надо. Супчик сварить, рубашку простирнуть, комнату подмести. И между делом рассказать очередную байку о своём благородном происхождении...
   На праздники 1 Мая, Илья пригласил Ольгу пообедать в ресторане. Наблюдая за ней он понял, нет у неё тех культурных навыков, которые прививаются с детства.  Сказал ей прямо, врёшь ты мне подруга, зачем тебе простой девушке кокетничаешь под аристократку.
   Я же вижу, не знаешь как в руках держать нож с вилкой. Зачем ты меня обманываешь?
   Только Оля сдаваться не собиралась, капнула слезой на кофточку и честно всё рассказала. Папа аристократ, мама у него молоденькая горничная. Соблазнил "бедную девушку», она и родила меня от него. Когда разразилась Первая Мировая война, поцеловал нас и ушёл на фронт. Уже не вернулся. Где и как погиб мы не узнали. Началась революция...
   
   После ресторана зашли в коммуналку, за чайком с конфетами проболтали до полуночи. Оля, естественно, вздрогнула от необходимости возвращаться к себе по тёмным улицам. Илья, как джентльмен, предложил подруге свою кровать. Себе кинул на пол дежурный матрац, стоявший в коридоре коммуналки для нежданных гостей. Изображая из себя недотрогу, Оля легла в одежде, чуть вздремнула, встала.
   — Ну и жара, ты не против если я что-то с себя сниму.
 Не услышав ничего в ответ, заметила в темноте как он смотрит на неё широко открытыми глазами. Медленно стала скидывать кофточку, юбку, бюстгальтер. Покрасовалась силуэтом своей точёной девичьей фигуркой и нырнула к Илье под одеяло...
   Утром следующего дня проснулись в обнимку. Илья встал, умылся, побрился и сделал Оленьке предложение выйти за него замуж. Счастливой Оленьке только того и надо было. Расплакалась и сразу согласилась. От мамы она унаследовала быть милой, симпатичной, трудолюбивой. От папы умной, настойчивой, целеустремлённо идти к своей выгоде. Сбегала к себе домой за домашними вещичками, потом ещё раз за посудой и за своим постельным простынями.
   Вечером в коммуналке в складчину, кто-то сбегал за водкой. Накрыли большой кухонный стол, собрали, что у кого было, иностранные специалисты украсили стол деликатесами, сладости, шоколад из "Торгсина". Пили за счастье молодых. Германский патефон гремел фокстротами, коммуналка пела и плясал. Соседи таращились на новенькую красотку, не скупились на комплименты, Оленька искрилась слезинками счастья. Этот день остался в памяти, как самый счастливый.
   Жизнь молодой семьи потекла в повседневном ритме. Илья, увлечённый своей работой поздно приходил домой, Оля с работы по магазинам с кошёлкой, готовила еду, следила чтоб мужа на работу ходил в чистой и поглаженной рубашке. Оля родила белобрысого мальчугана похожего, толи на Олиного отца русского аристократа, толи на соседа по коммуналке из Германии. Илюша придавленный ответственностью за качество и количество выпускаемой на заводе продукции военного назначения,  и не задавал себе таких вопросов, он просто любил своего мальчугана и свою Оленьку...
 
   1.25  РАБОТА НА ПРЕДЕЛЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ. ТОЬКО ВСЁ КАК-ТО НА ПОЛУМЕРАХ

   Год 1936. Вожди СССР пристально отслеживали активизацию европейского фашизма и понимали, большая война неизбежно вломится в СССР. В это напряжённое время Илья активно занимался прокатом на блюмингах брони для танков и для других заказов поступавших от военного ведомства. В порядке личной инициативы из листовой брони стал конструировать индивидуальную защиту пехотинцу, которая  позволяла бы защищать солдата от сабельного удара, пули, осколка гранаты. В этом направлении он был в числе первых, кто прозорливо понимал, индивидуальный бронежилет нужен солдату. Назвал свой проект «Нагрудник» и в порядке личной инициативы стал его конструировать. Первые образцы были тяжёлыми, сковывали  пехотинца, появлялись новые идеи делать пластины брони легче, прочнее.

   Его последний образец «Нагрудника» привлек внимание Наркомата Обороны СССР и в 1938 году Илью вызвали в Москву в Наркомат Обороны. Конструктор доложил положительные особенности своей конструкции, надел на себя "Нагрудник" и продемонстрировал основные движения пехотинца. Офицеры Наркомата высоко оценили работу конструктора, высказали деловые замечания, которые позволяли доработать конструкцию, сделать его удобнее.
   Наркомат поручил начать опытное серийное производство и передать первую партию в войска. Была так же запланирована  демонстрация изделия Народному Комиссару Обороны СССР, маршалу К.Ворошилову. Конструктор, окрылённый успехом, вернулся на завод с заказом Наркомата Обороны начать промышленный выпуск первой тысячи «Нагрудников».

   В августе 1939 года СССР подписывает с Германией «Пакт Риббентроп — Молотов» о ненападении. В Договоре оговаривались «сферы интересов» для каждой из сторон. В частности СССР отошли российские территории, захваченные Польшей в гражданскую войну. Что позволило отодвинуть границу СССР на Запад. Перед Ижорским заводом была поставлена задача укрепить новую границу долговременными укреплениями. Французы укрепляли границу с Германией «Линией Мажино», Финляндия выстраивала  непроходимые укрепления «Маннергейма», Германский Рейх строил «Атлантический вал» по берегу Атлантического океана. Такие бетонные укрепы ДОТ—ДЗОТ должны были сдерживать наступающего противника до подхода регулярных частей Красной Армии.  Как эпизод приведу выдержку их мемуаров немецкого ефрейтора:
     «Американцы высаживалась на побережье северной Франции, там, где стояли
     наши Widerstandsnester («гнёзда сопротивления»). У нас на глазах
     высаживались тысячи американских солдат. Когда солдаты пошли вперёд,
     получил команду от обер-лейтенанта открыть огонь.
     Брызги крови, разорванная плоть, перекошенные ужасом вражеские
     солдаты. Сотни окровавленных тел». Сколько этот пулемёт угрохал американских солдат, одному Богу известно...

   Долговременные пулемётные гнёзда, типа ДОТ-ДЗОТ сложная, компактная конструкция, внутри которой долгое время должны были находиться солдаты, сдерживая наступающего врага. Бронированные двери при взрыве артиллерийского снаряда не должны были влетать во внутрь. Принудительная вентиляция пороховых газов тяжёлого пулемёта, иначе солдатам будет нечем дышать. Боекомплект не должен детонировать и взрываться внутри места хранения, быть защищён бронёй. Где-то должны храниться вода, продукты питания. Защищённое место для рации для связи с командованием. Элементарно должен быть очаг для приготовления пищи, топчан для сна, сходить в туалет и не попасть в руки диверсантов.
   Короче, вопросов, как всегда, было много, а времени на их решение, элементарно не было. Инженеры Ижорского завода под руководством начальника КБ 2 в кратчайшие сроки разработали технические условия по которым стали выпускать  металлоконструкции из брони, которые зашивались в бетон.

   Начальник КБ N2 Ижорского Завода, с группой инженеров был направлены на границу, изучить на местности как строители монтируют заводские изделия, что следовало изменить, а что дополнительно усилить. Поскольку один завод не успевал обеспечить ДОТ-ДЗОТ по всех границе, строителям приказали демонтировать вдоль старой границы фортификационные сооружения и перетащить на новые точки.
   Кто отдавал такой приказ, генерал Карбышев или сам И.Сталин, история умалчивает. То, что Илья увидел в реально виде, повергло его в шоковое состояние. После демонтажа готовых к бою фортификаций на старой линии обороны, оставались груды бетона и исковерканного металла, который перетаскивать не возможно. Из того, что удалось перетащить, мало что вписывалось в совершенно иной рельеф местности. В лучшем случае ставили как подскажет народная смекалка, только обычно привозили, примеряли, бросали кучами хлама, которые за лето зарастали травой.

   Илья посчитал необходимым задать вопрос «Смотрящему» офицеру, зачем ломаем уже готовые сооружения? Офицер пожал плечами. Приказы не обсуждаются, Приказы выполняются. Наш вождь, товарищ Сталин, сказал, -воевать будем на территории врага, вглубь страны противник не пройдёт. В случае нападения пограничники смогут продержаться несколько дней. А как подойдёт Красная Армия, врага погонят по их территории.
   Илья не стал вступать в дискуссию, если так вождь сказал, так и будет, альтернативные варианты ведения войны генералы обсуждать не имеют права. На том и стояла советская система, выстроенная на страхе. Только война, событие непредсказуемое, не всегда по  планам Генерального Штаба. Забежим вперёд. Укрепления которые успели построить к 21 июню 1941 года стояли «необжитыми», не укомплектованы  личным составом, так где были солдаты, не стояло вооружение. Там, где и солдаты, и тяжёлые пулемёты, элементарно отсутствовал боекомплект, патроны. Не было доверия солдатам, за чрезвычайное происшествие (ЧП) с применением оружия, командира под трибунал. Ну и там, где всё было готово к бою, отсутствовала радиосвязь. Приказ, - «на провокации не отвечать», никто не отменял. Вот что в 1941 году напишет в своём дневнике немецкий офицер:
     «Через километр наше продвижение было на некоторое время остановлено огнем
     из пулеметов и винтовок. Наша головная походная застава наткнулась на
     недостроенные легкие полевые укрепления. Когда солдат в них уже не было,
     было видно, что стройка началась недавно. Вокруг валялись мотки колючей
     проволоки, деревянные колья, скобы, доски и мешки с цементом. Мы были
     удивлены увиденным».

   1.26  ИНЖЕНЕРНАЯ КАРЬЕРА ПРЕРВАННАЯ НА ВЗЛЁТЕ

   В КБ N2 поступило задание изготовить из брони защиту спины пилота штурмовика Ил-2. Штурмовик Ил-2, ещё называли «летающий танк», предназначался на низкой высоте «утюжить» пехоту, сбрасывать фугаски и уничтожать танки, артиллерию, склады с боеприпасами, железнодорожные составы. При выходе самолёта вверх на вираж, спина пилота оставалась открытой от обстрела пехотой противника.
 Инженерам было поручено раскатать на блюминге листа брони полукруглой формы. Заказанная конструктором самолёта форма листа не получалась. Лист самопроизвольно изгибался теряя требуемую геометрию. Была срочно собрана группа талантливых инженеров, технолог Перегудов, ведущий инженер конструктор Гаврилов, начальник КБ-2 Вейнблат. Инженеры крепко «поломали» голову, прежде чем первый лист брони сошёл с конвейера с нужными параметрами. Молодые инженеры допоздна находились в цеху, ещё раз проверить и утром следующего дня доложить результаты главному инженеру. Это был большой успех. Балагурили, шутили кто как потратит премию за их напряжённый творческий труд. 
   Илья сказал своим товарищам, — я считаю, за эту работу мы заслуживаем не только заводскую премию, но и Правительственную Грамоту. Товарищ Нарком должен приехать на завод, я лично передам ему Записку о нашей работе. Страна должна знать своих героев!

   Присутствующие, включая ночной сменный персонал цеха одобрили эту идею и уже уставшие замолчали, думая о своём. В наступившей тишине Перегудов мрачно хмыкнул. От праведного труда, о на страна не узнает. Но, если во время совещания Илья наркома пырнёт ножом, сразу прославимся на всю страну. Напишут даже в иностранных газетах.

   Присутствующие рассмеялись. К инженеру Перегудову вообще относились, как к шутнику с юмором на грани фола. Илья глянул на него широко открытыми глазами, молча, недовольно покачал головой. Отошёл к ведру с водой, снял с гвоздика помятую алюминиевую кружку пристёгнутую на цепь, зачерпнул и выпил воды.
   Перегудов заметил, как побледнел Илья. Дошло, ляпнул глупость. Громко, чтоб все слышали, добавил, - но тогда еще получишь "вышку". Расстреляют на утренней заре.

   Было бы сказано, слово не воробей, вылетит, не поймаешь, назад не воротишь. Илья ни с кем не прощаясь, ушёл из цеха и уехал домой.
 
   Кто-то из присутствующих тут же настрочил донос. Такое резонансное Дело по вскрытой террористической ячейки с целью убийства Наркома Тяжелой Промышленности СССР сулил следователям ОГПУ лычки в петлицах и даже кому-то медаль за доблестный ратный труд. Визит на завод Комиссара Государственного уровня сразу же отменили...

   Следующей ночью всю группу арестовали и этапировали в ленинградскую тюрьму «Кресты», развели по разным камерам, чтоб они друг друга уже не видели. Чудовищное обвинение не оставляло им никаких шансов. На первом допросе Илье было предложено чистосердечно во всём признаться, составить список членов ячейки законспирированной на заводе. Илья, пожал плечами, он ни о какой «ячейке» понятия не имеет. Пересказал, как было. Получили нужный результат, балагурили. Зачем инженер Перегудов так пошутил, не могу знать. Общаюсь с ним только по рабочим вопросам. Недолюбливает он меня, я это всегда чувствовал.

   Следователь выслушал, улыбнулся, встал из-за обшарпанного стола, подошёл поближе. — А почему на его Приказ «пырнуть» Наркома, ты, сволочь, головой кивнул, обозначил своё согласие. Это написал свидетель.

   - Молчишь? Действуешь по заданию английской разведки. Расскажешь нам всё как  получили задание убить Наркома.

   — Нет говоришь. Отрицаешь. Тогда откуда в анкете твоего «Личного Дела» указано, владею иностранным, английским. Ты ещё в царской гимназии учился. Это когда обездоленный народ на баррикадах сражался, ты, гад, английский учил. Пойдёшь в карцер, там вспомнишь всех своих террористов.

   Ошарашенный чудовищной ложью, Илья поднял голову и посмотрел в глаза следователю и с размаха получил пудовым кулачищем в лицо.
Илья вылетел со стула на цемент пола.
   — Всё расскажешь. Твой рабочий стол перевернём, найдём твой штык нож. Живым, отсюда уже не выйдешь. Как поведут на расстрел к яме, вспомнишь всё, но будет поздно.
   Избитого отволокли в карцер, бросили на бетон. Всю ночь за стенами раздавались вопли, хрипы. Кого-то пытали до смерти.

   Допросы шли по отработанной схеме. Ночами допрашивал и бил «Злой» следователь, уводили всегда с угрозой. — Следующий раз, зажмём твои яйца в дверном косяке, всё расскажешь. Иди подумай...
   «Добрый» следователь допрашивал днём, давал воды выпить, располагая к себе сочувствиями рекомендовал чистосердечно во всём признаться. — Подписывай и бить уже не будут, а там может и жизнь сохранят. Получишь 25 лет лагерей, пойдёшь трудиться в ГУЛАГ, инженеры там востребованы, там и баланду жрать можно.
   Илья, не давал им зацепиться за вылетевшее слово, твердил одну фразу, я никого не знаю, не знаю о какой ячейке вы говорите. Я приходил на завод работать, пользу приносить...

   Как-то, в тюремном коридоре Илья увидел как волокли зверски избитого Перегудова. Случайно встретились или специально показали, он так и не понял. Голова безжизненно болталась, губы, лицо разбиты, заплывшие глазницы в кровоподтёках. Видно было, что его то бьют особенно изощрённо. В ОГПУ Перегудов, проходил основным «врагом» советской власти.
   Его родители были профессиональными революционерами, боролись против царизма - за демократию, конституцию, равенство перед Законом. Перегудов воспитывался среди каторжан, впитал с детства принципы справедливости. В упор не понимал, что творит советская власть со своим народом. Был убеждённым противником советской власти, считал вождя СССР и всё его ближайшее окружение бандой уголовником, захватившей власть. За ним следили, стучали о его репликах, разговорах. А тут выпал такой откровенный случай, реальная возможность закрыть навсегда «врага народа», с ним на всякий случай ещё двоих. Били жестоко, но сломать парня не могли. Сильного характера оказался сын политкаторжан, не по зубам костоломам. Ни одним словом не оговорил товарищей. Не подписал им обвинение и следствие на лжи застопорилось. Его позиция спасла всех от расстрела.

   Руководство завода никаким образом не реагировало на арест ведущих специалистов, никто и не пытался заступился. Животный страх сковывал всю вертикаль заводского управления. На телеграмму из Наркомата Обороны, доложить состояние вопроса по проекту «Нагрудник». Завод ответил, - «Начальник КБ 2,инженер Вейнблат, арестован. Готовили убийство Наркома".
   Никто из высших офицеров Наркомата не посчитал нужным перепроверить обвинение конструктору. Нарком СССР, Маршал, сам дрожал за свою жизнь. Пару раз ляпнул по простоте душевной в разрез с мнением Вождя, а когда тов.Грузин в ответ холодно на него глянул, у маршала под кителем потекли холодные струйки пота.
   Пожали плечами. Ну надо же! Как вражина умело замаскировался. Ждал момента убить и нашего Наркома. Сказал же товарищ И.Сталин, - борьба с классовым врагом с каждым годом будет обостряться. 
  Чертежи «Нагрудника» передали на другой номерной завода, за конструктора ПЕРВОГО в СССР БРОНЕЖИЛЕТА забыли. На другом заводе Проект бронежилета «спустили на тормозах», некому было заниматься, у всех свои напряженные обязанности, за которые отвечали головой. Так и застопорили нужное начинание. Проявил бы Военный Наркомат настойчивость, вытащили бы конструктора из лап костоломов, возможно, в 1941 году штурмовые группы пехотинцев в бой пошли в бронежилетах. На войне даже металлический портсигар в нагрудном кармане гимнастёрки и отполированная стальная пластинка вместо зеркальца, нередко спасали солдата от гибели. А сколько жизней сберегли бы «Броневые Нагрудники»… В политической системе "Пролетарии всех стран объединяйся" жизнь человека не стоила и ломанного гроша в базарный день. Бабы ещё нарожают.

   1.27 В «ЕЖОВЫХ РУКАВИЦАХ». ТЮРЬМА «КРЕСТЫ»

   Год 1939. Илья находился в тюрьме уже больше года. То, что он пережил в переполненных камерах ленинградского ОГПУ, литературным текстом передать не возможно. Сознание отключилось, мимо сознания мелькали дни, когда били и когда не били. На нарах стал понимать, он мелкая «лагерная пыль», в сравнении с теми, кого иногда заталкивают к ним в камеру костоломы ОГПУ.
   Выхватывают «Ежовыми рукавицами», потрошат на допросах, ломают рёбра, выбивают зубы. Калечат маститых управленцев, талантливых учёных, конструкторов ракетных систем, самолётов, гусеничной наступательной техники, легендарных комдивов, незаурядных военачальников, орденоносцев. Побоями пытками добиваются признаться в том, что человек не совершал, расстреливают. В безымянных лесных оврагах и исчезали авторитетные люди явно не враги советской власти. Исчезали  командиры Чапаевской дивизии, офицеров высокого ранга расстреливали за польское, латышское происхождение. Короче шпионов выявляли по фамилии и месту рождения.
   Мелькали в камерах и исчезали  недобитые бандитами и голодом петербургская интеллигенция, врачи, артисты, люди искусства.
   С болью сокамерники наблюдали, как приводили к ним молодых «перебежчиков» из Финляндии. Одураченные идеями коммунизма, они нелегально переходили через границу с СССР влиться в ряды строителей коммунизма. «Перебежчиков» вылавливали, обвиняли шпионами-диверсантами и без суда расстреливали.
   Работая над этой главой мне попалась статья о Дийя Репине, внуке знаменитого русского художника Ильи Репина. Дийя Репин с финскими парнями нелегально перешёл границу и сдался пограничникам. На допросе объяснял, хочет в Москве учиться живописи, стать художником, как его дедушка. Расстреляли. В это же время на Европейских аукционах большевики жирно «срубали» валюту с продаж картин художника Репина.
   А почему финские рабочие парни шли в СССР? Да просто. Финляндия была частью Российской Империи, народ владел русским языком и приезжали на заработки в Санкт-Петербург. С победой Большевиков всё резко изменилось. По "понятиям" сталинского режима, если есть подозрение что среди десяти невиновных затесался один шпион, то следует расстрелять всех. Подлость стала нормой жизни большевиков.
   К слову, рядом с Финляндией у озера Разлив стоит памятник "Шалаш". Мне пришлось побывать в этом историческом месте. Здесь в 1917 году, в шалаше из веток деревьев скрывались от ареста вожди пролетарской революции Ленин и Зиновьев. Ленин Временным Правительством был объявлен в розыск по обвинению в связях с правительством Германии воевавшей против России.
   Вожди летом прятались в шалаше под видом косарей, в августе, когда участились дожди, стало холодно, их кочегарами паровоза перевезли в Финляндию.
   Я стоял рядом с памятником, смотрел на него. Вокруг суетились рабочие, приводя в порядок территорию. Никто из местных финнов не стуканул в Финскую жандармерию на подозрительных людей, которые и косу в руках держать не могут.
И вообще, ими никто  не интересовался. В период Гласности с удивлением узнал, когда в 1936году  Зиновьева расстреляли, историю шалаша переписали по новой, сталинской версии.  В.Ленин в шалаше был один, не косарил, писал на коленях работу "Государство и Революция".

   В какой-то момент Илью перестали вызывать на допросы, наступило затишье. Понял, он их больше не интересует, решение по нему принято. Чтоб совсем ни сбрендить в ожидании непредсказуемого стал брать книги в тюремной библиотеке. С книгой в руках проваливался в свои размышления, понять не мог, за что его так жестоко били, а Перегудов вообще уже был искалечен. Делают инвалидов за призрачные, несовершённые преступления. Никто покушения на наркома не готовил и в мыслях не было. Да, скверная была шутка, но это не преступление на расстрельную статью. Вызвали бы всех, допросили, пригрозили не болтать ерунду и отпустили. Зачем комиссарам это так нужно, ответа не было.
   Как-то на книжной полке тюремной библиотеки Илье попался «Русско-Английский» словарь. Вспомнил, педагоги внушали гимназистам, заучивайте иностранные слова это очень полезно для развития памяти. Листая словарь, стал обращать внимание на слова жирно подчёркнутые карандашом.
   — Тирания, Беззаконие, Произвол, Насилие, Узурпатор, Бесправие. Кто-то из небытия расшифровывал ему о происходящем.
   Так вот оно в чём дело! Всё ни случайность, ни ошибка, как всегда думал. Это и есть Власть Беззакония, Произвола и Бесправия.

   1.28   ШАРАШКА  НКВД

   После утренней баланды вошли конвоиры. Прозвучала команда, — Заключённый Ванблант, на выход, с вещами. Исковеркать фамилию в среде "пролетариев" считалось высоким стилем общения.
   Илья вздрогнул. Ну, всё... Горло перехватило, нашёл в себе силы улыбнуться сокамерникам и попросить вернуть книгу в библиотеку.

   Повели тюремными проходами, ноги подкашивались, в мозгах навязчиво вертелась, это расстрел. Выстрел в затылок наверное я уже не услышу. А душа действительно улетает, как толкуют священники. В романах у приговорённого последнее желание спрашивали, сейчас идёшь, сзади бах. Свет погас...

   Остановились у каменного особняка с интересной архитектурой. Офицер подписал бумагу о приеме арестованного.
   — Гражданин Вейнблат, вам оказано высокое доверие. Будете работать на режимном предприятии, приносить пользу советскому государству.
Сейчас в душевую, там получите чистую робу. Вам покажут койку с тумбочкой. Завтрак, Обед, Ужин, в общей столовой.

   Илья не верил всему происходящему. Его привели в знаменитую ленинградскую «Шарашку», где содержались «враги народа», - учёные с мировой известностью, математики, физики, конструкторы. Народ выдающихся способностей решал за колючей проволокой  проблемные вопросы оборонной промышленности.
   Илью направили в артиллерийское ОКБ-172, в группу которая разрабатывала прицелы корабельной артиллерии. В условиях килевой и бортовой качки, прицел должен был обеспечивать точность попадания.
   Посадили его на математические расчёты, которые выполнялись на логарифмической линейке или на бумаге с карандашом в руке. Илья работал аккуратно, не допускал ошибок, доводил задание до логического конца. Он освоил эту мудрёную линейку считалку, верил, что выжил благодаря ей. Учёный народ скоро разобрался с новичком. Глубоких теоретических знаний у него не было, новичок не учёный, он производственник. Чтоб не возвращать парня на нары, не загубить,  дали на него хорошую характеристику. Подпольщики были и среди маститых учёных.
   После переполненной тюремной камеры, бытовые условия «Шарашка» казались санаторием. Кормили по часам, баня, чистое постельное бельё, вежливые надзиратели. Во всё это невозможно было поверить, шёл в ожидании самого худшего, а случилось, лучше не придумаешь.

   Вечером перед сном, учёный народ мог час посидеть в холле, пообщаться. Кто-то играл в шахматы. Бренчали по очереди за фортепьяно, кто-то играл на скрипке. Илья не долго стоял в стороне, садился за фортепьяно и наигрывал фокстроты. Обществу фокстроты пришлись не совсем, кто-то принёс ноты Бетховена «Лунная соната» и попросили наигрывать это произведение.
   Учёный народ любил поболтать, рассказать безобидные анекдоты. Как-то он пересказал мне услышанный там анекдот про Льва Троцкого:
   — Иностранные дипломаты спросили поделиться секретом, как удаётся народ заставить работать в тяжёлых условиях и фактически бесплатно. Троцкий усмехнулся, - накормите мою собаку горчицей. Господа в колбасу горчицу, насильно в пасть, с лаской — всё тщетно. Пёс даже кого-то тяпнул за назойливость.
   Видя бессилие иностранцев, Троцкий встал, набрал в ложку горчицу. А теперь господа дипломаты внимание! Приподнял хвост и бросил горчицу псу в задницу.
   Пёс взвизгнул, изогнулся и добросовестно всё слизал.
   Вот, видите, всё просто.

   Поскольку Лев Давыдович уже проходил злейшим врагом советской власти, за такие анекдоты не наказывали.

   В весной 1939 года Илью посадили в машину «АВТОЗАК», или как в народе говорили «Чёрный Воронок» и привезли во внутренний дворик Ленинградского Суда. В комнате ожидания, на лавке он увидел Перегудова и Гаврилова. В первый момент они с трудом узнали друг друга. Смотрели друг на друга и молчали.

   1.29 ВСТАТЬ. СУД ИДЁТ...

   Год 1940. В комнату с подсудимыми быстрым шагом зашёл адвокат. Осмотрел всех, покачал сочувственно головой, с каждым поздоровался за руку и сказал: — парни. Слушаем меня внимательно. На суде отказываемся от всего, что вы подписали следователям. Сделаете заявление что, находились под физическим давлением дознавателей. Судья хорошо знают как выколачивают признания, отказывайтесь от всего что подписывали и не бойтесь ничего. Всем всё понятно?

   — Не всё, сейчас откажемся и нас отправят на доследование, сильнее избивать начнут.
   Адвокат хмуро покосился на Перегудова. — Много болтаем, делаем все, как я сказал.

   В процессе недолгого судебного заседания, подсудимые отказались от своих признаний. Слово было дано адвокату, который произнёс яркую, обличительную речь, разоблачающую главу НКВД, Николая Ежова. По словам адвоката, Ежов скрытый враг народа и германский шпион. По заданию Берлина специально фабриковал ложные обвинения против молодых советских инженеров и управленцев. Способных инженеров выдёргивали из цехов, гноили по тюрьмам, избивали, калечили, расстреливали. Без молодого советского инженерного корпуса наша промышленности сознательно взрывали изнутри.
   Подсудимые ушам и глазам своим не верили в происходящее на суде. После года пережитого, до их сознания с трудом доходило, они были арестованы, искалечены и чуть было уже не расстреляны, по заданию германской разведки.

   Суд, как и положено, удалился на совещание. Адвокат, изобразил улыбку и кивнул своим подследственным:
   — Всё нормально... не дрейфьте мужики!

   — Встать! Суд идёт! 
Судья зачитал вердикт:
   — За недоказанностью обвинения, подсудимые Вейнблат, Гаврилов и Перегудов освобождаются из зала суда с предоставлением рабочих мест на Ижорском Заводе.

   Удар деревянного молотка. Свободны!
После ряда формальностей, не веря в происходящее,  из зала побежалив темным коридором мрачного здания.
   На повороте чуть не сшибли с ног своего судью. Судья жестом подозвал к себе поближе и тихо сказал, — Отныне и навсегда, держите языки за зубами. Второй раз не выпустят...

   Молодые инженеры не могли знать, суд был срежиссирован новым Нарком НКВД. К тому времени Нарком Ежов уже был убит и унёс с собой в могилу тайну вождя, который намёком потребовал безжалостно устранять врагов советской власти. Он только исполнять указания. Новый комиссар НКВД Лаврентий Берия неоднократно докладывал Вождю.
   — Мы сами убиваем свои оборонные заводы, аресты наносят непоправимый вред, в цехах уже некому работать. Надо остановить аресты молодых инженеров. Цеха без квалифицированного управления гнали брак, или вообще не справлялись с плановыми заданиями.

   Вождь согласился на допущенный перегиб. Из лагерей и тюрем стали освобождать тех, кто не представлял опасность созданной политической системе. Заработали оправдательные суды и на заводы стали возвращать специалистов. Всё-таки товарищ Берия был не такой уж безрассудный Злодей, как его подавал генсек Никита Хрущёв.

   Вышли на улицу, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны. Илья в радостном порыве спешил домой, душа его, от встречи со своей любимой женщиной и сыном, который родился у него в год ареста. Ожидание встречи с семьёй наполняли его нежным чувством. Представил, как войдёт в комнату, Оля вскрикнет и в порыве радости кинется обнимать, сынок завизжит от радости – папка приехал, папка, возьмёт на руки и подбросит вверх сыночка. Мысли переключились на работу, стал обдумывать, как и с какими словами он вернётся в свой рабочий кабинете, начнёт вникать в первоочередные дела.

  К вечеру добрался до своего дома в Колпино. У входной двери слышно было как весело хохочет его жена, всё тот же патефон, и та же пластинка. Открыл дверь своим ключом, пара шагов по коридору и перед ним вся весёлая компашка.
   В центре иностранных специалистов, с сигареткой в руке, гарцует его Оленька. На голове бигуди с мокрым полотенец, замызганный мокрый халатик прилипший к голому телу.
   Илья остановился, через пелену усталости, как на экране кино, посмотрел на весёлую компашку. Нахлынуло полное безразличие ко всему, прошёл в открытую дверь своей комнаты. В нос ударил запах заграничных сигарет, на столе объедки, надорванные упаковки «Торгсина». Подошёл к люльке, посмотрел на тревожно всхлипывающего трёхлетнего Славика, привычно потрогал лоб ребёнка, проверить нет ли температуры, собрал вместе со скатёркой объедки и бросил в помойное ведро. Разделся, сходил до умывальника, и не замечая Олю, упал на неприбранную кровать и заснул. Появление мужа, для Оли стало большой неожиданностью, жильцы коммуналки его уже списали из живых, как вдруг он появился, как с неба свалился. В коммунальной квартире стало тихо. "Зек" из тюрьмы вернулся, мало ли что у него в голове, схватит нож да с дурки порежет, кто под руку подвернётся.

   Утром следующего дня пришёл на завод. Охрана его узнала, но на завод не пропустили, отправили в Кадры за временным пропуском. Сел на скамейку и молча дождался своей очереди. Работница посмотрела «Справку об освобождении», с озабоченным выражением лица куда-то сбегала. Вернулась и предложила написать заявление на работу сменным инженером в танковый цех. О его прежней должности и говорить не стала.

   Работа в цеху круглосуточная по сменам, зарплата существенно меньше, зависела от выполнения месячного плана, и чтобы без ЧП в цеху. В поисках своих не выплаченных премий за рационализаторские предложения зашёл в отдел, которым ещё недавно руководил и с порога сразу натолкнулся на молчаливые враждебные лица. Прежних сотрудников, с кем он работал, всех вымели. С недовольной гримасой, подняли папки с протоколами его рацпредложений, на всех бланках фамилия Вейнблат была замазана и вписаны другие фамилии. Сверху штамп — "Вознаграждение выплачено".
   Заглянул в соответствующий отдел, объяснили, все премиальные давно списаны в доход завода и возврату не подлежат. Наивные мысли побороться за вознаграждения обломились. Стоя у стола «ответственного товарища» изложил своё несогласие по выплате премий другим лицам.
   — У меня крайне тяжёлое материальным положение. Я на работу хожу голодным.

   Товарищ усмехнулся,
   — А кому сейчас легко? Держитесь Илья, Родина в опасности!
Администрация и партийный комитет понимают, что по тебе ошибка вышла. Илья,  совет дам, лучше тебе о прошлом  не вспоминать. Не рассказывать товарищам ничего из того что было. Целее будешь. Активнее включайся в работу. Мы не просто так определили тебя на участок гусеничной боевой техники. Это очень ответственное направление для завода, к сожалению, есть много проблем по ходовой части. С траками разбираться надо. Короче, будет над чем поработать, о чём подумать.
Так что, засучивай рукава и осваивай новое направление. А там посмотрим. О материальной помощи, сделаем так. У моей секретарши напиши заявление с просьбой определить на следующий год мальчика в новый заводской оздоровительный лагерь. К началу следующего лета, домики доукомплектуем к приёму детей. С колхозом уже договор заключили на продукты и молоко. Там хорошо. Вокруг лес, воздух чудесный, в речке оборудуем место для купания детей. К осени не узнаешь своего пацана. Я похлопочу чтобы твоего сынишку определили на все три летних сезона за счёт завода. Это я тебе гарантирую. Давай пять, и держи хвост пистолетом, духом не падай. Верь, всё нормализуется!

   Цех, где трудился Илья, в круглосуточном режиме собирал армейскую технику разной модификации, танки КВ-1, самоходки САУ-152. Илья, как сменный инженер, отвечал за свою смену, с опытом технического руководителя более высокого уровня, вникал в процессы, которые его, казалось бы, и не должны были интересовать. Если до ареста контролировал прокат брони на блюминге, то сейчас ему предстояло разобраться с моторами, сложной механикой, пушками и пулемётами. Понимал, случись что, свалят на него, «недобитого врага народа» и разбираться не будут в причинах.

   Его товарищ по «терроризму» Гаврилов, проходя мимо старался не замечать Илью, не здоровался, проходил мимо. Получил должность по Снабжению, куда-то мотался «по делам» и никакой ответственности.
   Перегудов вернулся на завод, стал работать, но перед новым годом ушёл на больничный и на заводе уже не появлялся.

   Новый 1941 год Илья встречал с женой и сыном на кухне с соседями. Бывшие друзья по вечеринкам, коллеги, откровенно избегали иметь с ним всяческие контакты. Сдуло, как сортирные бумажки на сквозняке. Выпили на кухонной коммуналке за счастливый новый 41–й год и разошлись по комнатам.
   В свободный от вахты день нового года решил навестить Перегудова. Уж очень ему хотелось задать один вопрос, зачем он это сделал? Ты же умный человек, хорошо знал, такие реплики тут же в донос.

    Илья купил яблок, конфет пачку печенья, сложил в бумажный кулёк и пошёл по адресу, который дали в Кадрах. В тёмном коридоре коммуналки на двери нашёл нужный номер, негромко постучал.
   Заходите – раздался женский глухой голос. Вошёл, ощутил тяжёлый тошнотворной запах букета нищеты. Воняло мочой давно не мытой парашей. Из тёмного угла комнаты на него глянула измождённая молодая женщина, со следами былой славянской красоты. Рукой показала на табуретку у кровати, где лежал её муж.
   Илья поставил на тумбочку кулёк с новогодним подарком, присел на табуретку и не найдя, как начать разговор, спросил:
   — Как Вы, Николай Иванович?

   Перегудов даже не повернув головы в сторону гостя. Казалось он и не услышал вопроса. Молча, отрешённо думал о чём-то своём. После затянувшейся паузы, Илья погладил его по руке и тогда больной как бы очнулся и негромко ответил.
   — Вот, что я тебе скажу, Илюша, не за такую Русь мой отец и его товарищи революционеры жизни свои положили на царской каторге...
   Мечтали о справедливом обществе. Спорили до хрипоты о новой Конституции. Думали, как выдвигать на государственные посты не по привилегиям, а по Уму и Чести...
   А что Илья, мы в итоге получили? Мы получили тиранию в самом худшем её виде. Меня, сына профессионального революционера за мелкую шутку на допросах били так, что я стал инвалидом, уже не встаю. Не  могу в туалет сходить, лежу в облёванной койке. Почки мне отбили те самые парни, за свободу которых, революционеры, мои русские родители, шли на каторгу. Я им в подвалах, это прямо в лицо говорил, да лучше бы вы, ссуки по сей день в крепостных сидели, оброк барину платили. А ленинские пейсатые сидели за своей чертой «оседлости», молились над «Торой». Следователи слушали меня и тупо ржали. Нравилось им со мной беседы вести. Улавливаешь в чём парадокс?

   Перегудов посмотрел на молчавшего гостя и продолжил. — Хотя, как я понимаю, если бы, вы, евреи, не влезли в нашу русскую революцию, сегодня мы не имели на пьедестале Тирана. Жили бы по справедливости славянского общества, по русским традициям...
   Извини, Илья, к тебе это не относится. Я за тобой давно присматривал, ты какой-то другой, не похож на красных жидо-комиссаров. Я думаю для них ты Чужак, такой же как я. Ты Илья русский интеллигент и это мне импонирует...
   Гаврилов, ссука, из рабочих трущоб в инженеры вылез, он для них в доску свой. И не смотри на меня удивлённо. Этого сына от панельной проститутки и кочегара паровоза вообще не били. На первом допросе он под диктовку следователя раскаялся и всё подписал. Как мы с тобой агитировали его вступить в нашу ячейку троцкистов террористов. Следак этой бумагой в лицо мне тыкает и хохочет, ты, говорит, и твой жид полубуржуй недорезанный под расстрел, а Гаврилова мы выпустим, как непричастного...
   Просчитались костоломы. Накось выкуси!
На меня с небес русские революционеры смотрели, требовали стоять насмерть. Мне это силу придавало бороться с ними.
   Перегудов замолчал.

   Илья что-то хотел вставить, но Николай жестом остановил. —  Наверное, пришёл спросить, зачем я так глупо пошутил? Правильно, что пришёл. Я тебе отвечу прямо. Злоба на тебя накатила. Зачем ты для них в передовики рвёшься. Не сдержался. Остановить хотел. Этой бесчеловечной системе нужен молчаливый бойкот. Делай что скажут и не проявляй инициативы. Так они, тупорылые, быстрее сгинут...
   Ты уж извини уж, что так вышло, сломал тебе карьеру, надо полагать, и судьбу тоже. Сожалею. Живи дальше... Придёт время очищения вспомнишь наш разговор.

   Николай Перегудов протянул свою холодную, исхудавшую руку, гримаса прошлась по измождённому лицу. — Прощай Илья, иди уж, что-то плохо мне...

   Илья встал, понизив голос стал говорить. — Нет уж, подожди минутку, своё слово скажу. Из того, что я от тебя услышал, мне стало многое понятным. Да, я другой, не такой, как ты. Я не связываю свою работу с политическими лозунгами. С детства приучен к трудолюбию, приучен работать добросовестно и доводить всё до завершения. Так работает мой отец, так работал его отец и все наши предки. А тебе я скажу откровенно, всё то что с нами произошло... От твоего необузданного тщеславия и эгоизма. Ты думаешь у тебя есть право управлять другими? Нету у тебя таких прав, твой героический бунт бессмысленный и беспощадный, просто осознанная мелкая подлость. Результат? Сам пострадал, лежишь избитый, свою женщину лишил удовольствия жить счастливо. Моё здоровье подорвано, карьера сломана. Я не видел как мой сын вырос из пелёнок. Нет тебе прощенья, Перегудов.
   Мстить я тебе не собираюсь. Как говорил мудрый царь Соломон, «все пройдет, и это тоже пройдет». Желаю тебе в новом году поправиться. До встречи на заводе.
 
   Откланялся супруге и ушёл. Через пару недель, сквозь грохот и шум цеха, кто-то шепнул Илье. —  Николай Иванович Перегудов умер. Завод выделил грузовик,  венок с траурной лентой, пару землекопов. Похоронили тихо.

   Чекисты своих клиентов из «ежовых» рукавиц не выпускали. Им глубоко плевать на оправдательные приговоры, если будет надо отправят в мир мертвецов с билетом в один конец.

   1.30   ОЛЯ, ПРОСЫПАЙСЯ. ВОЙНА!

   Год 1941. С весенним солнцем Илья физически окреп и уже работал в цеху с полной самоотдачей. Вернулся к своему проекту «Защита пехотинца», написал служебные записки, в которых объяснял, почему два года не мог заниматься таким нужным проектом. Его большое упорство позволило внедрить опытные образцы «Нагрудника» в войска. Испытать «ноской» на солдатах. Ему нужны были отзывы от первых лиц для устранения неудобных форм и внесения новых элементов защиты.
   Казалось бы, всё потекло в обычном ритме. Сдал смену и отдыхай, но не тут-то было. Подорванное психическое здоровье, а то и ожидание, что любую аварию легко спишут на «недобитого врага народа» заставлял вникать в детали производственного процесса, сосредоточено вникать во все основные узлы сборки боевых машин, которые его, казалось бы, и не должны были интересовать. Понимал, если вновь окажется в подвалах НКВД сил уже не будет бороться за свою жизнь.

   Ночью проснётся от скрипа тормозов и жёстких хлопков дверей автомобиля, прислушивается. Встанет, понаблюдает в окно, глянет на свой чемоданчик, где собраны вещички на случай ареста. Поправит одеялко в кроватке Славика, вернётся в постель. На прикроватной тумбочке его ламповый радиоприемник, прокрутит указатель на Лондон, закроет глаза и сквозь треск эфира слушает ночной музон популярных джаз-оркестров. Джаз его успокаивал, особенно если оркестр Гленна Миллера — Биг-Бэнд.
   Поясню читателю, почему «настроился» на Лондон? Если при внезапном обыске, обнаруживалось, что указатель на волне Лондона или Берлина, это приравнивалось к шпионской деятельности. Вот такие были времена.
   Иногда диктор обрывал музыку и скороговоркой рассказывал о Германии. Предупреждал, германский нацизм становится реальной угрозой Англии, транслировал речь германского фюрера, переходившую в истерику. Эфир передавал тысячеголосый рёв и грохот.
   — «Зиг Хайль!!!... Зиг Хайль!!!... Хайль Гитлер!!!...».
Гул фанатиков пробивался в сознание, заставлял недоверчиво относиться к пропаганде,— наши друзья. Как можно так писать в газетах?
   А если пойдут на нас, готовы мы «бить их на чужой территории»? На этот вопрос ответа у него не было.
   Вспоминал тюремную камеру, избитых на допросах, полуживых командиров Красной Армии, офицеров латышей, выдернутых из армии по доносу...
   В третьем часу сон возвращался, скручивал указатель радиоволн на Москву и выключал. Оля подкатывалась поближе и он безмятежно растворялся в грёзах сна.
   Вот и в эту короткую летнюю ночь проснулся от беспричинного беспокойства. На часах 2:30, включил приёмник, настроился на Лондон, только привычной джазовой музыки он не услышал. Сквозь треск эфира на английском языке непрерывно транслировалось важное сообщение премьер-министра Англии, Уильяма Черчилля правительству СССР. Прислушался, кое что перевёл. Когда понял, по коже пробежали «мурашки». Лондон чётко передавал: — «22 июня в 4 часа утра германские войска перейдут границу СССР...  Утром посол Германии официально объявит войну ...»

   Холодный, липкий пот покрыл тело, сон слетел, как его и не было. Производственные, житейские и прочие невзгоды потеряли свою значимость...
Пошевелил безмятежно спящую Оленьку. Она открыла глаза и улыбнулась, предвкушая нечто приятное под тёплым одеялом. Шепнул ей в ухо:
   — Оля! Лондон передал, через два часа Германия нападёт на СССР.
   Оля, это Война с Германией!

   Ольга открыла свои серые глаза, и когда до неё дошёл смысл сказанного, затряслась, готовая завопить во весь свой певческий голос. Илья успел положить свою ладонь на её губы, — молчи. Держи себя в руках, соседи подслушают, донос  настрочат...
   Замолчала, обиженно поджала губки. Своей женской логикой домыслила почему иностранные специалисты не вернулись из отпуска. Не видать ей больше обещанных разноцветных ароматных леденцов «Монпансьё».

   Илья подошёл к окну, на смену самой короткой ночи, поднимался рассвет самого длинного дня. С рассветом 22 июня 1941 года в их жизнь врывалось самое страшное, что можно было только себе представить, Война с Германией! Закурил папиросу и перешёл на шепот.
   — Оля, не сегодня так завтра начнут бомбить наш завод. Славик в детском  не далеко от границы. Мне надо ехать и забирать сына, иначе мы его потеряем и уже никогда не найдём. Пожалуй, я время терять не буду, в туалет и поеду. На попутках доберусь до лагеря. Надеюсь шофера ещё ничего не знают, скажу сына в детском лагере сильно заболел. Как получится. Мне в ночную смену, постараюсь вернуться. Завари мне крепкого чая, сахар я сам положу.

   Оля смотрела на него широко открытыми глазами. Страх за себя парализовал способность понимать, что происходит. Илья допил чай и тихо продолжал.
   — Слушай внимательно. Это очень важно. Собери всю наличку и с самого утра иди к магазину, купи на все деньги продукты. Как только радио объяви о войне, деньги сразу обесценят, превратятся в сортирные бумажки. Нет смысла их хранить.
Оля, ты поняла?
   Встань у дверей до открытия Гастронома. Как откроют двери, заходи, улыбайся и покупай всё, что нужно на первое время. Возьми солёного сала, макароны, муку, мясные консервы, соль, сахар, спички, мыло. Славику возьми сгущёнку, думаю молоко в город колхозники уже не привезут.
   Будут спрашивать, улыбайся, в отпуск собираемся, пожить на природе в избушке лесника. Короче, сама знаешь лучше меня. Потрать всё, что у нас есть, через неделю получку (зарплату). Надеюсь дадут, поняла?

   Илья обнял жену, — не опоздай к открытию магазина. И смотри! Пока наши официально не объявили, ни с кем о войне не говори. Расстреляют за углом как паникёршу. Потом мне скажут, ошибочка вышла, не виновата была. А мне придётся  второй раз жениться.
 Оба весело засмеялись. — Как отоваришься, иди и увольняйся, забери свои документы. Вернусь, пойдём на железнодорожный вокзал за билетами. Отправлю вас к моим родителям в Баку. К бакинской нефти немца не пустят, Красная Армия всех сильней месяц два и погонят до Берлина. Будем надеяться, что так и будет.

   В 3:30 утра 22 июня 1941 года, 150 дивизий нацистов, или три миллиона солдат перешли границу СССР и устремились вглубь советской территории. Авиация вермахта, непрерывно наносила бомбовые удары по заранее обозначенным объектам. Бомбы посыпались на солдат и офицеров, спавших в своих казармах. За сутки до вторжения, Приказ из центра привести советские войска в боевую готовность, до передовых армейских частей не дошёл. Германские диверсанты перехватывали вестовых офицеров, перерезали провода связи. Солдаты, отправленные восстановить связь, пропадали без вести или были найдены убитыми.

   Дверь хлопнула, Оля собрала всю наличку что на "чёрный день", мелочь по карманам, всё пересчитала, составила список, поставила кошёлку у порога и легла ещё подремать. С рассветом вскочила, привела себя в порядок и уже в числе первых стояла у дверей магазина вместе с рабочими ночной смены.
   Продукты завозили с ночи, раскладывали и к окончанию ночной смены уже всё было на прилавках. Оля благополучно закупилась по списку. Отнесла домой и пошла к хозяйственному магазину купить спички, свечи, мыло, бочонок керосина для примуса.
   На вопросы любопытных знакомых, Оленька чо ты так скупаешься? Отвечала с улыбкой. Да вот, в отпуск собираемся, в лесной избушке отдохнуть, врач сказал сыночка на свежий воздух надо вывезти.

   В кошельке оставалась мелочь, и Ольга решила зайти в аптеку к знакомой провизорше еврейке. Поздоровались. Вид у аптекарши был подавленный, увидев Олю, она тяжело вздохнула.
   — Молчи Оля, я в курсе. Правильно, что зашла. Я тебе сейчас всё соберу, пригодится на первое время.
   Сложила в кулёк разных лекарств, от боли, от поноса, от ожогов от кровотечения и ранений, бинты. Оля открыла кошелёк.
   — Оставьте, Оля, никому уже эти деньги не нужны?
   Просто передай от меня Илюше привет, хороший он у тебя человек. Что теперь с
   нами будет, в голове не укладывается.

   Когда под бомбами уже горели приграничные города, гибли поднятые по тревоге советские маршевые батальоны, у всех магазинов появились милиционеры, офицеры НКВД. Без объяснения причин, повыгоняли из магазинов покупателей и продавцов, повесили замки, двери опечатали. Мышеловка с продуктами по доступным ценам захлопнулась.В полдень народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов выступил по радио. Советский народ обреченно смотрел на уличные громкоговорители и слушал сообщение о «Вероломном нападении Германии на СССР»:
   « ... Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну... 
   Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

   Илья всегда успевал на шаг быть впереди ситуации, успел забрать сынишку попутным транспортом. На Олин вопрос, —как съездил? Илья ответил коротко, — чего я там натерпелся, словами не передать. Фактически из лап диверсантов выдернул. Бой шёл буквально рядом, герои пограничники стояли насмерть, если бы не они...
   Славик своей детской памятью тот день хорошо запомнил. И свист пуль, взрывы снарядов. И когда в подростковом возрасте начинал дурку гнать, отец со злобной гримасой говорил ему, я тебя, гавнюка, выдернул из лап фашистов. Что мне это стоило, наверное, сам помнишь. Уважай своего отца. Славка скисал, вспоминалось что-то такое, что кошпарило его ещё очень долго.

   Потянулись тягостные, полные неопределённости дни. Информация с фронтов не давала повода к оптимизму. Врага за пределы границы не погнали, шло по план-графику уничтожение советских дивизии.
 
   В первое время всеобщего хаоса, жили на продуктах купленных благодаря Уинстону Черчиллю. Это реально выручало и поддерживало работоспособность. Работы в цеху и на заводе резко прибавилось. Цех круглосуточно выпускал боевые машины, выполнял ремонт машин, побывавших в боях. Экипажи вместе с рабочими ремонтировали танки, короткая обкатка, прямо из цеха уходили на линию фронта.  С рабочих мест никто не уходил даже во время бомбежек и обстрелов.

   На свободной вахте Оля с Ильёй простаивал в очередях в надежде купить билеты в железнодорожной кассе. Но, каждый раз они слышали один ответ.
   «Сегодня билетов уже нет, приходите завтра».
   Когда все возможности иссякли, симпатичная Оля подкатилась к путейцу, пококетничала, железнодорожник прямо намекнул "дать в лапу", сегодня ночью уйдёт последний грузовой состав с заводским оборудованием. Завтра движение поездов будет остановлено на неопределённое время.

   Собрали хорошую взятку, вещи в мешки, пакет в руки железнодорожника. Тот заглянул, улыбнулся сверкнувшему золоту, подал знак за ним. Оля схватила Славика, Илья закинул на себя два мешка с продуктами и одеждой. Перебежками к стоявшему без освещения эшелону. Условный стук. Щёлкнул засов, дверь открылась. Сильные рабочие руки проворно втянули Ольгу и Славика в тамбур, Илья только успел закинуть оба мешка, дверь вагона захлопнулась. Колпинский железнодорожник прошипел, уходи в том направлении через пустырь. Если что, я тебя не знаю, никогда не видел. Нырнул под вагоны и бесшумно растворился в темноте.

   Втолкнув своего сына, маленького Славика, в последний уходящий эшелон, Илья даже вообразить мог себе не, какая страшная судьба уготовлена детям Ленинграда. Илья остался один, без ребенка и жены, глянул на эшелон с заводским оборудованием. Подумалось. Будут сдавать город.

   Надо уходить отсюда, ещё нарвусь на патруль. Спросят, а что ты тут делаешь? Высматриваешь? Шпиён значит... Скажу заводское оборудование отправлял. Рука инстинктивно полезла в нагрудный карман, проверить Пропуск, штамп «Работа в ночную смену». 
   Чуть успокоился, пригнулся и пустырями поспешил домой. Зашел в комнату. Сквозь лунный свет огляделся, повсюду валялись в полном беспорядке брошенные вещи, игрушки, детские книжки с картинками, детская обувь.
   — Все продукты выгребла. Ей глубоко по хрен, что со мной будет. Даже слова доброго на прощанье не вымолвила. А я ей столько добра сделал, можно сказать из дерьма вытащил. Кухаркина дочка будет управлять государством – важнейший из тезисов большевиков, рассчитан, на таких дураков, как я. Никогда кухаркина дочка не сможет управлять. Бардак развести, это да, это хорошо получается.

   Прилёг, через три часа идти на работу, хотелось послушать музыку, успокоиться. Рука прошла через пустоту, кто-то из соседей сдал радиоприёмник милиционерам.  Так и заснул, может быть впервые крепко и спокойно.
   Проснулся от шума хлопающих дверей, вернувшихся с ночной смены соседей, на кухне уже громко обсуждались новости с фронта.
   —Проспал! Это плохо...  Ударило по мозгам, в цех  идти нельзя, за опоздание, в военное время накажут жестоко.
   Поразмышляв, принял для себя трудное решение. Если город будут сдавать, лучше записаться в ополчение, погибать так на передовой. Встал, оделся, сложил в свой вещевой мешок документы, диплом о высшем образовании, огрызки чёрствого хлеба, лекарства. Запер комнату, ключ на гвоздик, попрощался с соседями и пошёл в Колпинский Военкомат записываться добровольцем на фронт.
   По причине инвалидности левой грудной мышцы, детского полиомиелита, в боевую часть его не взяли, направили в инженерное подразделение фронтовым механиком.

                КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

   Фотоиллюстрация из личного архива, - 1928 год. Электрогенератор ТЭЦ.

   Спасибо за прочтение. Ставим лайки/диз-лайки, комментируем. Не получается зарегистрироваться на proza.ru и оставить комментарий? ПИШИТЕ на эл.почту:
    weinblatt@bk.ru

   Автор благодарит ниже перечисленных лиц за воспоминания, документы,смысловые замечания по тексту:
   Альберт Вейнблат Izrael. Рассказы о прошлом.
   Макс Вейнблат. СССР. Баку. Рассказы о прошлом.
   Хава Певзнер. СССР. Баку. Рассказы о прошлом.
   Владимир Денисевич. СССР. Туркмения, Объединение «Туркменнефть».
   Иосиф, Дарина Хайкиным. Izrael. Станции «Минутка», Кисловодск.
   Илья Вейнблат. СССР. Сумгаит. Рассказы о судьбе.
   Вадим Антонов, Россия. Документы «Нагрудник для красноармейца".
   Валентина Подсеваловоа, Россия, Округ Югра, Радужный. О дореволюционном Баку.
   Юрий Вейнблат. Izrael. Рассказы о дореволюционном Баку
   Скуэ Георгий. СССР. Минеральные Воды. О Туркестанском погранотряде.
   Антон Вейнблат, Россия, Москва. Помощь в публикациях.
   Мария Вейнблат. Россия Красноярск.
   Геннадий Терешко, Россия, Санкт-Петербург. Моральную поддержку, замечания по тексту.

   Литература:
1.В.Вейнблат. Майсен. Пролог. http://www.proza.ru/2016/09/15/873
2.Джеймс Скотт. «Власть и личность. Фамилия как государственный проект».  «Еврейская Газета» №07 (83), июль 2009. Берлин.
3.Анри де Монтерлан. Сборник изречений. "Домашний очаг должен быть не местопребыванием, а местом, куда мы всегда возвращаемся." www.ufolog.ru/great/details/10
4.Михаэль Бейзер. Еврейская Старина. Жизнь в еврейском местечке конца XIX – начала XX века Информационный портал еврейской религиозной общины Санкт-Петербурга. sinagoga@list.ru
6.Фонд наследия П.А.Столыпина.Москва. www.stolypin.ru/biografia.html
7.Столыпин представляет Его Величеству депутацию и поднесении ею священной Торы. Августа 1911года. www.stolypin.ru/biografia.html
8.В.Вейнблат. П.Столыпин в судьбе фамилии Вейнблат."Наследие 2017". http://www.premianasledie.ru/2017/
9.Герман Шлевис "Литовский  Акцент  Реформатора" ricolor.org/europe/litva/lir/ist/stolypin/# 
10.Убийство Столыпина. Еврейский Мир от 23 июня 2004 – Убийство российского премьер-министра П. А. Столыпина в Киевском оперном театре 1 сентября 1911 год.    evreimir.com/3113/
11.Памяти П.Столыпина. «Православная Энциклопедия» Церковно-Научный Центр. www.sedmitza.ru/text/397734.html   
12.Алексей Вульфов.Быт пассажира дореволюционной железной дороги.

13.Женщины на железной дороге - http://rzd-expo.ru/history/railwaywomen/
14.Железнодорожная станция Каррас (ныне Иноземцево).
https://vita-life777.livejournal.com/21882.html
15.Кербедз Станислав Валерианович. https://slovar.cc/ist/biografiya/2259670.htm
18.Бакинская операция https://ru.wikipedia.org
19.Бакинские комиссары.Леонид Журавлёв. 20.О.Буланова.Остров Наргин.Три километра ада, боли, смерти и тайн.Из серии «Тайны Баку». https://azerhistory.com/?p=5316
20.История эпидемий холеры в Южном Азербайджане
20.Ленин. https://www.interwiki.info/index.php?title
21.Плеханов, Ленин, Россия
22.Плеханов о Ленине. Из "Политического завещания" https://cont.ws/@solo/1304467
23.Большевицкий миф про «26 бакинских комиссаров». https://graf-orlov33.livejournal.com/696312.html
24.Н.Крупская.После Октябрьской революции. https://studopedia.org/14-93017.html
25.Старшая сестра Ленина Анна Ульянова. https://boom.ms/starshaya-sestra-lenina/
26.Пьяная революция. http://mir-znaniy.com/pyanaya-revolyucziya/
27.О проблеме аутизма.https://regnum.ru/news/society/1643347.html
28.Сергей Есенин, «Ленин», отрывок из поэмы https://pitzmann.ru/esenin-lenin.htm
29.В.Вейнблат.Кто Вы? Наш дорогой Владимир Ильич... http://proza.ru/2020/04/19/1736
30.Самсонов.Война с басмачеством в Туркестане
http://alex-news.ru/vojna-s-basmachestvom-v-turkestane   
31.BBC Russian - Иосиф Сталин: Путь к коммунистическому трону. http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2012
31.Михаил Булгаков.«Мастер и Маргарита»
32.Вадим Антонов. Стальная броня для красноармейца. Рождение в СССР бронежилетов. Проект «Броневого нагрудника инженера И.Вейнблат". Отчёт об этих работах 27 декабря 1937 года был отправлен в 7-е Главное управление НКОП СССР, откуда 15 января документ попал в УОВС РККА с предложением представить образец на утверждение наркому обороны маршалу Ворошилову. 33.Климент Ворошилов - биография, информация, личная жизнь
https://www.stuki-druki.com/authors/Voroshilov-Klim.php
34.Наркомы ОГПУ https://ru.wikipedia.org/wiki
35.Карбышев Д.М. 36.Сталинские шарашки. Тюрьма «Кресты»

38.В.Вейнблат. Война. http://www.proza.ru/2016/10/01/791
39.Документы о событиях начала Великой Отечественной войны. https://www.m24.ru/articles/Velikaya-Otechestvennaya
40.«Где же противник…?»- полковник Вермахта о первых днях войны
41.«Чудовище Омахи».Как один немецкий пулеметчик убил 2000 американцев
https://news.mail.ru/society/40084390/?frommail=10
42.Начало 2-й мировой войны. Нападение Германии на Польшу. gmvicsv.narod.ru/ww2/poland1.htm;
43.ТОРА.Перевод на русский язык.
44.https://ridero.ru/books/maisen/