Ансамбль раненых душ, гл 3 Еноту нужны прогулки

   Глава 3. Еноту нужны прогулки

   От Вики ушёл любимый муж. Причина  – абсурднее не придумаешь: жена потеряла семейного енота. Пошла гулять в парк – и упустила. И мужа упустила вместе в енотом.

     История печальная, а для Вики – просто трагическая, но, если она пробовала кому-то об этом рассказать – люди вместо сочувствия невольно начинали ржать:  не смеяться, нет! Именно ржать. В такие моменты у Вики случались приступы человеконенавистничества.

  Енота Тони муж, как выяснилось, любил больше, чем Вику. Это было дико обидно – тем более, что без Вики этой странной любви в жизни мужа и вовсе бы не случилось.
  Дело было так: у Егора, Викиного мужа, началась депрессия. Он лежал на диване и – что пугало Вику больше всего – даже капризничать не мог. Единственное, что немного оживляло его – просмотр видео со смешными зверюшками.

   – Главное в жизни – это еноты! – твердил он бессмыслицу, лёжа на на диване и никак не реагируя на звонки рассерженных клиентов, жаждущих получить назад свои отремонтированные ноутбуки. Вика никогда прежде не слыхала о таком странном сумасшествии.
    В какой-то момент Вике всё это до смерти надоело. Желая сделать мужу приятное, она нашла в интернете объявление:
  "Отдаётся бесплатно в хорошие руки молодой домашний енот по кличке Тони".

   – Егорушка, давай возьмём енотика? — спросила Вика ласково. В последнее время она разговаривала с бородатым двухметровым мужем как с несмышлёным малышом.
     Ей казалось:  найдено гениальное решение. Мужа она по-настоящему любила и безумно хотела помочь. Нравятся ему забавные енотики? Да хоть десять енотиков, лишь бы родной человек не лежал на диване круглыми сутками!
   Вживую Тони оказался ещё симпатичнее, чем на видео. Муж, ради енота действительно согласившийся встать с дивана,  привёз зверька в клетке-переноске в тот же вечер.

"До чего же умилительная зверюшка," – подумала Вика и сунула в клетку руку, чтобы почесать полосатика. Енот доверчиво протянул ей аккуратную длиннопалую лапку.
      – Давай его выпустим, пусть погуляет! – сказала Вика, пытаясь нежно обнять мужа. Тот едва заметно отстранился.
  "Ещё не совсем поправился," – решила жена.  И не обиделась, хотя была, вообще-то, человеком весьма мнительным.
  Енот деловито прошёлся по квартире, всё внимательнейшим образом обнюхивая и разглядывая. Пока Вика готовила Егору чай, енот что-то схватил в комнате, прижал к груди и на трёх лапах резво понёсся в ванную.

  –  Эй, эй, куда ты это потащил?! – крикнула ему вдогонку Вика.
 
  Тони на бегу фыркнул в её сторону:

 – Хррры!

Как Вика поняла, это означало: "Только попробуй отобрать!"
    В ванной умный зверь быстро открутил кран и заткнул сток пробкой – затеял искупать дорогущие Викины наушники в раковине.  Вика с воплями попыталась вступиться за своё имущество – Тони тотчас вцепился ей в кисть длинными зубами-иглами. Наушники она не спасла – и две недели была не в состоянии играть на флейте: рука висела плетью, отзываясь острой болью на малейшее движение.

    Кроме того, енот имел специфический запах – вернее, не он сам, а продукты его жизнедеятельности. За неделю в красивой, ухоженной Викиной квартире прочно установился тяжёлый звериный дух.
    Но Егор – и вправду – повеселел. Целыми днями он фотографировал любимца в разных позах: Тони стирает носовой платок, рвёт старые книги,  аккуратно жуёт виноградины,  разоряет редкие цветущие кактусы на подоконнике...

   Вика была в ужасе. Почему, почему её муж не влюбился в африканского ёжика, которому только и надо от жизни – спать под лампой? Или в маленькую милую белку дегу? Вика бы согласилась сейчас даже на добермана – при том, что дико их боялась. Но енот – это же исчадие ада!
   Вика старалась быть хорошей девочкой – терпела изо всех сил. Готовила любимые блюда мужчинам – Егору и Тони. Енот ел вместе с ними за столом — потешно брал в ручки со своей тарелочки кусочки фруктов, варёные яйца, рыбу. Притворялся приличным, но Вика не верила – шрамы от укуса на её руке остались, по всей видимости, навсегда.
 
   Егор обзавёлся страничкой в соцсетях, с которой общался исключительно с енотоводами. К жене он совсем охладел — разговаривал неохотно, по ночам отворачивался к стене. Вику такое положение дел вполне устраивало: она была на втором месяце беременности, но мужу так ничего и не сообщила – ждала, что  сам заметит, спросит и обрадуется. Не дождалась...
   Еноту требовались регулярные прогулки.
Егор с ним гулять не любил – говорил, что зверь привлекает слишком много внимания: это тяжело для интроверта. По этой причине обязанности по выгулу питомца легли на Вику.
    На улице вокруг Тони собирались толпы мам с детьми – тянули руки, чтобы погладить милашку. Убедить всех, что милашка больно кусается, было сложно.
  Тони ходил на поводке, как собачка – если  идти  в нужную ему сторону. Вика его побаивалась и никогда не перечила – послушно – хоть и не очень резво – тащилась за наглым зверьком.
   Как-то раз на прогулке Тони внезапно вывернулся из шлейки и шустро поскакал от Вики к ближайшим деревьям. Вика попыталась было его поймать, но Тони развернулся и на бегу предупреждающе тяпнул её за штанину.
  – Да иди ты куда хочешь... – прошептала ему вслед Вика, – оба идите куда хотите. Я устала от вашего отношения ко мне.
  Егор устроил дикий скандал.  Орал, размахивал кулаками перед носом жены, сыпал проклятиями и угрозами. Побежал искать любимчика в парке вместе с поднятым по тревоге отрядом  фанатичных енотоводов. К вечеру полосатого отыскали и сманили с облюбованного дерева за орешки, но домой Егор не вернулся – ушёл вместе с Тони ночевать к девушке-заводчице енотов со странным именем Лёлик, принимавшей участие в поисках беглеца.

    Развелись супруги быстро, благо совместного имущества почти не нажили. Подавать заявление о разводе Вика приехала в свободном  платье  – живот был уже весьма заметен, но бывший муж остался слеп.
  Немного придя в себя после рождения сына, Вика пошла работать продавцом-кассиром в нотный магазин, оставляя Никитку под присмотром своей мамы, Серафимы Макаровны, проживавшей в квартире этажом выше.

  Серафима жалела несчастную старшую дочь. Та, конечно, держалась, не ныла, но после развода  сильно изменилась: стала молчалива, сдержанна. На вопросы отвечала коротко: "да", "нет", "не помню". Это пугало.  Когда-то в юности Серафиму спасло от хандры участие в любительском хоре: песни вытесняли из головы все  вредные назойливые мысли.

 "Почему бы и нет?" – решила Серафима и скинула тоскующей по бывшему мужу дочери рекламу музыкальной школы для взрослых. Приписала: "Викуся, глянь, ты же в детстве хотела играть на флейте!"

    Вика глянула – и отправилась на вступительные  экзамены. Дело затянуло: через год она начала заниматься старинной музыкой у Хлои Марковны, освоила второй духовой инструмент – альтовую блокфлейту. Подружилась с Яной, игравшей на блокфлейте-сопрано.

  ...Первой игрушкой в "Детском мире", которую сын попросил, едва научившись говорить, был большой пушистый енотик.

  — Ни-ког-да! – ответила Вика, – проси всё,  что угодно, Китёнок, но только не это.

 – Дааааааай, мама, бяка!  – заревел Никитка,  привыкший получать от бабушки Серафимы всё, на что он укажет пальчиком.

 Вика молча развернула коляску и покатила ее к выходу из магазина...