Армейская быль

  Много писать про советскую армию не буду, кто был тот сам знает. А кто не был, так и тому про это человеческим языком не расскажешь. Хоть я  и в мирное время служил, но кое чего и на мои плечи перепало, конечно ерунда если сравнивать, что дедам или отцам. Всё таки я в мирное брежневское время шинель свою сносил. Но первые два месяца пока домашние пирожки из организма вылезали, кой чего хлебнул.  Два было всего желания -первое это есть, есть от слова жрать и слова  всегда, а второе это спать, причём спать тоже хотелось постоянно  и даже во сне.

  Но кушать хотелось сильнее, потому что даже когда снилось, что ты спишь, то во сне, который видел во сне тоже снилась  еда. Но всё таки спать  хотелось совсем нечеловечески, особенно на политзанятиях . Нам там читали- то речи Брежнева на очередном съезде, то про мир во всём мире, и как нам надо дать отпор и ещё теснее сплотиться вокруг политбюро и его центрального комитета. Не забывали рассказывать и про то, как ощетинились ракетами ястребы заокеанские... Может со страху от происков оголтелых этих стервятников или от того, что сержант то на  плацу, то на физ-ре имел нас  отменно с семи и до отбоя, но только спать и жрать хотелось все двадцать четыре часа.

  И сколько на политучёбе не колол я себя иголкой, которая предназначалась для пришивания белого подворотничка на хб, всё равно голова постоянно падала вниз, того и гляди могла отстегнуться и укатится в угол ленинской комнаты.  А тут вдруг свалилось на меня счастье, капитан узнав, что я могу держать плакатное перо направил меня в клуб писать «боевой листок » или, что-то в этом роде.

   Через минуту я был в клубе и под звуки полкового оркестра в два счёта и написал и изобразил всех на кого надо было равняться, ну и тех кто лил воду на НАТОвскую мельницу. Полковой оркестр трубил так, что в окнах стёкла дребезжали, как будто над нами кружила вражеская эскадрилья, даже малиновые плюшевые занавески прижимались к стенам, а на сцене взлетали в такт модной тогда песне «Не плачь девчонка...» .
Всё сделав, решил сачкануть, и спрятавшись за бархатным  занавесом и белым экраном (в клубе всегда был натянут экран для кино), я решил ну самую капельку, ну может  минут пять или шесть вздремнуть. Нет наверное были в моей прежней  гражданской жизни удовольствия наверняка были…

 Но вот только тогда за экраном я спал так сладко, что ни до того ни после, ничего подобного со мной не было.  Вот только, счастье моё длилось минуту или так мне тогда показалось. Я вдруг почувствовал, что кто-то тихонько трясёт меня за плечо. Глядь, а это майор -дирижёр ихний  и начальник оркестра в одном лице,  и тихо так интеллигентно, говорит -Товарищ солдат Вы извините, но не могли  бы вы храпеть потише, а то  репетицию срываете...