Из мрака ночи да в пекло Ада 25 глава

С этой ночи в маленьком домике у подножия гор начались активные стратегические действия по изведению и соблазнению вампира. Валентина прекрасно догадывалась о том, с какой целью Киллиан взялся ей помогать. Отъявленный бабник просто нарисовал на ее груди мишень, желая свалить в одну кучу с прошлыми трофеями. Как это она поняла, девушка понятия не имела. Возможно, любая фурия могла насквозь увидеть желания мужчины. Но так как младшая принцесса была парией в собственной семье, так учиться хитростям и уловкам кровных способностей ей придется самой. Как всегда. Но не беда, справится, и этот опыт будет весьма забавным и поучительным. А главное, приятным.

Пусть она не суккуб, для которых секс был источником жизни посредством отбирания во время процесса энергии души жертвы, но фурии были весьма близки к ним своей жаждой к сладострастию. Всему виной была горячая кровь Преисподнии, что лавой бежала по венам. Ее-то и ощущала Валентина, весьма остро реагируя на каждый шаг мужчины, на каждый пылкий взгляд в ее сторону, что отдавались низким гулом во всем ее теле. Ее глаза, теперь постоянно горевшие огнем, непрерывно следили за вампиром, как за жертвой. Десны зудели желанием отрастить клыки и вонзить их в белую мраморную плоть, чтобы удостовериться в ее сладости и силе.

Куда делась дворцовая серая мышка Валентина, затворница и чуткая художница? Где ее безудержная тяга к искусству, что не давала раньше спать по ночам и гнала рисовать новый едва забрезживший над горизонтом алый рассвет? Все это рассеялось словно дым в одночасье со сменой постоянного ее окружения. Сейчас девушка с трепетом ощущала в себе хищницу, готовую к битве. Чувствовала себя настоящей фурией, коей гордился бы сам Люцифер и, наверное, даже мать. Всего-то и надо было загнать ее в угол ненавистным браком, выгнать в чужой мир и столкнуть нос к носу с межвидовой противоположностью чертовски приятной наружности и выносящим мозг характером.

День она кое-как провела в выбранной для себя комнате, просторной и уютно укомплектованной декором светлых теплых оттенков. Задумчиво бродила из угла в угол, благо место позволяло. Тщетно пыталась уснуть, но горячка, не ведомая ей ранее, выгнала ее прочь из мягкой постели. Дошло до того, что она взялась отжиматься, как заправский солдат, вспоминая уроки своих учителей, стараясь вымотать тело и разум вместе с ним. Но не тут-то было. Ничего не помогало.

Адреналин и острота восприятия натягивали кожу и толкали на безрассудные действия. А именно, в объятия вампира, что могли принести ей блаженный покой. Ни разу не чувствуя на себе ласки мужских рук (случай в лагере фениксов она даже не рассматривала как первый опыт!), не испытывая повышенного увлеченного внимания к себе, сейчас она желала этого, как никогда ранее. Однако подобная авантюра лишь осложнит ее жизнь в дальнейшем, стоит лишь Ксерксу ее нагнать и насильно привести к адскому алтарю. И лишь это воспоминание, в конце концов, заглушили вопли ее желаний, выгоняя в багровый закат на улицу.

Погода стояла чудесная. Солнце лишь клонилось за горизонт, но еще ласкало своим теплом высоченные корабельные сосны и изумрудные нарядные елочки. Потянув в себя ароматный прогретый воздух, Вал различила сырую нотку водоема где-то неподалеку. Недолго думая, фурия отправилась на его поиски и совсем скоро вышла к небольшому естественному озеру, что наполнялось ручьем, сбегавшим с гор. Каплевидной формы, с глубокой прозрачной голубой водой и каменистым дном оно так и манило окунуться в свою пронзительную прохладу. Хотя время для купания было, мягко говоря, не вполне подходящее, девушка не сомневалась — кровь фурии согреет ее от любого холода. А освежить мозги ей и правда не помешает. Не ощущая поблизости чьего-либо постороннего присутствия, Валентина проворно избавилась от одежды и с разбегу нырнула. Жгучий холод сомкнулся над ее головой, заставляя в первые секунды задохнуться от ощущения тысячи игл, что будто вонзились в ее кожу. Однако, она довольно быстро пришла в себя, верно полагаясь на свою адскую природу. И купание принесло ей именно то наслаждение, о котором она грезила. Освобождение хоть на время от тревог и волнений. Лишь исцеляющая сила воды, что обволакивала ее, соединяла в одно целое с безмятежностью природы, превращая в неделимую часть себя.



Такой ее нашел Киллиан, вышедший в сумерки на ее поиски. Пробудившись на закате от беспокойного сна, в котором видел лишь ее, вампир был зол, как тысячи чертей. Она не дает ему покоя ни в грезах, ни наяву, прочно поселившись в подсознании. Ее запах мерещится ему всюду, будто он весь пропитался им. Рядом с ней ему хочется либо спорить до хрипоты, либо зацеловать бесовку насмерть. Вкушать эти карминовые губы, созданные для греха. Тонуть в темных омутах ее глаз среди ярких огненных всполохов. Зарыться в тугие кудри ее тяжелой копны и до одури вдыхать ее аромат… Безумец! Зачем он решился на эту затею с соблазнением? Фурия сожжет его первой, даже не притронувшись. Пусть она непростительно молода и неопытна, но легко даст фору любой земной искусительнице, ведь страсть у нее в крови.

С этими не радужными мыслями он вышел из комнаты и к своему удивлению нашел дом абсолютно пустым и одиноким, каковым и он чувствовал себя. Ну и куда же делся объект его грез? Солнце только село, и вампир осторожно вышел на улицу, щурясь от последних лучей, цепляющихся за вершины сосен. Вздохнув, он закрыл глаза, в который раз обругав себя за столь досадную затею, когда его острый слух уловил всплеск воды неподалеку и женский едва различимый смех.

— Не ходи туда… Не смей! — Бормотал сквозь зубы Киллиан сам себе, но ноги уже несли его на звуки.

Как он и предполагал, обнаруженный им вид выбил весь воздух из его легких. Вампир замер за деревьями, не смея приблизиться еще хоть на шаг и разрушить мираж впереди. Валентина плавала в лесном озере, и он застыл, как олень перед фарами, не в силах оторвать от нее взор.

Красота ее обнаженного тела легко соперничала с ликом окружающей ее природы. Мягкие волны, что она создавала неспешными гребками, ласкали безупречную кожу, играли с темным покрывалом ее волос. Киллиан хотел стать этой водой, дабы самому ласкать руками и губами это совершенство. Глядя на богиню перед собой, лесную нимфу в объятиях озера, он боялся ослепнуть сейчас и знал наперед, что это мгновение отпечаталось в его сознании навсегда.

Однако если он думал, что просто плавая, фурия его вконец уничтожила, то он глубоко заблуждался. Нет, окончательно его поверг на колени прямо там, на ковер из сосновых игл другой образ. Валентина, накупавшись всласть, коснулась ногами дна, и начала выходить на берег. Словно Афродита, с каскадами воды, сбегавшими по упругой груди, подтянутому животу и стройным бедрам, она ступала по траве, жмурясь от чистого удовольствия. Подняв руки к волосам, отчего вершинки ее грудей дерзко дернулись вверх, она отжала лишнюю воду и, закрутив чернильные пряди крепким жгутом, перекинула через плечо.

Рот Киллиана наполнился слюной, дыхание вырывалось толчками. Услада для глаз. Пир для его губ… Он желал вобрать сморщенные от холода горошинки ее сосков между зубами, дабы вырвать стон желания с ее алых губ. Словно ощутив его мысли все тело Валентины покрылось мурашками от едва уловимого колыхания воздуха и ему до боли захотелось слизать их языком, согреть руками.

Беззвучно застонав, он продолжал наблюдать, как фурия своей магией огня просушилась и нагнулась за одеждой, что была небрежно раскинута на траве. Это стало последней каплей для его выдержки. Он сорвался с места в противоположную сторону, отчаянно желая врезаться в какое-нибудь препятствие. Скала, дерево, да хоть разъяренный гризли — вряд ли что-то остудило бы его сейчас. Он бежал, не разбирая дороги обратно в город или до ближайшего придорожного кафе. Ему срочно нужна кровь и желательно в дополнении с женским телом или он норовит спалить себя дотла, напав на исчадие Ада.

Одевшись и отряхнувшись, Валентина едва заметно улыбнулась. Ее случайная выходка неожиданно для нее достигла цели. Вампир будет мучиться не меньше нее. Хоть девушка и не стремилась к представлению с невидимыми зрителями, но вдруг обзаведясь таковыми, не смогла устоять. Она сразу почувствовала, когда объявился вампир, и тут же что-то древнее, как мир, всколыхнулось в ней, заставляя притягивать, соблазнять, искушать. Власть, которую она ощутила, опьянила больше, чем просто невинное купание.

Ох, толи еще будет, клыкастенький. И кто не устоит первым?…

Продолжение: http://proza.ru/2024/07/18/374