Из воспоминаний - Миниатюра 39

Из воспоминаний - Миниатюра 39
****************************
Из воспоминаний - Работа 2 и периода
********************************

А у нас на работе гряли изменения, нашу товарную группу решили слить с отделом выставок.

Отдел выставок возглавлял среднего роста мужчина, лет пятидесяти. Ничем особым он не отличался, и я о нём ничего не знала. У него в отеле работали четыре девушки, они все были без внешнеторгового образования и без знания иностранных языков. Все они были симпатичными, и бОльшую часть дня проводили за рассматриванием себя в зеркале, чаепитиям и разговорами.

За каждой из них закрепрялиась те или иные текущие выставки, и они "их готовили", хотя на самом деле готовили их отделы и фирмы по профилю - транспортный отдел, отдел финансов, бухгалтерия, товарные фирмы...., а девушки выезжали с выставками за границу вместе с другими сотрудниками.

Звали девушек Надя, Ольга, Юля и Наташа.

Мне объдинение с отделом выставок совсем не нравилось, девушки тоже отнеслись к объединению с нами без радости.

Тем не менее наша группа осталась сидеть на третьем этаже, а отдел выставок располагался на втором этаже, напротив отдела с другой стороны коридора находился кабинет начальника.

Ко мне на переговоры приехал американец - высокий парень, примерно моего возраста в дорогой одежде, закончивший в Штатх институт и работавший в компнаии его матери, которая и основала там торговлю нашими матрёшками, шкатулками, финифтью и прочими изделиями.

Крис с матерью уже приезжали к нам и раньше, затем он приезжал к нам один, и вот теперь приехал опять. Я с ним встретилась, мы составили очередную спецификацию на закупку кустаря, и я стала готовить контракт.

Контракт был готов, осталось получить подпись нашего нового начальника отдела. Я пришла к нему и сказала, что через два часа приедет американец подписывать контрракт.  Начальник подписал контракт и контракт остался у него в кабинете.

Примерно за двадцать минут до приезда американца я спустилась в кабинет начальника и обнаружила, что начальника нет, а его кабинет закрыт на ключ. Я открыла противоположную дверь и поинтересовалась у девушек где директор. Они мне сказали, что он куда-то уехал. Куда уехал и когда вернётся они не знали.

Я подождала минут пять и решила действовавть. Я поспешила в хозяйственный отдел и попросила предоставить мне слесаря. Появился слесарь. Я ему сказала, чтобы он взял инструменты, так как надо вскрыть замок.

Мы со слесарем направились к кабинету начальника.

Слесарь принялся за работу. Шум привлёк девушек из соседней комнаты. Дверь напротив распахнулась и оттуда показалась Наташка.

"Что ты делаешь?" - завопила она. "Как ты можешь? Это кабинет начальника."

Другие девицы наблюдали за нами через открытую дверь со своих мест.

"Там контракт, который мне надо подписать у американца," - объяснили я Наташаке. "Он сейчас приедет на переговоры."

Слесарь сидел на корточках и продолжал что-то отвинчивать.

"Ты не имеешь права входить в кабинет начальника," - завопила Наташака. "А вдруг у него что-нибудь пропадёт?"

"Наташ," - оглянулась я к Наташке. "А пойдём в кабинет вместе со мной. Ты проконтролируешь, чтобы ничего не пропало."

Дверь моментально захлопнулась.

Я всё время боялась, что вот-вот появится начальник и застанет меня за вскрытием его кабинета.

Коридоры у нас были длинные и прямые.

"Долго ещё?" - спросила я слесаря.

"Сейчас открою," - ответил он.

И тут я увидела, как в конце коридора, где располагалась входная дверь, показался начальник.

Естественно, мне стало неловко. Я стала думать, как поступить и решила не тушеваться.

Начальник приближался, и в тот момент, когда он подошёл к двери, слесарь наконец закончил работу и замок с грохотом упал на пол.

Из двери напротив опять высунулась Наташка.

Ситуация, конечно, была идиотская. Мне понадобилось всё моё хладнокровие.

"Извините,"- сказала я начальнику. У Вас в кабинете остался контракт, а мне он очень нужен. Сейчас на переговоры приедет американец контракт подписывать, а я не знала, когда Вы вернётесь."

“Да ничего, Лен, пойдём в кабинет, забирай контракт," - сказал начальник, неся в руках какой-то свёрток.

"Спасибо," - поблагодарила я директора. "Я скажу слесарю, чтобы он замок на место поставил."

"Хорошо," - сказал директор.

Сзади послышался хлопок двери.

Вскоре девочки организовали вечерние посиделки по поводу объединия нашей группы с их отделом. Наташка, которая выступала в роли Санчо Панса при Надьке, подняв очередной тост, сказала, что она предлагает выпита за то, чтобы мы с ней больше не ссорились. Я поняла, что мне в этом отделе уже перемыли все кости. Тост я одобрила, но сама про себя подумала: "Мне настолько безразлично, ссоритесь вы со мной или что ещё. Я даже и не знала, что мы сорились."

Народ разомлел. Юлечка уселась на колени Андрею Васильевичу, другие девушки из отдела выставок что-то щебетали. Мы с Лариской, Борисом Тимофеевичем и зам. начальника сидели за столом и ждали окончания праздника.

С моим новым начальником я попала в поездку в Штаты. Мы с ним сидели в самолёте, когда к нему подошёл какой-то его знакомый. Они обменялись воспоминаниями, а потом знакомый посмотрел на меня и сказал начальнику: "Говорят, что ты спишь со всеми своими подчинёнными?"

Начальник залился краской, а я одарила знакомого таким взглядом, что он тут же ретировался.

С Ольгой из отдела выставок я поехала на выставку в Англию. Ольга была невысокого роста, симпатичная и с совершенно невероятным сексуальным голосом. Слушать, как она разговаривает было очень приятно - тембр голоса, протяжная речь, интонации - как нельзя рассказать о музыке, так и нельзя передать словами её голос. Ольга не говорила по-английски, но её кто-то услышал из визитёров выставки и пригласил наговорить какой-то текст для английского радио.

А я весь день до позднего вечера проводила на стенде. Английского я не знала, поэтому пыталась что-то понять и сказать исходя из своего знания немецкого. Дело даже дошло до того, что меня какая-то советскай организация попросила подойти к ним на стенд, чтобы помочь с переводом.

К нашим матрёшкам, как обычно, подходили эмигранты из Союза. Ко мне подошли какаие-то кавказцы. Они со мной познакомились, сказали, что живут в Лондоне и торгуют коврами. Среди них были отец с сыном, и отец стал мне рассказывать, что он купил сыну квартиру и что сын уже взарослый и так далее. Мне показалось, что он как бы сватал меня своему сыну. Вечером, после выставки мы с сыном пошли гулять по Лондону, так как у меня не было возможности посмотреть город в другое время.

Он поводил меня по лондонским улицам, мы поцеловались на Вестминстерском мосту, посмотрели на Биг Бен и расстались. Больше я его не видела, а оставаться в Лондоне у меня не было ни малейшего желания, да и молодой человек был не в моём вкусе.

Вспомню ещё поездку в Вену. В Вену мы поехали вместе с Надеждой и с Валентиной из телетайпной. Для меня было новостью, что сотрудники из обслуживающих отделов тоже выезжают за границу. Может быть это был единичный случай - случайность. Не знаю.

У Надежды из нашего отдела выставок была великолепная фигура. Она была высокая и стройная. Когда мы втроём шли вечером по улице в Вене, то Надежду даже кто-то нагнал со спины, сказал по-немецки "манекен", но когда Надежда оглянулась, то мужчина отстал. Лицо у Надежды было простое.

Когда мы летели в Вену, то рядом со мной в самолёте оказался какой-то иностранец. Он стал со мной разговаривать.

“Вот приедем в Вену и поедем в торгпредство," - радостно сообщила я ему.

"Что вы русские за люди такие?" - радражённо сказал мне мужчина. "Не успели из Союза улететь, так им сразу в торгпредство надо. Соскучились? Что вы там делаете?"

"Ну отметиться надо, суточные получить, пообщаться со своими, узнать обстановку," - ответила я.

"Ах, так вы там деньги получаете," - перевёл на язык своего понимания иностраниец. "Тогда понятно."

Из торгпредства нас на машине повезли в зарезервированную для нас гостиницу. Нас доставили до входа в гостиницу, и торгредская машина уехала. Оказалось, что для нас было зарезервировано два номера. Мне неудобно было намекать девчонкам на то, что я старшая: "Я храплю," - сказала я, "Буду жить в отдельном номере."

Девчонки согласились.

Мы пошли смотреть номера. Войдя в номер, где должны были жить девчонки, мы обалдели от его "непритязательности". Также мы обнаружили, что посередине левой стены номера красуется туалет огороженный с трёх сторон прозрачным стеклом, включая прозрачную дверцу. Стекло по бокам упиралось в стену, но не доставало до потолка.

"Какое счастье, что я не буду жить с кем-нибудь в этом номере," - подумала я.

Вообще атмосфера в номере и в гостинице стала нас настораживать. Из коридоро доносились какие-то неприличные смешки. Я высунулась из номера.

"По-моему, нас поселили в бордель," - сказала я девчонкам. "Давайте звонить в торгпредство. Пусть нас переселят в другую гостиницу.”

В торгпердстве нам ответили, что в городе проходит выставка и фестиваль и свободных номеров нет.

"Тогда мы найдём гостиницу сами," - сказала я.

По-немецки из нас троих говорила только я. Я сказала на ресэпшене, что мы, очевидно переедем в ругой отель, попросила оставить в номере чемоданы и мы вышли на улицу.

Получив отказ в нескольких близлежащих гостиницах, мы наконец-то нашли гостиницу, где были свободные номера. Мы осмотрели номера, они нас устроили, цена была приемлемая и мы пошли за чемоданами. Я позвонила в торгпредство и сообщила наш новый адрес.

Вечером мы пошли гулять по центру Вены. Спустя примерно час Валентина вдруг обнаружила, что у неё стащили кошелёк со всеми её суточными.

Мы стали думать, что делать. Мы с Надеждой отошли в сторонку, чтобы принять решение, как поступить с деньгами, которых у нас было не так много.

"Валь, в общем так," -  сказали мы Валентине. “Сама понимаешь, что суточные у нас небольшие, ошибка твоя, что кошелёк плохо спрятала, одним словом, мы тебе предлагаем следующее: питаться мы будем все вместе, будем оплачивать за обеды, ужины, перекусы, а карманные деньги мы тебе дать не сможем, ну или, если что-то выкроим, то дадим.

Валентина растрогалась и стала нас благодарить. Мы так и ходили по Вене всё время втроём, как три мушкетёра, с поднятыми головами и с чувством собственного достоинства.

Каждый вечер после выставки мы заходили в гостиницу, где на стойке работали парни - арабы, и я, немного притормаживая и слегка поворачивая к ним голову с начальственным видом спрашивала у них на немецком языке: "Нам никто не звонил?"

"Горбачёв" - один раз в тон мне ответил араб.

Я улыбнулась, оценив, как классно он передразнил мой многозначительный вид.

Ну вот, очевидно, на этом можно поставить точку на моих воспоминаниях советсого периода.

==================================================