Снегурка. глава 1

Декабрь - самый тёмный в хороводе месяцев. Луна, звёзды и снег не столько освещают холодную бездну декабря, сколько накладывают на неё загробную косметику, белые румяна. Снегурочка выставила внутреннюю раму и смотрела в окно с тоской, к тому же на стекло ложился изнутри терема пар и быстро превращался в иней. Она счищала его блинной лопаткой и рукой. Дедушка Мороз ещё утром поехал за подарками на оптовую базу УстюгСнаб; внучку туда не берёт. Однажды взял да раскаялся: внучка там коньяку нахлесталась и потом рыдала всю дорогу, сетуя на отсутствие любви. Уж дедушка пытался утешить бедняжку, но бородой разве можно утешить? Защекотал чуть не до смерти, а сам жалуется, будто она его доброты не понимает! Старый дурень, кто кого не понимает?!

После базы у него мероприятие: встреча с дружками-актёрами. Они приехали к нему аж из Саратова, дармоеды. И охота ему кормить-поить свору вечно голодных, вечно жаждущих! И будут ещё в долг просить! В общем, это надолго.

Она снова почистила оконное стекло от алмазных узоров, подышала на расчищенный пятачок, протёрла платком - получился прозрачный тёмный прогал, но через него смотреть не на что: кое-как видна грязноватая дорога и над ней продрогшая, дрожащая Большая Медведица. Снегурочка вдруг отпрянула от окна, потому что оттуда приблизилось к ней лицо в белой бороде и с белыми, как лебединый пух, бровями. Светлые глаза пришельца приветственно прищурились, рот засиял новенькими челюстями. Это он, Санта-Клаус - назойливый старый болтун-потаскун. Клаус - ладно, а вот Санта - наглая ложь. Слабость пожилого организма он компенсировал виагрой. Сам просил Снегурочку проверить его на "мушскую силлу", она тогда отказалась, хотя потом не раз об этом случае вспоминала. 

Прилетел, значит, из-за границы - и куда ПВО смотрит? Морозным облачком прикрылся, хитробородый. Не мужик, а натовская сборная: кафтан финский, сани шведские, шапка норвежская, виагра американская, морда немецкая, похож на Шольца, только бороду приклеил и щёчки нарумянил. Презирая себя, она всё же ему улыбнулась. Кто-то изнутри заставил её улыбнуться, а гость аж весь в морщинки сложился от удовольствия, стал пальцами изъясняться: мол выходи на свиданку на тыльное крыльцо. Иней быстро укрыл прощальным саваном его холёную морду и белые пальцы с обручальным тонким кольцом.

Дед Мороз ей, конечно, не любовник, но она хотела бы ему хранить родственную верность - не изменять с чужими ни словом, ни улыбочкой, ни кокетством, а вот не получается. Похабная молодость не даёт ей покоя и заставляет вести себя как-то по-особому, не по правде. Юность вуалехвостая! Но отбросила укор: не виновата она, что расцвела для любви, для жаркого шёпота и объятий. Тоска ей без любви, холодно ей в тёплом тереме. 

Насмотревшись по телеку на пляжных парней, она давеча попросила дедушку отменить её несметные богатства, не надо ей злата-серебра, нужен купальник, и на юга...   
- Да потерпи ты хотя бы до марта! Надо ж зиму отработать, маленьких ребят утешить, - призвал её к разуму дедушка Мороз.

Однако там, где похоть поселилась, там сочувствия ни к кому больше нет. Не милы ей стали ребятишки с их загребущими ручонками, с их завидущими глазёнками, пускай дед-Мор с ними возится. Он крепко заигрался в благодетеля. Она напомнила себе, что он всего лишь актёр второсортного театра, который так вошёл в роль, что выйти не может. А получилось это случайно. Однажды ненароком вот так же в костюме деда Мороза он излечил от смертельной депрессии дочку олигарха Коряжного.

Обычная была театральная подработка, халтурка на Новый год - и занесла его судьба к этому Коряжному в загородное поместье. А там девочка шестилетняя изнывала от постылой жизни, от нежелания спать, есть, говорить и видеть кого-либо, хоть мать свою. Тут заштатный актёр стал бегать на четвереньках и лаять на ёлку и задирать заднюю лапу - пьяная фантазия (у трезвых дед-Морозов так не получается) - и девочка засмеялась. У Коряжного слёзы из глаз брызнули. Поклялся он любое желание актёра выполнить... слово за слово, рюмка за рюмкой и купил богач актёру терем в Устюге, основал для него новогоднюю фирму "ДедКо", создал питомник северных оленей, подкупил журналистов... так в тяжёлом и, пожалуй, безвыигрышном возрасте 55-летний актёр состоялся как заглавный рождественский дед в ареале Золотого Кольца. Вошёл он в эту сказочную роль быстро и глубоко, будто с вышки в бассейн свалился, - вынырнул уже с верою в себя, даже научился неплохо зарабатывать на рекламных роликах. (Главное нАчать, как говорил богатырь Горбачёв, по велению супруги положивший Русь на лопатки.)

Теперь актёры по театрам шепчутся.
- Был какой-то Воробейчиков, а стал Морозов-Рождественский!
- Судьба, однако. 
- Судьбе молитесь, братья! Остальные фигуры бесполезные.    

А пару лет назад в ресторане Устюга Великого, пребывая в подпитии, в штатском костюме, неузнаваемый, как переодетый король, он влюбился в молоденькую официантку и тут же для неё застолбил роль Снегурочки. Она обрадовалась, она от радости почти влюбилась в "деда", впрочем, это чувство быстро погасло, и снова она стала ждать принца на белом коне, или хотя бы коня, говорящего, конечно, и конечно симпатичного. Как бы дело ни повернулось, она уже не пойдёт в официантки, у неё теперь самомнение высокое. Когда снимали ролики, она летала в маленьком самолёте над Устюгом и Вологдой; у деда развевалась сказочная борода, у неё шарф струился из кабины. Чудесные кадры! То была реклама пельменей "Бубенцы". Платят в рекламе хорошо, только девушек щиплют между съёмками за попу. (Теперь и того сделать некому.)   
 
Ведь это судьба - как Наташа оказалась у Мороза. Ведь у неё парень был, не очень решительный, но очень милый. Она училась им дорожить и на него настраивалась, но не успела: подружка вмешалась, посоветовала, как его пришпорить. Надо вызвать в нём ревность. Мужчины - хищники (так они о себе думают), и он тогда заторопится поближе с ней сойтись и обозначить их союз. (Эти дурачки, - добавила подружка, увеличив глаза, - не заметили, что хищники это мы, а дичь, это они, и пускай так думают. Чем наоборотистей они думают, тем легче их дурачить.) Наташа послушалась подругу и намекнула Павлу о параллельном кавалере, после чего Павел перестал ей звонить.

- Отчего забыл меня?
- Не хочу за любовью стоять в очереди, как за блокадным хлебом.
Наташа сильно подосадовала на себя за тот эпизод, за утерянного Павла. Теперь-то она понимает, что подружка хорошего не посоветует.

Любила она его или нет? - сама не знает. Возможно, просто не успела сказать себе: "Я люблю его!" Или: "Не люблю". Вот эта фраза, сказанная в глубине сознания определила бы её отношение к избраннику. Но, поскольку фраза не была сказана, вопрос остался не решённым. Для произнесения такой фразы необходимо ощутить маленький толчок в сердце, вроде прикосновения лёгкого пальца. Нет, не торкнуло. А сейчас бы торкнуло? Да! Но что теперь говорить. Она досталась деду, не в интимном смысле, но в судьбоносном: он её купил. (И подружка получила расплату: решила увести мужика из семьи, мужик упёрся, подружка со злости ударила его жену с размаху сумкой, в которой находилась двухлитровая банка с вареньем, у жертвы сотрясение мозга, подружке влепили полгода... какие же твари эти влюблённые!) С дедом спокойней, это она понимала и ценила. Но так ли нужен ей покой?!       

По ходу новогодних пьес дед немного чокнулся: он заговорил сказочными речами, поверил в народные приметы, стал округлять "о". Вчера сказал, что нынешняя ночерь будет единственная в году, когда совершаются чудеса.
- Если у тебя нервы шалят, Снежка, ты лучше запрись в комнате, включи телевизор: он отгоняет волшебные чары.
- А ты после базы не вернёшься домой? 
- Поужинаю со своей бывшей труппой.
- Не ходи!
- Пойду. Пускай дальше завидуют, не хочу их разочаровывать. 
- Тогда меня возьми, среди вас будет весело! 
- Мальчишник у нас! Борька Сушнинский женится в четвёртый раз. Отдыхай, внучка, только не пей много шампанского: у тебя желудок слабый.

"Какая ж я тебе внучка, я тебе в постель гожусь! - пробормотала втихомолку.  - Сижу взаперти, желудок берегу, никого не вижу, с кем тут познакомишься?! Хоть бы сам на меня посмотрел, как на женщину, заботливый!" 

Два года назад, когда он пригласил её в этот проект, она была счастлива, но счастье, как и всё на свете, приедается. У добрых людей остаётся благодарность, у недобрых - ничего не остаётся, а то ещё и досада, мол, поманил счастьем, да оно кончилось.   
   
В печной трубе завыл ветер. Накинув невесомую шубку, вдев ступни в тёплые чуни, Снежка вышла на заднее крыльцо. Здесь мелкие ледяные иголки вертляво падали сквозь лунный свет; луна светила из яркого ореола, точно пограничный прожектор сквозь береговой туман. Вдаль от неё разбежались малые звёзды и кое-как рассыпались по небу - где кучно, где редко, а где пустые простирались поля... неужели в тех небесных краях никто не живёт, не летает? ...Летает! Она увидела Санта-Клауса. Тот на реактивных санях удалялся ввысь, оставляя за собой завиватый белёсый шлейф. Ишь, нетерпеливый какой, не дождался меня, отметила она. А впрочем, у него этаких снегурок по всему свету - виагры не хватит. Улетел, превратившись в звёздную точку - фьють!

Прежде Санта соблазнял Снегурку по международному телефону.
- Я говорил твоему деду, чтобы вы продавали мои лотерейные билеты "Пурга удачи", вы с нетрезвыми людьми общаетесь, они купят! А дурачина Мороз отказывается.
- Лотерея - обман, - просто ответила ему. 
- Весь мир обман, поцелуй меня в мозг. Ты вот какое добро людям делаешь? Я часть прибыли пускаю на благотворительность, а ты детей подкупаешь игрушками, их отцов соблазняешь ужимками! Детки всё равно втихомолку знают про вас именно то, что вас нет, но ведутся на подарки. Люди продажны с детства, поцелуй меня в мозг. И это ничего, это мне на ручку. Займись делом, Снегура, продавай лото "Пурга удачи". Твои будут полтора процента! Тебе деньги что ли не нужны? 
- Не знаю.
- Ты станешь музой лотереи. На каждом билете будешь хвастаться обольстительной фигурой! От слова "фига", ха-ха-ха. 
- Я подумаю.
- Ты только думай сама, а то Морозяка заревнует и запретит.  Хочешь, я сейчас к тебе прилечу? Контракт подпишем и фотки сделаем, а может и побалуемся, поцелуй меня в мозг.

Она тогда прервала разговор. Правильно ли сделала? Видать, правильно, потому что весь он чужой, как с другой планеты, и душа у него искусственная, как улыбчивые вставные зубы. 
 
Наташа обратно переступила порог, затворила за собой дубовую дверь, заперла на кованый засов, постояла и прислушалась. Когда Мороза нет, этот старинный купеческий дом слишком велик для неё. Сводчатые коридоры всё время о чём-то поют, под этими сводами течёт сквозняк, и чем жарче натоплено в доме, тем быстрей течёт воздух. Так сделано специально против духоты. Изразцовая печь в горнице топилась не каждый день, потому что в доме работало центральное отопление, но по выходным топилась ради удовольствия. Сейчас, правда, не воздух под сводами пел свою тихонькую песнь, а кто-то скулил или плакал.

Авось нет никого, авось это вьюга в трубу залетела и там крутится в тесноте, подумала Снежка. Но подумала так с испугу, ибо сама только что стояла на крыльце, и не было вьюги на улице: там стоял неподвижный мороз - в лесу трескучий, в городах всех по домам держащий.    

Походила по натёртому паркету, послушала бронзовый шаг часов. Откупорила бутылку вишнёвки; когда работала в ресторане старшие девочки приучали к ней - нет, липкая. Открыла джин, смешала с лимонадом - пойдёт. Она любила крепкие напитки (впотайку от себя). После выпитого появился в голове шум, будто между ушами внутри головы возникли радиопомехи. А что если заглянуть в запретную комнату? Дед умолял не заглядывать. 
- А то что? - она ему.
- Беда будет, - сокрушённо он ей. 
Нынче она подумала, что дедушка соврал, и какая может случиться беда с девушкой умной, смелой и почти трезвой? Никакой беды.
- У него там секреты от меня, - подумала Снегурка.
Девушку такие секреты раздражают и словно вызывают на соперничество. 

Она прошла во флигель и встала перед заветной комнатой. Ключ... где? Может, свой подойдёт? Вернулась, взяла ключ от своей горницы и снова встала перед запретной дверью. Ключ покрутила, повертела в замке под разными углами, и замок поддался: внутренний засов с тугим сопротивлением отодвинулся. (Женские ключи подходят к мужским замкам! - ухмыльнулся бабий мозг.) Наташа распахнула побеждённую дверь, размяла пальцы после борьбы с ключом и вмиг забыла про боль. Чего только не было в этой каморе! По стенам полки с игрушками, фотки, постеры, на полу сундуки и мешки. По центру фронтальной стены сияло/зияло изображение балерины в позиции вертикальный шпагат. Задранная пачка всем и навсегда открыла крепкий стан и выпуклый лобок в гимнастическом трико. Зачем пожилому человеку такие постеры? (Кажется, женщины - природное проклятье мужчин, сладкая отрава, и они, женщины, этим нещадно пользуются, за что порой в ответ получают бунт и мордобой. Это была умная мысль для Наташиных лет.)

На старинном сундуке записка "не открывать ни при каких обстоятельствах", записку пригвоздили кинжалом. В углу каморы наклонно спала ёлка, сухая, без иголок, с несколькими шариками и фигурками давнего праздника. 

Голова Снегурки воспламенилась от любопытства, но быстро осмотреть клад не получалось, потому что нервы трепетали и лампочка светила тускло.

Левую стену пересекало вытянутое изображение ночной реки: узкая лодка отошла от ближнего берега, лодкой правит чёрное существо с веслом в лапах, на корме лежит обмотанный белым саваном человек... наверно покойник, потому что голова и лицо у него тоже обмотаны. Чёрное существо смотрит на Снегурочку двумя каплями света, будто обещая в другой раз бесплатно перевезти - за миловидность. На другом берегу высится чёрная башня, вместо луны висит над башней голубая планета с проседью - Земля? Наташу мороз пробрал.

Давление в голове и в сердце подскочило. Она спешно вернулась к себе, чтобы сделать пару больших глотков джина, - выдохнула, перекрестилась и снова отправилась к той заповедной комнате, которую прозвала каморой. Бог мой! Некоторые игрушки встретили её в коридоре: видимо, она второпях не закрыла дверь. В пот её бросило. Стала собирать их с пола, но пришлось резко выронить, потому что они запищали:
- Оставь нас! мы хотим на свободу!
- Нет, миленькие, иначе дедушка увидит, что я натворила. В другой раз, в другой раз, обещаю.   

Занесла охапку мохнатых и голеньких игрушек в комнату, разложила вроде бы по местам. Ох, трудно быть дурой, зачем её сюда занесло?! Просил же дед! По-доброму просил! Но с девушками увещевательный (призывающий к здравомыслию) разговор не работает. Напротив, она поступит наперекор, а если наперекор поступить невозможно, затаит обиду. Наташа глубже зашла в комнату и воззрилась на старый, как прадедушкин гроб, сундук. Подошла, склонилась...

- Не открывай! - закричали игрушки с пола, визгливо так, отчаянно. 
Но это они зря, Наташа настроилась на своеволие.