Заграница - Часть Восемнадцатая. Работа 3

Заграница - Часть Восемнадцатая. Работа № 3
***********************************

1998 год. Я сдала очередную сессию в институте. Мне была нужна новая работа. Я подала анкету в очередную компанию и меня пригласили на собеседование. Работа находилась в западном пригороде. Машины у меня не было. На общественном транспорте было добираться долго - часа полтора.

Я приехала в компанию и директор вызывала меня на интервью. С интервью было всё нормально. Директор меня спросила, какую зарплату я хочу. Я называла сумму. Директор ответила: "Ну нет, столько я тебе предложить не могу."

Я наклонилась, взяла с пола свой портфель, встала и пошла к выходу.

"Стой. Ты куда?" - остановила меня директор. "Подожди. Сядь... Хорошо, я буду тебе платить столько, сколько ты просишь. Будешь работать на Россию. Выходи на работу."

"Ну то что на Россию, это понятно," - подумала я, - "а вот как я сюда добираться буду?"

Я дала объявление в уже появившуюся тогда местную газету на русском языке, мне позвонил мужчина, который жил недалеко от меня и работал примерно там где находилась моя новая работа. Мы договорились об оплате, и он стал каждое утро заезжать за мной и закидывать меня на работу, а сам ехал дальше в свой офис.

Мужчина был женат и у него был маленький сын. По дороге мы с ним немного разговаривали. Он мне рассказывал, что когда жена или сын заболевают, то он их лечит своими руками - кладёт одну ладонь на грудь, другуя на спину и таким образом прогревает и вылечивает. Мне это запомнилось.

Фирма, на которую я устроилась работать занималась импортом-экспортом мяса. Товар мне не нравился, но что делать. Нас в институте учили торговать любым товаром, хоть цветами, хоть нефтью, хоть заводами. Наша задача - грамотно составить коммерческую часть котракта, а специфическую, по каждому товару, прописывают специалисты в той или иной области. Ну, какое-то предсатвление о товаре, конечно, следовало иметь, чтобы правильно ориентироваться в условиях купли-продажи, и правильно прописать условия оплаты, поставки, претензий, расчётов, неустоек, кто за что отвечает, кто за что платит, гарантии, и так далее.

Директора звали Кристин, она приехала из Франции. Во Франции она закончила Сорбонну. Кристин, как и большинство западников, считала что советские не могут ничего знать о бизнесе, так как всю жизнь работали за зарплату, ну или что-то в этом роде. Другой мир.

"Я вижу, что тебя учили торговле," - сказала мне Кристин, - "но торговать тебя не учили." Говорила она во всеуслышание, намекая на моё МГИМО.

Я подумала, что она говорит чушь и ничего не ответила.

Акционерами компании были какие-то люди с Мальты, которые иногда приезжали с проверками. Компания уже довольно долго существовала на рынке, и Кристин стала её директором после того, как предыдущий директор то ли ушёл,  то ли его уволили. Когда она принимала компанию, то в ней работало двадцать пять человек, а теперь осталось совсем немного.

В этот раз Кристин наняла троих: меня, молодого парня - немца из бывшего ГДР, и китаянку. Помимо нас в компании работал главный бухгалтер - из местных; Патришиа, тоже приехавшая из Франции и  отвечавшая за транспорт; Фуад, занимавшийся бухгалтерией  и Майк, приехавший из другого крупного города специально на недавно открывшуюся вакансию. Майк был старше нас, занимался мясом давно, специализировался по говядине и знал все нарезки, нарубки… - одним словом все части туши. "Тигр в разрезе" - вспомнила я "Полосатый рейс."

Кристин попросила Майка немного ввести меня в курс дела. Майк свозил меня пару раз на местные мясоразделочные предприятия, где на крюках висели туши и ходили мужики в резиновых сапогах и пластиковых фартуках. Также мне выдали какой-то проспект, в котором изображались разные куски мяса. Я сначал хотела позапоминать нарезку, но потом решила, что, по большому счёту, мне это не надо.

Итак, мне было сказано искать российских покупателей. Я начала искать и обзванивать мясокомбинаты. Мне довольно быстро удалось завязать разговор с майсоперерабатывающим комбинатом из Питера. Я их соблазнила мясом бизона, которое я пока не знала толком, где брать, но не сомневалась, что, при желании, найду.

"Ну что же," - говорила мне женщина на другом конце провода. "Мы как-то давно покупали бизона. Да. интересно. Можем покупать опять." Я звонила ей несколько дней подряд, наконец она мне сказала: "Пришлите нам каталоги и рекламу вашей компании, мы посмотрим, если всё нормально, то разместим пробный заказ."

Довольная достигнутым результатом, я пошла к Кристин. Кристин меня выслушала и сказала: "Да не надо ничего отправлять."

Я попыталась возразить, но она от меня отмахнулась. Мне пришлось позвонить на комбинат и сказать, что в данный момент мы выслать документы не можем. Ясное дело, что после этого меня перестали воспринимать на комбинате всерьёз.

Где-то через неделю Кристин поинтересовалась у меня, как идут переговоры с комбинатом. Я ей сказала, что всё закончилось, так как я не смогла выслать им каталоги и рекламу.

"А я и не предполагала, что ты была так близка к подписанию контракта," - сказала Кристин. "Ну звони другим. В следующий раз вышлем."

"Можно подумать, что ко мне в очереди стоят," - внутренне чертыхнулась я. "Сорвала мне сделку с таким крупным комбинатом."

Майкл вёл контракты по говядине, которую он закупал где-то в Латинской Америке, Кристин занималась разным мясом и субпродуктами:  говядина, курятина, свинина, печень... В Гаити мы поставляли говяжьи жопки, так как страна была бедная и покупала самые дешёвые продукты. Брали они жопок довольно много. Одним словом продавалось всё, без остатка.

В этот момент случилось непредвиденное. Какой-то российский покупатель "кинул" Кристин, то есть, не заплатил за какую-то поставку, и она страшно ополчилась на Россию.

Кристин была немного нервной, и данная ситуация вывела её из равновесия. Мне было запрещено работать на Россию.

"Хрень какая-то," - думала я, - "взяла на Россию, а теперь мне запрещают работать на Россию."

Я пыталась что-то сказать Кристин об авансовых платежах и о чём-то ещё, но она сразу начинала нервничать и возражать в повышенном тоне, то есть все мои попытки попробовать получить зелёный свет на торговлю с Россией, не приносили результат.

"Торгуй с Польшей," - говорила она мне. “Поляки хорошо берут. Вот тебе мой контакт в Польше. Я ему сообщу, чтобы он работал с тобой."

Поляк, узнав о том, что его бизнес хотят передать от директора компании, с которой он работал напрямую, какой-то русской, которая новичик в этом бизнесе, взбеленился. Он всячески старался от меня избавиться и ни в какую не хотел со мной ни о чём говорить. Надо сказать, что, со своей стороны, мне этот поляк тоже не сдался.

Поляк запросил у меня цены на печень. Я обзвонила комбинаты в Штатах и дала ему цену. Он сказал, что дорого и обратился напрямую к Кристин. Оказалось, что Кристин несколько месяцев назад купила довольно много замороженной печени и поместила её на склад в надежде на то, что цены поднимутся и она перепродаст печень дороже. Но цены не росли, а срок хранения печени был ограничен, и она предложила поляку цену ниже моей, в убыток себе, чтобы хоть как-то сбыть эту печень.

Торжествующий поляк сразу стал орать, что он со мной работать больше не будет, так как я ничего не понимаю и не могу найти хорошие цены. Кристин не стала ему ничего объяснять, а только при любом контакте со мной талдычила одно и то же: "Работай с поляком."

"Да он всё закупает для России," - возражала я.

"Работай с поляком," - твердила Кристин, - "он хорошо покупает."
Кристин мне поручила обзванивать каждый день американских производителей куриных ножек и выяснять текущие цены. И вот я достала список всех американских призводителей кур, и обзванивала их по восемь часов в день, чтобы узнать движение цен на куриные ножки.

Китаянка, которая сидела за соседним столом, тоже должна была обзванивать производителей куриных ножек, но она то ли стеснялась, то ли что ещё, одним словом в конце рабочего дня она спрашивала меня цены, и мы с ней по очереди докладывали инфорамцию о ценах Кристин.

За восемь часов обзвонов, я так убалтывалась что к выходным начинала хрипеть. Мой стол находился посередине комнаты, и, как только я делал паузу в звонках, все поднимали от бумаг головы и смотрели на меня, и я набирала следующую фабрику.

В конце месяца Кристин вызывала меня на беседу и они с главбухом возмущались тому, как много денег я трачу на телефонные звонки, и ставили мне в пример китаянку, которая денег тратит меньше, а инфорамцию добывает.

"Потому что она её спрашивает у меня," - говорила я, но это их не убеждало.

К слову сказать, я позже давала китаянку, как контакт для проверки рекомендаций моим будущим работодателям, и выяснила, что она мне давала плохие рекомендации, говоря, что я всегда стою на своём и меня невозможно переубедить и прочие вещи, хотя я не помню никаких ситуаций, позволяющих ей сделать такие выводы. Я ей всегда помогала и думала, что у нас хорошие отношения. Хотя, конечно, на моём фоне, она выглядела плохо. Тогда я поменяла китаянку на Кристин, и Кристин как раз мне и стала давать хорошие рекомендации.

Через пару дней Кристин заявилась в офис с круглыми глазами и на взводе. Она нам сказала, что её клиент из Франции попросил прислать к ней на лето своего сына - ровесника сына Кристин. Парень приехал несколько дней назад, побыл у них в доме, а потом пропал.

Кристин стала объезжать дешёвые гостиницы - общежития, и в одной из них опознали парня. Он, очевидно, вдарился в бега.

"Его надо найти.," - говорила Кристин.

"Надо определить, в каких гостиницах он уже был, их отбросить и предупредить те гостиницы, в которых он ещё не был, чтобы нас сразу известили, как он появится," - посоветовал главбух, и они с Кристин принялись выискивать гостиницы. Сотрудники старались помочь с поисками гостиниц.

Я посмотрела на всю эту возню и сказала: "А я бы сосредоточилась не тех гостиницах, где он уже был. Думаю, что он наверняка туда вернётся. Гостиниц не так много, тем более, что он навряд ли все их знает, он вернётся туда, где уже был."  Я люблю испортить всеобщий энтузиазм.

Озадаченные Кристин с главбухом уставились на меня. Потом Кристин сорвалась с места и куда-то уехала.

Поиски парня продолжались несколько дней. Наконец он был найден, и дальше я не знаю, остался ли он у Кристин или она его выдворила во Францию.

И тут грянул дефолт в России. Россия стала неплатёжеспособной. По индустрии поползли разные слухи. Российские порты были окружены американскими кораблями с сосисками и дрейфовали, не зная что им дальше делать. Российские заказчики не могли расплатиться и американцы не выгружали товар.

Я не смогла не вмешаться. Поскольку вести дела с Россией мне было строго-настрого запрещено, то я думала, как мне быть в сложившейся ситуации.

В конце концов я не удержалась и позвонила в какую-то компанию в Питер.

"Добый день," - сказала я. "Вы сосиски закупаете?" - поинтересовалась я у какого-то представителя компании.

"Закупаем," - сказал парень.

"А почему не берёте сосиски, которые стоят на рейде?" - поинтересовалась я.

"Сейчас такая ситуация," - сказал мне парень, "мы не можем платить цены, как раньше, нам нужна большая скидка, а американцы скидку не дают."

Так что же вы собираетесь делать?" - поинтересовалась я.

"Подождём, когда срок годности сосисок истечёт, потом купим," - ответил парень.

"Так зачам вам сосиски с истекшим сроком годности?" - спросила я. "Что вы будете с ними делать?"

"А мы перебьём даты годности на упаковках и пустим в продажу," – объяснил парень.

"Слушайте," - сказала я. "Зачем ждать? Скажите мне цену, которую вы готовы заплатить. Я попробую поговорить с американцами."

"Ну обычно мы берём сосики по сорок шесть центов за фунт, сейчас мы можем заплатить тридцать два цента."

"Хорошо," - сказала я. "Я попробую."

Я поискала в компьютере крупнейших производителей сосисок. Я выбрала одну из трёх самых крупных компаний и набрала номер.

"Соедините меня с человеком, который у Вас принимает решения по продажам," - попросила я секретаря. "Я хочу купить сосики, которые находятся на корабле около Петербурга.”

После довольно долгой паузы меня соединили с каким-то человеком. Я представилась и спросила, есть ли у них на параходах сосиски.

Он ответил, что есть.

"У меня есть человек, который готов купить сосиски, но ему нужна скидка," - сказала я.

Американец заартачился.

"Ну Вы же понимаете, что срок годности сосисок скоро закончится, что Вы тогда будете делать?  В России дефолт, платить нечем, а я Вам предлагаю продать человеку, у которого есть деньги," - стала я убеждать американца.

Американец взял паузу, потом он спросил, сколько мой человек готов заплатить.

"Он готов заплатить тридцать два цента за фунт, также вы должны будете заплатить моей компании комиссию за посредничество. Я вас сведу напрямую с покупателем и после того, как у Вас сделка состоится, Вы мне заплатите комиссию в размере, я уже не помню размер, ну, скажем, одного процента от суммы сделки.  Если сделка не состоится, то, соответственно, и комиссию я не получу. Всё честно. Я не требую от вас никаких гарантий. Мне будет достаточно Вашего честного слова."

Через пару дней по индустрии поползли слухи, что первый параход причалил в Петербург. "Ты слышала?" - спросил меня Майк, "компания, и он назвал компанию, которой я звонила, сбросила цену. Ну теперь и остальные цены скинут.”

"Вроде что-то слышала," – ответила я. А про себя я думала: "Ну я же не нарушила запрет иметь какие-нибудь дела с Россией. Я же с американцами договорилась. Конечно, если бы мне не запретили торговать с Россией, то это была бы не разовая сделка."

А я продолжала звонить на куриные фермы. Как-то раз я решила также пообщаться с местными потенциальными покупателями. Я позвонила в какую-то комапнию, и они мне сказали, что закупают грузовиками свежие куриные грудки, жарят их в сухарях, замораживают, пакуют в коробки для розничной торговли и реализуют в магазины.

Когда я звонила на птицефермы, то помимо цен на куриные ножки, я стала интересоваться ценами на куриные грудки. Наконец я нашла фабрику, которая мне дала хорошие цены и подтвердила необходимые объёмы производства.

Я позвонила покупателю, и мы решили начать. Я разместила первый заказ на фабрике и договорилась с покупателем о приёме товара. Я поставила в известность Кристин. Она удивилась, но дала добро.

За неделю до отгрузки мне позвонили с птицефабрики и сообщили, что у них была инспекция USDA, и запретила им отгружать куриные грудки, так как они не соблюдают правила дезинфекции ножей.

Я позвонила покупателю, он негодовал и трясся, и говорил, что мы должны будем ему возместить потери.

Я пошла к Кристин и сказала ей, что мы потеряем десять или тридцать тысяч долларов, я точно не помню. Кристин разнервничалась. Я ей сказала, что попробую найти другого поставщика. Она сказала, что обзвонит своих знакомых.

Я стала звонить на фабрики. Через час из своего кабинета появилась Кристин и сказала, что я не найду такие цены. Её хорошо знают в бизнесе, она в нём работает много лет и все её знакомые сказали, что такие цены получить нельзя.

Сотрудники фирмы следили за тем, как разворачиваются события. Майк делал вид, что он хочет мне помочь, а на самом деле посмеивался. В конце концов, я у него спросила, действительно ли он хочет мне помочь или просто злорадствует.

Я продолжала обзванивать птицефермы с утра до вечера. В конце концов, я наткнуилась на ферму, которая дала требуемую цену. Я спросила про USDA, онки ответили, что у них есть добро от USDA на поставку грудок.

Я позвонила покупателю, и сказала, что отгружаю.

Покупателю была нужна одна машина грудок в неделю. По-моему, мы делали десять тысяч долларов на машине, то есть срок тысяч в месяц.

Я скаказала Кристин, что всё утряслось, и мы можем развивать новое направление бизнеса.

А мне позвонил продавец сосисок и спросил, на какой адрес высылать чек на комиссию. Я попросила выслать на мой домашний адрес.

"Я не могу выписать чек лично Вам," - сказал американец.

"А мне и не надо," - ответила я ему. "Вы выпишите на компанию, а пришлите мне."

Чек пришёл через десять дней.

Я взяла чек и пошла к Кристин.

"Кристин," - сказала я. "Помните ту историю с сосисками и первый корабль, который причалил в Питер? Это я договорилась с американцами. Вот они комиссию нашу прислали."

Я дала Кристин чек и моё заявление на увольнение.

Кристин была ошарашена и чеком и моим зявлением об уходе.

"Почему ты уходишь?" - спросила она.

Я не помню, что я ответила. Я больше не хотела работать в этой компании.

Здесь уходить по своему желанию плохо, так как теряешь право на пособие по безработице, но меня это никогда не останавливало.

===================================

Заключение следует