Твой. Без цензуры... Глава 69

Оказавшись в очередной передряге, Валерия чувствовала, как рушится вся её дальнейшая жизнь. И ощущение это было отвратительным.

В её голове не было ни единой связной мысли, а душе — четко обозначенной эмоции. То ли по причине вчерашнего перебора с алкоголем, то ли перебора с любовными занятиями, что на суть дела не особо влияло.

И пережив некое подобие кратковременного «затмения», когда непредвиденное событие сваливается на твою голову с такой внезапностью, что ты не успеваешь осознать весь смысл происходящего, а также его причину, придя в себя, Чехова почувствовала своего рода облегчение, когда все наконец разрешилось и им с Глебом больше не придется никому лгать, ища лучший выход из сложившегося положения.

О благосклонности Аллы Евгеньевны оставалось лишь помечтать. Но что задевало её больше всего, так это осознание, что с ней им, скорее всего, придется тоже объясняться в обнаженном виде. На Инну она предпочитала до поры до времени не обращать внимание.

В ту ночь её сон был чрезвычайно крепок. Забыв на миг о всех своих проблемах, Валерия заснула в руках сводного брата, мечтая проснуться с утра от легкого поцелуя в висок и бодрящего аромата завтрака с кофе. А все случилось несколько иначе.

Ей хотелось сбежать к себе, но для этого надо было пройти мимо Аллы Евгеньевны, обернувшись в простыню, ведь её одежда до сих пор валялась на полу ванной, откуда забрал её накануне Глеб, предварительно обернув в полотенце.

— Я наверное пойду, — обратилась она осторожно к нему, оставляя его одного и предоставляя ему возможность разобраться с инцидентом самостоятельно.

Но быстро догадавшись, куда она клонит, Глеб не позволил ей уйти, устраиваю свою руку на её запястье.

— Лера, сядь и успокойся. Сейчас мы все уладим, — сделал он ей знак остаться, словно показывая, что если она соизволит это сделать, то совершит огромную ошибку, раз и навсегда потеряв его доверие.

Это был именно тот момент, когда они должны были держаться вместе вопреки всем негативным обстоятельствам.

Только так они могли выиграть в противостоянии этим особям, желающих их разлучить.

Нельзя было давать им ни единого шанса. Но чувствуя, что Чехова нервничает, значит и решать эту проблему придется здесь и сейчас, Глеб повернулся к гостям, смерив их презрительным взглядом.

Хотел он этого или нет, но по иронии судьбы ему посчастливилось сейчас оказаться в окружении трех особ, которые хоть единожды в своей жизни, но видели его в первозданном виде, без одежды, касаясь его обнаженного тела. Чехова, с которой он переспал пару раз; Инна, с которой он периодически весело проводил время вместе, тщетно пытаясь вызвать ревность у Чеховой, и мать, которая купала его, когда он был ребенком.

— Может, вы выйдете и предоставите нам возможность одеться? — нахмурившись, огрызнулся Глеб, обращаясь, в первую очередь, к Инне, которую ему меньше всего хотелось видеть сейчас в своей спальне, да ещё в присутствии Чеховой.

— А тебе чего-то стесняться? — подняв брови, с перекошенной от ревности физиономией поинтересовалась та, лениво жуя жвачку.

Не на шутку взбеленившись от её слов, но все-таки переборов в себе в последний момент желание послать бывшую подругу лесом, Глеб потянулся за своей одеждой, напяливая на себя джинсы.

— Я смотрю, у вас началась бурная личная жизнь, — невольно вырвалось у Инны, скользнувшей мимолетным взглядом по его спине, где до сих алели красноречивые царапины, сделанные Чеховой в порыве её экстатических припадков.

— Я рад, что теперь ты можешь только смотреть, а не принимать в ней участие, как раньше, — подчеркнул Глеб последнюю фразу, застегивая джинсы. И только сейчас вспомнив, что одежда Чеховой осталась в ванной, повернувшись к ней, проронил: — Погоди, я сейчас все устрою.

Валерии оставалось только удивляться его предприимчивости и бесстрашию в столь трудную минуту, включая присущее ему нахальство и полное отсутствие какого-либо чувства стыда.

Грациозно выскользнув из-под одеяла, а её оставляя в спальне, Глеб устремился в ванную комнату, не обращая никакого внимания на злобные рожи матери и бывшей подруги. При виде подобной картины Алла впала в ещё больший шок, складывая руки на груди. А что касается Инны, то проводив бывшего бойфренда заинтересованным взглядом до двери, она тут же повернулась к Чеховой, не понимая, чем эта смирная «овечка» сумела  зацепить такого парня. Ещё меньше понимая, что нашел такого в ней он сам.

— Я смотрю, Лерочка, ты начала принимать от моего сына подарки, — ехидно отозвалась Алла, намекая на принадлежавшие ранее Глебу наручные часы, которые теперь красовались на запястье её аппетитной падчерицы. — Быстро же ты взяла его в оборот…Хороший навык. В жизни все пригодится… Далеко пойдешь, девочка.
 
Все это время Чехову не покидало ощущение, будто её жизнь, набирая обороты, стремительно летит к обрыву. И прекрасно осознавая, что с каждой минутой у неё оставалось все меньше на предотвращение катастрофы, отбросив сантименты, решила пойти «ва-банк».

— Вы ошибаетесь, Алла Евгеньевна, — съязвила она, раскованным жестом поправляя свои локоны, и немного задевая рукой свисавшие с прикроватной перекладины кожаные наручники, которые они с Глебом пускали ночью в ход, да ещё и не по одному разу, о чем свидетельствовали легкие шрамы на нежной коже её запястий. — Подарком была незабываемая ночь, а это так, ерунда, — отмахнулась она, продемонстрировав ей часы, — знак благодарности за то, что из меня получилась неплохая любовница.

От вчерашних воспоминаний по её телу прошла новая волна тепла и нежности, и перестав испытывать страх перед Великой и Ужасной Аллой Евгеньевной, которая перестала быть для неё просто мачехой, а превратилась скорее в уязвимую женщину, с присущими ей слабостями, сделала все возможное, чтобы она получше рассмотрела эти часы.

А вот Инну интересовало другое. Хотя наличие наручников её не сильно удивило. Она знала, что Глеб любил все, что делало интимную близость яркой и незабываемой. Любил проводить ночи «с огоньком». Она и сама через это с ним прошла, не оценив поначалу всех прелестей подобного времяпровождения в постели.

Теперь все тонкости и нюансы подобной культуры ей придется постигать уже не с ним, а с Юрасиком и Левочкой, весьма далеких от этого понятия в таком виде, как понимала она его сама и доносил до её ведома Лобов, тот ещё любитель поэкспериментировать.

«И чего он там долго возится с моими вещами? — подумала Чехова, начав уставать от общения с этими женщинами. — Сортирует их там или что?!…»

И словно почувствовав, что эту девушку тоже можно уязвить, пропустив мимо ушей все сказанное ею, Алла затараторила как в горячке, глядя на свою падчерицу как на врага народа:

— Вот что с людьми делает наглость! Думаешь, оказала моему сыну услугу и он должен теперь на руках носить тебя или что-то там?

— Ну, можно «или что-то там», — невольно вырвалось у Чеховой, меньше всего настроенной выслушивать мораль этой женщины.

— А вот так со мной не надо! — резко выдала Алла, повышая голос. — Мы её с братом приютили, выкормили, а она вот какой монетой нам отплатила!

— Со мной тоже так не надо! — твердо сказал Валерия, глядя ей прямо в глаза.

— Я смотрю, ты оперилась после ночи с моим сыном, — процедила женщина сквозь зубы. – Или кино запрещенное вместе посмотрели? А ну, признавайся!

— Мы его не смотрели, зато приняли в нем самое активное участие с Лерой, не правда? — вставил свое словцо в подслушанный разговор Глеб, вернувшись наконец в спальню.

Причем соврал он только наполовину. Приблизившись к Чеховой, он без лишних слов протянул ей аккуратно сложенные вещи, готовый прикрыть её одеялом, чтобы она могла переодеться, не выставляя свою наготу ненужным свидетелям. 

— Ну, ничего, сынок, я отучу тебя матери хамить! – задыхаясь от возмущения, выпалила Алла, наблюдая за тем, с какой охотой он возится с её падчерицей, окутывая девушку легкой тенью заботы, чего она не наблюдала в молодости даже за своим вечно занятым мужем.   

— Это была сейчас угроза? — резко обернулся он к ней, требуя объяснений, но почувствовав себя обязанной отблагодарить его за спасения от собственной матери, ухватив его за шею, Валерия поцеловала его в щеку.

— Порядок? — улыбаясь, осведомился он у неё, моментально забывая о своей претензии  к побледневшей от гнева маман.

— Полный, — проронила Чехова, украдкой взглянув на готовую грохнуться в обморок Аллу Евгеньевну.
 
Но прежде чем непосредственно приступить к процессу переодевания у всех на виду, несколько осмелев с возвращением Глеба, либо ей тоже вскоре передалась его бесшабашность, с наслаждением потянувшись, Валерия откинула одеяло, и, усевшись на краю кровати, продемонстрировала присутствующим свое тело во всей красе, на чьих пикантных местах ещё виднелись следы яростных поцелуев Лобова.

Уставившись на фигуру соперницы с откровенным любопытством, в частности, акцентируя внимание на её груди, первой не выдержала Инна. И тут же грязно выругавшись в ответ после всего увиденного, пассия вылетела из спальни, крича в прихожей, что с ней теперь точно покончено.

Эти слова была адресованы Глебу, но будучи полностью сосредоточенный на созерцании прелестей Чеховой, хранивших на себе отметины его губ, на уход бывшей подруги он не обратил ни малейшего внимания.

— Прекратите этот цирк! — взмолилась Алла, устав наблюдать за вызывающим поведением своей падчерицы и ухаживающим за ней Глебом.

И это они ещё просто общались между собой. А как бы, интересно, она себя повела, если бы прилично возбудившись, эти двое занялись в её присутствии любовью?!

В общем, в этой ситуации  было больше вопросом, чем ответов. И не понимая, почему из всех девушек, которые вокруг него всегда крутились, её сын выбрал именно эту Чехову, которую она терпеть не могла, окончательно разозлившись, Алла сделала им замечание, стараясь не смотреть, как переодевается её падчерица, считая подобный жест полнейшим неуважением к ней самой.

И куда только смотрел Глеб? Хотя его вполне можно понять. С мужской точки зрения. Как бы не слушался он свою мать, конкретно сейчас он смотрел туда, куда было угодно только ему одному, полностью игнорируя её растерянность.

— Если вы сейчас же не прекратите, — поставила она их в известность, чувствуя необходимость принятия хоть каких-то мер, чтобы это остановить, — мне придется вызвать сюда твоего отца, Глеб, и тогда вы пойдете на занятия, в чем мать родила! А с тобой я поговорю позже. В присутствии отца, которому ты расскажешь в подробностях, почему Валерия Чехова оказалась в твоей спальне. 

После чего дав знать сыну, что она не намерена здесь больше оставаться, женщина покинула комнату, удрученная увиденным. Не на такой сюрприз она рассчитывала наткнуться после возвращения домой.

Она уже думала, что до её семьи добрался Анкушев и никого в живых здесь не застанет! Куда там! То, что пришлось ей лицезреть, было хуже вмешательства какого-то там Анкушева!

Во всяком случае теперь ей впечатлений хватит на целый день.

Переглянувшись с Глебом, Валерия вновь поникла. Ей однозначно не стоило вести себя так с этой женщиной, и без того приковывая к себе повышенное внимание со стороны. Алла, как никак, его мать, и против матери Глеб вряд ли пойдет. Чехова это прекрасно понимала.

Инне он ещё мог спустить ту или иную выходку, а вот с матерью все было крайне сложно. И если обо всем узнает позже и Олег Викторович, (а ему быстро донесут эти сведения), тогда ей точно придется готовить вещи на выход и договариваться с этой семейкой, чтобы они оставили у себя хотя бы Дениса. А она сама как-то перебудет.

Жаль, что именно сейчас она не могла вернуться на дачу Куратова. Тем более там её больше никто не ждал. Она жалела, что поругалась накануне с Гордеевым, упустив возможность хотя бы из личных причин пользоваться чужой дачей, скрываясь там от невзгод. 

Теперь у неё не было даже своего собственного убежища. Не возвращаться же ей  в свою квартиру, где до сих пор не истек срок договора с жильцами. А жить с чужими людьми — ещё то удовольствие.

Странно, что Глеб не видел надвигающейся бури, уверяя, что он обязательно поговорит со своей матерью и все образуется. Как знать, возможно ей не придется никуда съезжать. Во всяком случае, пока что отпускать её куда-либо одну он не собирался, настаивая на разумных доводах. Но сама она в это не верила, по-прежнему ища новые пути отхода.

Собственно говоря, такими мыслями была занята с утра её голова, случайно вспомнив, что занятия пока никто не отменял, и если они с Глебом не появятся в больнице, то Гордеев мог подумать о них невесть что.

Про ситуацию с Герой она была пока не в курсе. И зная, что она пока понятия не имеет о том, кто именно подослал этого типа якобы избить Гордеева, Глеб продолжал темнить её на этот счет, каждый раз уводя тему разговора в сторону, как только она начинала говорить о ночном клубе, не понимая, куда так загадочно исчез «светило», и что произошло с ним потом. 

Глава 70

http://proza.ru/2024/04/20/748