Нарядные туфельки

Дело было в 1971 году.  Мой будущий муж после летней сессии уехал на месяц в ГДР. Студенческая поездка, по обмену. Вернуться должен был 27 июля: впритык, но он всё же успевал на нашу с ним свадьбу, которая была намечена на 30 июля. Денег меняли — 200 рублей (100 - официально, еще 100 неофициально, просто оставляли на кафедре, а немецкие студенты оставляли столько же, но в марках у себя на кафедре, в Техническом университете). Это были очень приличные деньги, в те времена за них в ГДР можно было купить массу всего. Но это — если не тратить никаких денег на еду. Поэтому группа запаслась сухим пайком: макаронами, гречневой кашей в брикетах, тушенкой, сгущенным молоком, галетами вместо хлеба  —  всё в расчете на месяц.

Для создания запасов привлекли всех родственников и знакомых, кто имел хоть какие-то возможности для того, чтобы эти продукты добыть: во времена тотального дефицита их ведь, за исключением макарон, не было в продаже. Я тоже поучаствовала в создании запасов: мой дальний родственник был директором мясного магазинчика на Невском, с его помощью группа обогатилась тридцатью банками говяжьей тушенки. На этом сухом пайке они и жили целый месяц, за исключением тех дней, когда приглашающая сторона (Дрезденский технический университет) устраивала им какие-то экскурсии с угощением. Например, их как-то свозили на завод по производству пива — Radeberger Brauerei, где производили знаменитое пиво марки Radeberger Pilsner (его производят до сих пор), и где их не только накормили и напоили, но ещё и с собой в качестве сувениров выдали несколько ящиков пива.

В общем, за редким исключением студенты сохранили валюту неприкосновенной и потратили её на нужные вещи. Мой будущий муж купил практически всё, что я ему заказала и даже больше. Например, ярко-алое нарядное платье со вставкой из грубых кружев ручной работы и шикарное нижнее бельё для меня, кучу вещей для дома — даже китайские банные полотенца с райскими птицами и утюг с терморегулятором, каких у нас не было тогда и в помине, и чудесный чайный сервиз из тончайшего китайского фарфора с голубым рисунком, и стеклянный заварной чайник из йенского стекла, который можно было ставить на огонь. Даже подарки матерям — своей и моей — умудрился купить: моей маме — хозяйственную сумку с моющейся подкладкой, типа современного шоппера, а своей  —  миксер на станине с металлической емкостью для теста. Как теперь говорят, полный улёт!

Когда я всё это ГДР-овское великолепие увидела, то чуть не упала в обморок, но тут же опомнилась: "А туфли где?" Будущий муж развел руками: "Ничего подходящего не попалось. Везде смотрел — и в Дрездене, и в Берлине, и в Лейпциге. У немцев нет хорошей обуви: она качественная, но некрасивая".

До свадьбы оставалась пара дней. Пришлось купить то, что было: туфли по талону в салоне для новобрачных. Туфельки были белые, лаковые, хорошенькие на вид, но твердые... Даже не знаю, с чем сравнить. Как будто не из кожи их сотворили, а из железа. По-хорошему их надо было разнашивать несколько дней, а то и недель, но у меня не было времени. Так в них, не разношенных, и пошла я на собственную свадьбу. Прокляла всё на свете: на следующий день еле ходила. Не туфли оказались, а "испанский сапог" — орудие пытки. И после свадьбы они так и лежали у меня в коробке, ни разу больше не надеванные.

Вот эти бывшие свадебные туфли через пару лет я решила надеть на защиту диплома. Вообще для этого знаменательного дня у меня был припасён очень приличный финский костюмчик, под него — белая нейлоновая блузка с пышным кружевным жабо, писк тогдашней моды. Весь этот дефицит достала мне мама по большому блату. Свадебные туфли подходили к моему наряду идеально: практически новые, белые, на невысоком каблучке... Правда, мягче они со временем не стали, но деваться было некуда, других-то нарядных не было.

О чем я думала? Уже не помню, но, должно быть, я считала, что полдня я в этих бывших свадебных туфельках как-нибудь продержусь, уж очень хотелось выглядеть красиво и стильно в такой день. Я и выдержала, но напоследок, на пути к троллейбусной остановке, чуть не угодила под грузовик: от боли в ногах я света белого не видела, глаза застилала пелена слёз. Я шагнула на проезжую часть, даже не глянув на мчавшиеся машины. Как водитель грузовика успел затормозить — не представляю, но машина замерла буквально в нескольких сантиметрах от меня. Шофер выскочил из кабины, схватил меня за плечи и принялся трясти с такой силой, что мне показалось, будто у меня отрывается голова. А такого мата, который он изрыгал, я не слышала никогда в жизни: ни до, ни после этого события. Я с трудом разлепила губы и не сказала, а скорей прошелестела: "Простите..." Как ни странно, водитель меня услышал и наконец замолчал.  Перестав трясти меня, он вернулся в кабину грузовика.

А до меня вдруг дошло, что благодаря этому грубому мужику, вернее, его потрясающей реакции, я только что избежала верной смерти.  У меня всегда было хорошее воображение. Я представила, как мой муж, не пошедший со мной на защиту по уважительной причине (не на кого было оставить нашего малыша), узнает о том, что меня больше нет, представила маму с папой, лишившихся единственной дочки, представила осиротевшего четырехмесячного сыночка — и слёзы хлынули у меня из глаз полноводной рекой. Боль душевная, которую я испытала, была значительно хуже физической боли, которую причиняли мне злосчастные туфли. К счастью, я быстро взяла себя в руки и добралась домой в целости и сохранности. Мужа, которого моё зареванное лицо поразило так, что он кинулся ко мне с воплем: "Что с тобой? Неужели не защитилась?" — я успокоила: "Всё в порядке. Только, пожалуйста, иди выбрось на мусорку мои туфли, видеть их не могу."

И никогда больше в моей жизни не носила я неудобных туфель. Как ни трудно было доставать в советские времена хорошую обувь, но — на барахолке ли, в комиссионке, у сотрудницы, чей муж плавал в загранку, — я правдами и неправдами умудрялась добывать удобные туфли из хорошей кожи. О красоте я заботилась в последнюю очередь. В крайнем случае - ремонтировала старые, даже пришедшие почти в полную негодность: в нашем Доме быта мне к старому мягкому верху приделывали новую подошву, и это был хоть и временный, но выход из положения. Денег на обувь я никогда не жалела: пара-тройка лишних контрольных или курсовых для заочников Института торговли (я бралась за любые, даже если о предмете не имела ни малейшего понятия) —  и я снова при деньгах.

А потом настала другая жизнь - когда ничего не нужно было доставать, а всё можно было просто купить в магазинах. И я окончательно похоронила воспоминания о моих свадебных туфлях и о том, как чудом избежала смерти под колёсами грузовика. А сейчас вспомнила вдруг, прочитав на прозе.ру рассказ "Итальянские туфли для любимой" Олега Маляренко (http://proza.ru/2014/07/30/696)