Содержим страстьми и бедами. Часть П. 4. Президент

           4. Президент

     Тщета, безнадега. Мысли о новой работе противны.
          ...
     Для чего? Чтобы заполучить коллектив способный предать, а начальника готового упечь тебя в каталажку ни за что? Чтобы в итоге очутиться в душевном вакууме, при полном параличе желания хоть что-то делать?
    И это ему, некогда с благословения человека-симфонии ощутившему в себе космические силы!.. Только что не воспарившему в небожители?..
               …
     Двухпалубный туристский паром заполнен поклонниками «супермена». Судно медленно движется вдоль залитых осенними красками берегов Шпрее.  Холодно.
     Почитатели разместились в гигантском кают-холле. В его центре – человек-уникум, возлежащий на уже знакомом “эксклюзивном” кресле. Вокруг плотными кругами на диванчиках, стульях, прямо на полу его последователи. Русская пятерка в первом круге.
     Тема встречи – Россия.
     Сверхличность хочет прозреть души русских "учеников", понять, чем живут они, их страна, каков ее завтрашний день.
          ...
     Открыл не прочитанное сообщение "американки". И... зачем, почему такое! Короткое, бьющее в открытое сердце: "Я знаю, чего мине делать, а чего ни нада. Ты мне не мамка указывать, ты тама сам такой... старый дурак".
     Неосознанным кликом удалил послание.
     Вот она! Теперь такая
     Весь состав его пронзила физическая боль.
          ...
     Первым пред ним предстал бегун-призер, укутанный в теплый шарф, подхвативший на холодном берлинском ветру простуду. Человек-оркестр, сделав руками несколько пассов, означавших – немочь изгнана, заговорил. Я впервые слышал его близко и был поражен чередой льющихся хриплых звуков, по моему восприятию, даже не складывавшихся в слова. Переводчик же – молодой парень с русским носом и еврейскими глазами – излагал его речь легко и просто.
          ...
     Целитель, каковым помимо всего прочего он был представлен, вещал о здоровье русских, возможно, истощенных телесно, но обладающих большой, могучей душой. Однако она все еще заперта в темнице. Нужно дать ей волю, тогда вылечится и тело.
     Болящий благодарно поклонился.
     - Hi, Vladimir, – неожиданно возвысил голос человек-уникум, оборачиваясь ко мне. – Come here.
          ...
     Стандартное приветствие не требовало перевода. Я встал напротив. Он продолжал осыпать меня не дешифруемой лексикой. Которую я не понимал. Да еще переводчик стал истолковывать льющиеся речения почему-то с задержкой, пропусками целых фраз, явно побуждая меня самого внимать произносимому, потом вообще замолчал, лукаво поглядывая в мою сторону: мол, давай-давай, тужься сам. Волевым усилием заставил себя вслушиваться в лившийся речевой поток.
     И вдруг уловил его смысл. Почему, не смог бы объяснить. Но воспринимал. Скоро сообразил, что вообще не слышу звуков, идущих из его рта, но  улавливаю суть речи, как бы напрямую входящей в мозг.
      Каким образом?
      Гипноз? Внушение?
      Загадка...
          ...
     А говорил он о том, что люди в СССР, как нигде в мире сильны духом, и что они, разогнувшись, поднимут небо над человечеством, как атланты, и т.д. Речь длилась минут двадцать и все это время продолжался мой мистический контакт с ним.
     И сейчас памятный в деталях.
          …
    Встав, «челорк» под аплодисменты направляется к расставленной за его креслом дюжине музыкальных инструментов о струнах, клавишах, барабанах, большинство из которых я видел впервые. Усаживаясь за одни, вставая к другим, он извлекает мелодию за мелодией, гулкие или едва уловимые ритмы.
          ...
     В его руках флейта. Приложил к губам. Звуки прерывистые, ищущие. Такое впечатление, что он сочиняет. Отнимает инструмент ото рта. Несколько минут сидит молча. Потом начинает издавать тихое мычание, как делают, когда вспоминают или подбирают мотив.
          ...
     В руках слушателей, видимо, тех, кто знал, что к чему, появляются нотная бумага, карандаши. И, когда звуки, издаваемые им, складываются в мелодию, принимаются записывать ее.
     - Ай эм рашиа, ай эм рашиа (I am Russia, I am Russia), – тем временем затягивает музыкант. – Руш, руш, руш ай эм  (Rush, Rush, Rush I am). – Я российский, я российский, я российский. Русский я, – так это надо было понимать. Причем, “я-а-а...” он длил и длил, то, блуждая  по басам, то,  взметаясь к фистуле, пока мелодия не обрела надрывно-протяжную выразительность.
          ...
     Листочки с записями тем временем уже из рук в руки передаются сидящим в каюте-салоне. Несколько голосов подхватывают. Потом их стало больше, еще, еще... И, наконец, весь сход запел: I am Russia, I am Russia. Rush, Rush, Rush I am (“Я – русский, русский, русский. Россиянин я”).
     Мы пятеро молчали, смущенные и будто оглушенные происходящим. От невероятности разворачивающегося на глазах действа. Его спонтанности. Порывистости. И… едва уловимой показной нарочитости устроенной «челорком» сугубой манифестации Russians. Подспудно ассоциировавшейся с бытовавшей в советское время навязанной митинговой солидарностью уличных демонстраций.
         …
     Через день вся группа Russians вернулась в Москву, гудящая от впечатлений. А я еще и – облаченным полномочиями президента Московского Центра медитации. Абарита сообщил об этом решении человека-универсума перед пятьюстами москвичей, пожелавшими стать "учениками" движения к совершенствованию. Они беспрекословно приняли его выбор.
          …
     Одиночество доконало. Полуголодное. «Боксерских» не хватает уже на хлеб и воду. Надо искать работу. Рядом есть какой-то вуз. В шаговой доступности. Наведался. И впрягся в доценство.
          ...
     «Америка» – после покоробившего хамского демарша девицы: «Ты тама сам такой… старый дурак» – умолкла.
     Видимо, навсегда.
     Получил? По заслугам тебе! Надо было этого ждать.
     Острую боль уязвленного мужского самолюбия лечил воспоминаниями о былой «каллоборации» с всемогущим американцем, на землю которого – не парадокс ли! – двадцать лет спустя, занесло и техничку-повара, землячку из глухой уральской провинции, «контактершу» с ино-мерностями, новоначальную наркоманку…
     Да, воистину Америка – страна возможностей.
     Каких?! – вот в чем дело…
          …
     Президентские обязанности были:
     - сочинить устав Центра, выправить документы для его регистрации;
     - собрать представительную группу учредителей;      
     - стоять в очередях, топтаться в коридорах власти, объясняя чиновным лицам, что это за зверь медитация и кто таков «человек-оркестр». И выбивать их соизволение и подписи на множестве форм.
     Через полгода узаконил то, что по факту существовало: аренду вместительного клубного зала, где дважды в неделю пять сотен дев и мужей собирались перед портретом человека-уникума, пели его песни, изучали тексты, изречения и письма, получаемые и Нью-Йорка. Знатоки языка переводили, «ученики» причастные к издательскому делу выпускали, а волонтеры продавали самим слушателям его книги.
           …
    Так США страна каких возможностей? Тех, что достиг человек-оркестр, приподнявший (если верить видео) штангу в три тонны, а меня (лично удостоен) 95-килограмового дядьку одной рукой? Написал тысячи стихов и песен, одну из которых сотворил у меня на глазах, гипнотизер и целитель? То есть, человек уникум, всесторонне развитая личность – почти из светлого будущего, столько лет возглашаемого нам? Но сколько их, таких? А вседозволенность под девизами свободы? А порно-коммуны? А отбрасывание трансгендерами традиционных норм и скреп бытия? Отказ от впитанных с молоком матери, проверенных вековых устоев, интересов обычного человека? Не сверх-личности, а человека простого, в претензиях к жизни малого, но великого соборной приверженностью правде и добру, присущей русичам?*
          ...
     Не является ли американская реальность отдельной, своего рода, параллельной чуждой "мерностью", ориентированной на человека способного  н а  в с е. То есть, и на плохое, разрушительное, растленное, причем, в беспредельном масштабе?
     Не жертва ли она воздействия на них  "о т т у д а"? Не о п р е д е л и л и  ли некоторые склонные ко злу обитатели США двойников из  "и н о-ойкумены" как своих? Не заразились ли порочным негативом, неся хаос, ложь, насилие, беспринципность и бесчеловечность, попирая сами основы социума?
     В жернова которых попала вдруг ставшая не безразличной Анеле-Елена?
     Предвзятое, перегруженное мистикой суждение?
     Увы, неотвязное...
          …
     Август 1991-го. Человеку-оркестру 60 лет.
     Двадцать пять русских "учеников" впервые в его Нью-Йоркском гнездовье.
     Аэропорт – как мини-город со множеством петляющих проходов через таможню.
          ...
     Уже в очереди на выход из аэропорта ощутил нехватку кислорода. Пожрали тысячи авто? Непрерывно взмывающие вверх самолеты? Но в зеленом районе города, куда поселили делегацию и где располагалась резиденция супермена, – то же самое.  Выгибаешь грудь, забираешь побольше воздуха, а его нет, и задыхаешься. Впечатление – будто сдавлены легкие, сжаты ребра.
     Впрочем, кислородное голодание перекрывалось многочасовым пребыванием на открытом теннисном корте «челорка». Здесь он часами играл, проводил инициированные им конкурсы талантов, спортивные соревнования, ристалище острых умов и умелых рук, постановку спектаклей и множество других, часто неожиданных акций.
          ...
     И уже тогда, чем больше я наблюдал происходящее, тем яснее понимал: мы на этом солнечном ристалище – статисты. Выведены из-за кулис в готовый спектакль под названием путь туда, где нас нет. Не может быть...
     Здесь и застала нас весть о ГКЧП. Отрезанные в замкнутом пространстве корта «челорка» от источников информации пробавлялись слухами: Горбачев убит, на Красной площади танки.
     Человек-оркестр встревожен, скорбен. Его любимец – президент Майкл в опасности. На корте непрерывные медитации, посылающие токи-сигналы поддержки опальному президенту.
          ...
     И вот сенсация из уст сияющего супермена: "Горбачев свободен. ГКЧП арестовано. Демократия победила!" И доверительное, не умещающееся в голове признание: накануне он астрально посетил Крым, проник в резиденцию Майкла в Форосе, оповестил о завтрашнем низложении и аресте путчистов. Дал президенту силы выстоять в тяжелом испытании...
     Накануне – когда? Почему об этом – сейчас, после того как развязка известна всем?  Почему ни слова о мифическом контакте с Отцом Перестройки** до падения ГКЧП?
     Незаданные вопросы... Невысказанные сомнения…
     ……………………………………….
     *Русские
    **Горбачев
                ***
     *Русские

     Эти чтят сильных.
     Те – богатых.
     Иные – практичных.
     Другие – хитрых.
     Маленький человек, простак тут крайний. Он – последний и, вообще, не в счет.
          ...
     Русские равновелики малым сим. На них ориентируют экономику и политику, им посвящают литературу, искусство, к справедливости взывающие, на Бога уповающие.
     Ты такой же? Значит, – русский. Даже если ты немец, поляк, чукча, армянин или швед…
          ...
     Сильные, богатые, практичные, хитрые в осадке: как нерационально, нерасчетливо, ущербно! Соблазняясь, то и дело тщатся загнать слабых и немощных в угол, прогнуть под себя и… откатываются с выбитыми зубами.
    «Крайние», «последние» по своей немощи тянутся к взаимовыручке, соборности, самопожертвованию, отчетливо зримым в дни испытаний. Друг другу сопереживающие, алчущие правды и справедливости, внемлющие Богу, русские объединяются, становятся первыми, превращаются в силу, удивляющую мир.
     Сильные, богатые, практичные и хитрые, конкурируя между собой, влекутся к превосходству, индивидуализму, эгоцентрике.
     И проигрывают.
     ……………
     Нет, не дано постичь тайну русских сильным, богатым, практичным и хитрым.
     Никогда!
         ……

     **Горбачев

     Решил один человек н-а-чать перестройку дома.
     А тот возьми и рухни.
     Ну, и чего наезжать на бедолагу?  Он сам едва не погиб под обломками.
          ...
     Укротимся, судари!
     Начнем-ка лучше стройку дома нового по технологиям ХХI века. Оснастим его, оборудуем, освятим, окропим святой водой. и...
     Что "и"?.. Ты сначала сделай, а потом и-кай.
     .................
     Так мешают же!
     Что, танцору эти самые?.. А ты шире кренделяй ногами-то. Да и мозгами. Не то – и гиперзвуком...
                (Продолжение следует)