Мое перерождение в свиток. Глава 5

И такая смесь вышла вины (не сдернул бы с места, и сейчас жила), страха, а когда прямо у тебя на глазах убивают, это дико стремно, в первый раз, скажу по секрету, разочарования от столь крупного облома, ненависти к волшебнице (не привела бы сюда, да ещё в виде свитка, и не знал ничего, или мог как-то помешать гибели, будучи человеком и имбовым героем. Короче, завопил, вложив все сразу в вопль, были бы слезные железы, ещё и заплакал. Вот именно такие штуки и отбивают желание геройствовать напрочь. И, главное, в таких историях, в принципе, не ждёшь подобного, ну, в финальных битвах ещё бывает, хотя, лично я такого терпеть не могу, и не понимаю.


Если автор хочет показать, насколько главный враг крут, есть более полезный метод, кроме главных героев, нагоняешь ещё пушечного мяса побольше, и сливаешь, а изначальную команду достаточно немного искалечить, оставить без рук, ног, или просто поранить и пусть долго лечатся, смерть героев всегда трагедия и второй раз смотреть или читать не будешь. И ещё, теперь ведь не захочу никакой гарем собирать, страх потери просто не позволит. Анна отреагировала не столь бурно, возможно, где-то глубоко в душе даже обрадовалась и выдохнула с облегчением, избавившись от возможной соперницы, или я просто на неё гоню? Лишь кулаки сжала. Меж тем, вернулись альвы, осторожно подняли покойную, надо было их лица видеть. Для бессмертных ведь смерть, это худший кошмар из возможных. Из-за деревьев показался принц, подошёл к нам, увидел, в каком состоянии и только губы поджал, а спросил и вовсе странное.


— Проверь, появился ли новый символ, — попросил он очкастую.


— Нашли, о чем думать, в такой момент, — простонал я, — это, не передать словами, я так сожалею, плохим оказался лидером группы и героем аховым. Если прикончите, будете совершенно правы. А кто хоть напал, охотники, дроу или неведомые злодеи?


— Так, — моя спутница развернула свиток, — есть, оранжевый символ «пионо», означающий «печаль», грусть и все в том же духе.


— Замечательно, значит, ваш бездушный не так уж безнадёжен, — вождь выдохнул с облегчением и сделал знак своим.


Альвы заулыбались, а покойная поднялась, как ни в чем не бывала, ещё больше напугав, один из сородичей стрелу выдернул, без следов крови, наверняка, под верхней одеждой кольчуга, или какая-то ещё накладка из кожи или дерева.


— Вы чего меня надурили? — пролепетал я.


— Ну, вы же просили спектакль, — лидер остроухих пожал плечами, — а мы ничего не делаем наполовину.


— И что из всего этого было правдой? — уточнил я, нахмурившись.


— Вообще все, и любовная история, и печаль, ну, единственно, моя актриса с вами никуда не пойдёт, потому как обещание выполнили, — пояснил принц.


— Я бы и сам не позвал, — проворчал я, — надо же, сказал бы, что нельзя так играть с человеческими чувствами, но надо было, для дела. И, спасибо, кстати, однако, все одно, чувствую злость и раздражение. Особенно, на одну даму в очках. Никогда не понимал розыгрышей. И ещё, шоковая терапия, это хорошо, вправду помогает, но, я же, в следующий раз, не поведусь на разводку, а нам ещё десять символов необходимо получить.


— Во-первых, что-нибудь придумаем, — отмахнулась напарница, — во-вторых, ты уже пробудил в себе какие-то чувства, научился ненавидеть и грустить, остальное должно легче пойти. Неужели не нравится быть живым в большей степени, чем, когда являлся человеком? И ещё, привыкай, потому как никто не гарантирует, что подобное взаправду не произойдёт, и я не бессмертна совсем.


Соратница альвам низко, до земли, кланялась и долго благодарила, как положено, они обещали охотников через свои земли не пускать, заставить кругом обходить, так что, если из-за задержки, те и нагнали нас, немного, то теперь разрыв увеличиться и изрядно весьма. Я тоже заставил себя выдать несколько соответствующих случаю фраз, пояснив, что остроухие могут собой, в очередной раз, гордиться, поспособствовали спасению мира весьма. Оставалось лишь откланяться и удалиться. «Джульетта» мне ещё и подмигнула напоследок, и сказала, что, возможно, найдутся другие девы, желающие сопровождать и помогать, только у меня как-то желание собирать гарем отпало, как отрезало. Понимаете, если бы планировал конкретную операцию и нуждался в определённых специалистах, тут было не до сантиментов, но нам, по сути, никто и не нужен, а терять потенциальных друзей. Говоря проще, та фальшивая стрела превратила потенциального султана в евнуха, которому никого не надо в принципе, лишь бы не повторялась та сцена, но без режиссёров рядом и артист снова не встанет.


Если моя сопровождающая и на такое надеялась, то полностью оправдались мечты, останется единственной, как минимум, пока боль и шок не сгладит время. Впрочем, если вспомнить моих родителей, скажу, не такой уж и хороший оно лекарь, как говорят, некоторые раны не заживают и не перестают кровоточить никогда. Но, теперь Анне и вправду придётся очень постараться. Равнодушие из тех щитов, кои, будучи пробитыми, стремятся восстановиться вновь, и мне этого хочется, утраченного спокойствия. Убедился, лишний раз, прошлая жизнь была раем, а ныне за это расплачиваюсь. Наверное, удача резко кончилась. Или наоборот, забрали накануне какого-то жесткого трендеца. А что, взять ту же Украину, если глупый Макрон всерьёз введёт войска, как грозился, и по ним прилетит что-то крупнокалиберное, возможно, с ядреным зарядом, запылает третья мировая, и уж жителю столицы выжить шансов нет, точно пошлют пару «шутих» от НАТО, и сгорю, как свечка. Или тот вирус Х разбушуется, которым грозили, или природа начнёт очистку планеты на тридцать лет раньше, чем ученые прогнозируют, и тогда моя смерть в аварии, это просто благословение Б-жье, дар небес, типа ушёл без мук, не наблюдая вокруг весёлый Армагеддон.


Да и здесь, ну, чего пережил, малость полетал, без последствий, попугал бандитов и полюбовался интерактивной постановкой Шекспира в стиле фэнтези. Нормальное дело. Даже приятнее, чем другим героям анимэ, не надо мечом махать, тренироваться в поте лица, уровни поднимать, везде донесут, всю работу за тебя сделают и надо просто сделаться благодарным зрителем. Честный обмен. В общем, как-то быстро успокоился. Не из тех я ребят, кто определённые ситуации в голове постоянно прокручивают до опупения, пока не доведут себя до ручки. Что не несёт в себе беду, в виде отрицательных последствий, то и не имеет значения в принципе, прошлое мёртво и останется таковым, важен лишь данный момент, исключительно.


— Интересно, а почему печаль оранжевая? — спросил я у подруги.


— О, никакого символизма, — спутница отмахнулась, — просто по порядку располагают, как цвета радуги, не забивай себе этим голову, пожалуйста, не надо. Есть много вещей куда более важных.


— Например, кто у нас следующий в списке, — согласился я, — огласите меню, пожалуйста, моя полногрудая леди.


— Оставь в покое мой бюст, — очкастая сверкнула на меня глазами, — хочешь хвалить, вспоминай и о других достоинствах тоже. Я нечто большее, чем баба с сиськами, озабоченный ты извращенец.


— Да-да, твоя душа сверкает, подобно гигантскому алмазу, размером со вселенную, — поправился я, — но, хороший бюст ещё ни одно совершенство не испортил, вроде золотой рамки для шедевральной картины. И вообще, чего ты от меня хочешь, я мужчина, в прошлом, с инстинктами и потребностями. К тому же, неудовлетворенными, ни разу, даже в мечтах, потому как не имел привычки мечтать, а ты, самое аппетитное блюдо, что мне подавали, когда-либо.


— Даже не знаю, как реагировать, таять от удовольствия или надавать тебе пощёчин, — соратница фыркнула.


— Пощёчин не надо, я же то ещё Буратино, и ладони отобьёшь, и заноз насажаешь, а потом лечить придется, и кто окажется виноват, спрашивается? — возразил я. — Насилие не наш метод, заявляю об этом решительно, так что можешь мило зардеться и потупить глаза. Но, мы чего-то отвлеклись, к кому в гости завалимся?


— К сатирам, — пояснила подруга, — они тоже лесные жители.


— Хочешь во мне ревность будить? — я надулся. — Это же известные развратники, начнут к тебе приставать, нальют винца, а я ни присоединиться к ним не смогу, ни физиономию начистить, ни защитить. Ради общего дела надо чем-то жертвовать, но не девственностью же, честное слово. Давай лучше дриад поищем, они и симпатичнее, и не такие опасные, и вряд ли лесбийством балуются. А если даже у вас тут и полный «Нетфликс» и всякие гадости практикуются, связь женщины с женщиной — это не измена, а просто какое-то баловство несерьезное.


— Ага, отправимся к женщинам, чтобы уже я ревновала, — собеседница скрестила руки на груди, — и какие чувства собрался у них будить? Просто древесинные девы выглядят не то, чтобы совсем как люди, вместо кожи, кора, волосы заменяют листья, пальцы рук и ног заменяют корешки. Находятся и на таких любители, но это какое-то извращение, на самом деле. Нет, сказала сатиры, значит, сатиры. Ты же говорил, что обмануть больше не сумеем, ну, а если все всерьёз? И не обязательно лишаться девственности, мальчик большой, сам знаешь, как обойтись без этого и получить максимум удовольствий. И мне необязательно участвовать лично, помимо ревности, есть ведь ещё зависть, когда все вокруг пьют, объедаются и сношаются, а ты торчишь в дырке стола, как столбик, и слюнки глотаешь. Ну, и отвращение, вид рогатых мужиков голых, с волосатыми ногами и копытами, ведущих себя по-скотски, это та ещё мерзость. Если не любитель подобного, разумеется.


— Точно нет, — я, мысленно, конечно, поежился, — фильмы для взрослых не смотрел, каюсь, совсем не нравились, ну, кроме парочки, про оборотней, там хоть сюжет имелся. Оргии как-то не впечатляют, а массовых мероприятий, на которых присутствуют больше двух человек, не люблю.


— Вот видишь, получишь сразу целый ворох разнообразных эмоций, — Анна хихикнула, — глядишь, понравиться ещё, начнёшь просить как можно чаще в такие места носить. И вообще, ты чего хотел, одни удовольствия получать? Стезя героя полна страданий, мук, потерь, разочарований и океанов крови и пота. Зато, сутки потерпишь, а утром пару-тройку символов к списку добавим непременно. И вообще, мне хуже придётся, чем тебе, потому как не привыкла к подобным вещам и не в восторге от них, вот совсем. Как упоминала, практически совсем не пью и не встречалась с мужчинами, тем паче, с самцами. Более того, рискую, что изнасилуют.


— И зачем так рисковать тогда, народов разных много, как и путешественников, и каждый способен пробудить эмоцию, без последствий, — начал я.


— А ты знаешь, какой срок положен, чтобы успеть символы добавить и зло уничтожить? — спросила подруга. — Не в курсе, соответственно, времени терять нельзя, раньше управимся, больше шансов победить. Я бы рассчитывала где-то на месяц, если карта не обманывает, в идеале, быстрее надо. И сатиры перспективны. Не бойся, ражу маленького рогатого младенца с копытами, сама воспитаю, не будешь к нему отношения иметь.


— Я-то хочу, чтобы от меня рожала, — воскликнул я.


— Как-то мы быстро перешли на планирования будущих детей, хотя, ещё ни одного слова любви не произнесли, да и не уверена, что есть чего-то, помимо собственничество, — очкастая хмыкнула.


— Да это все эффект мультика, — я смутился, — понимаешь, когда герой и героиня такового вместе странствуют, чаще всего, дело непременно заканчивается романом или браком, и я как-то мысленно уже привык к этой мысли. К тому же, учитывай, хоть возрастом я уже и взрослый дядька, у нормальных людей уже по несколько взрослых детей успевает появиться, а то и внуки, в делах амурных, хуже любого сопливого пацана, не встречался, не влюблялся, не целовался и даже желания заниматься всем этим никогда не возникало. Просто не знаю, чего и говорить. К тому же, бесполезен, ни подарков поднести, ни от врагов защитить, даже двери перед тобой не открою, максимум, захваливать и превозносить, но подобное быстро надоедает. Могу только произнести, как в известном советском фильме и то без точной цитаты: — «Вы невероятно привлекательны, я тоже не совсем урод, так чего же время терять, спрашивается»?


— Да уж, романтики тебе не занимать, полено поленом, — Анна подняла глазами небу, — пожалуй, пока что, единственное, что может заставить с тобой связаться, это жалость. Типа, есть мужчинка ледащий и бесполезный, никому даром не нужный, чего не подобрать, глядишь, в хозяйстве и сгодишься, для чего-нибудь. Как минимум, нежелательных ухажёров отгонять. «Ах отстаньте, пожалуйста я замужем». Или поможешь завести ребёночка, растить детей, это интересный эксперимент, ещё не пробовала, пока.


Конечно же, сатиры, как существа легкомысленные, своей деревни не охраняли, да и трудно сие сделать, находясь постоянно под хмельком. Они в буквальном смысле слова не просыхали. Вот если русских изображают алкоголиками в иностранных фильмах, рогатые таковыми являлись взаправду, не пили разве их дети, но таковых я много не видел. Ну, и деревню трудно было назвать таковой, единственными полноценными зданиями являлись винодельня и пивоварня, да и те явно построена не копытными, так-то рогатки жили в примитивных шалашах и то больше от дождя и снега в них прятались. Прямо вдоль единственной «улицы» шли бесконечные столы, заваленные объедками и заставленные бутылками. Пустые сбрасывались тут же, как и кости. Сами сатиры валялись тут и там, в обнимку с сатирками, (самками, отличавшимися разве фигурой изящной и наличием груди), а также ещё какими-то распутницами, включая разные виды нимф. Чуть более трезвые бродили туда-сюда. Прибыли мы где-то ближе к обеду, народ после ночной попойки только-только отходил. Немного удивили тем, что оказалось, есть так называемые «смены», то есть, часть рогатых, приняв некое средство от похмелий, сколько-то часов в сутки, трудились над изготовлением вина и пива, на продажу и для собственного потребления, надо же на что-то жить, потом шли гулять и их сменяли другие. Это какая же сила воли нужна для подобного. Разумеется, те, кто мог соображать хоть немного жутко обрадовались, узрев Анну, принялись плотоядно облизываться, глаза загорелись, пальцы зашевелились. Пришлось их малость образумить, насколько возможно, разумеется.


— А ну, кыш от моей женщины, — рявкнул я, — перед вами ужасный проклятый свиток двойного назначения, произнесу соответствующее заклятье и у вас мужская гордость отсохнет, да отвалиться, а все отверстия в теле зарастут, и пить сможете лишь водичку, через трубочку, и закусывать протертыми овощами.


— О, какой прогресс, я уже стала женщиной, да ещё твоей, пропустила момент, когда это произошло, и кольцо на палец надел, да на брачное ложе отвёл, — соратница фыркнула, — в остальном, да, лучше не рискуйте. Мы тут исключительно по делу прибыли. Думаю, такие жизнелюбы, как вы, помирать совсем не хотите, в ужасных мучениях, и мне говорили, в аду не наливают, и вряд ли предложат девицу для утех, или юношу. Скука смертная, да и климат не подходящий для ребят и девчат с волосатыми ногами, совсем упреете.


Конечно, рогатые, кто ещё понимал слова, всполошились, испугались, но, ровно до того момента, когда им объяснили, чего именно делать надо. Тут сразу выдохнули от облегчения, приволокли бочки с вином и элем, закусок разных, растолкали сородичей, кто мог сидеть, тех усадили, меня на манер факела к столешнице прикрепили и началось. Знаете, такое впечатление, что оказался на ведьминском шабаше, потому как копытные позволяли себе все, заливали алкоголь без меры, жрали, игнорируя правила этикета, тут же рыгали, пукали, щупали красоток, хлопали их по попе, отвешивали сомнительные комплименты и весьма глупые скабрёзные шуточки, позже просто взялись за дело. Очень хотелось зажмуриться и оглохнуть, да нельзя, работа такая, эмоции пробуждать. Моя спутница сидела тут же, пыталась изображать радость, а у самой в глазах паника, едва сдерживается, чтобы не кинуться прочь. Приличным девушкам за таким столом не место, да и далеко не всем неприличным так же. Приходилось постоянно кого-то по рукам бить и отвешивать пощёчины, а когда ухажеры стали особо прилипчивы, вытащила какой-то флакон из сумки и полила на себя.


Сатиры сразу отпрянули, пытались зажимать носы, прорываться, но не выходило. Не знаю уж, чего за амбре, потому как обычные вещи гуляк не смущали, справляли нужду, большую и малую, а также и блевали тут же, или под стол или на стол, полагаю, чего пожёстче. Не выдержав, я завопил от ярости, отвращения и отчаяния, но никто в общем шуме слышал, потому как копытные и сами орали, пели, играли на музыкальных инструментах, вернее, пытались, даже мой не музыкальный, ни в одном месте слух, отличал, и определял, что в ноты пьяницы не попадали. Особенно худо пришлось, когда уже ко мне одна сатирка пьяная пристала, крича, что являюсь великолепным экземпляром, да начала наглаживать, Анна терпеть не стало, закатила сопернице в глаз, а когда та попробовала ответить, ещё и бутылку ей об голову разбила, отправив поспать.