636 Девчонки, ау-у! 24. 10. 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2–е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

636. Девчонки, ау-у! 24.10.1973 г.

Комсомольский «субботник» во вторник 23 октября 1973 года в ВМБ Балтийск продолжался всё утро до приезда командующего Балтийским флотом адмирала В.В. Михайлина и его свиты старших офицеров главного штаба ДКБФ на общее комсомольское собрание нашего соединения (12-й ДиРК ДКБФ).

Работы на субботнике шли ни шатко, ни валко, но в охотку, потому что все моряки соскучились по простым земным делам и с удовольствием мели диабазовую брусчатку и асфальт пирса или причала №63, у которого стоял на швартовах наш БПК «Свирепый». Бойцы-моряки дежурной вахты ПДСС (противодиверсионной службы) в работах субботника не участвовали, а только шагали туда сюда на своих местах, сурово поправляя на своих плечах автоматы и на поясах подсумки с гранатами. С корабля за ними зорко следили дежурный офицер по кораблю и строго окрикивал тех матросов, которые якобы «невзначай» пытались приблизиться и заговорить с вахтенными ПДСС.

«Неуловимый командор» старшина команды ЗБ-3 БЧ-2 мичман Виталий Николаевич Добржинский стеснялся, отворачивался от меня, и я попросил одного из офицеров окликнуть его, чтобы сфотографировать его «скрытой камерой». Снимок получился половинчатым. Те, кто слышал рассказ мичмана Добржинского о его приключениях на острове Даманский в 1969 году и в парке Минска в 1970 году были шокированы и вполголоса обсуждали «перипетии судьбы», которыми она либо балует нас, либо корит и наказывает.

После морских походов морякам особенно приятно заняться привычным «земным» делом, с детства знакомым и приятным. Поэтому моряки БПК «Свирепый» с охотой собирали павшую листву и сучья, складывали костры, терпеливо их разжигали и грелись у дымного несильного огня. Рулевой БЧ-1 матрос Мяснянкин Владимир Георгиевич (дата призыва 14.11.1972 года), охотно без понуканий белил побелкой стволы деревьев и один покрасил почти все деревья нашего причала №63, у которого стоял наш родной БПК «Свирепый».

Было видно, что ребята соскучились по земле, по всему земному, поэтому и разговоры были тоже «земные», «приземлённые», «полу-гражданские». Говорили о друзьях, о подругах, о жизни на гражданке, о близком ДМБ.

Сырые листья и ветки разгорались с трудом, но сердца наши «пылали» и ребята нарочито бодро, со смехом и юмором, бойко «травили» разные истории о своих приключениях и любовных похождениях «на гражданке».

О! Эти рассказы о любовных похождениях! Без них не обходились ни одно «кучкование» (сборище) моряков в любое время и в любом месте! Тосковали, тосковали моряки БПК «Свирепый» по девчонкам…

– Да ну их, этих девчонок! – услышал я фразу из разговора молодых матросов, присевших на корточки вокруг дымного костра из листьев и веток. – С ними только одна морока…
– А ты хоть одну девчонку мацал? – спросил кто-то насмешливо. – Или всё ещё в девках ходишь?
– Мацал! – с вызовом ответил первый. - Ещё как мацал! Была у меня одна подруга в школе, неровно ко мне дышала, всё хотела меня со своей мамой познакомить.
– Ну и как? Познакомила?
– Нет, –  ответил первый участник разговора о девчонках. – Обманула.
– Это как?
– С братьями познакомила, –  пояснил матрос. – А те со мной познакомились, потом догнали и ещё раз познакомились…
– Чего хотели?
– Хотели, чтобы я на ней женился, причём сразу, без подготовки, путём росписи в ЗАГСе.
– Почему?
– А она уже беременная была от кого-то…
– Ничего себе! Это в школе ещё было?
– Да, в десятом классе. Перед выпускным.
– Ну и как ты вырвался?
– Как, как? Бежал без оглядки, а тут повестка из военкомата прилетела, и меня на службу забрали. Вот как…
– Так ты подругу свою и не попробовал?
– Да нет, попробовал, чуть-чуть, но не совсем…
– Это как же?
– Да поцеловались пару раз, пообжимались. Я к ней, а она в отказ, типа, после свадьбы. А потом она меня к себе домой привела, сказала, что родителей нет, а там её старшие братья…
– И что потом?
– Потом они меня окружили, взяли в оборот, пихали друг другу и спрашивали «Будешь жениться?».
– А ты что?
– А я сказал: «Можно мне сначала сходить в туалет?».
– И что?
– А то, что у них туалет был во дворе, ну я и сиганул через забор на улицу, и убежал…

– Да-а-а, – протянул один из матросов. –  Бывает… А у меня всё не так было, а по настоящему…
– Это как же?
– Я после школы в ремесленное учиться пошёл, в общаге жил с ребятами, а в соседней общаге девчонки жили. Житуха и учёба так себе были, так что мы голодные были не только до жратвы, но и до девчонок. Маялись все до чёртиков…
– Это как?
– Это когда в глазах черти мерещатся и бабу хочется до смерти…
– Ясно… И как вы справлялись?
– В гости к девкам в их общагу ходили…
– Как?
– «Каком» кверху! Лазили к ним в окна второго этажа…

Ребята ошалело переглянулись...

– Они нам скрученные простыни из окна спускали, а мы по ним к ним залазили.
– Пустые?!
– Почему пустые? Пока один залазил, второй снизу в сумку на верёвке бутылку вина, пирожки, яблоки и конфеты подавал, а потом сам залазил.
– И что потом?
– Потом мы вместе с девчонками вино пили, беседовали, закусывали, в карты на раздевание играли, а потом расходились по койкам и предавались бурному сексу…
– Давай подробности!..
– Да что там говорить? Как будто сами не знаете, как это бывает…

Помолчали и второй рассказчик продолжил…

– Девки они тоже как на цепь посаженные в своей общаге. Им тоже хотится под ручку пройтиться. Они тоже выпить хотят, целоваться, обжиматься, к мужику прижаться…
– И часто вы так к девчонкам лазили?
– Да почти каждый выходной день.
– А что потом? Бросили?
– Да… Повестка из военкомата пришла. Я к родителям домой уехал и меня на службу забрали.
– А девушка осталась ждать?
– Да нет, у нас с ними не так всё серьёзно было, но кайф мы с ними получали классный! Один раз с другом мы даже поменялись девчонками, им тоже интересно было нас попробовать.
– Ну и как?
– Да никак! Всё то же самое…
– Так что же тут было «по настоящему», – не удержался, встрял в разговор и спросил я матроса…
–  Секс, - коротко буркнул тот и начал ворошить потухающий костёр.

– А у меня секса не было, – робко сказал третий молодой матрос, – зато любовь была и дружба с девчонкой. Мы вместе с ней в одной школе учились.
– Целовались?
– Целовались, да ещё как… Она аж задыхалась, прилипала ко мне всем телом, дрожала как осиновый лист на ветру, сознание теряла…
– Так что ж ты её не взял? Она ж тебя хотела…
– Не мог, – ответил матрос. – Любил я её, а она вся такая беспомощная была. Не мог я без её воли…
– Дурак! –  возмутились все ребята. – Она же безвольная была от желания, она же хотела тебя, дурака, хотела отдаться тебе, а ты её не взял…
– Так она же на два года была младше меня! – возмутился матрос. – Я в десятом классе, а она ещё в восьмом!
– А-а-а… Ну, тогда ладно. Тогда правильно, – согласились моряки. – Малолетку брать нельзя, даже если она этого хочет. Сейчас она хочет, а через минуту перехочет и будет тебе статья за изнасилование.

Помолчали…

– Ну, а ты, Суворов, что про девчонок расскажешь? - – спросил один из моряков, старшина 2 статьи из БЧ-3.
– А я вам про свою первую школьную любовь расскажу, - ответил я, борясь с тревожной мыслью, что не стоило бы мне этого делать…
– Я эту девочку увидел ещё в старшей группе нашего первого городского детского садика, - сказал я под ухмылки матросов. – Увидел и она мне сразу очень понравилась.
– Потом нас с ней случайно поставили в пару, когда мы строем группой шли от нашего детского сада до нашей средней школы №1. Шли мы с ней держась за руки и она всё норовила от меня вырваться.
– Потом нас поставили в шеренгу первоклассников и я её потерял, потому что вокруг был шум, гам, тарарам, цветы, голоса, родители, ученики, в общем, кутерьма…
- Потом в первом классе нас рассадили по партам и она оказалась далеко от меня, но я мог её видеть сзади. Я её видел, а потом вдруг начал любоваться ею, настолько она была красивой как куколка с белыми бантиками…

Ребята хохотнули, зашевелились, начали грубовато шутить и я замолчал…

– Ладно, Суворов, трави дальше про свою первую любовь!
– Да, – сказал я твёрдо. – Это была моя первая настоящая школьная любовь… Я в третьем классе перед Новым годом написал ей на поздравительной открытке: «Валя, я тебя люблю. Давай с тобой дружить. С Новым годом, Саша».
– Так и отправил?!
– Нет, конечно. Я на этой открытке кляксу поставил, стыдно было такое отправлять…
– А что потом?
– А потом я её любил, а она меня нет.
– Почему?
– Потому что у меня был хронический тонзиллит, то есть насморк, а она сопляков не любила. Она любила сильных, смелых, гордых, хулиганистых. Её возлюбленным в школе был один красивый стройный физкультурный парень, которого в классе все боялись, потому что он признавал только один аргумент в спорах и разговорах - «бей в нос, делай клоуна».
– А ты?
– А я до девятого класса ни с кем не мог драться, потому что был слабак. Я не любил драться, избегал ссор и конфликтов.
– Почему? Все в школе начинают драться, без этого в жизни нельзя…
– Знаю, но я не мог. То ли не хотел, то ли не умел, то ли ещё какая-то причина. Не знаю. Я по-настоящему с отмашкой дрался только совсем недавно, летом 1972 года, когда мы с нашим СПС спасли от изнасилования одну красивую девушку на танцах в парке Калининграда. Спросите годков они вам расскажут какое тогда месиво было…

– Ну, а что потом с твоей девчонкой случилось?
– А случилось то, что она в восьмом классе честно отдалась этому хулигану, которого оставили на второй год учиться в восьмом классе…
– И что?
– И больше ничего. Она пыталась отравиться спичечными головками. Мы её всем классом навещали в больнице, жалели. Она вышла из больницы и все думали, что её из школы попрут, а она вдруг стала героиней среди девчонок. Быстро освоилась и начала с превосходством говорить: «Что ты знаешь о любви. Ты ещё мальчик»…
– А ты что на это?
– А мне это надоело, и я ей сказал при всех: «Да, я ещё мальчик, зато ты уже не девочка».
– И что потом? Да говори ты! Не тяни!
– А что потом? Потом был суп с котом… Девчонки в классе на меня обиделись за то, что я её оскорбил. Ребята на меня окрысились за то, что я повёл себя не по-мужски. А я ожесточился и уже относился к красивым и разбитным девчонкам с насмешкой и недоверием.

Помолчали…

– Но ты же её любил?
– Любил. Я её и сейчас люблю…
– Это как? После всего того, что случилось?
– Конечно! Это же моя «первая школьная любовь»! Я её люблю как образ, как мечту, как некий идеал. А то, что с ней произошло, так это естественно и закономерно. Она любила того хулигана, я любил её, а кто-то любил другого или другую. Это жизнь…
– Да, жизнь…
– И у вас так всё и закончилось?
– Нет.
– И что было?
– Всё было.
– А что всё-то? Слушай, Суворов, ты или рассказывай, или заглохни. Что ты нам нервы мотаешь?!

– Да что там рассказывать? Что было, то было. Всё было. И хорошее, и плохое, и даже очень счастливое…
– Вот и расскажи. Ты-то её попробовал?
– Нет, ребята. Я её любил по-настоящему.
– Это как?
– А так, что я не хотел её «пробовать». Я хотел её любить честно, открыто, по обоюдному желанию.
– Получилось?
– Да. Однажды. Мы с ней ранним туманным утром купались в росе на лугу и любили друг друга…
– Расскажи! Расскажи!
– Потом, ребята. Пора сворачиваться. Комсомольский субботник кончился.

Действительно, повсюду гасили костры, зачищали территорию, собирали манатки, инструмент и относили их к зданию штаба нашего соединения. Моряки строились группами и во главе со своими старшими команд уходили по своим кораблям, стоявшим у причалов ВМБ Балтийск. Собрались и мы…

Как в базу приехал командующий Балтийским флотом адмирал В.В. Михайлин со свитой я не видел, потому что срочно готовил в ленкаюте материалы для корабельной стенгазеты, посвящённой Дню рождения ВЛКСМ. Я проявлял отснятую фотоплёнку, сушил её, включив под моим рабочим столом электрокалорифер, оформлял лист ватмана под стенгазету, писал праздничную «передовицу», размечал места под будущие фотографии и рисовал титульную картинку с бравыми советскими матросами, офицерами и мичманами на фоне мачт и вооружения кораблей проекта 1135 шифр «Буревестник». А в душе и на сердце у меня буревала настоящая буря чувств…

Я писал, рисовал, работал, а из глаз сами собой капали слёзы. Всё время я возвращался мысленно к тем временам, когда мы с моей первой школьной любовью встречались, случайно касались друг друга, взглядывали друг другу в глаза и злились оттого, что это всегда было страшно волнительно и нам обоим это очень мешало. Потом, когда мы оба поняли, что мешать этому чувству не надо, что надо этому просто отдаться и наконец-то сблизиться друг с другом, то оказалось, что нами сделано уже много такого, что уже назад ничего не поворотить. Всему своё время и своё место. Мы с ней наше счастье обоюдной любви прозевали. Осталось только жгучее желание ещё и ещё раз ощутить и испытать это трепетное волнение влюблённого общения с юной, чистой и светлой девочкой…

Девчонки, ау-у-у! Где ж вы! Чёрт бы вас побрал…

Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского фотоальбома автора: 23.10.1973 г. ВМБ Балтийск. Рулевой БПК «Свирепый», матрос Мяснянкин Владимир Георгиевич (дата призыва 14.11.1972) белит ствол дерева. Группа матросов и старшин БПК «Свирепый» на комсомольском субботнике у дымного костра из осенней листвы. Тишина, мир, осенняя сырая благодать и мысли, все мысли и разговоры не о комсомоле и не о службе, а только о них, о девчонках. Такова жизнь…