Глава 3. Переворот. Восстание на Донбассе

 
       Лето пролетело быстро, на город опустилась осень, в городских парках со скверами пожелтела листва.  В ноябре ударили первые заморозки, а в Киеве началась буза.
       Президент Янукович задержал подписание документов  об интеграции  Украины в Евросоюз, на столичный майдан вышли тысячи протестующих громадян*.  В основном жителей столицы и прилегающих областей.  Им очень хотелось стать европейцами и попользоваться плодами  западной демократии.
       Организовали  палаточный городок, выдвинули требования, но не тут-то было. Спецназ его разогнал, толпа, подзуживаемая националистами, возбудилась. На майдане принялись строить баррикады и жечь автомобильные покрышки,  выламывать булыжное покрытие. 
       Из Львова с Тернополем,  Ровно  и Волыни прибыло бандеровское подкрепление, противостояние усилилось. Началась осада правительственного квартала, пролилась кровь.
       Все это круглосуточно транслировалось по телевидению.
       Над столицей слались клубы черного дыма, в небе кружило воронье, на майдане  озверелая толпа  крушила безоружный «Беркут»*. В него летели  «коктейли Молотова»  и булыжник. Выскакивавшие вперед молодчики из ультраправых организаций разбивали щиты и головы спецназовцам ломами, железными  прутами и кистенями на цепях.
       - Господи, что ж такое творится?  - в ужасе смотрела на экран мать Юрки, у того шли по коже мурашки, а отец в бессильной ярости скрипел зубами.
       В городе тоже было неспокойно. На работе и в общественных местах жители  спорили и обменивались мнениями.  У горисполкома собирались  митинги, на которых активисты призывали не признавать новую власть.
       Наступил февраль 2014-го.  Президент  с ближайшим окружением позорно бежал в Россию, оппозиция победила.  Временно исполняющим стал председатель Верховной Рады Турчинов, а премьер - министром Яценюк.  Оба ярые националисты.
Новая украинская власть получила признание Евросоюза и США. 
       В столице, северных, центральных и западных регионах Украины  новое руководство, заявившее о возобновлении движения в сторону евроинтеграции пользовалось поддержкой населения и быстро упрочило своё положение.
       Однако на юго-востоке с первых же дней  прихода бывшей оппозиции к власти стала шириться волна протестов против действий ультраправых националистических организаций, в защиту статуса русского языка, под антиправительственными, федералистскими и пророссийскими лозунгами.
       Протесты были вызваны отказом нового руководства учитывать мнения и интересы значительных групп населения, настроенных на сохранение тесных связей с Россией и намерением экстремистских ультраправых группировок, усиливших за время беспорядков  своё политическое влияние. Распространить на русскоязычные регионы Юго-Востока методы и приёмы силового давления, опробованные в ходе массовых беспорядков в Киеве и на западе Украины.
       Начались протесты в Крыму, а затем  перекинулись в Донецкую с Луганской, Харьковскую, Одесскую, Днепропетровскую, Николаевскую Херсонскую и Запорожскую области.
       В результате, при участии русского спецназа,  Крым обрел независимость и вошел в состав Российской Федерации,  в остальных  регионах волнения сошли на нет. Кроме Донбасса. 
       Там, в апреле,  провозгласили  народные республики, отказавшиеся подчиняться киевскому режиму. Вскоре в Славянск вошел отряд добровольцев из России во главе с полковником ГРУ Стрелковым, начавшим формировать новые. Из шахтеров, металлургов, химиков и строителей.
       Киев же решил провести в отношении непокорных территорий  «антитеррористическую операцию», приняв  соответствующий  Указ.
       В ответ протестные настроения на  этих территориях усилились. В Донецке, а потом Луганске, продолжили создавать народное ополчение.  Появилось оно и    других городах, в том числе Первомайске.
       Сначала в близлежащем Стаханове организовали  отдельный  казачий полк имени атамана Платова под командованием Павла Дремова,  назначившего военным комендантом Первомайска  Евгения Ищенко. Поскольку городская администрация сбежала, он принял обязанности и народного мэра, начав формировать  самооборону.
       В нее записывались  местные шахтеры, заводские рабочие, строители и другие, пожелавшие взять в руки оружие.  Его было мало. В основном  захваченное в городских отделах СБУ* и полиции, а еще охотничье. 
       Записался в отряд и отец Юрки,   чем сын очень гордился.
       Между тем на узловую  железнодорожную станцию  города Попасная, в  четырнадцати километрах к западу от Первомайска, для подавления восставших стали прибывать части украинской армии.
       Поскольку войти туда они могли по соединявшей города автотрассе, ополченцы  соорудили  на ней блокпост из железобетонных плит, а по сторонам  вырыли окопы. Такой же  возвели  на выезде из Первомайска в сторону  Лисичанска, установив наблюдение с терриконов  за трассой и грунтовыми дорогами.
       Однако за оружие взялись не все.  Часть семей  уезжала из города  в другие, более спокойные места, в том числе центральную Украину и Россию. Уехали к родне  в Полтаву и Гриценки, а с ними Сашка.
       - Я бы остался, пацаны, - сказал друзьям на прощание. - Но отец с мамкой не разрешают. Так что не поминайте лихом. 
       Юрка с  Генкой  не осуждали.  Семья есть семья.
       Они же решили стать ополченцами. Запись шла в городской администрации,  о чем сообщали расклеенные по городу объявления.
       - Как думаешь, возьмут? -  прочтя такое, спросил приятеля Генка.
       - Должны. Гайдар* в семнадцать командовал полком, а вспомни молодогвардейцев.
       - Когда это было?
       - Сейчас то же самое.  Война.
       На следующее утро,  сбежав с уроков,  оба  отправились по адресу. До этого в этом учреждении не бывали. Администрация находилась в центре,  на широкой площади. Справа кинотеатр, слева плавательный бассейн. Перед  ней  на постаменте памятник Ленину, сзади  зеленый парк с альпинарием  и фонтаном.
       Вход в учреждение был свободным, нашли на первом этаже нужный кабинет. Из него  как раз вышли двое мужчин, молодой и старый, пошагали к выходу. Юрка постучал в дверь, изнутри глухо  донеслось «да». Открыл, ступили за порог.
       - Чего надо пацаны? - поднял голову от бумаг, сидевший за столом  человек лет сорока в  пятнистом камуфляже.
       - Мы это (подошли ближе)  хотим записаться в ополчение.
       - Похвально, - обвел глазами. - А лет вам сколько?
       - Мне семнадцать, - соврал Юрка.
       - И мне тоже, - добавил Генка.
       - Придете через год, - пожевал губами. - Свободны.
       - Да мы… - начал было  Грач.
       - Я сказал, свободны! - повысил голос. - Чего непонятно?
       Развернувшись, покинули  помещение.
       - Что будем делать? - спросил Генка, когда вышли  наружу.
       -  Да пошел он, - сплюнул  на землю Юрка.  - Айда к ополченцам. Попытаемся на месте.
       Через парк направились к городской прокуратуре, оттуда поднялись вверх по улице Театральной, миновав выходивший в сторону Попасной жилой квартал.  В километре за ним, на трассе, находился блок - пост, по сторонам извилистая линия окопов.
       Однако добраться туда не удалось. На подходе из лесопосадки вышли  двое с охотничьими  карабинами  - стоять!  Куда идете?
       -  У меня там батя, - показал Юрка в сторону окопов. -  Хотим проведать.
       -  Запрещено. Топайте назад.
       Делать было нечего, пошли обратно.
       А на следующий день  с той стороны  ухнул взрыв, и донеслась  частая стрельба.
       К вечеру  стало известно,  ополченцы отбили  первую  атаку оккупантов.
В это же время  в Рубежном и Лисичанске начались бои между ними и украинскими национальными гвардейцами, некоторые  перешли на сторону восставших.
       Одновременно «Армия Юго - Востока» (так теперь именовалось ополчение)  захватила  украинскую  военную часть  и патронный завод в Луганске. То же случилось и со второй - в Александровске. Далее  повстанцы  выбили из областного центра  отряд Госпогранслужбы,  захватив склад оружия и боеприпасов. Накал боев нарастал.
       2-го июня украинские военные самолеты нанесли авиаудар по зданию областной администрации, убив восемь  и ранив около тридцати человек, а к середине месяца оккупанты с севера вплотную подошли к Луганску. 
       Там, при попытке высадки в аэропорту десанта, ополченцами был уничтожен   военно-транспортный  ИЛ-76. Спустя еще неделю, в Зеленополье, они  перебили еще более двухсот карателей, завладев их оружием и техникой.
       С этого времени  силы АТО (так Киев назвал свою карательную операцию) начали целенаправленно наносить ракетно-артиллерийские удары по восставшим городам Донбасса.
       В конце июля под превосходящими силами ВСУ* Луганское  ополчение отступило из Северодонецка с Лисичанском  в Первомайск, организовав там новую линию обороны. 
       Основной ударной силой  стал казачий полк Дремова,  насчитывающий   полторы тысячи человек. Помимо стрелкового оружия  в нем уже имелись ствольная артиллерия, РСЗО* и  бронетехника, захваченные у противника.
       К тому времени стало известно, после  отступления ополченцев из Лисичанска, в городе остался    отряд подростков, именовавшийся «Юная самооборона».  Семьдесят  два человека. Вооруженные стрелковым оружием и гранатометами, ребята  вступили  в бой с оккупантами.  Удерживая город двое суток, бывшие школьники уничтожила несколько десятков оккупантов, три единицы бронетехники  и  две установки «Град». А одна из девушек - Валерия Ляхова, бросилась со связкой гранат под танк.
       Часть  юных героев погибла, оставшиеся  прорвались в Алчевск.
       Между тем, на подходе к Первомайску развернулись ожесточенные бои, а по нему стали наноситься массированные  артиллерийские удары. Украинцы били по жилым кварталам и промышленным предприятиям круглосуточно.  Часть населения эвакуировалась  в ближайшие Стаханов с Ирмино, но многие остались.
       На время обстрелов спускались в подвалы многоэтажек,  а после возвращались, разбирая завалы и гася пожары. При одном таком погиб  Генка со всей семьей. Украинская ракета  попала в их квартиру. На похоронах Юрка сцепив зубы, дал себе слово отомстить за друга.
       Одним таким днем, ближе к вечеру, дома появился отец. Грязный, заросший  бородой, с автоматом на плече  и подсумками на поясе. Расцеловав мать с Оксанкой и потрепав Юрку по вихрам, сообщил, - отпустили до утра.
       Искупался в летнем душе, сменил белье и побрился. Затем после ужина мать занялась стиркой камуфляжа, дочурка помогала. Они же с Юркой  уселись во дворе под яблоней, отец закурил.
       - Чем занимаешься? -  глубоко затянулся сигаретой.
       - Участвуем с ребятами в тушении  пожаров и разборке завалов, - показал расцарапанные руки.
       -  Правильно, нужно помогать.
       -  А у вас как? Много набили «укропов»?
       - Хватает. Есть сынок сведения, они вошли в Золотое.  И оттуда тоже готовят наступление. Жаль,  какими силами не знаем.
       Потом Юрка попросил отца показать автомат, что тот и сделал. Рассказал его характеристики, а заодно научил разбирать и собирать, что оказалось довольно просто.
       - Эх, еще бы пострелять, - поцокал  языком парнишка.
       - Всему свое время,  отнеси в дом.
       На следующее утро за отцом заехал грузовик, в кузове сидели несколько ополченцев. Он  забрался в кабину, хлопнула дверца. Машина сдав назад и развернувшись, вырулила на трассу.
       А Юрка решил отправиться в Золотое. Над этим он думал часть ночи, беспокойно ворочаясь в постели. Если разведать сколько там врагов, можно точно проситься в ополчение.
       После завтрака он сказал матери, что идет на разбор завалов, сунул в карман кусок хлеба, вышел со двора и направился в конец переулка. Там спустился тропинкой  в неглубокий  яр, поросший терновником,  а оттуда вскарабкался вверх по косогору. За ним  к северу раскинулась  степь с балками. В той стороне  находилось Золотое.
       Спустя пару часов  подходил к городу. Был он небольшим, с одноименной ныне не работающей шахтой, обогатительной фабрикой и заводом строительных материалов.  Здесь, на южной окраине жила Юркина крестная. В прошлом работала  машинистом подъема,   была одинокая.
       Понаблюдав  из посадки за нужной улицей (была пустынной)  он  вышел из кустов и, беззаботно посвистывая, направился между двумя рядами частных домов, с приусадебными участками. Дойдя до среднего, на левой стороне, нырнул в калитку.
Крестная была дома, стирала во дворе белье.
       - Юра! Ты откуда взялся? - всплеснула руками.
       - Мама беспокоится, как вы тут. Вот, решил узнать.
       - Так ведь опасно, кругом такое творится. Просто жуть.
       Чуть позже она кормила  Юрку пшенным супом и драниками, рассказывая городские  новости. Оказывается несколько дней назад в  Золотое  вошли украинские солдаты, расположившись на постой.
       - И много их? - поинтересовался гость.
       - Целая колонна грузовиков с пушками и еще эти, как их, танки. А сколько не считала. Люди говорят, пойдут на Первомайск. Вы уезжать не собираетесь?
       - Не, - повертел головой Юрка. - Если полезут, встретим. Спасибо за обед, тетя Люся, -  встал из-за стола. - Наелся. Пойду, прогуляюсь, может кого из знакомых пацанов встречу. 
       Крестная не возражала, и он вышел на улицу.
       Город знал хорошо, раньше часто приезжали к ней в гости. Миновав еще несколько улиц с редкими прохожими, вышел к центру. У здания администрации с желто-голубым флагом стоял десяток  военных грузовиков, по площади расхаживали  вооруженные до зубов солдаты. Направился к школе.
       Там тоже были украинские военные, во дворе  три танка. Рядом пропылили  две БМП* с трезубцами на бортах. Побродив  с час  по городу и посчитав технику, вышел  к магазину на окраине. Оттуда шла трасса на Первомайск. Решил понаблюдать.
       Уселся  в тени  акации на пустые  ящики, достал из кармана горсть семечек, стал лузгать.  Трасса была пустынной, движения не наблюдалось, давила полуденная жара.
       Потом сзади возник шум мотора, к  магазину  подвернул бронетранспортер, не глуша его встал. Сбоку отвалилась  стальная дверца, впереди  люк.  Наружу выбрались трое солдат  и механик - водитель. Гогоча, протопали в магазин.
       Юрку изнутри словно толкнуло.
       Он выбросил семечки, подбежал  к машине и скользнул в люк. Плюхнувшись на сидение, выжал сцепление, включив скорость,  нажал педаль газа. БТР тронул с места. Вцепившись в руль, разогнал,  со скрежетом врубил вторую. Под колесами загудел асфальт, в лицо ударил ветер.
       Через километр впереди засерел украинский  блок-пост со шлагбаумом поперек трассы.  Из него появился военный  в каске и с автоматом, выйдя на середину, поднял руку.
       Юрка, сбросив газ, притормозил, а когда до постового остался десяток метров, снова нажал  педаль. Раздался короткий вопль, хруст. Машина, чуть качнувшись   покатила  дальше.
       - Это вам за Генку, гады, - утер со лба пот Юрка.
       По сторонам замелькали посадки и неубранные поля,  БТР с ревом несся по пустой трассе. Вскоре она спустилась в низину, оттуда поднялась наверх, впереди открылись окраины родного города...