Я и ещё раз Я

MR-GIOTTO

Я поставила на монитор новую заставку.

- Кто это? – поинтересовалась дочь.

- Человек.

- Хороший?

- Даже слишком.

- А как его зовут?

Конечно же, имя у него есть. Но что такое имя? Это просто слово. Это звук, который может звучать в душе, а может висеть в ней мёртвым грузом. Это бессмысленное состояние сознания, в котором рука постоянно вычерчивает жирными линиями на листе несколько букв.

- Что это за мужик? - брезгливо оттопырила мать верхнюю губу. – Твоя новая жертва?

- Это знакомый.

- И чем же он знаменит?

- Я не знаю.

- Откуда он?

- Я не знаю.

- Где он живёт?

- Это мне тоже неизвестно.

Где бы он ни жил, я знаю, что он думает обо мне. И мысли его сильнее того, что я называю управлением моей жизнью.

- Ещё один «последний русский»? – Брат не скрывал ехидства.

- Да.

- Коллекционный?

- Единственный.

За окном собирался вечер. Свет заката играл на шрамах, и они, как брусничное варенье, стекали вниз, к земле. К тому клочку, на котором выросли безымянные белые цветы, их медовый запах вызывал в памяти вкус поцелуя так и не поцелованных губ. Психологи называют это ложным воспоминанием.

- Дядя павук? – Забравшись ко мне на колени с большим надкусанным яблоком в тощей ручонке, спросил двухлетний племянник.

- Павук, - согласилась я.

- Нуна Павук, - племянник дотронулся до медальона, висевшего у меня на шее.

- И Нуна тоже Павук, - согласилась я, поразившись, что меня так легко раскусили.

Правда, раскуситель не догадался, что он понял, почему я поставила на заставку именно его – того, кто подарил мне этот медальон с серебряным кулоном в виде паука.

Нет лучшего способа узнать о себе всю правду, чем выставить напоказ чужое лицо.

Лицо его отражается в ветровом зеркале автомобиля. Фотография размыта, невозможно понять, что он держит в руках, можно только догадаться исходя из своего опыта.

- Это что за алкоголик? – спрашивает подруга, вглядываясь в некий тёмный предмет, которым он загораживает половину лица. – Ты же терпеть не можешь пьяных!

- Да, верно.

- Ну, понятно, опять новая маска, эпатаж, внимание к своей персоне.

- Вовсе нет.

- Он твой друг?

- Никогда им не был.

Это правда.

Мы не были друзьями потому, что читали мысли друг друга без запинки, мы одинаково думали, одинаково чувствовали. Связь между нами была так сильна, что, оказавшись вместе в одном пространстве, мы вызывали катастрофы собственных душ. Находясь вместе, мы умирали во времени.

И поэтому расстались.

- Мама, ну скажи, кто это?

- Знакомый.

- Ты его любила?

- Нет.

- Тогда почему ты поставила его на заставку?

Потому что в моём сердце внезапно образовалась пустота, и всё, что в него падает, не достигает дна. Это «всё» вечно теперь кружится в моём тёмном, раненом сердце.

Дно сердца – компьютерная заставка.

- Мама, я поняла, это ты!

Я? Ну, конечно! Два «я» одновременно – это всегда катастрофа.

***

Вчера у меня сгорел монитор.

2010 год