15 Тварьтакая или побег из Лабиринта

Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
«Куда ведёт меня чреда ночей и дней?»
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
«Ах, больше в этот мир ты не вернёшься,
Пей!»
/Омар Хайям/

«Прежде всего возжелай мудрости и пробуди свой дух.
Молись 40 дней. В течение первых 33 дней по такому правилу:
Молиться необходимо молча – про себя.
Обет приносить каждые 2 часа, круглосуточно.
В указанном месте молитвы введи имя Бога, и семикратно повтори его»

Весь распорядок дня Егора Васильевича был подчинён этому правилу. В таком режиме быстро пролетел первый год. Год, как неделя. День, как час. Время превратилось в мгновения от молитвы к молитве. Трудно было только первые три месяца, но потом организм перестроился, и Рощин вошёл в круглосуточный двухчасовой ритм.

Сегодня днём Егору ни с того ни с сего вспомнились слова Серёги Храмцова из его перевода «Предостережения»: «Запомни, что одно из имён, в зависимости от чистоты души молящегося, может убить или привести к тяжёлой болезни!».
Ныне же, на исходе 385 дня, Рощин в последний раз произнёс про себя молитву с 11-м именем:
«Милостивый и Человеколюбивый Бог, Творец всех миров! Триединая Животворящая Троица – Святая Любовь, Свет Разума и Дух Истины!  Молю Тебя Вседержитель, позволить раскрыть в себе имя Твоё и обрести силу Твоего Всемогущества.
Научи и очисти мою душу, пробуди ото сна мой дух Ты, Испытывающий (семь раз), Кто всё животворит, чья суть Любовь Святая.
Прими меня, как заблудшего сына, который был мёртв и ожил, пропал и нашёлся.
Отныне и во веки веков я совершенно предаю себя в твою Божественную власть.
Да будет всегда и во всём воля Твоя. Аминь».

Произнеся: «Аминь», Егор вдруг обмяк, его голова со стуком ударилась о стол. Руки безвольно повисли. Рощин умер. Но умер не совсем, а лишь «вышел из себя».

… На стене его комнаты полыхали огненные слова Мома: «Что ты, Егорий, думаешь делать со своим двойником, которого ты забыл в одном из сумеречных углов Лабиринта Люцифера? Помни о Законе Возмездия».

«Он» встал из-за стола, закрыл глаза, сконцентрировал внимание ума на том месте в лабиринте Люцифера, где был заперт в камере-капсуле его двойник. Раскинув руки в стороны, закружился. Три-четыре оборота и «он» на месте.

В сумрачном подвале, напоминающем склад «чего ни по;падя», на полу сидел бледный, сутулый, неопределённого возраста рахитик с жидкими волосами на голове, похожий на маленького паучка косиножку. Он играл сам с собою – строил оживших оловянных солдатиков в боевые ряды и шеренги, потом, зарядив дробинкой игрушечную пушку, расстреливал их. Под конец, завершая побоище, мальчик-паучок отправлял на поле сражения железный игрушечный трактор с резиновыми гусеницами; с жестокой яростью давил он ещё живых солдатиков, приговаривая с ненавистью: «Ах вы, твари негодные! Получите ремня! И не врите мне! Не врите!».
 
От возбуждения бледное лицо рахитика постепенно покрывал румянец, и человечек вприпрыжку бежал к цистерне в углу своего мирка. Сегодня ёмкость заполнена винищем, вчера в ней была водка, завтра, наверное, будет спирт. «Залив свои глазища» и быстро захмелев, сутулый долго хохотал и катался по цементному полу.

Потом вдруг, вспомнив о чем-то, побежал «чудить» - гулять, гужбанить, кутить, пьянствовать водку с бражниками. Потом в пьяном угаре снимали похотливых шлюх … Собутыльники грязно ругались и били друг другу морды. Снова жрали всё, что горит, и с криками бегали по Лабиринту, воруя у его обитателей всё, что плохо лежало …
В конце концов, человечек уставал, находил сточную канаву и валился в неё …

И как только «отрезанный ломоть», немного очухавшись, приходил в себя, тут же на него в бешенстве набрасывалась Тень страшной женщины и начинала лупить мало;го солдатским ремнём, приговаривая: «Ты, где был, тварь такая! А ну, быстро отвечай? Почему ты мне всё время врёшь, негодник?!! Не ври! Не ври! НЕ ВРИ МНЕ!!! – и удар, удар, удар. – Убью!!!».

Паучок кричал от унижения и боли. Катался по полу, стараясь увернуться от ремня.
Потом тихо приходил Седой, вырывал из рук обезумевшей женщины орудие кары и куда-то уводил; по ходу успокаивал её, попенял за жестокость и нелюбовь.

Жгучая обида! – свернувшись калачиком, человечек дрожал и плакал; крепко сжав зубы, распалял в себе ненависть и обещал отомстить… Кому? А всё равно кому… да хоть тому котёнку, которого он встретит в завтрашнем дне… Зверь наложил свою печать на его помыслы.

Волю мальчишки сломил ужас избиения; его устремления парализовал и изуродовал тяжёлый солдатский ремень. Детская цель была окончательно повержена.

Подобно грому треснула и вдребезги разлетелась оболочка забвения, вскрывая старую рану – Егор всё вспомнил. Он словно окаменел и стоял поражённый. Ведь он-то думал, что всё забыто и память чиста … Обида, позор унижения, липкая грязь желаний …  Стало очень больно. Больно и гадко на душе. А ещё его накрыла жалость...

-  Послушайте, как вас зовут? – Рощин не мог определить возраст существа, поэтому так к нему обратился.
Калачик развернулся и, глянув на пришельца бесцветными глазами, твёрдо произнёс:
- Имя мне – Тварьтакая.
- Я хочу, чтобы вы показали мне свою сущность. – Егор знал, что в мире духов все были обязаны честно отвечать на этот вопрос-требование.
- Зачем ты явился сюда? Знаю – чтобы тоже меня мучать? И сам хорошо знаешь, что моя суть – отрезанная и брошенная, когда-то давно-давно, частица души. Твоей души.

Нашедший и Потерявшийся долго молча смотрели друг на друга, и вспоминали: когда же случился этот отрыв-потеря. Словно в зеркало времени всматривался один в другого.

- Пойдёшь со мной? – первым нарушил молчание Егор. -  А имя отныне тебе будет Егорка.
- Ну так, конешно! А чё – раз хозяин зовёт, то и «ломтик» пойдёт. Да вот только знаешь ли ты, что бывает с теми, кто забирает нас отсюда? … Егорка не успел договорить, как они услышали зов: «Егор! Завтрак готов. Иди кушать» - откуда-то издалека донёсся голос супруги.
- Ладно, потом расскажешь. Прыгай на спину – летим ко мне!

Дарья, обеспокоенная долгим молчанием мужа и непрерывным скулением Петровича, вошла в кабинет и, увидев любимого, сильно испугалась.
«ЕГОРУШКА!!!» - не своим голосом, в ужасе закричала она.

Вернувшись, Егор быстро пришёл в себя, поднял голову и устало проговорил:
- Да тут я, Дашенька, тут. Не пугайся и не пугай меня так своим криком. Видишь – человек прикорнул немного. Подустал я, наверное.

Без удовольствия позавтракав, Егор Васильевич, сославшись на недомогание, прилёг на диван в своём кабинете. Моментально уснул, а проснувшись через час, почувствовал себя совершенно разбитым. К тому же поднялась температура тела до 38,5.

…Болел Рощин долго и очень тяжело две с половиной недели: в горячке и бреду, с провалами в бессознательное состояние. Приходя в себя, ничего не мог кушать. Головные боли были такой силы и интенсивности, что Егора попусту тошнило и выворачивало наизнанку.

Даша во время болезни мужа вся сжалась, как пружинка; не давала воли своим чувствам и эмоциям, гнала от себя страх. Страх потери любимого. Ухаживала за мужем, не отходя от него ни на шаг – ни днём ни ночью. На миг отлучалась только в аптеку за лекарствами. Петровича по необходимости выпускала гулять одного.
Через неделю наступил кризис. Егор встал с дивана, и не доходя до письменного стола, упал возле него без сознания. Даша понимала, что Смерть кружит где-то рядом и постоянно молилась. Молилась неистово Спасу, Пречистой и всем-всем Святым.

Наконец, на восемнадцатое утро, когда Дашенька дремала в кресле у постели мужа, Петрович разбудил её радостным поскуливанием.

Заметно похудевший Егор, бледный, с провалившимися глазами, сидел на краю дивана и, глядя с нежностью на супругу, устало улыбался. Петрович, положив свою мордочку ему на колени, преданно смотрел хозяину в глаза и что-то тихо говорил на-собачьем про свою любовь и верность.

Первый раз после болезни Рощин поел с аппетитом. Потом они долго сидели с Дашей в креслах друг напротив друга и каждый рассказывал своей половинке о пережитом за две с половиной недели. Верный Петрович внимательно слушал своих друзей и, где надо, кивал головой или, переживая, мотал своими замшевыми ушами.

Всё время болезни у Рощина шла борьба в духе за выведенного из Лабиринта мальчика. «Коготок» капитально зацепился в ловушке и его никак не удавалось вырвать. Зверь не отпускал их от себя – пытал, истязал и грозил смертью.
Егорка-ломтик забился где-то в самый отдалённый уголок подсознания Егора; свернувшись калачиком, весь трясся от страха, боясь, что зверь одолеет и заберёт душу Рощина к себе во тьму, а вместе с ним и его – маленького Егорку. И когда он от ужаса особенно сильно дрожал, то тело больного знобило и трясло от холода по-настоящему.

Очень помогли, а точнее, решающую роль для спасения жизни Егора сыграли беспрестанные молитвы Дашеньки и её призыв к Светлым силам о помощи в исцелении любимого.

Чтобы принести благодарность за выздоровление решили, что как только Рощин окрепнет они поедут в Утку слободу и посетят храм Григория Победоносца, тот самый, в котором баба Валя с его отцом крестили в детстве маленького Егора.
Как спланировали, так всё и совершили. Обле;гчили души, очистили свои сердца. Заполнили радостью избранный путь. Вот тогда и Егорка поверил в силу и любовь души хозяина, слился с ней в единое целое и стал верным помощником человека.

Потом Егор Васильевич, решив, что окончательно вырвался из лап Зверя, возобновил молитвенное правило, продолжая с 12-го имени Бога.

Вместе с поиском истинного Имени Егор не прекращал постигать мудрость из книг первооснов; просвещался вместе с ним и найдёныш Егорка. Потом младший вступал со старшим во внутренний диалог и задавал вопросы, типа:

Почему Св. Троица решила отдать Сына Божьего смерти на кресте, допустила пролитие Его крови, не защитила Его?
Кто потребовал Его смерти? И почему Всемогущим было выполнено это требование? Это был выкуп/откуп?

Но кто же тогда установил такой Закон? Или это просто игра духовного мира под названием «В поиске верных»? Если это лишь игра, то она идёт повсюду или только в этом мире?

Как же Ic.Xc. пришёл, чтобы взять на Себя грехи человека, но греховность людей только возросла? Если бы не знали, то прощены были бы, но т.к. узнали и не послушались, то усугубили свою вину!

Что будет с незлобивыми кроткими (смиренными), если они станут подставлять под удар вторую щёку? Как же говорится, что они наследуют землю, если до того их всех поубивают сатанисты?
Почему православие отрицает реинкарнацию, когда пророк Илия воплотился в человеке по имени Иоанн Креститель?

А вот написано, что Силы Небесные поколеблются – это как?
И, если Внешнее – это тьма, где плач и скрежет зубов, то не лучше ли было человеку жить внутри своего мирка, не выходя из него?

Как же так? Говоря, что написано: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих», - тут же в молитве «Отче наш» после возжелания святости, царствия и воли Божией человеку предписывается требовать от Него «хлеб наш насущный», да к тому же беспрерывно каждый день?

И, если Бог – это Любовь, то как же Спаситель говорит, что «…Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч, ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку – домашние его»? И тут же утверждение, что «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных!

«…Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» говорит Спас. Слова очень хороши сами по себе. Но людям мало слов – нужна тренировка-практика в обучении такому совершенству. Почему-то у меня возникает чувство не доведённой до результативного конца миссии Христа?

Рощин искал ответы и находил – кто ищет, тот всегда найдёт.

Зная норов человеческий и постоянное враньё негодяев правителей, важно было при прочтении трактатов учитывать, что все тексты первоисточников были капитально отредактированы; где-то использованы приёмы фальсификации, где-то вкралась тонкая подмена, а то и откровенная злонамеренная ложь услужливых мерзавцев клириков, ослеплённых своей исключительной прелестью. Частенько истина замещалась правдоподобием. Ложка дёгтя, как известно, превращает целую бочку мёда (а может и больше – кто ж пробовал испортить две, три или четыре бочки?) в непотребную субстанцию. Так и тут…

Одного не мог до конца осознать Рощин – зачем с вершин духовного мира в разные времена приходили на землю такие великие учителя-наставники, как Зороастр, Будда Гаутама, Моисей, Конфуций, Иисус Христос, Мухаммед и иные подобные им Путеводители народов?
И так же, несли людям свои огнём дышащие вести и страшные предостережения многочисленные пророки и святые отцы?

А человек после их откровений, каким был таким и оставался: разделённым на касты, презирающим и ненавидящим себе подобных, с необыкновенной лёгкостью творящим зло, но отворачивающимся и бегающим от благих дел?

Смотрели на Святых и не видели их, слушали Просвещающих и не слышали их. Надсмехались над ними или просто убивали.

Что же не так с человеком?

Егор Васильевич чувствовал, что найди он правильный ответ на этот вопрос, так сразу придёт понимание и того, для чего он так настойчиво ищет имя Всемогущего Бога.

Постепенно становилось более или менее ясно «кто виноват». Но вот на вопрос – «что делать?», ответа они с Дашей не находили. Пока не находили.
Предложение же Момоса взять власть на земле в свои руки было отвергнуто ими сразу же и категорично, ибо это, по сути, сулило в будущем господство Дьявола.

Примерно месяца через два, когда Лабиринт стал восприниматься Рощиными как кошмарный сон, тёмный Страж неожиданно напал. Через дырку свища, оставленного близнецами при побеге из Лабиринта, в наш мир проникли его щупальца. Егор Васильевич явно видел, как обе его ноги оплели два чёрных жгута и потянули в преисподнюю. Пришлось опять вступать в борьбу с демоном.

Его ноги с этого дня стали опухать, наливаться чем-то тёмно-бордовым и невыносимо болеть. Болели ноженьки так, что ни ходить, ни спать он не мог. Боль становилась всё сильнее и сильнее. Она нарастала и, в конце концов, стала просто невыносимой, стала даже мешать думать, заполнила собой все мысли в голове домашнего затворника. Отёки и боль приходили волнами и повторялись каждые полторы-две недели.

Чувствуя и пропуская боль супруга через себя, Дарья не выдержала и, в конце концов, пригласила для консультации на дом врача-остеопата. Та, расспросив у Егора Васильевича историю появления болезни, осмотрела состояние его ног и сделала предположение, что такие симптомы указывают на воспаление мышечной ткани – миозит, и скорее всего болезнь пришла из прошлого: травмы ног, сильные ушибы, вплоть до разрыва мышц, переохлаждение – да мало ли ещё чего могло быть с ногами за жизнь. В конце осмотра врач выписала на листочек список лекарств: ну там, болеутоляющие средства, мази-гели и что-то ещё из препаратов.

Потом Рощина провела врача к двери, чтобы рассчитаться, поблагодарить за визит и услышала от неё важное:
- Вообще-то, советую вам, Даша, конечно же, неофициально, показать вашего супруга Алексею Ильичу из Утки слободы – местному мастеру-самородку, массажисту, костоправу. Я сама однажды, когда «припекло», обращалась к нему и он мне очень помог, поэтому вполне отвечаю за свою рекомендацию.

Проводив врача, Дашенька вернулась в комнату мужа на совет (теперь они почти каждый свой шаг сверяли и согласовывали), и вкратце пересказала Егору её слова о народном костоправе. Решили, что надо обязательно съездить к нему на приём.
Дашенька тут же позвонила своей сестрёнке в Слободу и попросила её навестить Алексея Ильича с просьбой о лечении Егора.

Всё закрутилось очень быстро. Буквально через час сестра позвонила Дарье и передала приглашение для Рощиных быть у костоправа с утра в понедельник: «Народу в этот день не будет, ибо у лекаря первый день недели – выходной». И потом родственница с удивлением добавила: «Я сама не ожидала такой сговорчивости от Алексея Ильича –он ведь сильно перегружен, и на приём к нему записываются чуть ли не за месяц вперёд.

Ранним утром в понедельник Егор Васильевич, превозмогая жгучую боль в ступнях, с трудом спустился по лестнице и, еле доковыляв до джипа, рухнул на сидение. Даша села за руль и погнала машину в Утку слободу.

Алексей Ильич уже поджидал их, сидя на лавочке в палисаднике своего дома под кустом сирени. Сам открыл им ворота и запустил автомобиль во двор. Потом помог Дарье провести Егора Васильевича до процедурной комнаты.

Поверх чистого хозяйского ковра на полу Даша расстелила взятую из дома льняную простынь, помогла Рощину раздеться и улечься на живот. Массажист в это время помыл и вытер насухо свои руки, одел медицинскую форму с короткими рукавами и приступил к осмотру-опросу своего пациента. Пообещав выздоровление за два, возможно, за три сеанса, мастер-массажист посоветовал клиенту сжать волю в кулак и приготовиться к очень сильной боли:

- Ну, что же, Егор Васильевич, приступим! – с этими словами костоправ воткнул в икры ног больного свои железные пальцы-костыли.

Оказалось, что за свою долгую жизнь, до этого момента, Рощин просто не предполагал, что существует такая физическая боль! Он вжался в простыню; с силой сжал зубы, и, чтобы не заорать, глухо мычал от боли.

- Ничего-ничего, Егорий – терпи! Болью болезнь твою изгоним и щупальца поганые поотрываем! Я хорошо вижу, как они калечат твои ноженьки, знаю и их хозяина… Будем за тебя биться, дружок, со всей силой и умением, как мне велели! – и вновь своими страшными пальцами-отвёртками прошёлся по мышцам и сухожилиям страдальца.

Рощину недосуг было слушать присказки целителя – он еле сдерживал стон, всё тело корёжило от боли. Это уж потом он, припоминая его слова, стал задавать вопросы: «А кто велел вылечить? Чьи это щупальца злокозненные? И как Алексей Ильич из кузнеца превратился в народного врачевателя-костоправа?»

Окончив первый сеанс лечения, Алексей Ильич пригласил Рощиных за стол и угостил своих гостей рыбным расстегаем; запивали его чаем с вишнёвым вареньем. Тогда в спокойной беседе знахарь с готовностью ответил на вопросы Рощиных и поведал им историю своего чудесного преображения из искусного кузнеца в целителя человеческих тел.

А дело было так…

ПРОДОЛЖЕНИЕ следует…