Семь грехов 21 глава

Юджина, спотыкаясь и задыхаясь от черного дыма, осторожно продвигалась вперед. Храм грозил вот-вот рухнуть на ее голову, беспрестанно скрипя и вздыхая. Ей тоже было сейчас больно, как и ему. Сердце рвалось на части при виде погрома, что учинили служители ада в доме ее матери. Огненный цербер бушевал в саду, довольно чавкая пальмами, урча и ломая остатки мрамора, словно пенопласт. Тупая скотина…

Атриум встретил ее мертвой тишиной. Среди осколков камня и беспорядочных луж крови и воды из бассейна, Юджина различила покореженные и поломанные музыкальные инструменты. Больше никого. Ни живых. Ни мертвых. Слезы струились по ее щекам, затмевая взор. Хрипы боли рвались из горла, но завершались на губах лишь бессильными стонами. Где же все? Где ее друзья? Вот именно друзья, а не последователи, как то было раньше. Где Николас? Неужели мертвы? Все опять оставили ее в мире живых, когда как сами отправились бессмертными душами дальше?

Обессилено, она осела у разбитого бассейна. Снова одна? Нет… Не надолго. Вновь пристроив осторожно ладонь со сбитыми костяшками пальцев на свой живот, она ощутила слабый трепет. Еще рано для толчков, но вот сердцебиение уже есть… Дитя. Ее и Ника. Суккуба и вампира. Ее спасение и долгожданная смерть. Юджина грустно улыбнулась, лаская кожу под грудью, у пупка. Нет счастья больше, чем быть матерью. И она отчаянно желала ею быть, и будет… жаль, что не долго. Лишь до рождения. Желание зачать малыша, в котором соединятся она и Ник, появилось спонтанно еще в Венеции. И уже крепко поселившись в сознании, это решение не хотело больше ее оставлять. Только с ним… Ему она хотела подарить самую лучшую часть себя. А выживет ли она в схватке с Самсоном?… Выжила. И вскоре подарит этому миру новую жизнь. Судьба распорядилась как всегда по-своему. А значит, пора взять себя в руки и обойти эти руины в поисках будущего папочки. Где бы этот счастливец не прятался. Живой или…



Год спустя.



Николас проснулся на закате, но не спешил подниматься с такой уютной постели. Глядя в потолок, деревянные балки которого отражали своим медовым покрытием заходящие лучи солнца, вампир как всегда думал об одном. О ней. О Юджине.

— Где же ты, девочка моя? — В пустоту выдохнул Николас, поднося ладонь к глазам.

Черный агат подмигнул ему со среднего пальца, а вот мизинца больше не было. Подарок из Луксора от адской псины. Это, и чудовищные шрамы по всему телу, которые еще не скоро исчезнут. Но не это его волновало. Он лишился главного в ту роковую ночь. Любимой женщины.

Члены группы нашли его среди горящих обломков дальних апартаментов и вытащили из рушащегося храма под ночное небо пустыни. Ни двигаться, ни говорить он не мог — потерял много крови. Поэтому был не в силах воспрепятствовать тому, что его будто тюк с картошкой банально уволокли прочь от адской бойни, в которую обратился пылающий, словно само солнце, оазис. Он кричал и молил их вернуться, но глубоко внутри своего сознания, губы не слушались. Они не услышали его. Ушли. Бросили ее.

Хотя все это было не так. Та суккуб, Бри, возвращалась туда одна. Она-то и убедила Николаса, что Юджина жива, когда как храм Нитокрис разрушен безвозвратно. Бри уверила его, что Юджина найдет его позже, что она просила дать ей время восстановиться самой, прежде, чем снова появиться пред очи любимого. И Ник поверил. Нельзя было не верить честным глазам Брианны. Он послушно поехал с ними до города, где они поселили его в отель с такой бережностью, будто он хрустальный или душевнобольной, мать их! И на их лицах была такая трагичная мина, что хотелось самому переубивать их на месте. Опять же, Бри не дала. Жаль, вот зрелище было бы…

Спустя еще пару дней за ним явились Рик и Элена забрать домой. И как только узнали, где он? Но друг рассказал все сам. Ему звонила Юджина… Сказала, что Самсон мертв и назвала место, где они смогут найти Ника. Будто и не собиралась больше видеть его… От воспоминаний все еще было больно, как от клыков адских псов. Но если плоть от них не рвется на части, то вот душа… да.

Он вернулся с друзьями в штаты. Кстати, и члены группы Юджины улетели с ними же. Но по приземлении и таможенной регистрации они буквально растворились в толпе. Демоны это умеют. Ник же по возвращении домой вытерпел всего неделю. А затем, как бы не умасливал, не упрашивал его Риккардо, он бросил всех и отправился на поиски той, кто занимал все его мысли и сны.

Николас начал с Луксора. Исколесил за несколько месяцев всю пустыню, но в итоге так и не обнаружил руин того злосчастного храма. Вампир в ярости сыпал проклятьями, хотел умереть на месте и снова злился на весь белый свет. Душа мучилась без любимой, не зная покоя. Оазис полностью исчез с лица земли, будто его и не было никогда. Будто ему все приснилось. Весь прошедший год, все те месяцы с ней в погоне за ее прошлым врагом. Все те ночи, в которых они так и не сомкнули глаз, познавая друг друга снова и снова.

Он вернулся в Венецию, перезнакомился со всеми русалками в поисках нужной ему информации. Сирены знали о демоне Оливере, но не его нынешнее местоположение. Он так ничего и не добился. Интернет молчал. Группа «Семь грехов» ушла на покой, без каких-либо объяснений. И фанаты рыдали в голос, забрасывая всемирную паутину своими воплями. Ник не мог отыскать и следа не только солистки, но и самих дьявольских музыкантов. Все тщетно.

Злой, заросший щетиной и с диким волчьим взглядом Ник вернулся домой, ударившись в беспросветную пьянку. И ждал. День за днем. Не выходя из проклятущего особняка в лесу, на окраине маленького городка, в котором однажды встретил свою любовь. Не признавая больше ни одну живую душу, ведь своя собственная осталась в Луксоре. На барханах огненного песка.

Это утро ничем не отличалось от предыдущих. То же солнце сияет алыми лучами, спускаясь за горизонт. Те же лица вскоре заявятся в эти мертвые стены с доставкой донорских мешков из ближайшего госпиталя. Те же птицы щебечут, раздражая своей радостной трелью слух. И та же бутылка виски согреет его этой ночью. Не она… которая так и не пришла. Ни месяц спустя. Ни год.

Тихое шуршание колес о гравий донес ему информацию о ранних посетителях. Или поздних, ведь день клонился к закату. Не сегодня, он был не в духе для гостей. Как и вчера, как будет и завтра. Дверца хлопнула только с одной стороны. Неужели Риккардо в кои то веки приехал один? Странно. С Эленой он предпочитал не расставаться. Кто же вдруг вспомнил о его существовании?

Просто из любопытства, нежели из гостеприимного радушия, Ник поднялся на ноги, и не глядя на свой жалкий вид в зеркало, поплелся вниз. Везде он видел только ее. В своей комнате на кровати. На лестнице, где она облокачивалась о перила, глядя на него сверху вниз. В холле. На крыльце… Зажмурив глаза, он распахнул входную дверь. Не она. Всего лишь Брианна.

— Привет… — глухо отозвался он, и его взгляд скользнул за ее плечо.

Перед домом стоял черный кабриолет. Ее машина, солистки «Семи грехов». Николас смог даже уловить среди смеси запахов бензина и масла, ее парфюм. Темный и дерзкий, как и положено принцессе ночи. Брианна молча наблюдала за ним, так и не произнося ни слова. Вампир хмуро перевел на нее свой мутный взгляд.

— Она подарила тебе свою машину? — Сухо произнес он.

То, как суккуб была тиха, ему не понравилось. В какие игры она играет? Зачем явилась? Он не был настроен разгадывать загадки.

— Нет. Она ей больше не понадобится, как и мне. Решила оставить ее у тебя. — Ее голос был хриплым, надломленным. Ник пытался разглядеть на ее лице, всегда честном и открытом, малейший намек на что-то большее, нежели просто слова. Однако его не было. — Я возвращаюсь в свой дом, в Амстердаме. Здесь мне больше нечего делать.

— Я не понимаю тебя. Тогда какого черта ты вообще приехала? Сказать мне прощай? — Не выдержал Ник, вспылив. Взлохматив и без того стоящие торчком темные волосы, он дикими глазами смотрел на нее, ожидая ответа, которого ждал весь год. — Брианна, ответь мне, наконец! ГДЕ ЮДЖИНА?! Почему она не приезжает?! Почему оставила меня?! — Его голос готов был снова сорваться на крик. Нервов больше терпеть эту неизвестность не было.

— Я знаю, тебе больно… — Примирительно начала она.

— ДА НИ ЧЕРТА ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ! — Возопил он, сжимая до хруста в пальцах кулаки, чтобы не наброситься на нее. Он сделал всего один угрожающий шаг, когда…

Тихий плач донесся из машины. Тоненький, как у котенка. Николас застыл на месте, будто пойманный лучами солнца без спасительного перстня на пальце. Он забыл, как дышать, как говорить. И это сделала за него Бри.

— Подойди ближе к машине, Николас. — Тихо велела она ему.

И вампир, будто в трансе, двинулся к кабриолету с опущенной крышей. Сначала он увидел кофр со скрипкой, небрежно заброшенный на заднее сиденье. Он боялся смотреть дальше, но глаза не слушали разума, а просто смотрели. На пассажирском сиденье впереди стояла небольшая розовая люлька, намертво пристегнутая ремнями безопасности. И внутри рюш и пышных бантов лежал шевелящийся сверток. Ребенок.

— Николас, я проделала весь этот долгий путь с другого конца света сюда не просто так. — Говорила Бри за его спиной, но вампир слышал ее только отчасти.

Все его естество замерло, забыло как биться сердце, забыло как дышать. С ангельского личика с розовыми пухлыми щечками, окруженными темным пухом кудряшек с рыжими проблесками, на него смотрели самые золотые в мире глаза. Чистые, прозрачные, умытые недовольными слезками. Невинные. Ее глаза…

— Последней волей Юджины была она. Ее имя Оливия. И это твоя дочь. Твоя и Юджины. Моей задачей было доставить малышку в целости и сохранности до ее отца. К тебе, Николас. — Голос Бри опустился до дрожащего шепота, пока совсем не затих, оставляя только пение птиц звучать фоном. Музыка жизни, под которую рушился весь мир Ника в эту секунду.

— Где… Юджина? — Сипло произнес Ник, чувствуя, как все больше туманился его взор слезами. Он знал ответ. Знал, что означал этот ребенок. И не мог поверить. Не хотел.

Суккуб, даруя жизнь своему дитя, погибает… И пусть Юнис была лишь наполовину дьявольской куртизанкой, но эта часть ее была сильнее отцовского вампирьего наследия.

Малышка услышав речь Ника, уставилась на него парализующим волю взглядом и робко улыбнулась, показывая первый передний белоснежный зубик. И в этой улыбке было все. Доверие, узнавание и любовь. В этой улыбке была сама Юджина. Ее глаза сейчас смотрели на него с крошечного личика их дочери. И он не мог поступить иначе. Вампир уверенно шагнул вперед, осторожно поднимая ребенка на руки из вороха пеленок и одеял. Такая маленькая и легкая. Но стоило лишь ее маленьким кулачкам ухватить за майку Ника и толкнуться крошечным лобиком в его плечо, он понял, что не сможет больше существовать… без нее.

Что-то горячее и влажное скатилось по заросшей щетиной щеке. Нику не нужно было дотрагиваться пальцами, чтобы знать. Слезы. Слезы горечи от утраты любимой. Слезы радости от близости бьющегося рядом сердечка его дочери. Великий дар Юджины ему, простому ничего не значащему вампиру. Пьянице и безнравственному повесе. Бесценный дар, который он ни за что не упустит из рук, как однажды в Луксоре отпустил ее мать.

Оливия то крепко сжимала свои кулачки, то с интересом хлопала его по колючему подбородку крошечной ладошкой. И она улыбалась. Довольно и счастливо. Не зная его толком, а уже любя безвозмездно, безвозвратно.

Ник обернулся к Брианне, чтобы заверить суккуба об ее правильном поступке приехать к нему. Но крыльцо оказалось пустым. Подруга выполнила последнюю просьбу демоницы Юнис и ушла, как обещала. Оставляя Ника с его большим горем и еще бОльшим счастьем, зная наперед, как знала Юджина — он будет прекрасным отцом.

17.09.2014—12.04.2018г