Шир-Локк Холмс - сыщик каменного века Глава 63

Вторая часть. Начало первой части здесь http://proza.ru/2024/04/19/1015
Начало второй части здесь http://proza.ru/2024/05/13/431

В племени Ухлых все стали уже забывать о «подвиге» Угу, а если вспоминали, то только для того, чтобы похвалить его. И конечно же, никто уже не ждал каких-либо негативных последствий. Но однажды настал тот день, когда с утра пораньше несколько членов племени явились к вождю Хару с тревожным сообщением, пока никак его не связывая с описанными ранее событиями. 

- Вождь! - вскричали они, - К нам зачем-то направляться сын шаман Шептун. От это нельзя ждать хороший. Что он задумать – не знать, но когда от здеся-люд нам быть добро? Нечего нам ждать хороший, только плохой.

Хару был того же мнения. Но что вообще делать Шептуну в пещере Ухлых? Если нанимать работников или договариваться о поставках каких-то продуктов, то ни шаман, ни его сын лично этим никогда не занимались, а действовали исключительно через посредников – других пещерных людей или слуг. Однако, если сын шамана задумал вредить, то как? И в своём ли он уме? С местными людоедами ведь тоже связываться опасно. Но, с другой стороны, напрямую обидеть Недремлющего или Шептуна вряд ли кто-либо из пещерных жителей решился бы. Сильное племя Назло-Врагам наверняка бы после отомстило за своих. Ни тем, ни другим от вражды не могло быть никакой пользы, только неприятности. Но если не устраивать войну или разборки, что Шептуну ещё от Ухлых могло понадобиться? Правильно говорили вестники: от более развитых племён правобережья пещерным каннибалам не приходилось ждать чего-то хорошего, только плохое. Так что же всё-таки значит неожиданный визит Шептуна? Ум Хару, как он ни думал, никак не находил этому объяснение.
 
- Как вы узнавать? – вопросил вождь у тех, кто принёс ему неожиданное известие.
 
- Шептун сам сказать.

Перебивая друг друга, вестники начали рассказывать о том, что они ранним утром, как и договаривались ранее с хозяевами большого дома на речном острове, повезли на лодке для ремонта построек шамана лес. А когда его выгружали, к ним подошёл сын хозяина и сказал: «Сегодня мы к вам приедем. Не бойтесь – это мирный визит. Мы хотим поговорить со всеми вами. А прежде я поговорю с вашим вождём. И если мы останемся довольными друг другом, то и вам будет немалая выгода. Так что предупредите Хару заранее, чтобы он не наделал глупостей каких-нибудь».   

- «Мирный визит! Мирный визит!», - вскричал, услышав это вождь, - Так я в то и верить! Он считать, я – дурак! Что быть дальше?

А дальше было вот что. Те из Ухлых, кто выгружали лес, сделали вид, что уехали на лодке, а сами спрятались за камнями и наблюдали за тем, как Шептун с Тугоухим переправились со своего острова через реку на левый берег на лодке, выгрузили из неё какие-то короба и мешки и погрузили их на огромного мамонта, что привёл откуда-то уже Медвежья-Нога для перевозки грузов. Потом вместе вся эта компания медленно отправилась со своей поклажей вдоль берега в направлении пещеры Ухлых, как и предупреждал Шептун. А представители пещерного народа, бросив лодку в кустах, метнулись скорее тайными горными тропами по короткому пути предупреждать своих.   

- Самый странность в то, что Ё-ё они тоже взять с собой. Она ехать на альпак, - сообщили под конец вестники.

- Я ещё понимать мамонт с короба и мешки. Но зачем Ё-ё с собой брать??? – до крайности изумился, услышав это, Хару, - Что Ё-ё вообще у нас делать?
 
- Мы не знать, - получил он ответ.

Как нам уже известно, «Ё-ё-ё» у Ухлых было принято называть представителей того загадочного народа, что прибыл однажды на корабле к берегам Внутримирья из далей солёных вод, а пассажиры и команда его разбились о скалы. А Ё-ё они называли Дарию, как выжившую после катастрофы, то есть представительницу того, неизвестного им, племени. Да, действительно, Дария направлялась вместе с Шептуном к пещере Ухлых, но их вождь совершенно не мог понять зачем. 

Хару бы долго ломал голову над этим ребусом с мамонтом, мешками, коробами, незваными гостями и светловолосой девушкой, если бы не услышал возглас собственного сына Угу, что, оказывается, подслушивал его разговор с вестниками, спрятавшись за камнем.

- Бе-да! О-о-о-ёёй, бе-да! – вскричал тот, выслушав до конца всю историю и не в силах сдерживать собственных эмоций, из чего всем стало понятно, что он явно что-то знал или подозревал.

«Беда! О-о-о-ёёй, беда!» – Ой, ну до чего же было знакомо несчастному отцу бестолкового сына это его восклицание. Потому вождь тут же вспомнил все странности, что хоть и произошли к тому времени уже много месяцев назад, но всплыли в его памяти теперь со всей определённостью. Тут у Хару в голове всё и сложилось. Он понял, что явно есть какая-та связь между якобы украденным угощением, что принёс его сын однажды в родную пещеру, непонятными перепадами в настроении и поведении Угу в тот вечер, когда они по случаю богатой добычи устроили шумный праздник, и сегодня произошедшим.

Опрометью бросившись к тому месту, где скрывался неудачный отпрыск, нечаянными восклицаниями выдавший своё присутствие и свои косяки, Хару занёс огромный булыжник над головой сына и завопил, что есть мочи, будучи разозлённый до крайности всякими сложностями и недомолвками:

- А ну сознаваться, что натворить!!! Не сознаваться – я убивать тебя тут же!!!
 
Никогда ещё бестолковый Угу со дня своего рождения не говорил столько слов, сколько наговорил теперь с перепугу, потому что понял, что терпение его отца, не намеренного на этот раз смириться с неприятностями и бедами от глупого сына, было уже на исходе. Наверняка, он даже мог и убить его ненароком, потому-то неговорливый ранее Угу вдруг и заговорил: 

- Я рассказывать Шептун, как погибать Ё-ё-ё с большой лодка! Я всё то выболтать! За то он мне давать тогда подарка: два бочонка мёд, три мешок с ореха, две корзин с суженый фрукт и четыре туши олень! – вопил незадачливый отпрыск.
 
- Ты выболтать??????

Вождь Хару не мог поверить собственным ушам. Его удивило совсем не то, что недотёпа Угу нарушил его запрет, а то, что его сын что-то вообще смог кому-то выболтать. Неудавшийся отпрыск же с детства не мог связать и двух слов, сколько его не учили. По мере того, как рос глупый наследник и не блистал талантами, его любящий отец успокаивал себя тем, что иметь молчуна-дитятю совсем не так уж и плохо. Конечно, он не станет великим вождём Ухлых, зато не будет много болтать и ничего лишнего никому и никогда не скажет. И это хорошо поскольку сам дитятя не в состоянии определить, о чём следует болтать, а о чём нет. Но как так получилось, что Угу вдруг заговорил, но первое, что сделал, так это выболтал главный секрет племени – тот, о котором говорить нельзя было никому. И все до единого в племени об этом молчали.
 
Да-да, конечно, меньше всего Хару ожидал от своего сына, что он что-то выболтает. Только вот вождь Ухлых не учёл тот факт, что сообразительный Шептун заставил говорить даже девушку, которая молчала восемь лет, не то, что бестолкового сына пещерного вождя, что не мог связать и двух слов, хотя совершенно не был способен и не умел скрывать своих мыслей. Сын шамана быстро нашёл подход к рослому недотёпе и, умело задавая наводящие вопросы, по жестам, эмоциональным восклицаниям и немногочисленным словам очень скоро выведал всё, что ему было нужно. И вот какой теперь получился результат.

- Я столько лет хотеть, чтоб ты говорить! – вопил окончательно разочарованный в своём отпрыске отец, гоняясь за Угу с дубиной по пещере, - Я учить тебя с детство. Я просить. Я умолять. Ты молчать, когда надо говорить. Как так получаться, что, когда надо молчать, ты вдруг говорить?!

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/06/02/1563