Жозеф де Местр об ученых женщинах

Опубликовано: Овчарова Е.Э. К вопросу о приемлемых границах для поведения ученой женщины в обществе (по материалам переписки Жозефа де Местра с дочерьми)//Граница как историко-психологическое явление. Материалы LV Международной научной конференции.Санкт-Петербург, 13 мая 2024 г. / под ред. д-ра ист. наук, проф. С.Н. Полторака. СП.: Полторак, 2024. С. 76-81.


On the issue of reasonable bounds for the behavior of a bluestocking in society (based on correspondence between Joseph de Maistre and his daughters)

Аннотация: Эпистолярное наследие де Местра является не только очень ценным, но и весьма специфическим источником по истории его идей. Вырванные из контекста цитаты из писем де Местра близким людям могут способствовать не столько пониманию его идей, сколько их искажению, поскольку часто такие эпистолярные послания создавались автором с использованием художественного дискурса. В статье рассмотрены письма де Местра дочерям, относящиеся к 1808 г. Эти послания представляют своего рода синтез самых разных взглядов на женское образование и роль женщины в обществе начала XIX в.
Ключевые слова: Жозеф де Местр, эпистолярный жанр, проблемы женского образования в Новое время
Abstract: The epistolary heritage of de Maistre is not only very valuable, but also a special source on the history of his ideas. Quotes from de Maistre's letters to loved ones taken out of context can contribute not so much to the understanding of his ideas, but to their distortion. De Maistre often used artistic discourse for such letters. The article examines de Maistre's letters to his daughters dating back to 1808. These messages represent a kind of synthesis of very different views on female education and the role of women in society at the beginning of the 19th century.
Keywords: Joseph de Maistre, epistolary genre, problems of female education in modern times.

Особенности эпистолярного наследия Жозефа де Местра
Альберт Бланк, один из первых издателей мемуаров и писем де Местра, писал, что де Местр в своей частной корреспонденции раскрывает систему своих взглядов с гораздо большей свободой, чем в памфлетах и трактатах, не опасаясь здесь общественного мнения, к которому он относился с недоверием, и показывая в каждой строке глубокое понимание новых чаяний и потребностей, которые проявляются в повсеместном брожении умов [3, p. 1;2]. Правота Бланка очевидна, поскольку переписка савойского философа чрезвычайна важна для понимания системы его взглядов. Но при этом не следует забывать, что степень этой откровенности и уровень изложения в письмах де Местра определялся во многом интеллектуальными свойствами адресата и отношениями, в которых находились корреспонденты; стиль общения де Местра всегда определялся уровнем понимания его собеседника. Если письма российскому министру просвещения, графу Алексею Кирилловичу Разумовскому, с достаточно подробным изложением взглядов сардинского дипломата на российское образование и образование, вообще говоря, имеют большое сходство с педагогическим трактатом или даже методическими материалами, то письма к дочери, в которых представлен взгляд де Местра на способности женщин к умственной деятельности и женское образование, являются настоящими родительскими письмами, с шутками, наставлениями, увещеваниями, подробностями из жизни семьи и её окружения.
Эпистолярное наследие де Местра является не только очень ценным, но и весьма специфическим источником по истории его идей. Они требуют знания контекста и даже дешифровки, причём не только в тех местах, где автор использовал дипломатический шифр для сокрытия секретной информации. Наиболее известные его письма, как и избранные места из произведений философа, недаром издаются в серии литературного наследия [2]. Вырванные из контекста цитаты из посланий де Местра близким людям могут способствовать не столько пониманию его идей, сколько их искажению, поскольку часто эпистолярные послания создавались автором с использованием художественного дискурса; он с успехом структурировал реальные события, представляя адресату на основе последних увлекательный нарратив, обильно уснащал свой текст метафорами, гиперболами и иными тропами и фигурами речи. Таковыми являются, например, его письма дочерям, а также письма к некоторым хорошим его знакомым, например, некоей баронессе де Пон.

О традиции письменных руководств для воспитания
В Новое время воззрения на воспитание молодых людей были достаточно однородны и выстраивались в рамках единой логики, в отношении же воспитания молодых девушек в этот период такого единства подходов не было. Поскольку обыкновенно общество требовало от женщин выполнения очень жестких ограничений, то образовательный процесс для представительниц слабого пола большей частью был направлен на выработку мировоззрения и навыков, обеспечивающих надлежащее поведение. Между тем, уже в литературе назидательного направления XVII в. появились публикации, где особость женщин подвергалась сомнению, где авторы не полагали основополагающими для них такие качества как смирение, покорность, невежество и не считали, что девушек надо обучать лишь тем навыкам, которые сделают их полезными в быту и приятными в общении. Напротив, были руководства для женщин, где прекрасная половина общества из высших его слоёв рассматривалась как вполне полноценная его составляющая, наряду с мужчинами, из чего следовала необходимость для первых серьёзного образования. Таковы были, например, взгляды достаточно известного в своё время Жака дю Бока [Jacques Du Bosc]. Хотя подобная точка зрения в литературе и оставалась маргинальной вплоть до XIX в., на практике же ситуация была гораздо более сложной, так что достаточно много женщин из высших и даже средних слоёв общества получали хорошее домашнее образование, благодаря этому играли в обществе заметную роль, занимались литературой, художественным творчеством и даже приобщались порой к научной деятельности. К последнему их допускали с особенной неохотой, как это видно и на примере рассматриваемой ниже переписки.

Переписка Жозефа де Местра с дочерьми в 1808 г. 
Упоминаемые в данной статье письма де Местра дочерям, относящиеся к 1808 г. (в силу ограниченности объёма статьи подробно рассмотрено только одно из них [1, с. 106-109]), отнюдь не являются выражением оголтелого консерватизма ; как то может показаться. Напротив, они представляют своего рода синтез самых разных взглядов на женское образование и роль женщины в обществе начала XIX в. На создание этого назидания савойского философа подвигло вполне понятное желание согласовать мнения и поступки своих образованных детей с реальностью и способствовать их успешному позиционированию в обществе.
Семья де Местра на тот момент была вынужденно была разделена на две части: Де Местр с сыном жил в России ( с 1805 г., до того, с 1802 г. посланник Сардинского королевства проживал там в одиночестве), а жена и две дочери проживали в Савойе, и так получилось, что со своей второй дочерью, Констанцией, к которой обращены рассматриваемые послания, к 1808 г. де Местр никогда ещё не встречался лично. Можно сказать, что их общение проходило в удалённом режиме. Тем не менее, насколько можно судить по письмам, эпистолярный дар отца позволял ему иметь со своей дочерью самые доверительные отношения, которые давали ему надежду как-то воздействовать на её поведение, хотя управление поведением подростка задача непростая даже при постоянном личном контакте.
Анализируя антипрогрессивные и антиженские филиппики де Местра, следует иметь в виду, что образование его дочери получали согласно его непосредственным указаниям и на его средства, и что это было действительно хорошее образование, пробудившее в них интерес не только к литературе и изучению языков, но и к историческим и научным вопросам. Как отмечали многие из тех, кто был с ним знаком, его влияние на окружающих всегда было чрезвычайно сильным, так что представляется сомнительным, чтобы его смирная жена могла вести какую-то политику в семье, несогласную с его волей. Независимый наблюдатель, Наталия Фёдоровна Нарышкина, дочь известного деятеля той эпохи, графа Фёдора Васильевича Ростопчина, генерала-губернатора Москвы, писала: ««Добрейшая графиня де Местр говорила очень мало, и превосходство над нею мужа было несомненным; дети же, по всей видимости, получили куда больше от отца, нежели от матери». ([4, p. 226;228.], здесь и далее цитируется по [1, с. 13 ], <Здесь и далее ; перевод Д.В. Соловьёва>). Хотя, возможно, безропотность мадам де Местр мемуаристкой сильно преувеличена, поскольку порой супруга де Местра была способна на самые решительные действия, думается, впечатление о её полном согласии с мужем вполне соответствует действительному положению дел.
Задачей де Местра было скорректировать те негативные, с общепринятой точки зрения, последствия, которое имело образование его дочерей и те воспринятые ими поведенческие стереотипы, которые могли значительно осложнить их жизнь. Образование должно было способствовать их счастью, а не разрушать его. Заметим, что для молодого человека применение полученных при обучении знаний и навыков в реальных условиях в любую эпоху не является простым делом. Также следует помнить, что де Местр в определённой мере находился под влиянием идеологии иезуитов, так что цель, в данном случае благополучие, интересовала его больше, чем средства её достижения, т. е. он мог в своих письмах намеренно сгущать краски, дабы произвести более сильное впечатление на адресата
Неразумное с точки зрение окружающих поведение дочерей могло привести к общественному неодобрению, которое вполне могло воспрепятствовать удачному замужеству и осложнить занятие ими достойного места в обществе. В данном случае неразумным было подчёркивание девушками на выданье своей образованности. Де Местр мог и лукавить, начисто отрицая вклад женщин в культуру и науку, ведь эрудиция его дочерей была недостаточна, чтобы они могли противостоять его аргументации. Де Местр не видит перед собой равного собеседника и он утрирует ситуацию таким образом, чтобы она была понятна подростку. Считал ли он на самом деле, что женская составляющая европейской культуры совсем незначительна или не считал, в данном случае большого значения не имела. Заметим, что вышеупомянутая Нарышкина писала о том, что в российском обществе де Местр находил гораздо больше понимания у женщин, нежели у мужчин [1, с. 13 ]. Мемуаристка также отмечала, что при общении с молодыми женщинами де Местр был любезен и весел, но он был всегда серьёзен с теми, кто мог поддерживать умственную беседу.
Де Местр писал своей дочери совершенно нелицеприятные вещи о женском интеллекте. Например, свои увещевания в одном из таких писем он начинает с высмеивания приведённого Констанцией мнения Вольтера о равенстве мужчины и женщины в интеллектуальном плане, которое так впечатлило его дочь, а затем де Местр напрочь отказывает женщинам в способности создать значимое произведение искусства или сделать научное открытие:
«Женщины ни в какой отрасли не сотворили ничего из ряда вон выходящего. Не они сочинили «Илиаду», «Энеиду» или «Освобожденный Иерусалим»; не ими порождены Федра, Аталия, Родогуна, ни тем паче «Мизантроп» или Тартюф; не они создали Пантеон, собор Св. Петра, Венеру Медицийскую и Аполлона Бельведерского или Персея; они не написали «Книгу принципов», ни «Рассуждение о всеобщей истории», ни «Телемаха» Они не изобрели ни алгебры, ни телескопа, ни очков, ни парового насоса, ни вязального станка и т. д.; но зато делают они нечто более великое сравнительно со всем этим: на их коленях образуется то, что есть самого лучшего во всем свете: честный мужчина и порядочная женщина. Когда девица хорошо воспитана, послушна, скромна и набожна, она вырастит детей, которые будут похожи на нее, а это и есть величайшее в свете творение» [1, с. 107].
Тем не менее далее выясняется, что всё же де Местр знает женщин, занимающихся наукой. Но он полагает их несчастными. Т. е. де Местр отрицает саму возможность женского занятия наукой потому только, что оно не может сделать женщину счастливой. Исключения, с его точки зрения, здесь только подтверждали общее правило, поэтому он не мог не постараться отвратить своих дочерей от столь неперспективного занятия. Аргументы его весьма убедительны:
«Что касается науки, то для женщин дело сие чрезвычайно опасное. Почти не бывало таких ученых дам, которые не были бы смешны или несчастны. Обычно наука представляет для них ту невеликую опасность, что они не нравятся ни мужчинам, ни женщинам: первые не желают уравниваться со слабым полом, а вторым неприятно быть превзойденными. Наука по самой природе своей любит выказывать себя, ибо все мы подвержены гордыне. Вот где опасность; ученая женщина может остаться безнаказанной лишь в том случае, если для сокрытия своих познаний прилагает она более сил, нежели мужчины к проявлению оных».
Де Местр хорошо знает своих дочерей и потому опасается, что они вызовут порицание и недовольство в обществе.
«В сем отношении, дитя мое, я не почитаю тебя сильной: голова у тебя горячая, а характер решительный; навряд ли ты способна прикусить язык, чтобы удержаться от показа литературной учености». [1, с. 107]
 И далее следует любопытное признание в том, что дело не только и не столько в гендерной роли. Дабы не вызвать раздражение окружающих следует в любом случае избегать демонстрации учёности без особой в ней необходимости. В этом отношении у де Местра был большой опыт; он подчёркивает, что в особенности осторожность такого рода должна быть присуща юной деве. Де Местр дополняет свои увещевания весьма своеобразными рекомендациями по коррекции поведении, рекомендуя приспособиться к окружению и стараться быть приятной в общении.
Трудно, конечно, оценить, были ли увещевания де Местра более эффективны, чем то обычно бывает в подобных случаях, но по свидетельству Нарышкиной, дочери де Местра отнюдь не скрывали своего интеллектуального превосходства, и их поведение очень уязвляло их русских ровесников. [1, с. 13]
В заключении же письма де Местр пишет:
«В остальном я полагаю, что ежели обеим вам Провидение не сулит замужества, образование (не говорю наука) будет для вас полезнее, чем всем прочим, Но надобно принять все возможные предосторожности, дабы оно не навредило. Прежде всего, следует помалкивать и никогда не прибегать к цитированию, пока сами вы не сделаетесь дуэньями».[1, с. 108]
Т. е., очевидно, что, во-первых, де Местр не слишком верит в свою способность переубедить дочь и потому не слишком надеется на её замужество, во-вторых, что он является поборником женского образования и рад наличию такового у своих дочерей, и в-третьих, что он полагает соблюдение принятых в обществе условностей делом первостепенной важности и никогда не устанет это объяснять своим детям.

Литература

1. Местр Ж.М. де. Петербургские письма / Ж.М. де Местр. cост., пер., предисл. и коммент. Д.В. Соловьева. СПб.: ИНАпресс, 1995, 334 c.
2. Maistre, J. de. Lectures litt;raires. Pages choisies des grands ecrivains : Joseph de Maistre / avec une introduction par Henri Potez. Paris : Librairie Armand Colin, 1901. 275 p.+XLI
3. Maistre, J. Memoires politiques et correspondance diplomatique de Joseph de Maistre, avec explications et commentaires historiques par Albert Blanc. 3e edition, revue et corrigee. Paris : Michel L;vy fr;res, Libraires editeurs, 1864. 395 p.
4. Narichkine, N. Le comte Rostortchine et son temps. St.-Petersbourg: Societe R. Golicke et A. Willborg, 1912. 268 p.




!Обращаю внимание на то, что в силу особенности сайта французская орфография передается с искажениями.