Настоящий янки или бей первым 17

 
 
Велик соблазн поверить в то, что на этом  беды и невзгоды юного повесы хотя бы на время сменились успехами. Увы, это далеко не так!
 Нью-Йоркский дядюшка во всех подробностях вник в проблемы родного племянника и принял Соломоново решение. Всё равно, трезво рассудил он, по такому пройдохе и прощелыге тюрьма плачет. Так какая разница – раньше или позже? Одним словом, дядюшка сдал Фэнда властям.

Не успел Уэсд и глазом моргнуть, как  оказался в громыхающей на всю округу телеге рядом с осуждённым на каторгу пиратом, один вид которого вызывал непроизвольную дрожь в коленях.
 К лодыжке Фэнда была  намертво прикована цепь, второй конец которой предназначался пирату. Посредине цепи располагалась гиря, весом, даже с учётом предвзятости  Уэсда, никак не меньше пятидесяти фунтов.



- Ха, парень! – обратился напарник к Фэнду, - да ты, я вижу, совсем повесил нос на квинту! Знай, дружище, знакомство с Томом Мясником,  самое большое везение в твоей жизни.
- Извините, мистер, - прикидываясь глупцом, ответил Фэнди, - но, к сожалению, я не знаком с этим уважаемым господином.
- Проглоти меня акула, - закатился в припадке хохота пират, - ты, оказывается,  ещё тот пройдоха! Такие парни мне по душе.  А если Том Мясник говорит, что ему  кто - то понравился, то это  серьёзно. Ну, давай, рассказывай, как заслужил такой чести.
И пират указал на цепь.
- Я, сударь,  помог спуститься с лошади лорду Балтимору - младшему, владельцу Мэриленда. Однако всё получилось весьма неудачно, и этот господин повредил спину.
-  И ты собираешься, все эти годы исправно рыть руду на королевских шахтах? – с чувством жалости спросил Том.
Фэнд тоскливо вздохнул, разведя руками.
- Эти ублюдки полагают, что из Тома может выйти рудокоп, - ухмыльнулся пират, - с таким же успехом они могут ждать конца света и второго пришествия Христа!
Начальник конвоя, старый грузный капрал, придержал коня и, поравнявшись с телегой, недовольно произнёс сквозь кашель.
- Мясник,  что – то ты больно весел. Ну, ничего, через недельку – другую спесь с тебя как ветром сдует.



В это время конвой въехал в чащу. Густой подлесок плотно обхватил дорогу, сузившуюся до размеров тропы. Том, было, попытался съязвить капралу, но в этот миг со всех сторон загремели выстрелы. Пират тут же повалил Фэнда на пол телеги с криком: «Замри!». Конвоиры едва успели потянуться к оружию.
- Мясник! – послышалось со всех сторон, - мы за тобой.
- А с этим что делать? – указал главарь шайки на Уэсда.
- Он мой друг и пойдёт с нами, - твёрдо ответил Том. Пираты быстро обшарили трупы, забрали всё представляющее хоть какую-то ценность и тут же растворились в лесу.
Шёл первый год Семилетней войны. Волей случая избавленный от каторги, Уэсд попал к пиратам. Не то, чтобы к отъявленным корсарам. А к таким каперам,  что при случае и флибустьеров ремеслу обучат, заставив поделиться не только дальнего, но и самого ближнего!

* * *

Недолго пробыл  Уэсд в качестве протеже. Его всесильный покровитель  Том Мясник был убит в первой же стычке с французами. Тут – то у Фэнди и начались настоящие мытарства! С первых же минут на корабельного  юнгу стал косо смотреть судовой кок. Пока Том был жив, он жестко пресекал всяческие поползновения. Но, едва Мясник отдал Богу душу, кока будто прорвало.
Звали его Мерзавец Гризли. Если первая часть имени давала исчерпывающую характеристику  нравственного состояния, то вторая также точно указывала на физические возможности. Обладая огромным ростом и соответствующим весом, кок, благодаря контролю над камбузом, легко поддерживал форму.
О  Мерзавце  ходили самые несуразные слухи. Якобы, он долго жил среди дикарей. То ли в Патагонии, то ли ещё дальше где-то на островах. Сам он был нем, как рыба. Но на его теле не оставалось  и дюйма не покрытой татуировкой кожи.   Надписи вроде «Попутного ветра, на счастье» и даже мастерски изображенная виселица с болтающимся на ней человеком были сущей ерундой в сравнении с тем, что Гризли заполучил у дикарей. Они разрисовали его с головы до ног, даже щёки и лоб. А ведь это честь не ниже статуса  вождей!
Вернувшись в лоно цивилизации, Мерзавец очень изменился. Он стал, поедом есть людей. И далеко не в переносном смысле! Когда в его котелке обнаружили кисть руки недавно как сквозь землю провалившегося матроса Джефферсона, Гризли тут же  поволокли на виселицу. Лишь исключительное стечение обстоятельств позволило ему тогда остаться в живых. Он сменил круг общения, затаился. Но подлого занятия не бросил.
Кроме того, мягко говоря, некоторые вопросы, связанные с физическими потребностями, кок предпочитал решать не с женщинами.
И вот это исчадье ада стало нагло домогаться юного Уэсда. От угроз и беспрерывного духовного насилия, Мерзавец тут же переходил к похотливым намёкам, норовя распустить руки.



Фэнд твёрдо решил при удобном стечении обстоятельств окончательно покончить с этим. И случай не преминул подвернуться. После очередной небольшой победы команда  напилась до поросячьего визга, никто уже ничего не соображал.
 Однако кок держался на ногах весьма  основательно. Он застал Уэсда на шканцах и со словами «иди ко мне, мой мальчик» попытался схватить в охапку.
Более удобного момента вряд ли отыщешь. В тот миг, когда руки кока схлестнулись на спине Фэнда, он выхватил нож и вогнал в брюхо своего мучителя. Затем  перерезал глотку и выпустил из туши кровь. После этого Уэсд пошёл и завалился спать, безмятежно продрыхнув до обеда.




Когда обнаружили труп, убийцу искать не пришлось. Капитан одобряюще  похлопал Фэнда по плечу и выдал  тираду, которую юнга усвоил  навсегда.
- Запомни, дружок! Не должно быть в этом мире, да и в преисподней, человека, который,   взяв на себя смелость, перейти тебе дорогу, потом горько не раскаивался бы в содеянном.
- Мы все видели, какого цвета  кишки  у этого ублюдка, - ухмыльнувшись, добавил капитан и строго сказал, - выкиньте тушу за борт.


Случай с коком резко поднял статус Уэсда. Став матросом, он уже  смело после пяти унций рома мог заявить новичку на судне:
«Преисполнен изумления, паренёк, как это только твоей мамочке пришло в голову отпустить тебя в море?   Пожалуй, лучше бы тебе податься в  портные!»
После окончания Семилетней войны особой нужды в каперах не было, и Фэнди сообразил, что пришло время менять занятие. Здесь, прежде всего, сказались его непоседливость, тяга к перемене мест  и дел, нежелание останавливаться на достигнутом.
И работа с «чёрным деревом» открыла для него новые захватывающие перспективы.

***
 
Несмотря на долгие годы разлуки, Фэнд сразу же узнал родные места, где с детства был памятен каждый потаённый уголок. Родовое гнездо Уэсдов в деревне Файв Сайдз явно выделялось в округе.  Дом был большим, ладно срубленным. С флигелем, террасой, высоким крыльцом на резных столбах. К тому же папаша Фэнда являлся  любителем всего яркого и красил жилище в самые несуразные цвета. На этот раз он выбрал ядовито – оранжевый. Новая прочная ограда была того же оттенка. 


Осторожно преодолев забор, Фэнди по старой привычке без всякого шума подошёл к окну и заглянул  внутрь.
За столом посредине комнаты сидела  его кузина Сара, устремив взгляд на раскрытую Библию. Книга была большой, толстой с тяжелыми медными застёжками и крепким переплётом. Наклонив длинную тонкую свечу  так, чтобы её слабый свет падал на искомые строки, она с чувством предавалась чтению. Рядом, укрытый по самый подбородок пуховым одеялом, на мягкой постели лежал человек,  которому и были посвящены слова Священного Писания.
С удивлением Фэнд узнал в нём отца. Всё говорило об изнуряющей, мучительной болезни. Измождённое лицо выражало полную покорность – результат долгих, беспрерывных страданий. В давно потухших глазах стояла тоска, губы нервно подергивались, пытаясь что – то сказать. Волосы его должны были быть седыми, но непереносимая, изматывающая боль, терзающая каждую частицу тела, так выжгла и вытравила их, что они висели безжизненными, бесцветным клочками.




Фэнд осторожно постучал. Открыв дверь, Сара вялым, лишённым всякого выражения голосом, безучастно произнесла.
- Фэнди, доктор сказал, что ему осталось совсем недолго. Ты пришёл вовремя.
Даже привыкший ко всяким неожиданностям бродяга опешил. Болезнь отца, конечно, находилась за пределами его компетенции. Чему быть, того  не миновать. Но Сара! Она забыла даже поздороваться, будто продолжала только что прерванный разговор. А ведь они не виделись уже много  лет. 
Отец смотрел на Фэнда бессмысленным взглядом, совсем не узнавая его. Лёгкое чувство досады тут же смешалось  со странными, невесть откуда  взявшимися и вряд ли, чем обоснованными подозрениями за судьбу тайника. Тем не менее, Уэсд, что уж совсем не похоже на него,  всё же решил отложить это дело до утра.



Из бездонных глубин памяти на Фэнда повеяло приятными, томящими душу воспоминаниями. И хотя из-за Сары вся жизнь пошла наперекосяк, он вовсе не спешил   упрекнуть кузину. Первое чувство всегда бывает  самым глубоким.