Шир-Локк Холмс - сыщик каменного века Глава 62

Вторая часть. Начало первой части здесь http://proza.ru/2024/04/19/1015
Начало второй части здесь http://proza.ru/2024/05/13/431

Пристанищем пещерных людей из племени Ухлых в количестве около полутора сотен человек служила просторная пещера, расположенная на скалистом океанском берегу на достаточно высоком каменном возвышении, потому морские приливы и бури не могли нанести ему никакого вреда. От стен этого жилища постоянно отражался тусклый свет костров. Камни были украшены очень примитивными, но причудливыми рисунками, изображавшими охоту и повседневную жизнь племени. Их рисовали местные умельцы. Таким образом проявлялась их тяга к прекрасному. В углах жилища располагались грубо высеченные из глыб ложа, покрытые шкурами животных. Они служили обычно спальными местами для особенных членов общины – вождя, представителей его семейства и всякого рода любимчиков. Остальные же проводили ночь обычно на голых камнях, потому что даже звериных шкур на всех не хватало, а холодными зимами спали вповалку, чтобы не замёрзнуть. 
В центре пещеры постоянно горел большой общий костёр. Этот главный огонь поддерживался и днём, и ночью, и зимой, и летом, и в ветер, и в зной, в любую погоду. В темноте пламя служило источником света, очень нужным и в дневное время суток тоже, поскольку удалённые уголки этого просторного разветвлённого на разные отделения логова оставались всегда во мраке. Зимой костёр был единственным средством для обогрева. Но и летом жар пламени оказывался очень необходим, ведь на нём готовили пищу и, что весьма важно – у этого костра собирались тёплой племенной компанией для общения. Однако даже, когда все уходили по своим каким-то делам, главный костёр никогда не оставался без присмотра, и его всё время кто-то, чьё время было дежурить, поддерживал. Потому воздух пещеры оказывался всегда наполненным запахом дыма, жаренной рыбы, мяса и устриц, а также звуками разговора и смеха, особенно оживлённо слышимым по вечерам и в ранней ночи.
С восходом же солнца Ухлые, встав, разбредались по своим делам, и каждый из них занимался своим видом деятельности. Мужчины отправлялись в поход за добычей. Женщины собирали ягоды, коренья и другие растительные продукты. Дикие умельцы у входа в пещеру снаружи занимались при свете солнца изготовлением необходимых для племени предметов из камня, кости и дерева при этом любуясь живописным видом на горы, лес и океан. Некоторые мастера весьма преуспели в создании украшений из ракушек, костей и камней, а также мастерили одежды из звериных шкур. Первобытные художники не только рисовали на стенах пещеры, но также вытёсывали острыми камнями разнообразные интересные фигурки и амулеты.

Были в племени не только будничные, но праздничные дни – время проведения самых разных ритуальных церемоний, танцев и ночных пиршеств, своеобразные «вечеринки» по поводу важных событий, что сильно укрепляло связи между соплеменниками. В общем и целом, это был мир, полный труда и сотрудничества, где каждый член племени вносил свой вклад в общее благополучие и выживание.
Но недоразумения, ссоры, разборки с криками, побоями и активными драками внутри данного сообщества тоже случались нередко. А сегодняшний день начался с шумной ссоры отца, вождя этого племени по имени Хару, и его бестолкового сына – Угу.
Отпрыск вождя был действительно бестолковым. Как его не учили, он даже не выучился толком говорить, отвечая на всё только «угу-угу», за что и получил своё имя, хотя чисто физически был не по годам развит и вырос уже в огромного сильного бугая. Но ума с годами не прибавлялось. Вот потому-то и получал он регулярно затрещины от назидательного папаши, который думал, наверное, что путём ударов по голове он сможет вбить в голову тупого отпрыска хоть сколько-то ума. Но тщетно.

Однако на этот раз всё было гораздо серьёзней, и простыми затрещинами воспитательные меры несчастного отца не ограничились. И вождь племени был вынужден прибегнуть к более действенному средству – огромной дубине, с которой и гонялся по пещере с эксцентричными воплями за своим сыном, решая таким способом извечные проблемы отцов и детей. Из бессвязного вытья отпрыска и время от времени воспроизводимого им блеяния, трудно оказывалось хоть что-либо понять о сути конфликта. Зато его более говорливый папаша не скупился на выражения. И из этого члены племени только и смогли осознать все причины, следствия и последствия произошедшего. А предыстория ссоры оказалась такова. 

Вообще от крепыша Угу для племени было немало пользы. Он с лёгкостью ворочал огромные камни, мог перенести на своих плечах тяжёлые вязанки дров и тушу огромного мамонта (правда, нередко, частями), поднимал сразу по три полных мешка с песком или по пять корзин с ракушками. Но вождь, конечно же, ждал от своего отпрыска гораздо большего, требовал, чтобы его сын как-то проявил себя, стал настоящим добытчиком, раз уж организаторскими способностями, тактическим и стратегическим мышлением для руководства племенем совершенно не обладал. Но потомок вождя и здесь ничем не мог особенно отличиться, не хватало ума. И вот в один из дней Угу вдруг принёс на себе в родную пещеру два бочонка с мёдом, три мешка с орехами, две корзины с сушёными фруктами и четыре вяленных олених туши. Как он сумел это всё унести на себе, трудно представить. Однако ко входу в пещеру всё это богатство оказалось каким-то образом доставлено. А изумлению отца и всего племени не было предела.

- Где брать всё это? – спрашивал вождь у отличившегося сыночка.
 
Но поскольку тот не сильно славился красноречием, то говорил только:

- Дом ша-ман… Дом ша-ман… Дом ша-ман, - и больше ничего.
 
- Заработать???

- Не-е-е-е, не ра-бо-тать я.

- Дом шаман? Дом шаман! Мой сын смочь всё это украсть из дом шаман! И даже нисколько не работать. Мой сын в-о-о-о-о какой умный! Я дождаться толк от мой сын! У-у-у-у-у-у-у! Мой сын – бездна ума! – вопил радостно отец, ведь, согласно своим мировоззрениям, считал такой поступок чрезвычайно достойным.

По этому поводу в тот же вечер в племени был организован шумный и радостный праздник с песнями и танцами, на котором вся добыча сына вождя оказалась с чрезвычайным удовольствием съедена. И ничего вроде не омрачало радости счастливого отца, только вот немного напрягало странное поведение сына. Вроде бы он был радостный и довольный похвалами, но время от времени садился в углу пещеры, как будто вспоминая что-то, хватался за голову и восклицал:

- Бе-да!!! О-о-о-оёёй! Бе-да!

- А ну сознаваться, что случаться! – под конец строго начал допрашивать его отец.

Но отпрыск только блеял в ответ что-то нечленораздельное, а на все нравоучения отца отвечал: «угу, угу», и больше ничего.

- Кто-то видеть тебя, когда ты воровать? – вопросил после этого вождь, решив почему-то, что дело именно в этом.

- Не-е-е-е, я не во-ро-вать, ни-кто не ви-деть.

- Так не видеть или не воровать? – не понял папаша.

- Я мно-го го-во-рить сын Шеп-тун. Бе-да! О-о-о-о-ёёй, бе-да! – снова восклицал Угу.

- Мой сын много говорить? Мной сын наконец много говорить! – радостно воскликнул Хару, - Так это хороший новость! Я так желать, так хотеть, чтоб мой сын много говорить! А он всё молчать и только блеять. Но теперь вдруг много наговорить. Молодец! Молодец!

С этими словами счастливый отец погладил своего отпрыска по бестолковой голове, а он проблеял только вновь:

- Бе-да! О-о-о-ёёй, бе-да!

Однако вождь так и не понял, что это значило. На всякий случай он приказал членам своего племени стать повнимательней и поосторожней. Быть может, как он подумал, шаман и его домашние, заметив пропажу сворованных продуктов, могут возмутиться, а совершённое дело может иметь последствия. Но соплеменники, которые появлялись в доме Недремлющего для какой-либо работы (что случалось, как мы знаем, довольно часто) следующими днями и позже, ничего подозрительного не видели и никаких претензий ни от кого не получали. Так прошло довольно много времени, но ничего плохого не происходило. Потому вождь Хару вскоре забыл странное поведение своего сына, решив, что он вообще со странностями. Что с него взять-то?

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/06/02/1320