Только живи. Глава 23

На следующий день Питера выписали. Так сказала бабушка. А ещё сообщила грустную новость, что послезавтра они с дедушкой уезжают. Только все ровно у неё болит за меня сердце. И осталась бы она, но разрывают телефон и без неё на работе никак не могут справиться:

– Ещё один день побуду с тобой, моя хорошая, - и накрывает своей ладонью мою. - Ещё один. М. Кстати! Завтра парню к кардиологу! Пойдёшь с ним?

Хмурюсь. А почему завтра? Какие-то странные врачи. Направление быстро выписали. Я думала через неделю. Не смогли там, что ли, все процедуры сделать? Ах, ну да! С него же швы сняли и просили обрабатывать. Интересно, как он там? Не писал и не звонил. Только бабушка поддерживала связь. Что и радует.

– Значит, нет? Джейн рассчитывает на то, что ты покажешь ему, где находится больница. Ему дали другой адрес. Скорее всего, эти отделения связаны друг с другом. Ну так что?

А что он маленький мальчик? Давно уже придумали навигаторы. Может, вы обе решили нас связать узами? Хотя, если бабушка противилась, чтобы подруга не применяла свои действия по поводу меня и Питера, то и дальше будет стоять на своём. Такой она человек.

"Я подумаю", - отвечаю ей я и иду спать.

Ворочалась, ковыряла ногтем стенку и только и делала, что слышала дыхание сестры. Напереписывалась вдоволь со Стивеном, теперь довольная.

Везёт же некоторым. А раньше считала, что я чуть ли Питера у неё не отбила. Эх, дурочка! Счастье было так близко.

Теперь наслаждайся. Ты заслужила, сестренка. Слишком много вытерпела и в один прекрасный день обрела человека, который сделал счастливой.

"Вот видишь, даже у твоей сестры есть отношения! А у тебя нет!", - вспомнились слова Питера, и мне вновь захотелось огреть его чем-нибудь.

Но лучше не надо.  После всего, что случилось, я буду стараться не делать резких движений и быть более аккуратной к нему, что ли… Даже в словах. Ведь заговорю же когда-нибудь! И стану второй миссис Джейн.

Только сейчас я поняла смысл своего молчания! Ответ нашёлся сам собой. Это было мне дано для осознания того, что не надо быть грубой! Отталкивать юношу от себя, крича: «Я не люблю тебя!». А сказать, что сейчас не готова ответить взаимностью. Ну хоть что-то такое, что не смогло бы ранить сердце человека. Возможно, его переживания были не только из-за встречи с бывшим мужем матери, но и от нашего разговора. Я была не права! Признаю! А теперь поздно раскаиваться. Возможно, я навсегда останусь немой. Но мои родные! Они не смогут это пережить! Мама особенно! Что там о бабушке говорить! Все будут страдать, но я больше.

От этих мыслей по моим щекам потекли слёзы. Нет! Я признаю свою ошибку! Пожалуйста, Господи, верни мне мой голос! Даю слово, что не обижу парня! Прошу!

Всхлипнув, я уткнулась в подушку и разревелась.

– Ванесса? Ты плачешь? - прошептала Кларисса, села на кровать и убрала слегка простынь, которой я накрылась.

Крепко обнимаю ее и чувствую взаимную отдачу, поглаживания по спине и прикрываю глаза. Слышу слова поддержки, что успокаивают. Недолго думая, сестра засыпает вместе со мной. Спасибо, что есть. Пусть и позволяла себе воспитывать ее. Но ведь думала, что я мудрее и могу хоть как-то донести какие-то знания. Только выяснилось, что у Клариссы совсем другой ум и живет по совести. Страшно только за неё было, вот и все. Теперь все миновало, и захотелось оставить в прошлом все обиды и недосказанные слова, которые бы точно ей навредили.

Утром я переоделась. Улыбнулась  и направилась к Питеру. Когда переступила порог его квартиры, то думала, что он один. Крепко обняла парня, ещё теснее прижалась и коснулась губами шеи. Жилки его напряглись, но я не придала этому значение. Прикоснулась ладонью и погладила, а он мою спину. Но все ровно старался еле сдерживаться. А может, правда, что-то вызывает в нем стеснение? Я вздрогнула, когда увидела его мать и отстранилась. Ответ нашёлся сразу. Более того, я ощутила стыд! Да когда уже гормоны перестанут бушевать? Как я могла позволить себе перешагнуть черту? И при этом опять чуть не попалась! Только уже матери.

– О! Вы все-таки вместе решили пойти? Привет, - здоровается она, а я отвечаю кивком. – Ну вот и славно! - и оставляет нас вдвоём.

Мистер Сильвестр, как обычно, вставил свою лепту:

– О, детки!

Это что, у них с женой манера такая - повторять своё: «о» друг за другом?

– Пап, забудь, что ты видел! Я же тебе говорил! - раздраженно сказал Питер.

– Ну да, помню, я ответил, что сегодня она лезет под футболку, а завтра…

Сын только шикнул, чтобы не услышала, и повёл меня к выходу.

Как можно в таком возрасте отпускать подобные шутки? Или для этого человека нет преград? А может, по своей отцовской манере он прав? Зря я, правда, полезла. А ведь меня предупреждали, что нас могут увидеть. Значит, Питер знал, что папа придёт, а я…

Неудобно вышло. Теперь не получится опровергнуть слухи. Радует одно, что мать не знает. И потом, почему меня это вообще должно волновать?

– Не обращай внимания на то, что отец  говорит! Надо же умом блеснуть! - отвлёк меня от мыслей Питер. - Вижу, что беспокоишься.

А вот и нет! То, что было минуту назад, не считается! Ну вот! И тут он меня понял!

Разворачиваюсь и останавливаюсь. Смотрю ему в глаза и открываю рот. Пытаюсь произнести хоть слово. Опять кладу руку на горло. Больно! И отстраняюсь.

– Знаю, что сейчас будешь отрицать и скажешь: «ничего страшного», - отвечает Питер, и мы продолжаем маршрут. - Нам, кажется, направо?

Да! Да! Черт возьми! Знакомая дорога! А я его там и встретила с анализами, когда выходил! Как так можно взять и обмануть собственную мать?

– О! А я тут был! И как только не признал?

И опять это: «о»! Бесит! Так, стоп! А чего я разнервничалась? Парень только что ответил на мой вопрос.

– Кто тут у нас злится? - тискает меня за щеку Питер и смеётся.

И тут угадал! Я, конечно, скучала по тому, что он единственный, кто меня понимает без слов. Только мне это уже начинает надоедать.

– Я правда не специально!

Вздыхаю, как бы говоря: «Да знаю!». Только мои мысли вряд ли можно прочитать.

– Ну, девочка моя, - прижимает меня к себе Питер. - Я бы и сам добрался.

Знает же, как успокоить! И не его я, девочка! Придумал! Коварный соблазнитель! Отстраняюсь и направляюсь внутрь.

Пройдя с Питером  по коридору, мы сели. Очередь была небольшая, но мне казалось, что сейчас точно накопится и парень попадёт не по времени. Так и случилось. Либо Питер тянул, чтобы со мной посидеть и помолчать, или… Нет, оказалось, не все шли к кардиологу. Мест просто не было, и к нам подсели. Да и у нашего врача почему-то задерживались пациенты.

Когда мы остались вдвоём, не считая дедули напротив, Питер заговорил:

– Знаешь, Ванесса. А может, оно и к лучшему, что ты не хочешь никаких отношений.

К чему это сейчас он? Мы же играли в молчанку все это время! А могли бы и поговорить. Разве что он. Я бы отписывалась. Может, пальцы мои решил пожалеть. Итак, уже все в мозолях. Ещё и ногти в трещинах от того, что по клавиатуре бью:

"Ты не с того ни с сего начал!", - и показываю.

– Опять разозлилась! Правильно! Заслужил! Ещё тогда, когда это случилось в моей спальне, ты ещё флешку с фотографиями принесла!

"Остановись! Нашёл место, где это обсуждать! Из ума выжил? Приличия соблюдай!", - без перерыва печатала я, да так, что задерживала дыхание. Выводил.

– А ты гневайся! Имеешь право! - успевал читать он. - Только ты права! И правильно поступаешь! Что я могу тебе предложить, кроме любви и моего, скажем так, больного сердца?

"Заткнись! Я чуть ли не поседела раньше времени, когда  врачей ждала! А ты… Совершенно здоровый, только не на голову! Говоришь, что сердце у тебя больное! Да пошёл ты!".

Я видела, что он читал мои ответы и успевал, не прерывал. Боже мой! Я же только вчера дала себе зарок следить за своим словесным потоком! Но Питер сам виноват. «Больное сердце» выбило меня из колеи! Пока моя  бабулечка, золотой  человечек, рвала и метала за него, а я вообще потеряла голос и плакала по ночам, теперь слышу от человека, который выжил, страшные слова!

Поднимаюсь. Питер хватает меня за руку. Опускаюсь, зарываюсь руками в свои волосы и тяжело дышу.

– Прости, - шепчет он и я поднимаю голову. - Благодаря тебе я жив и здоров.

Ну, слава Богу! Прозрел! Киваю, давая этим понять: «Ну наконец-то! Дошло!». Парень разве что оценил с другой стороны, что я простила.

Мы опять замолчали. Питер только похлопал по коленке, что заставило встрепенуться от неожиданности и убрать аккуратно его руку.

– Понял. Противен я тебе.

"Нет. Мне щекотно, когда так делают", - печатаю я и показываю ему.

Вздыхает. Берет мою руку, соединяет наши пальцы и любуется моим маникюром. Делать же нечего! Чего бы на ногти не посмотреть.

— Я бы тебе все оплачивал. Любой каприз. Лишь бы довольная была.

Смеюсь.

– Нет. Ну, правда? Ты же знаешь. Врать не умею.

Даю положительный ответ кивком, как бы говоря, что знаю. Сейчас мне казалось, что диалог у нас на данный момент не клеился, но Питер пытался вновь со мной заговорить. Только я почему-то  не готова была к общению.

– Вы через полгода придёте к выводу, что родные были правы, когда говорили, что вы созданы друг для друга, - неожиданно заговорил с нами дедушка напротив. - Вы, юноша, понимаете девушку, как никто другой, хоть она и потеряла от волнения голос, когда спасала Вас.  Читаете по мимике ее лица, чувствуете настроение, что она хочет сказать, да не может. Все потому, что в Вашем окружении было много женщин.

– А Вам какое дело, сколько их было у меня? Вспомните себя в двадцать два.

– Надо же! А выглядите на тридцать два.

– Генетика. Ещё брутальность и лёгкая щетина. Вы не первый, кто так говорит. Чувствовать оскорбления в мою сторону с Вашей позиции не в моих интересах. Смысла не вижу. И здоровье не позволяет нервничать по пустякам.

 – Я не пытаюсь Вас вывести из себя, молодой человек. Говорю, что вижу.

Поднимаю глаза и делаю выводы, что мужчине лет семьдесят, если не меньше. Он ловит мой взгляд и тепло улыбается. А потом обращается к Питеру:

– А для этой милой леди Вы первый и единственный, кто всегда рядом. А чуть позже станете уже в другом плане.

Что за загадки?

От такой речи,  Питер закинул ногу на ногу и принялся внимательно слушать.

- Поза уверенного мужчины. Что же? Я вижу это. Никакой самоуверенности. Тыл и надёжность, - сказал дедуля. - Сведёте этим с ума любую. Ещё и тем, как волосы назад откидываете. Вы этого не замечаете. Но вы постоянно с ними что-то делаете. Вы хотите создать комфорт, но я точно вижу, что сосредотачиваетесь на нашем разговоре. Как сейчас, когда Вы незаметно убрали прядки с глаз. Хоть они Вам и не особо мешали. Думаю, Вы ещё нервничаете.

– Давайте закончим эту дискуссию?! Я Вас не знаю. Вы меня. А на девушку так не смотрите! Чтобы вы про неё там не говорили, я закрою Вам рот моментально! И не посмотрю даже на то, что по возрасту годитесь мне в дедушки. Вы нарушаете всякие границы!

- Самец! Сразу чувствую. Собственник. А ведь мужчины не хотели с ней связываться. Говорили: «Не мой типаж. Хитрая блондинка». Одни считали, что слишком работящая и будет богаче, чем они, и не путались у неё под ногами. Говорили, что такая не даст. Тщательно выбирает. И обходили стороной. Эх, дураки! - закончил «философ».

– Замолчите немедленно! - не выдержал Питер и был готов встать, только вовремя опомнился.

Ахаю. Пытаюсь что-то сказать, но горло сдавливает. Питер заметил это и попытался успокоить, а потом повернул голову в сторону дедули:

– Да кто Вы вообще такой, чтобы так говорить? Что Вы вообще можете о нас знать, если первый раз видите? Ванесса, пожалуйста, дыши глубже.

– Ванесса… Так звали женщину, которую я безумно любил. А потом она вышла замуж. Родила четверых детей. Больше я ее не видел. Вы, девушка, так на неё похожи.

– Бабушка? - одними губами произношу я и кривлюсь от боли.

– Нет, дорогая, твоя бабушка не единственная многодетная мать. Есть ещё куча таких Ванесс. Прошу тебя, не напрягай связки! Да не слушай ты умалишённого деда! - поглаживает по плечу парень.

– Умалишенный или нет, но раз ты говоришь, что не можешь дать ей ничего, то ты ошибаешься! Во многом! Тебе есть что отдать! И не своё здоровое сердце! Правда, и его тоже! Только тем, кто дорог! Есть ещё у любви итог, который может принести радость обоим. Ребёнок! Девочка! Первая и единственная. Таким и ты станешь у Ванессы! Малышка тебе будет послана для того, чтобы ты понял, что такое иметь дочь! Точная копия тебя и женщины, которая тебя родила! Зеленоглазая брюнетка! Красивая очень! Так бы и затискал! Девочки пока нет рядом с вами, но я уже ее обожаю! Сладенькая такая, маленькая, нежная, добрая! Совсем невинный ребёнок! Папина дочка!

Питер поднимает бровь и смотрит на меня. В его глазах так и читается: «Дедуля, что, спятил? Дурка находится в другом месте!». Точно! Точно! Теперь и я начинаю его понимать. Только мне и обсуждать ничего не хочется, поэтому просто машу рукой.

– Что касается ее характера? Несложный! Простой как карандаш! - продолжил «пророк». - Любить ее будешь, беречь и убьешь любого, кто коснётся неё. Все мужчины легкомысленно относятся к девушкам до той поры, пока у них не появляется девочка! Слабый пол по сей день вздыхает по тебе, когда видит и дамочки готовы отдаться без остатка. Как я сказал ранее. Даже твоя скромная возлюбленная!

Открываю от удивления рот и хватаю Питера за руки, а сама пытаюсь хоть как-то опровергнуть те факты отрицательным мотанием головы. И всхлипываю. Конечно, я живой человек и могу испытывать весь спектр эмоций и подаваться своим желаниям! Только этот посторонний нам человек зашёл уж слишком далеко. Плевать, что он знал мою бабушку!

Я ей обязательно на Вас пожалуюсь. Имейте в виду - сотрёт в порошок!

– Солнышко! - вытирает мои слёзы Питер и со всей злобой, что была, в нем говорит: - Да что Вы несёте? Я сейчас охрану вызову! Сейчас договоритесь у меня! - но на спасение дедули парня окликнул кардиолог. - Ванесса, я не могу тебя оставить с этим человеком! Иначе ты просто не выдержишь! Пойдём со мной? Я договорюсь.

Ничего ему не говорю, только дёргаюсь и похныкиваю. Я отказывалась, так же как и парень, верить в то, что нас ожидает. На данный момент хотела покоя и все. Собраться с мыслями и утихомирить душевную бурю.

– Твоё решение! Уговаривать никого не собираюсь!

Слышу, как хлопает дверь, но не обращаю внимания и продолжаю реветь.

– Он говорит все со зла. Не обижайся. Надо же мальчику показать свой характер, - подходит ко мне дедуля. Не поднимаю голову и чувствую, его руку на своём плече. - Ванесса! Как же я рад, что через столько лет увидел внучку, той, которую любил. Привет, бабушке! - и уходит.

Кашель пронзил мое горло, да так, что длился без остановки. Подойдя к кулеру, я схватилась за шею и осушила стакан. Все пошло через нос, что заставило меня вытереть лужу тряпкой, которую я нашла под кулером. Хотелось упасть на кафель, лишь бы остановить. Но не получалось. И никого из врачей не было поблизости. Словно осталась в пустой комнате. А кардиолог Питера? Думаю, слышит, но не может подойти  ко мне, потому что пациент. Или же выглянуть для приличия! Господи! Кругом сплошное безразличие!

Аккуратно сажусь на диван и сжимаю сидушки. Слёзы текли не переставая. А живот начинал уже болеть от дикого покашливания.

Через секунду все прекратилось. Я спокойно выпила воды, нашла ближайший туалет и умыла лицо холодной водой, чтобы прийти в себя. Какое облегчение! Правда побледнела и испугалась за себя. Глаза выдают. Ещё и причесаться надо!

Достаю расческу из сумочки и привожу волосы в порядок. Ну все. Красивая и в полном расцвете лет.

– Ванесса? Ты где? - донёсся до меня взволнованный голос Питера, и я вышла. – Господи! Нашлась! Что произошло? Я так орал на весь кабинет, чтобы меня отпустили к тебе! Что тебе плохо! Но мне приказали лежать и не шевелиться. Там, наверное, такой ритм поймали, что придётся заново  сюда явиться. Но твоя жизнь дороже! Так что с тобой, милая?

– Кашель! Дурацкий кашель! Он ещё больше раскромсал мои связки! - хрипло ответила я и удивилась.

– Ты разговариваешь? - чуть не заплакал Питер и взял моё лицо в ладони. – Девочка моя! - и притянул к своей груди, где было всегда так тепло и безопасно.

Утыкаюсь в неё и незаметно прикасаюсь губами. Совершенно легонько, чтобы не почувствовал. Я без конца познаю этот дурацкий женский мир, наполненный эмоциями, реакциями от касаний. Трепета в теле, можно сказать. Я все ещё ставлю на себе эксперименты, которые не поймёт никто! Как ребёнок, изучающий все.

Значит, этот дедуля обладает лечебными свойствами?  И откуда знает мою бабушку? Я должна немедленно ей рассказать! Господи! Как же я счастлива, что могу говорить! Не надо писать, страдать от непонимания родни, на которых грех обижаться!

А ещё Питеру не придётся мучиться. А ну как какой это труд - угадать, о чем думает женщина. А их у него было все-таки много. Да и потом? Надо ли мне это? Но его так выбесила та правда, что говорил провидец, и было видно, как ему неприятно слушать. Казалось бы по-больному бил.

Продолжение: http://proza.ru/2024/04/07/555
____

На обложке изображён: Петрус Томас Ратайчик, более известный под псевдонимом Питер Стил (Peter Steele) — американский музыкант, основатель готик-метал группы Type O Negative и хардкор-проекта Carnivore.