Слезы сквозь смех

              Без любви не стоит жить
                Слова из песни

Дача была тёплая, зимняя, со всеми удобствами. Но зимой тут никто не жил. Раньше, при Андрее Сергеевиче, семья приезжала сюда на Новый год, оставалась на несколько дней. Андрей Сергеевич с Галиной Николаевной задерживались подольше, наслаждаясь свежим воздухом и лыжными прогулками в лесу. А, когда, два года назад, Андрея Сергеевича не стало, поездки прекратились, дачу теперь закрывали на зиму.

- Я хочу жить за городом, - неожиданно в середине декабря, - сказала Галина Николаевна сыну, - давай в выходные съездим на дачу, посмотрим, как там дела.

- Ты собираешься жить на даче зимой одна? - удивился Игорь.

Галина Николаевна смутилась. Могла бы покраснеть, но в ее возрасте, а ей исполнилось 75, уже не краснеют.

- Не совсем одна, - глупо улыбаясь, по-девичьи потупив взор, - каким-то не своим голосом произнесла она.

- А с кем? –  спросил еще больше изумленный Игорь.

- Я выхожу замуж, Игорек. Прости меня. – В голосе матери послышались слезы. - Мы прожили с твоим отцом 50 лет. Я всегда его любила.

Игорь оторопело смотрел на мать. Старая, худая, с морщинистым лицом, лысеющей головой. - Замуж?!

- Объясни все, пожалуйста, - преодолев неприятное чувство к матери, - попросил Игорь.

- Дело в том, - вытерев глаза и высморкавшись, - начала Галина Николаевна, - что я осенью случайно встретила своего одноклассника Петю…, Петра Лукича, - поправилась она, - ты его видел, он однажды заходил к нам за книгами…

«Противный старик, - вспомнил Игорь, - неужели у маменьки любовь с ним? Может, ей надо к психиатру?»

- Мы еще в школе решили пожениться, - продолжала Галина Николаевна, - но потом так случилось… - она замялась, - не буду рассказывать всю историю, в общем мы расстались. Он встретил свою будущую жену, а я вышла замуж за папу. Петр Лукич вдовец, и я одна. Мы решили жить вместе и подали заявку в ЗАГС.

Игорь, округлив глаза, выдохнул с присвистом: «А в ЗАГС, мама, обязательно?»

- Да, - твердо ответила мать, - Я так воспитана. Жить с мужчиной, если он тебе не муж, считаю аморальным. Что люди скажут?!

 «Ну и ну! -   воскликнул про себя Игорь, - ворох мыслей закружился у него в голове: мать выходит замуж, старик становится ему отчимом – ха-ха! Как они собираются жить на даче, где ни людей, ни магазинов, ни врачей? Мать забыла, что ли, что у нее гипертония и больное сердце? Старик, небось, тоже больной. И что, секс еще у них будет?! О-о!»

В ближайшие выходные Игорь повез стариков на дачу. Петр Лукич, облаченный в телогрейку и валенки с галошами - где только откопал - ступил в глубокий снег и тут же упал. Галина Николаевна, наряженная в старую расшитую стеклярусом дубленку, ахнула.
Вытащив старика из сугроба, Игорь достал из машины лопату и расчистил дорожку к дому.

Войдя в дом, Петр Лукич стал тщательно рассматривать помещение. «Галюня! - обратился он к невесте, разглядывая картины на веранде, - эти картины мне не нравятся, я привезу свои». Галина Николаевна согласно кивнула. Игоря передернуло.

Очутившись в маленькой комнате, бесцеремонный старик заявил: «Я буду спать здесь, Галюня, а к тебе приходить ночью».

Игорь вскипел, это была комната Маши, его взрослой дочери. Злые слова готовы были сорваться с языка, но мать его опередила: «Хорошо, Петенька».
 
На кухне старику не понравился старый кран с раковиной: «Замени, Игорь», - сказал, он, а, взглянув на холодильник, заявил: «Маловат. Надо бы, сынок, купить побольше». Игорь чуть не взорвался - немая мольба в глазах матери остановила его.

Накануне бракосочетания Галина Николаевна, как юная невеста, не спала всю ночь. Все думала, права ли она, решившись на столь серьезный шаг, смогут ли они С Петей быть счастливы вместе, прожив каждый свою жизнь?

Ни свет, ни заря она поднялась и принялась наводить на себя красоту. Все мыслимые средства косметики были закуплены ею заранее.

В ЗАГС Галина Николаевна явилась преображённой, в розовом с оборками платье, с искусственным цветком в жидких волосах. Яркий румянец покрывал напудренное лицо с малиновыми губами, синими тенями и жирно обведенными черным карандашом глазами. Тяжело передвигалась она в давно не ношенных туфлях на высоком каблуке. Жалость к матери спазмом сжала горло Игоря. Никогда мама не выглядела так нелепо. Поймав ее растерянный взгляд, Игорь отвернулся.

Не в меру оживленный Петр Лукич в черном костюме и при галстуке, постоянно потирал руки и причмокивал, сияя от счастья, как ребенок.

Из ЗАГСА молодожены в сопровождении Игоря с женой, юной Маши и немолодой дочери Петра Лукича отправились на дачу. Там сели за наскоро накрытый стол.

Петр Лукич произнес длинную путаную речь о том, как он счастлив. Галина Николаевна захлопала в ладоши. Ни у кого не хватило решимости крикнуть «Горько», но это было и не нужно. Возбужденный Петр Лукич то и дело лобызал супругу в губы, отчего у Игоря поднималась тошнота, Маша хихикала, а дочь Петра Лукича стыдливо отворачивалась.

Когда гости уехали, торжествующий Петр Лукич торопливо повел Галину Николаевну в спальню. Она разволновалась, будто это на самом деле была ее первая брачная ночь. Положив таблетку валидола под язык, надев кружевную рубашку до пят, она с замиранием сердца легла в постель.

На следующий день счастливая Галина Николаевна докладывала  сыну, что у них с Петром Лукичом все замечательно.

А через два дня она по-детски ему жаловалась: «Игорёк! Я сижу одна на скамейке в саду. Мне холодно и уже темнеет. Петя забыл меня тут, вошел в дом и запер дверь изнутри. Что мне делать?». - «Стучи сильнее в дверь!» -  разозлился Игорь. К счастью, все обошлось. Старик услышал, открыл, и влюбленные провели ночь вместе.

А еще через пару дней Петр Лукич заболел. Поднялась высокая температура,  сильный кашель, старик стал задыхаться.

Приехавший Игорь отвез его в больницу, а Галину Николаевну вернул в Москву. Здесь у нее появились те же самые симптомы, что и у мужа, и ее тоже госпитализировали. Положение супругов было критическим, но, очевидно, жажда любви, которой все возрасты покорны, вернула их к жизни.

«На дачу, на дачу, - рвались влюбленные, - только бы быть вместе».
Однако, оказавшись на даче, они поняли, что не могут справиться с обычными делами. У Петра Лукича лопата валилась из рук, как только он пытался разгрести снег, а Галина Николаевна чуть не упала в обморок, когда мыла на кухне посуду. У молодой жены подскочило давление, лекарства плохо помогали.

«Я отвезу вас в Москву, - настаивал Игорь. «Нет-нет! – кричали в телефон оба супруга. – Нам здесь хорошо! Если бы нам только кто-то немножко помогал!»

Подумав, Игорь нанял старикам домработницу, благо материальное положение ему это позволяло.
На даче появилась Евгения Львовна – проворная смышленая женщина лет шестидесяти. Дом засиял чистотой, на обеденном столе появилась крахмальная скатерть, большая ваза наполнилась пахнущими лесом еловыми ветками, с кухни доносился аромат пирогов.

Супруги были довольны. Петр Лукич особенно. Он приосанился, стал каждый день бриться и прыскать на себя подаренным дочерью на свадьбу французским одеколоном. Галина Николаевна не могла налюбоваться на мужа и была по-настоящему счастлива.
Но счастье оказалось недолгим. Как-то рано утром, встав в туалет, Галина Николаевна заметила, что из комнаты Петра Лукича на цыпочках выходит Евгения Львовна.

- Игорек! Приезжай! Приезжай, как можно скорей, - срывающимся от волнения голосом умоляла Галина Николаевна сына, - мне надо срочно в Москву. 

- Что случилось, мама? – спросил удивленный Игорь.

- Я развожусь. Этот подлец мне изменил.

-У-ууу, - процедил, не зная, что сказать, Игорь.

Вечером он привез мать в Москву. Галина Николаевна успела развестись, но как-то сникла, постарела, ссутулилась, стала молчалива.  Перестала выходить на улицу и все больше лежала в постели. Больное  сердце не выдержало удара любви и вскоре остановилось.